Хана Машкова: свет далекой звезды. Часть VI. 1969-й: год испытаний

К сезону 1969 года Мила Новакова поставила для Ханы новую, сложную и красивую программу, взяв за мелодическую основу жемчужину творчества американского композитора Гершвина «Рапсодия в стиле блюз» и музыку Дворжака. В ней Хана могла в полной мере проявить свою удивительную музыкальность и пластику, а кроме того, было решено включить в нее тройной риттбергер, который до этого Машкова прыгала только на тренировках.  

Хана на тренировке с Милой Новаковой. Осень 1968 года

В январе 1969 года в г. Готтвальдове Хана в пятый раз стала чемпионкой Чехословакии, продемонстрировав, возможно, лучший прокат в своей жизни, в котором, как бриллиант сверкал впервые исполненный ею в соревнованиях тройной риттбергер. Новая программа произвела неизгладимое впечатление на специалистов и зрителей. Впереди был ЧЕ в западногерманском городе Гармиш-Партенкирхене, где Хане надо было отстаивать свой титул чемпионки Европы.

Чемпионат Чехословакии 1969 года

В это время Машкова оказалась под сильнейшим психологическим прессом: чехословацкая публика ждала от нее новых успехов, а ей фигурное катание уже не приносило столько радости, как раньше, и у нее впервые за все годы стали появляться мысли об уходе из спорта.

1969 год

Масла в огонь подливало и поведение пани Машковой. Говорят, что худшими тренерами являются члены семьи. Нельзя считать это правилом, но в случае Ханы это отчасти имело место. За все годы спортивной карьеры дочери пани Мария привыкла не просто находиться везде и всюду рядом с Ханой, следуя за ней, словно тень.

Хотя у нее не было никакой спортивной подготовки, она сначала потихоньку, а потом все более и более активно вмешивалась в тренировочный процесс, взяв на себя роль самозваного тренера и эксперта, не понимая, что ее вмешательство, часто приводящее к конфликтам с официальными лицами, подобно действиям слона в посудной лавке.

Дипломатичная Мила Новакова, памятуя о трагедии, пережитой пани Марией, старалась из всех сил сгладить острые углы, предпочитая открытому противостоянию с матерью своей ученицы ее, по возможности, устранение с тренировок под тем или иным благовидным предлогом.

В Гармиш-Партенкирхен Хана с тренером, облегченно вздохнув, приехали без пани Марии, которой не дали выездную визу. Как вспоминала потом Мила Новакова, в Гармише все стало налаживаться, у Ханы даже более успешно, чем раньше, пошли соревнования в «школе»: отставание от лидера Беатрикс Шубы и от Габи Зейферт было совсем незначительным, что, учитывая сильное произвольное катание Ханы, давало ей хороший шанс на победу.

Исполнение "школы" на ЧЕ 1969 года

И вдруг, как гром среди ясного неба, известие: Мария Машкова добилась выездной визы и едет к дочери.

Произвольная программа должна была решить исход поединка Машковой и Зейферт. Выше уже говорилось о том, что две эти спортсменки приятельствовали между собой, но эти отношения были таковыми лишь после окончания соревнований и во время многочисленных показательных выступлений и традиционного турне по разным странам после ЧМ.

Во время же соревнований, как говорила Мила Новакова, «они вели между собой психологическую войну. Габи и ее мать, известный тренер Ютта Мюллер, были всегда очень уверенными в себе, если не сказать больше. Они даже выжидали, когда с ними первыми поздороваются. Поэтому при малейшей возможности мы их избегали и в столовой, и в зале для тренировок. И я старалась, чтобы возле нас всегда было как можно больше народу из нашей команды».

Это давление всегда очень действовало на Хану. «Когда я улыбаюсь и кажется, что мне легко кататься, я на самом деле очень волнуюсь и до конца программы испытываю почти ужас», – признавалась она матери и журналистам.

ЧЕ 1969 года

В Гармише перед произвольной программой Хана с матерью уединились в раздевалке, где пани Мария, как всегда, помогала дочери одеться и сделать прическу. Выйдя в коридор перед разминкой, Мила Новакова вдруг увидела Хану побледневшей, прислонившейся к батарее парового отопления и услышала ее шепот: «Пани Мила, я не чувствую ног». Тренер постаралась успокоить свою ученицу: «Как только ты выйдешь на лед, все пройдет. Ты очень хорошо подготовлена!» Но сердце подсказывало ей, что с Ханой что-то не так.

ЧЕ 1969 года

И вот наступил «момент истины». При первых аккордах мелодии Гершвина Хана взмыла  ввысь в роскошном двойном акселе, вызвавшим бурю аплодисментов на трибунах. Но попытка выполнить тройной риттбергер закончилась падением. Дальше она каталась, как во сне – ошибки на двойном лутце и сальхове дополнили печальную картину.

ЧЕ 1969 года

Не дождавшись оценок, Хана в слезах уехала за кулисы. Запаса ее баллов хватило для завоевания серебряной медали. А Габи Зейферт вернула себе звание чемпионки Европы.

Член ИСУ Йозеф Дедич поздравляет Хану с серебряной медалью ЧЕ 1969 года

Вот что писал о тех событиях чешский журналист Павел Коварж в статье «Хана Машкова» от 25.01.2001 г., размещенной на сайте Reflex.cz: «Тренер  Новакова полночи проходила по улицам, пытаясь понять причину такого провала. Когда она вернулась в отель, Хана сидела в ванне и, как ни в чем не бывало, разговаривала с матерью.

И вдруг пани Машкова выпалила, что во всем виновата мать одного нашего спортсмена. «Когда Хана будет нервничать перед произвольной программой, дай ей альгену», - посоветовала она. Речь шла о сильнодействующем анальгетике. Пани Машкова последовала совету, ничего не сказав  об этом тренеру.

Пани Новакова тоже порой успокаивала Хану «лекарствами», но в этих случаях речь шла лишь о безобидных мятных пастилках».  Позже, вспоминая этот инцидент, Мила Новакова говорила, что, узнав о злополучной таблетке, она удивлялась, что Хана вообще могла хоть как-то кататься.

ЧЕ 1969 года

Столь неудачного выступления, как в Гармиш-Партенкирхене, до сих пор не было в спортивной карьере Машковой. Она тяжело переживала свой срыв. Вдруг ей стало некомфортно тренироваться при полном освещении, и она стала просить, чтобы половину ламп на Штванице во время ее тренировок выключали. Рабочие-осветители удивлялись, но готовы были и не такое сделать для нее – ведь это была их Ханочка.

Она стала плохо спать по ночам и однажды приняла лишнюю таблетку снотворного – дозу, к счастью, далекую от  смертельной, но достаточную для того, чтобы оказаться в больнице с промыванием желудка. Обеспокоенная Мила Новакова пригласила для консультации известного пражского психиатра Зденека  Дитриха. Поговорив с Ханой, он пришел к выводу, что она очень измотана психологически.

А на прямой вопрос доктора, чего бы ей хотелось больше всего на свете, она ответила, что больше всего она хотела бы быть с Йиркой, которого очень любит. И Дитрих предписал ей вообще не вставать на коньки в течение недели и уехать на это время на горнолыжный курорт Шпиндлерув Млын. Матери, порывающейся поехать с Ханой, он сказал: «Нет, пани Машкова, Вы останетесь дома, а с Ханой поедет пан Штайдл».

Вернувшись через неделю с гор, Хана на тренировке так феноменально прокатала свою произвольную программу, что Мила Новакова сказала ей: «Если так же будешь кататься на чемпионате мира, ты будешь абсолютно вне конкуренции».

Но впереди Хану ждало еще одно испытание.

Продолжение следует.