«Пары Мухортова – Траньков больше нет. И это служебное преступление Писеева»

Пара Мухортова – Траньков распалась. Очень жаль. Красивая и полностью не раскрывшаяся пара прекратила свои совместные выступления. Максим давно шел к решению расстаться с Машей. Он уже несколько раз пытался заканчивать – и два года назад, и год назад, и в этом году раза два. Это не помутнение рассудка, не внезапное решение – это давно, видимо, продуманный шаг. После чемпионата мира мы встретились для обсуждения дальнейших планов, и Максим сразу сказал, что не видит смысла продолжать дальнейшую работу в паре с Марией Мухортовой и под руководством Олега Васильева.

Причин такого решения может быть много, но основная, на мой взгляд, в том, что Максим, к сожалению, не привык к жестким условиям работы. Он всю свою сознательную жизнь, когда работал в другой группе (еще до Москвиной), руководил процессом, считал, что все знает, все умеет, и все должны делать то, что он считает нужным. Так происходило на протяжении многих лет. Когда Максим попал в руки Москвиной, то не смог там заставить себя работать в графике, и это было одной из причин, почему Тамара Николаевна решила расстаться с парой по-хорошему. Она передала Машу и Максима в руки Казаковой и Дмитриева. Там тоже не срослось. Мне же удалось какой-то период времени держать Максима в рабочих рамках, но долго он не выдержал.

Максим, к сожалению, не привык к жестким условиям работы

То, как у меня это получилось, – длинная история. Первый месяц с декабря 2006 года до начала января 2007-го мы работали в пробном режиме. Решили посмотреть, как пойдет процесс, и, исходя из этого, уже потом обсуждать дальнейшие планы. Я получил ребят в плачевном состоянии. Ни спортивной формы, ни стабильности исполнения элементов, ни накатанных программ – ничего этого не было. Было отчаяние, уныние и полное неверие в себя. Не было денег: с них сняли все зарплаты и гранты – осталась «пособие на выживание» в размере 2300 рублей в месяц.

Терять было нечего. Первый месяц ребята тренировались сказочно. Было очень приятно с ними работать. Все мы стремились к тому, чтобы сделать как можно больше и лучше в кратчайшие сроки. Этот период Мухортова и Траньков прогрессировали очень быстро. Они выиграли чемпионат страны 2007 года без вопросов, с большим отрывом от второго места. После этого мы составили договор об обязательствах каждого в нашей команде: кто и что должен делать и какие наказания предполагаются за невыполнение обязательств. Вот этот документ, как мне кажется, и явился «тюрьмой» для Транькова. Каждый раз, когда он пытался проявлять свою «самостоятельность», ему напоминали о том, что мы все работаем в коллективе и по оговоренным правилам. Это какое-то время действовало. Потом перестало, и в ход пошли штрафные санкции. Это тоже какой-то период работало. Однако со временем Траньков перестал делать то, что от него требуют, начал вести себя так, как сам хотел.

Должен сказать, что с Машей тоже было нелегко, она тоже очень сложный человек. Но на самом деле в большом спорте «легких» людей очень мало. К каждому нужен индивидуальный подход. С Мухортовой мы как-то нашли общий язык, с Траньковым – нет. И хотя у нас с Машей тоже были скандалы и ссоры, но, как правило, это не выходило за пределы разумного. Мы всегда возвращались на нормальные рабочие позиции и шли дальше к общей цели. В этом году пара заметно прогрессировала именно благодаря Мухортовой, ее огромной работе над собой. Максим же, отказываясь от какой-либо помощи с моей стороны и со стороны нашего хореографа Александра Матвеева, остался в профессиональном плане практически на том же уровне.

С Мухортовой мы как-то нашли общий язык, с Траньковым – нет

Думаю, что Маша и Максим и на 50% не использовали тот потенциал, который в них был заложен. Через пару лет из них можно было бы сделать конфетку. Поэтому жалко, конечно, что пара прекратила свое существование. Я считаю, что в последних двух сезонах Кавагути – Смирнов и Мухортова – Траньков были примерно равны по набору «плюсов». Подопечные Москвиной лучше Маши и Максима только в одном элементе (в элементе «ультра-си») – четверном выбросе. Все остальное (и катание, и линии, и скольжение, и элементы) получается лучше у Мухортовой и Транькова. Возникает вопрос: почему тогда Кавагути и Смирнов – первая пара России?

У меня есть достоверная информация, что Максим Траньков и Валентин Николаевич Писеев в декабре 2009 года, во время чемпионата страны, заключили соглашение о том, что пара Мухортова-Траньков прекратит свое существование по окончании сезона, и Максим будет тренироваться с другой партнершей. Макс договорился об этом за спиной у своей партнерши, а президент Федерации – за спиной у тренера одной из ведущих пар России и мира.

Писеев повел активные переговоры с украинской федерацией и добился определенных результатов. Это декабрьское соглашение дорого стоило для Мухортовой и Транькова. После серии Гран-при они считались фактически первой парой страны. Но на чемпионате России и в течение оставшегося сезона их начали придерживать в оценках. Федерация знала, что скоро пара распадется, и смысла поддерживать команду, которой больше не будет, просто не стало. Начали тащить Кавагути и Смирнова, а Мухортовой и Транькову ставили минимально возможные оценки за то катание, которое они показывали. В данном случае Траньков сработал против своей же пары, против себя. Фактически он лишил себя олимпийской медали и медали чемпионата мира. А то, что сделал Писеев, я считаю служебным преступлением: президент федерации фигурного катания сознательно развалил ведущую пару страны. Это просто немыслимо!

Писеев повел активные переговоры с украинской федерацией и добился определенных результатов

Я не хочу вдаваться в подробный анализ поступков Писеева и Транькова. Валентин Николаевич не является сугубо негативной персоной – он в большинстве случаев ставит во главу своих решений разумную логику победителя. Однако, к сожалению, это происходит все реже и реже: очень часто вступают в силу личностные отношения. Как я понимаю, так случилось и в этот раз. У нас были очень непростые отношения с президентом федерации. Это, вероятно, перевесило разумную логику. Логика Транькова понятнее: он, скорее всего, ждет от предстоящих перемен позитива – свободы «творчества» и новых ощущений. Никто не будет заставлять его приходить вовремя на тренировки и работать над неудобными моментами в тренировочном процессе.

Надо сказать, что в случае с Тотьмяниной и Марининым Писеев никак не мог вмешаться. Там была особая ситуация. Мы тренировались в Чикаго и были настолько далеки от федерации, что у нее просто не было возможности ни контролировать процесс, ни давать какие-либо указания. Вплоть до олимпийского года, до последних месяцев перед Олимпиадой нас никто особо не беспокоил и мы не получали почти никаких денег от Федерации фигурного катания России. Ребята жили и тренировались за свой счет и на те деньги, которые зарабатывали сами: на призовые, показательные и т.д. Президент просто ничего не мог сделать. Ситуация с Мухортовой и Траньковым иная. Во-первых, в России существовала равноценная пара, которую можно было тащить наверх, а Машу и Максима немножко «поджимать». А во-вторых, мы тренировались здесь, под самым носом у федерации. На протяжении трех с половиной лет нашей совместной работы мы выслушивали бесконечные упреки в том, что не хотим приезжать на сборы, что мы не делаем то, что «надо делать», по версии Федерации. Работать было достаточно тяжело, и если бы не поддержка школы фигурного катания Санкт-Петербурга, нашей питерской федерации и города, то многого бы не случилось.

Я не хотел распада пары – иначе, естественно, заранее подготовился бы. Маша, у которой была возможность поменять партнера при предыдущих попытках Максима расстаться, всегда говорила мне: «Нет, я буду кататься с Траньковым. Я с ним начала, я с ним хочу и продолжать». Поэтому я для себя сделал пометочку, что Мухортова не хочет никакого другого партнера, и никого не искал.

Мы начнем поиски партнера для Маши в России, и если не найдем, будем искать заграницей

Безусловно, сейчас мы будем искать партнера, но это будет сложно: фигуристов такого уровня в мире мало. Параметры очень жесткие. Это должен быть человек с опытом работы в паре, по крайней мере, с двумя тройными прыжками, высокий (185 см и выше) и достаточно сильный, чтобы выдерживать те нагрузки, которые необходимо будет преодолеть в ближайшие несколько месяцев и в последующие годы. Мы начнем поиски с России, и если не найдем, будем искать заграницей. В нашей стране, честно говоря, я подходящих партнеров практически не вижу. Может быть, есть пара человек, которые потенциально могут вписаться в такие параметры. Вопрос еще в том, захотят ли эти молодые люди работать, свободны ли они от каких-то обязательств или нет.

Количество времени, за которое можно создать сильную пару, зависит от того, какого партнера мы найдем, от того, сколько займет первичный этап скатывания и притирки друг к другу. Научиться делать параллельно прыжки не сложно, кататься параллельно не сложно, даже кататься вместе не очень сложно. А вот научиться выполнять парные элементы (поддержки, выбросы, подкрутки) – это уже занимает больше времени и зависит от степени совместимости партнеров – психологической и физической.

Найти партнера для Маши – задача №1 для меня сегодня. Это надо сделать в течение двух-трех недель. Если учесть, что я должен буду отъехать со 2 по 12 апреля из страны (отменить эту поездку я не могу), то время исчисляется буквально несколькими днями до этого и несколькими днями после моего возвращения. Поэтому работа в этом направлении будет вестись интенсивно. Если все это закончится успехом, и мы найдем партнера, тогда я решу, что мне делать дальше. Я уже буду понимать, сколько времени и сил будет необходимо на то, чтобы сделать хорошую пару и будет ли у меня оставаться время для того, чтобы взять кого-то еще – одиночника или одиночницу. Все станет ясно в течение двух-трех недель.