Забить до смерти. История футболиста, погибшего в Освенциме
Этот пост написан пользователем Sports.ru, начать писать может каждый болельщик (сделать это можно здесь).
Двукратный чемпион Германии отдал родному «Карлсруэ» 31 год. Холокост за несколько месяцев превратил Юлиуса Хирша из национального героя в мусор.
В 2005 году мюнхенская «Бавария» стала первым клубом, получившим премию Юлиуса Хирша – за организацию матча молодежной команды против израильско-палестинской сборной. Премия, учрежденная Немецким Футбольным Союзом, ежегодно вручается за активную борьбу с проявлениями расизма и антисемитизма. Одним из членов жюри является Андреас Хирш – внук человека, чье имя в Германии помнят и чтут. В прошлом году торжественная церемония прошла в Гельзенкирхене – неподалеку от того места, откуда Юлиус Хирш отправил последнюю в жизни открытку любимой дочери Эстер.
Их было двое: Юлиус Хирш и Готфрид Фукс. Первые евреи, сыгравшие за сборную Германии. Фукс – тот, кто забил 10 мячей сборной Российской Империи во втором официальном матче команды в 1912 году на Олимпийских играх. Хирш – тот, кто в начале века был лучшим игроком «Карлсруэ», клуба, который для страны был важнее нынешней «Баварии» и приводил на трибуну канцлера Германской Империи.
(«Карлсруэ», 1909 год. Юлиус Хирш в нижнем ряду справа)
Футбол в те годы был совершенно не похож на то, что мы видим сейчас. «Карлсруэ» играл по схеме, которую в наши дни представить невозможно: 2 защитника, 3 игрока центральной оси и 5 форвардов. Несмотря на худощавое телосложение и низкий рост, Хирш обладал сильным ударом с левой ноги – тренировавший в то время «Карлсруэ» Уильям Таунли ставил Юлиуса на левый фланг атаки. В 1910 году Хиршу было 18 лет, а он уже стал чемпионом Германии – в финале был повержен «Хольштайн» из Киля.
Хайлайты полуфинального матча «Карлсруэ» – «Феникс» в 1910 году
Никаких денег футбол в те годы не приносил – впервые платить игрокам в Германии стали в 1945 году, до этого деятельность носила добровольный и любительский характер. Юлиус пошел по стопам отца: два года он обучался текстильному производству и работал на фирме отца, а после окончания курсов устроился на полный день. С игрой за клуб основную деятельность совмещать удавалось – проблемы возникали при вызове в сборную.
В марте 1912 года Германия в городе Зволле играла товарищеский матч с Голландией. Хирш, которому тогда было 20 лет, уладил дела на работе, сел на поезд и поехал на матч – чтобы в присутствии 10 тысяч болельщиков Юлиус в одиночку рвать голландцев. Первый гол немцев был на счету Фукса, остальные четыре забил Хирш. Матч, который считается лучшим в истории сборной вплоть до начала чемпионатов мира, закончился со счетом 5:5, а о Юлиусе узнали во всей Европе. Спустя 30 лет героев той игры будут называть левым нападающим и опасным центрфорвардом – по приказу Геббельса фамилии всех евреев, принимавших участие в спортивных соревнованиях начиная с 1908 года, должны быть вычеркнуты из статистики.
(Сборная Германии в 1910 году. Юлиус Хирш – второй справа)
В 1913-м Хирш переехал на север Германии, в «Гройтер Фюрт», и с ходу оформил чемпионство, став первым в немецкой истории футболистом, выигравшим титул в двух разных клубах. А в июле 1914-го громыхнула Первая мировая – Юлиус Хирш ушел на фронт. Он избежал ранений и за мужество и отвагу был награжден Железным крестом. Хирш пришел с войны в 1918-м, год отыграл за «Гройтен Фюрт» и вернулся в родной «Карлсруэ», где и играл до 1925-го. Ему было 33, убегать от более молодых соперников стало труднее, в состав он проходил все реже – Юлиус стал тренером.
(Юлиус Хирш – второй справа)
От отца Хиршу досталась небольшая мануфактура. У него была жена, двое детей, в Карлсруэ его обожали – жизнь Юлиуса складывалась идеально. Ровно до января 1933-го, когда рейсканцлером Германии стал Адольф Гитлер. Нет, жизнь евреев не изменилась – ее просто не стало. Магазины, принадлежавшие им, опечатывались и оштукатуривались, по городам разлетались антисемитские листовки. 10 апреля 1933 года Хирш прочитал в газете:
«Нижеподписавшиеся клубы всецело готовы подчиниться национальному правительству в области физической культуры и приложить все усилия для сотрудничества. В интересах этого сотрудничества они согласны, что евреи не имеют права играть и работать в футбольных клубах».
Юлиус Хирш был частью «Карлсруэ» на протяжении 31 года – все оборвалось в один момент. Мануфактура Хирша обанкротилась. Юлиус добровольно сдал членский билет «Карлсруэ», ему запретили не только работать в клубе, но и появляться на стадионе. Всех евреев клеймили – их обязали носить на одежде желтую шестиконечную звезду с надписью Jude (Еврей).
Хирш уехал в Швейцарию, а потом во Францию, но не нашел места ни в футбольных клубах, ни на текстильных мануфактурах – экономический кризис все больше пожирал Европу. Семья Хирша осталась в Карлсруэ и жила на скопленные Юлиусом деньги и помощь нееврейских друзей – этого едва хватало на еду.
В ноябре 1938-го он, разочарованный и отчаянный, сообщил супруге Эллен, что возвращается в Германию – в страну без будущего, но в страну, где была его семья. До Карлсруэ Хирш не доехал.
По дороге домой у Юлиуса случился нервный срыв – он отчего-то решил, что жена и двое детей мертвы. Полиция обнаружила его недалеко от небольшого французского городка Коммерси, окровавленного с ножом в руках – Хирш пытался покончить с собой. Эллен не получала вестей о муже на протяжении месяца, и только в середине декабря 1938-го ей сообщили, что Юлиас в психиатрической больнице Ахерна. Врачи не выясняли, кто он и откуда, пичкали огромными дозами инсулина – в начале ХХ века его, а не электрический ток, использовали для успокоения пациентов, – из-за чего Юлиус впал в кому на несколько дней.
Согласно больничным записям, 20 июня Хирш, находившийся в клинике уже полгода, попытался сбежать. Шел сильный дождь, прогулку пациентов отменили, поэтому вся охрана находилась внутри здания. Юлиус отделился от группы – без верхней одежды, в одних тапочках он покинул территорию больницы. Через два часа Хирша, насквозь мокрого, поймали в другой части города при попытке кражи велосипеда.
20 сентября Хирш был выпущен под опеку супруги. Врачи признали, что до окончательного выздоровления далеко, но обществу Юлиус не угрожает. Через несколько месяцев к воротам клиники подъехало несколько серых автобусов. Всех пациентов отвезли в замок Графенек, который нацисты приспособили для эвтаназии. Монооксид углерода не оставил в живых никого.
(Замок Графенек)
С каждым днем евреям становилось все страшнее находиться в Германии. 21 октября 1940-го каждому из них приказали собрать небольшую сумку с вещами, взять не больше 100 рейхсмарок (денежная единица Германии с 1924-го по 1948 год) и явиться на вокзал. На крыше поезда стоял офицер СС и выкрикивал фамилии: вагоны увозили людей в концлагерь на юге Франции. В тот день население Карлсруэ уменьшилось на 1000 человек.
Никого из Хиршей в списках не оказалось: дети Юлиуса попадали в подкатегорию еврейской расы – как родившихся от еврейско-христианского брака, нацисты считали их полукровками и ставили выше полнокровных евреев. Эти льготы распространялись и на Юлиуса – как на отца детей.
Юлиус и Эллен развелись: жена вернула девичью фамилию Хаузер, а дети Хайнольд и Эстер приняли христианство. Хирш считал, что таким образом он обезопасил хотя бы их.
1 марта 1943 года, за два дня до 15-летия Эстер, на вокзале Карлсруэ снова стало людно. Офицер СС вновь выкрикивал фамилии – и на этот раз в воздухе громко прозвучало «Хирш». Эллен, Хайнольд и Эстер заплакали. Обняв семью, Юлиус скрылся в поезде. Через два дня после 15-летия Эстер получила открытку: «Мои дорогие! У меня все хорошо. Прибыл в Верхнюю Силезию, еще в Германии. Сердечные приветы и поцелуи. Ваш Юлиус».
Больше никаких вестей семья Хиршей от Юлиуса не получала.
Поезд доставил Хирша в Освенцим. Уловка с разводом удалась: Эллен, Хайнольда и Эстер депортировали последним поездом из Карлсруэ в феврале 1945-го в концлагерь Терезиенштадт в Чехии. Они были освобождены советскими войсками 16 июня 1945 года.
Хирша официально признали мертвым лишь в 1950 году – датой смерти было указано 8 мая 1943 года. Получив в распоряжение еврейских футболистов, выступавших на высшем уровне, офицеры СС устраивали чемпионаты среди концлагерей. По одной из версий, 51-летнего Юлиуса, истощенного и изнеможенного, поставили в ворота, несмотря на то, что он всю жизнь играл форварда. Тренер команды Аушвица заподозрил, что Хирш специально пропустил два гола, и приказал расстрелять его. Футбол в лагерях вообще был своеобразным. Роль мяча иногда выполняли узники: офицеры СС становились в круг, а пленного бросали в центр и пинали ногами, передавая друг другу до тех пор, пока мяч не терял возможность передвигаться.
В Карлсруэ на 62-м доме по Кроненштрассе висит табличка: «Здесь жил Юлиус Хирш, 1892 г.р., депортирован в Освенцим, убит в Освенциме». На прошлогоднем вручении премии Юлиуса Хирша в Гельзенкирхене хор местной школы исполнил «Аллилуйя», а на стене висела большая фотография героя. Сотни людей, посетивших церемонию, взорвались аплодисментами. Они хлопали Юлиусу Хиршу.
Его обожали при жизни – когда он, подхватив мяч на левом фланге, накручивал двух защитников и клал в дальний. Его не забыли и после смерти – за то, что он, гонимый нацистами, не сдавался до самого конца.