Буря
Прекрасная vanda поистине неистощима..
Это произведение не могло затеряться в каментах, оно заслуживает самого лучшего оформления и подачи!
Анафэны и нандоманки, для вас...
... Весь день на Мальорке стояла жара, необычная для середины мая. Полный штиль. Океан угрюмо молчал, как-будто собираясь с силами перед ураганом или бурей. Ночь не принесла прохлады.
Обычно Ана с Фернандо укрывались большим тонким пледом, потому что под утро всегда дул прохладный бриз, но сегодня и без пледа было все еще жарко, воздух словно загустел и не двигался. Нандо все равно легко уснул и спокойно посапывал, как и всегда, его нервная система не подводила, а Ана ворочалась в бессонице с четырех утра. Странные ночные мысли лезли в голову, и она не могла избавиться от них. Недавно она прочла книгу Хокинга и Пенроуза о происхождении Вселенной и вообще всего на свете, и теперь космос будоражил ее воображение.
Она потыкала бойфренда в бок кулачком:
- Нандочка, ну не спи, я не могу никак понять ... Вот если чёрная дыра или уже она не дыра, а стала пульсаром, вот она все время излучает материю во Вселенную, так ведь однажды ее масса станет меньше критической массы Чандрасекара, а тогда что-же, она больше не будет чёрной дырой что-ли? А чем тогда? А то, что раньше в нее заглотнулось из пространства, во что теперь превратится? Никогда не отдаст что-ли полностью? Частью излучится, а частью нет, что-ли? А еще вот ... время, которое там исказилось, оно обратно вернется, когда уже масса не будет дырой, или не вернется, а? Ну, не спи, солнышко, ну! Это же так несправедливо!
Фернандо задвигал рукой в направлении Свана, не разобрав спросонья, зачем его будят, но был резко остановлен, и как-то сразу успокоился опять, снова засопел.
- «В жопу Чансекара», - пробормотал он по-испански сонным голосом и повернулся на другой бок.
- Нет, Нандочка, ты все-таки, как думаешь? Я не могу же заснуть, интересно же и страшно ужасно, - шептала Ана. А еще вот важный вопрос. Что будет с информацией?
- В жо..., - начал было Фернандо по-испански, но Ана снова ткнула его локотком.
- Нет, ты подумай. Вот корабль, или книга какая-нибудь, или DVD диск вот попали в черную дыру и там коллапснулись вместе с материей, на которой были написаны, а потом ведь часть этой материи вернется обратно в пространственно-временной континуум в виде пульсирующего излучения. Ведь это значит, что теоретически все эти нейтрончики-электрончики-пи-мезончики могут собраться снова в атомы, и даже в органические молекулы, и пошло-поехало. А что же с информацией-то? Если информация тогда раньше разложилась вместе с материей в этой чёртовой дыре, то она восстановится или нет? Я не понимаю, разве она может снова образоваться, если никто DVD повторно не записал? Ну, чёрт тебя дери, Нандо, это важный вопрос, хватит спать!
Ответа она не получила, но заснуть уже всё равно не могла. Начинался рассвет. В едва посветлевшей комнате Ана увидела возле зеркала две раскрытые коробки с новыми бра от Calvin Klein. О, она и забыла про них! Захотелось снова примерить. Один был темно-лиловым, другой черно-синий лабрадор, мулинэ. Светлее в середине, темнее на швах и бретельках. Последний писк.
Ана взяла сперва лиловый, и помяла швы. Она не любила бра «на косточках», и фирма специально подгоняла новые модели для неё, wire-free. У Аны был небольшой дефект в фигуре немного высоковатая талия. Загар и контрастное белье прекрасно скрадывали этот недостаток. Ана немного втянула животик, выгнула спинку и повернулась плечом к зеркалу. Отражение в зеркале ей понравилось.
Она посмотрела назад, ожидая увидеть восхищенный взгляд своего дружка. Но Фернандо спал, блаженно улыбаясь во сне, как христосик, только-что попавший в полуфинал.
- Туповатый все-таки парнишка, - незлобиво подумала Ана. - И преобразования Лагранжа не знает. Надо будет поменять его на што-нибудь.
Она надела шортики и вышла в кухню. Поставила джезвейку и заправила кофеварку. Она любила по утрам кофе по-шереметевски, а Фернандо пил капучино. Взяла в холодильнике папайю, нарезала себе несколько ломтиков, остальное оставила на столе, Нандочка не любил холодных фруктов.
На яркое, цветочное блюдо положила крекеры с мягким сыром и крилем, листики салата, маслины, и быстренько настрогала на салат сладкого перца. Ане нравилось делать красивое завтрачное блюдо, она недавно купила большую керамическую тарелку с традиционным испанским узором, - подсмотрела в фильме «Вики Кристи Барселона».
Так, теперь джус, все это на веранду ... завтрак был готов.
Она уже допивала свой кофе, когда на веранду, в халате вышел заспанный Фернандо, открывая свежую газету на спортивных страницах. Чмокнул Ану в макушку, сел, зашелестел газетой, взял маслинку.
«О, - злорадно сказал Фернандо по-испански, - твой-то Адам-по-мудям опять четыре лунки пропустил!»
Ана ничего не ответила, сложила губки бантиком и сделала глоток кофе. Ей нравилось, когда её ревновали. Кажется, день начинался неплохо. Ночные страхи рассеивались. Только вот эта тёмная-претёмная туча над океаном, уже совсем близко. И чайки тревожно замолчали.
- Фелисиано Лопес будет выступать за Казахстан, сообщил Славасай, - читал дальше Фернандо, и голос его подозрительно задрожал. - Он уже купил пентхаус в Караганде, а коллектив карагандинской домны номер три залудил внеплановую плавку в честь этого события. - Что это значит? вскричал Фернандо.
- Это значит, что будет сто тонн бракованного чугуна, спокойно сказала Ана, скептически разглядывая ноготки на правой руке. На домне нельзя внеплановую, она непрерывная.
- Ты бы лучше в теннис играла, - пробормотал Фернандо, но недостаточно тихо.
- Хамите, парниша, - у вас спина белая! отпарировала Ана и посмотрела на океан. Туча медленно наползала на солнце, и гуще делалась в тени зелень океанской воды. Сверкнула первая молния.
- Жерминаль, - вдруг, ни с того, ни с сего сказала Ана. Лицо ее было неподвижно, взгляд тяжёл. Она смотрела на Фернандо как-бы с сожалением.
Не шант па, ма бэлле, ле шансон тристэ дэ ля Жоржи, шэ муа*. Ана резко встала из-за стола и опять посмотрела на своего бойфренда. Экутэ, мон ами. Ля вибрасьон са молле гош этюн гран синь!**
Она выпрямилась, и твердо ступая, вышла с террасы на берег океана. Ана не знала французского. Совсем.
Небеса вещали через неё, как когда-то через Жанну.
Воздух густел, стало совсем темно, подымался шторм.
Равнина моря седела прямо на глазах.
Молнии бороздили.
Вал громоздился.
«Камон!» - кричала Ана на берегу, сжимая кулачок.
«Камон!» - Не фуя себе, - задумчиво сказал Фернандо по-испански, и отложил газету.
---------------
* Не пой, красавица, при мне ты песен Грузии печальных. (фр.)
** Вот что, милый мой. Дрожание моей левой икры есть великий признак! (фр.)