Житейские воззрения кота Мурра

Этот пост написан пользователем Sports.ru, начать писать может каждый болельщик (сделать это можно здесь).

Первая ошибка, которую совершает потенциальный читатель «Житейских воззрений кота Мурра», глядя на название произведения, это предположение, что книга — милое житие-бытие котика. 

Нет, кот там действительно есть, и его действительно зовут Мурр, только книга совсем не о том, как не ладили люди с котом. Извините, занесло.

Так вот. Гофман использует приём с издателем, мол, настоящая рукопись, попавшая в руки, написана котом, но между листов были черновики и промокашки некой биографии, которую по ошибке напечатали в одном томе вместе с текстом самого кота. Черновиков, как оказалось, намного больше «оригинального» текста. Эта вторая линия полностью затмевает кошачью историю: она интереснее, сюжетнее, не раздражает кошачьим самолюбованием, и, как ни банально, ближе к человеческому.

Меня раздражало очеловечение кошачьих и не только питомцев, вплоть до распития алкогольных напитков в виде селёдочного рассола. Понятно, что это лишь символизм и не надо воспринимать все эти людские проявления в кошачьей жизни (даже с учётом того, что Мурр — единственный кот в мире, умеющий читать) так серьёзно, но они напрягали. Подобных претензий во время биографических вставок о Крейслере не наблюдалось. Что по меньшей мере логично.

У людей же всё куда проще. Подумаешь, какая-то тайна, внебрачные дети, любовь княгини к учителю, сватовство князя из соседнего государства, дворцовые интриги и прочие средне- и неоченьсредне- (в смысле, более современные) –вековые типичные для романов события и сюжеты.

Эта «людская» линия представляет собой одну из частей так называемой «Крейслерианы» — цикл, включающий себя кроме романа и рассказов и музыкальные произведения. Этот роман, ставший в творчестве Гофмана последним, является автобиографичным: в 1810-м году Эрнст Теодор Амадей выдумывает капельмейстера Иоганнеса Крейслера, ставшего для самого Гофмана настоящим alter-ego.

Если узнать о том, что писатель пытался изобразить в герое себя, перед прочтением, роман играет дополнительными красками. Решаешь для себя увлекательный ребус: что является художественным приёмом, а где автор говорит о себе откровенно, где он настоящий, а где таков, каким бы хотел казаться — себе или окружающим.

Юлия, в которую был влюблён Крейслер в «Житейских воззрениях» существовала и в жизни самого писателя — она была его ученицей музыки. Жизнь различается с выдуманной реальностью хотя бы в том, что Гофман был женат.

И в этом вся прелесть литературы: здесь можно дать волю событиям, которые в жизни произойдут примерно никогда. Здесь все неосуществлённые мечты могут стать явью. Но так ли надо самообманываться Гофману? Или лучше запереть своего героя в монастырь?

Ну а сам любимый кот Гофмана по кличке Мурр умер незадолго до публикации второго тома «Воззрений». Автор пережил своего питомца всего лишь на 7 месяцев.

6,5/10