Станислав Чистов: «Все эти четыре года в «Тракторе» я был счастлив»
Этот пост написан пользователем Sports.ru, начать писать может каждый болельщик (сделать это можно здесь).
Капитан "Трактора" и главная звезда челябинского клубаСтанислав Чистов в интервью агентству "Р-Спорт" озвучил свое намерение подписать с "черно-белыми" новый контракт, рассказал, какой вклад в его профессиональное становление внесли проведенные в Национальной хоккейной лиге годы, а также признался, что сделал выводы из совета главного тренера команды Андрея Николишина и начал думать о том, чем займется после завершения карьеры.
- Ваш контракт с "Трактором" истекает 30 апреля. Будет ли он переподписан?
- Мой агент занимается этим вопросом. Конечно, мне бы хотелось остаться в "Тракторе", и буду рассматривать другие варианты только в том случае, если не получится. Насколько я понимаю, руководство и главный тренер довольны мной, но пока контракт не подписан.
- Давайте подведем итоги последних четырех сезонов, проведенных вами в "Тракторе"?
- Самое главное – я играл дома. До сезона-2011/12 я никогда не выступал за основную команду "Трактора", поэтому, конечно, какое-то время ушло на адаптацию. В итоге мы провели два отличных года, выиграли серебряные и бронзовые медали, бились в финале за Кубок Гагарина, в этом сезоне пробились в плей-офф. В общем, могу сказать, что все эти четыре года я был счастлив.
- По итогам сезона-2012/13 КХЛ вручила вам приз "Железный человек", которым награждается хоккеист, сыгравший наибольшее количество матчей за три сезона. 220 игр – это на самом деле уникальный результат.
- Не знаю, как это получилось (улыбается), стечение обстоятельств. Единоборств я не избегал – когда это делаешь, риск травмироваться только возрастает. Играл в обычной для себя манере, потихоньку и набралось так много матчей. У меня вообще высокий болевой порог, были матчи, когда я и с травмами играл. Однажды в Америке я на разминке почувствовал боль в ноге, мне намазали это место волшебной мазью, я спокойно провел матч. Когда же сделали снимок после игры, обнаружили, что это надрыв крестообразной связки, после сезона пришлось операцию делать.
- Как-то незаметно сезон-2014/15 получился для вас лучшим по результативности на челябинском этапе карьеры. За счет чего удалось набрать 38 очков?
- Да, интересно получилось. В сезонах, когда мы брали бронзу и играли в финале, у меня было меньше очков, чем сейчас. Но, в общем-то, я никогда не уделял особое внимание своей статистике – просто играл в хоккей. Так получилось, что в этом сезоне набрал больше, чем в трех других в Челябинске. Но и в медальных сезонах "Трактора" я набирал очков достаточно (35 в 2012 году и 37 в 2013 – прим. "Р-Спорт"). На пять очков больше, на пять меньше – не такая большая разница. Всегда около тридцати очков за сезон я набирал.
- Можно ли назвать то, что произошло с вами за последние полгода, возрождением?
- В плане дисциплины, но не по игре. Не скажу, что в прошлые сезоны я играл хуже или иначе. На мой взгляд, я всегда показываю стабильный хоккей.
- И стабильно классно реализуете буллиты – в этом сезоне несколько раз по-настоящему мастерски "раздевали" вратарей.
- Мне нравится пробовать новое. Одного финта нет, иначе вратари могут изучить мою манеру исполнения. В запасе должно быть несколько вариантов. На тренировках я их репетирую. Решаю, что буду делать в том или ином случае с буллитом, конечно, заранее, но могут быть и импровизации. Например, если понимаю, что моя задумка по тем или иным причинам не пройдет, меняю решение.
- Насколько неожиданным для вас было назначение капитаном? И как все это произошло? Приезжаете утром на арену, заходите в раздевалку, а там Николишин вам говорит: "Стас, теперь ты капитан"?
- Может быть, на Булиса эта ответственность слишком давила и он отказался. Мне кажется, поэтому меня и назначил Андрей Васильевич (Николишин, главный тренер). Неожиданно? Ну как сказать. Сначала все было в шутку – тренеры спрашивали: "Ну что, сделаем тебя капитаном?" Но я не очень хотел – мне это было непривычно. И после назначения, чтобы войти в роль, потребовалось некоторое время, а затем все стало нормально.
- Вы в курсе, что вы - 43-й капитан в 67-летней истории "Трактора"?
- Не знал, но это любопытный факт.
- Вы никогда не были склонны к разговорам с судьями, но теперь регулярно общаетесь с ними во время матчей.
- Да, приходится. При этом я не ругаюсь с ними, это спокойный разговор. Я интересуюсь, почему они приняли то или иное решение, и они объясняют. Вот так и учусь быть капитаном (улыбается).
- Ваш путь к капитанской нашивке "Трактора" был нестандартным: от расторжения контракта по обоюдному соглашению сторон через возвращение с обещанием соблюдать дисциплину. Кем, как и когда принималось решение о вашем возвращении?
- Иван Викторович (Сеничев, председатель Совета "Трактора", заместитель губернатора Челябинской области – прим. "Р-Спорт") пригласил меня на серьезный разговор. На встрече присутствовал также генменеджер "Трактора" Евгений Губарев. Они спросили, готов ли я подписать контракт на тех условиях, которые мне будут предложены. Я согласился и пообещал, что буду себя хорошо вести. И проблем в этом году не было.
- После расторжения контракта с "Трактором" прошлой весной были варианты с другими клубами?
- Да, было два варианта. Но хочу еще раз подчеркнуть – я очень хотел остаться именно в Челябинске, играть в "Тракторе". Поэтому и готовился самостоятельно те два месяца, что был без клуба. В Магнитогорске мы с игроками из КХЛ и ВХЛ арендовали лед, катались, бегали кроссы, играли в футбол. Там были Дима Пестунов, Ринат Ибрагимов и другие. А еще мы организовали небольшой турнир памяти одного нашего друга. В нем сыграли пять команд.
- Тогда же вы сделали своего рода обращение к общественности, в котором раскаивались, признавали ошибки и просили дать вам второй шанс.
- Да, это было в одном телефонном интервью. Может быть, там что-то добавили, что-то убавили. Когда оно вышло я его, если честно, уже не читал.
- Прошедший сезон "Трактору" удался?
- Во второй половине мы показали хороший хоккей, мы можем занести этот отрезок себе в актив. И по зрителям это было видно – на матчах "Трактора" всегда были полные трибуны. Им нравилась наша игра. Плюс, мы попали в плей-офф. На встрече с болельщиками в октябре мы обещали, что обязательно попадем в плей-офф, и выполнили обещание. Правда, вылет в первом раунде, конечно, огорчил.
- Что случилось в эпизоде, когда "Сибирь" забила победный гол всей серии?
- Думал, что шайба пойдет в борт, а она пошла в центр. Я резко развернулся, потерял баланс и упал. Новосибирский игрок воспользовался этим пространством, вкатился в зону и забил. Все сложилось против нас.
- Удивило поражение "Магнитки" во втором раунде?
- Совсем нет. "Сибирь" играла не хуже "Металлурга", а моментами даже лучше.
- Тяжело заново обретать уверенность в своих силах, искать свою игру и подниматься после такого оглушительного падения, которое случилось у "Трактора" в сезоне-2013/14?
- Мне кажется, выбираться из кризиса как раз легче, чем оставаться на вершине. У команды появляется дополнительная мотивация, хоккеисты видят планку, цель, которую нужно достичь. Как раз это и происходило с "Трактором" в прошедшем сезоне.
- А какой будет команда в следующем? Какой ее хотели бы видеть вы?
- Понятно, что будет меняться состав, но в любом случае команда должна быть боеспособной, биться за победу в каждом матче и добывать ее.
- Вашим партнером по звену часто был Ян Булис. Пока неизвестно, продолжит он в России и "Тракторе" или нет. Может быть, уговорите его еще на один сезон?
- Мы общались весь год, он рассказывал, что очень соскучился по семье, по родному Пардубице, говорил, что показывать высокий уровень хоккея стали мешать травмы. В общем, домой хочет, хочет видеть, как растут дети. Но, может быть, Ян отдохнет летом, эмоции пройдут и он передумает.
- Уходит и еще одна звезда команды Майкл Гарнетт. Кто станет ему адекватной заменой?
- Другой хороший вратарь. Уверен, наше руководство решит этот вопрос.
- Вы довольно невезучий в плане больших побед хоккеист. Помните все эпизоды, когда останавливались в шаге от триумфа?
- Финал плей-офф Суперлиги с "Авангардом" против "Магнитки" в 2001 году, финал Кубка Стэнли с "Анахаймом" против "Нью-Джерси" в 2003 году, финал с "Трактором" против московского "Динамо" в 2013 году. И "Салават Юлаев" расторг со мной контракт за два месяца до своего первого золота. Что забыл?
- В 2006 году вы провели неплохой сезон в Магнитогорске, но уехали за океан, а в 2007 году они стали чемпионами. "Анахайм" в 2007 году обменял вас в "Бостон" и в том же сезоне взял Кубок Стэнли.
- Значит, есть силы свыше, которые не хотят, чтобы я выигрывал золото и Кубки (смеется). Но, конечно, таких совпадений слишком много.
- Были еще и поражения с "Магниткой" в финале Лиги чемпионов и Кубке Виктории.
- Действительно. В Лиге мы уступили "Цюриху". В первом матче дома сыграли вничью - 2:2, а во втором шансов у нас просто не было. Нам швейцарцы пять отгрузили. Это был январь 2009 года.
- Кубок Виктории?
- Матч в Берне против "Рейнджерс" в октябре 2008 года. Не скажу, что это была команда с другой планеты, с ними вполне можно играть. Мы вели 3:0 и должны были побеждать, но, к сожалению, не смогли. За "Нью-Йорк" тогда еще (Николай) Жердев играл, с его передачи американцы отыграли одну шайбу в конце второго периода, а в третьем забросили еще три.
- Чего не хватило "Трактору" весной 2013 года для победы в Кубке Гагарина?
- Везения, может быть. Серия была равной. Мы дошли до шестого матча, который к тому же был в Челябинске. Но Кубок взяло "Динамо". Вообще сложно возвращаться к этому моменту.
- Неприятно вспоминать то поражение?
- Нет, просто все это осталось в истории. Из памяти уже стерлись некоторые детали того, что там происходило два года назад.
- В прошлом году "Трактор" угодил в Кубок Надежды, что тоже своего рода невезение. На взгляд профессионального хоккеиста – это самый бесполезный турнир в мире?
- (Улыбается) Даже предсезонные турниры дают игроку больше, чем Кубок Надежды. Слава Богу, что его отменили. Он никому не интересен: ни зрителям, ни хоккеистам.
- Правда, что в спецоперации по вашему трансферу из "Металлурга" в "Трактор" принимал участие ваш первый тренер Виктор Перегудов?
- Интересно как?
- Рассказывают, что пять лет назад он специально ездил в Магнитогорск и уговаривал вас вернуться в Челябинск.
- Мой первый контракт с "Трактором" – это желание Валерия Белоусова. Он хотел видеть в Челябинске меня и Петри Контиолу, так как работал с нами в "Металлурге" и очень хорошо знал наши возможности. Это была его инициатива.
- Кстати, как относитесь к историям, которые Перегудов рассказывает о вашем детстве в СМИ? Вроде той, когда он в девять лет поймал вас с сигаретами.
- (Смеется) Нормально отношусь, он же не говорит ничего плохого. Это в основном позитивные истории.
- Помните, какую машину ему подарили, вернувшись из Америки?
- Это была "Нексия". Хотел таким образом поблагодарить Виктора Михайловича за то, что он меня воспитал.
- Вам действительно нужно было напоминать с утра, что вечером игра?
- Конечно, нет. Это уже слишком! Я всегда очень хорошо знал, когда у нас тренировки, когда игры. В детстве я вообще со льда не уходил! Катался, даже когда не было тренировок.
- Со стороны кажется, что вам все-таки достаточно сложно найти мотивацию, чтобы постоянно играть на своем высоком уровне.
- Ошибочное мнение. Я всегда выхожу на лед мотивированным. Просто, может быть, с трибун представляется, что я не так катаюсь, не хочу играть в хоккей. На самом деле это не так.
- Говорят, если вам интересно, то вы показываете свой привычно высокий уровень, если не интересно – затухаете.
- Все верно. Интерес к игре должен быть у меня обязательно. Я занимаюсь хоккеем с детства. Пошел в этот вид, потому что мне он очень нравился. Сейчас мне 31, но ничего в этом смысле не изменилось – если я не буду получать удовольствие от хоккея, то зачем вообще этим заниматься? Зачем находиться в этом спорте?
- В хоккее очень неплохие зарплаты, например.
- Все это знают и понимают, но все-таки для меня важнее всего интерес к игре и удовольствие от того, что я делаю.
- Евгений Кузнецов постарался, и теперь вся страна знает, что в Челябинске есть район ЧТЗ. Вы выросли на КПЗиСе. Что это за место?
- Райончик по дороге из Челябинска в Копейск. Рядом Челябинский кузнечно-прессовый завод, где работал мой отец. Мама тоже работала недалеко, на кране. В районе есть хоккейная коробка, в которой я начинал в детстве играть в хоккей. Впрочем, играл там недолго. На одном из матчей чемпионата города мы встретились с "Трактором", меня и заметил Перегудов.
- Часто туда наведываетесь?
- К родителям заезжаю – они там живут по-прежнему. На коробку – нет. Друзья там, конечно, остались, но мы практически не общаемся. Кто-то спился, кто-то пропал из вида.
- Каким вообще было ваше детство?
- В основном меня воспитывала улица. Там я проводил много времени. Родители тоже, конечно, следили. Но я с детства стремился быть самостоятельным. Все время пропадал на улице, гулял с друзьями.
- Чем противозаконным занимались?
- (Смеется) Курили, например.
- Что вы сейчас думаете о той части своей карьеры, что прошла в НХЛ?
- Когда я попал в "Анахайм", для меня это была уже не первая поездка за океан. Опыт игры в юношеских командах в Северной Америке и жизни там у меня был. Поэтому для меня это не было чем-то невероятным. Так что когда я приехал, я знал чего ожидать, как влиться в команду, как адаптироваться к их жизни. И английский чуть-чуть знал.
- Опыт игры – это год в детской команде "Полярные Черные Звезды"?
- Да. Когда мне было 14 лет, мы приехали в Калифорнию на турнир с "Металлургом-83". Там нас заметил создатель этой команды. Он ее собрал для своего сына, хотел, чтобы сын вырос в хоккеиста. Этот человек подошел к нашим тренерам и попросил, чтобы мы с Кириллом Кольцовым поиграли в его команде. Так мы и остались. Тренировались, ездили на различные турниры.
- Сейчас вы совсем не интересуетесь Америкой, а в том возрасте, значит, было любопытно открывать новую страну?
- Конечно, мне же было четырнадцать лет, а на дворе был 1997 год. Все эти небоскребы, непривычные виды, незнакомые люди – все это впечатляло.
- Затем вы провели сезон в "Джорджтаун Райдерс", три – в "Авангарде" и, наконец, дебютировали в НХЛ. Первый сезон в "Дакс" был великолепным, но что случилось потом? Существует мнение, что проявить себя и раскрыться полностью вам помешало отсутствие стремления к совершенствованию. Вас накрыл синдром второго сезона, а перестроиться в итоге вы не смогли.
- Может быть. Когда я попал туда, думал, как же у меня все здорово складывается, буду играть в НХЛ лет десять минимум. Но в развитии остановился. Пытался переступить через себя, но не смог. Видимо, играть в третьем-четвертом звене – это не для меня. Но я нисколько не жалею сейчас, что так получилось.
- Неужели после возвращения в Россию вам не было скучно?
- Нет, а почему тут должно быть скучно?!
- Скажем так, жизнь в солнечном Анахайме несколько отличается от жизни в Магнитогорске и Челябинске.
- Я здесь родился – это все мое, здесь мне все знакомо. Мне, наоборот, здесь комфортнее в плане жизни. И хоккей сейчас очень хорошего уровня у нас.
- Что, несомненно, делает НХЛ лучше КХЛ, так это количество зрителей на матчах. Согласитесь, играть при 20000 зрителей гораздо интереснее для всех участников процесса, чем при 7500 или даже 12000.
- Когда я выхожу на лед, фиксирую только одно – полный стадион или нет. И, конечно, мне нравится, когда на матче много зрителей. Если бы у нас были дворцы большие, народ бы собирался. Посмотрите, какая атмосфера на хоккее в Питере, Минске, в Хельсинки. И у нас в Челябинске, конечно, тоже.
- Вашим тренером в "Анахайме" был Майк Бэбкок. Сейчас в его биографии победы со сборной Канады на Олимпиадах (2010 и 2014) и чемпионате мира (2004), а также Кубок Стэнли (2008) – с "Детройтом". Каким он был больше десяти лет назад, в самом начале своей карьеры?
- Уже тогда это был очень жесткий тренер, который всегда ставил хоккеистов в рамки и не давал показать то, на что ты способен. Большой акцент делал на командные взаимодействия. Он старался сделать так, чтобы у него никто не выделялся, чтобы все работали на одну цель – победы в сезоне, завоевание Кубка. Мне было проявить себя у него очень сложно. Но то, что он стал таким большим тренером – ничего удивительного.
- Что дали вам три года в Северной Америке в хоккейном плане?
- В общем, достаточно много. Это время разнообразило мой стиль. Например, меня научили не терять шайбу в определенных местах площадки, больше входить в единоборства. Много было всего интересного и полезного. Если бы я туда не съездил, может быть, так и играл бы в детский свой хоккей. Там я повзрослел как хоккеист.
- Увидели, в том числе, и другое отношение к работе?
- Да, там никто никого не заставляет работать. Если ты готов и показываешь свой уровень на льду – будешь играть. Никто за тобой не следит и не подгоняет, не считает, сколько раз ты отжался. Ты сам должен понимать, что если ты отожмешься на пять раз меньше, или пробежишь на десять метров меньше и не в полную силу, то этого тебе потом может не хватить в игре. И ты запросто вылетишь из состава.
- Откуда взялось прозвище "Чиззи"?
- Обычное дело для НХЛ. Сокращают фамилии абсолютно всех. И так дают прозвища. Мою фамилию сначала сократили до "Чис", потом все это видоизменилось в "Чиз", "Чиззи". Что по-русски – сыр. Меня это совершенно не обижало, но когда я вернулся в Россию, прозвище осталось за океаном.
- Какие у вас отношения со сборной?
- Никаких. Андрей Сафронов и Олег Знарок привлекают в команду больше молодежи, а мне уже за тридцать. Думаю, дорога в сборную для меня закрыта.
- Слишком самокритично. Еще в феврале 2012 года вы играли за сборную на этапе Евротура.
- Да, это был матч с Финляндией на открытом стадионе (улыбается). Вспомнили молодость тогда. Было холодно, мы выиграли, я забросил шайбу.
- Как вы узнали о трагедии с "Локомотивом"?
- Дома. Смотрел матч на Кубок открытия между "Атлантом" и "Салаватом Юлаевым". Матч был остановлен, президент КХЛ на всю страну сообщил эту весть. Эмоции? Конечно, очень сильно расстроился. Там погибли мои друзья Ян Марек, Руслан Салей. С остальными ребятами тоже всегда пересекались. После этого, конечно, первое время все было напряженно с полетами. Волей-неволей, но разные мысли закрадывались. Потом все ушло в подсознание, страхи из головы вылетели. Я вообще летать не боюсь. Уверен, то, что предназначено человеку, то и случится.
- Драмы с людьми из мира спорта переживаются обществом острее, так как эти люди на виду. Как вы восприняли то, что случилось с Валерием Карповым?
- Мы немного знакомы были, да. Конечно, это очень плохо. Это жизнь после хоккея, много таких примеров. Люди заканчивают, не знают куда устроиться, куда себя деть. Начинают вести немного неправильный образ жизни.
- Как обезопасить себя?
- Относиться к жизни по-другому. Я начинаю думать об этом, о том, чем себя занять, когда закончу. Чтобы не было так много свободного времени. Это очень важно. Мне интересно было бы остаться в хоккее. Если получится – агентом или тренером. Не так принципиально кем, главное – быть в хоккее.
- Как вы относитесь к словам Николишина: "Ситуация с Чистовым такая – не будет его в хоккее, мы его потеряем"?
- Уверен, Андрей Васильевич не хотел меня обидеть. Мне кажется, ему хотелось, чтобы я прочел это, сделал выводы именно для себя. Это была помощь с его стороны.
- Конечно, все желают вам играть как можно дольше. Даже дольше, чем Дерон Куинт. Но давайте заглянем в будущее. Вы закончили карьеру, провели свою последнюю игру, последнюю тренировку. Как пройдут ваши первые дни в свободной жизни?
- Очень просто – я буду отдыхать, валяться на диване. Несколько недель подряд, пожалуй.
- Можно сказать, что вы – человек в себе?
- Возможно. Если что-то не так, не выплескиваю свои эмоции, не показываю недовольство окружающим. Это пришло с возрастом – понимание, что не надо ругаться по любому поводу. Мне кажется, что если потерпеть, то многие плохие ситуации разрешаться сами собой.
- В молодости вы загремели на две недели в армию. Тоже перетерпели?
- Это было в Омске, в 2001-м. Мы с Сашей Свитовым только что были задрафтованы в первой раунде "Анахаймом" и "Тампой". И до руководителя "Авангарда" Анатолия Бардина дошла информация, что мы собираемся уезжать в Америку. Бардин отпускать нас не хотел и отправил в военную часть. Две недели мы там провели. Жили как обычные солдаты. Просыпались в шесть утра, выходили на построение. Траву мы не красили, но тренировочный городок – регулярно. Потом агент нам помог – перевел в ЦСКА, а уже оттуда мы отправились за океан.
- Вы побывали во множестве точек мира. Где понравилось больше всего?
- Меня сложно чем-то удивить, я ко всему отношусь спокойно, в том числе к новым интересным местам, городам, каким-то историческим памятникам, архитектуре. Я не делаю большие глаза и не говорю: "Ого!" Приезжаю куда-то в Европу или в другое новое место, фиксирую, что я там побывал, отдыхаю, еду дальше.
- Этим интервью вы окончательно разрушили миф о своей замкнутости. Кто теперь самый неразговорчивый игрок КХЛ? Антон Белов? Денис Денисов?
- Наверное, мне некорректно говорить о хоккеистах других команд, а в "Тракторе" это, конечно, Леша Васильченко.