Александр Шлеменко: «Я не сдаюсь, когда меня душат. Лучше потерять сознание, чем сдаться»

Александр Лютиков поговорил с чемпионом Bellator Александром Шлеменко – о деньгах, трезвом образе жизни и сыроедстве.

Фото: bellator.com

Возраст: 30 лет

Вид спорта: смешанные единоборства

Достижения: чемпион Bellator

– Раньше было как: в школу приходили тренеры, агитировали заниматься спортом. Так вот с восьми лет я шел в каждую секцию, в которую звали. Дольше всего задержался в лыжных гонках и туризме, параллельно ходил на греко-римскую борьбу, а в 15 начал всерьез заниматься единоборствами: тайский бокс, рукопашный бой. То есть к приходу в единоборства у меня уже была хорошая выносливость благодаря тем же лыжам. И это до сих пор мой козырь: для меня не проблема драться 25 минут. Сейчас детей в футбол, в хоккей стараются отдать — потому что там в перспективе хорошие зарплаты. В таких случаях я все же рекомендовал бы раза два-три в неделю дополнительно водить ребенка на единоборства. В командных видах спорта распределяется ответственность. А единоборства и вообще личные виды спорта учат тому, что за результат отвечаешь только ты сам. Я понимаю, что никто не выйдет в клетку вместо меня, чтобы добыть мне победу.

Изначально я не думал становиться профессиональным бойцом. Просто не хотел уходить из спорта не пойми кем. Поставил себе цель стать мастером спорта по рукопашному бою. Потом — мастером спорта международного класса. А потом увидел афишу и узнал, что 19 февраля 2004 года в Омске будет турнир, как тогда говорили, по «боям без правил». И решил заявиться. Только мой вес был 75 кг, а выступать пришлось в 85. Близкие пытались отговорить: «Тебя там нокаутируют, голову отобьют». Но первый бой я выиграл за 40 секунд, второй тоже быстро. За победу давали 150 долларов, так что я за вечер получил 300 — и это первые деньги, которые я заработал боями. Я хотел машину — и через полтора года сумел купить подержанную «восьмерку».

«Я не так хорошо одарен природой: у меня нет суперсилы, суперскорости. Я выигрываю за счет бойцовского духа»

До 2010-го, то есть до выхода на американский рынок, я жил и не знал, будут у меня деньги через два месяца или нет. Положение было довольно неустойчивым: мне 25, своей квартиры нет, дерусь три-четыре раза в год в России и Европе, гонорар за бой — тысяча-две евро. Тут еще нокаутом по глупости в Финляндии проиграл. Думал уже завязать. В этот момент мой менеджер подписал меня в американскую организацию «Беллатор», где за победу в Гран-при из трех боев дают 100 тысяч долларов. По сути, я поехал туда зарабатывать квартиру — и заработал. Я купил ее в том же районе, где вырос: на Московке-2, это примерно 35 минут езды от центра Омска. В 2013-м стал чемпионом «Беллатора» в своем весе, трижды защитил пояс.

Я не так хорошо одарен природой: у меня нет суперсилы, суперскорости. Я выигрываю за счет бойцовского духа. Есть люди, которые выходят в клетку работать. Я выхожу в клетку драться до конца — и я готов там умереть. За свою карьеру я умер три раза: один раз в нокаут ушел, два раза уснул после удушающего приема. Я не сдаюсь, когда меня душат: для меня лучше потерять сознание, чем сдаться. На самом деле, это не так страшно, как может показаться со стороны: в детстве ведь друг друга усыпляли. Здесь то же самое. Мои жена и дочь были на трибунах, когда 17 мая я проиграл удушающим приемом Тито Ортизу и уснул. Алена, моя жена, знала, что я не сдамся в такой ситуации, так что она была готова. А дочь у меня маленькая еще, ей чуть больше годика — и она не поняла, что случилось с ее папой. Да, я дрался с соперником, который тяжелее меня примерно на 10 килограммов. Но это не оправдание: я мог его побить, если бы не сделал глупую ошибку. Прошло три недели, а я все еще думаю только об этом. Надо мне закрыть это поражение — побить самого Ортиза либо того, кто его побеждал. Я не смогу оставить эту мысль, потому что для меня это дело стало очень важным.

В нашей тренировочной группе нет ни одного человека, который употребляет алкоголь, — это принципиальная позиция. Алкоголь — это реальное орудие геноцида. Я только что гулял с дочкой у нас на Московке и на каждом шагу видел дикую картину: родители с колясками — в зубах сигареты, в руках пиво. С этими людьми бесполезно разговаривать: они плодят армию больных, которых потом придется лечить здоровым. Сухой закон нужен не то что сегодня — он нужен был еще позавчера. Самое интересное, что в Чечне почти сухой закон: там алкоголь продают два часа утром — и то не везде.

«Сухой закон нужен не то что сегодня — он нужен был еще позавчера»

И я вот думаю: почему о жителях Чечни позаботились, а жителям Омска, например, позволено травить себя с утра до вечера? Мне 30 лет, из моего двора половина сверстников кто спился, кто в могиле — так что я знаю, о чем говорю. В своем районе я довольно часто подходил к пьющим людям, говорил с ними об алкоголе, убеждал. Сейчас понял, что это время можно тратить эффективнее. Я сказал чиновникам, что готов приходить в школы, говорить с детьми о том, почему ни алкоголя, ни курения не должно быть в их жизни. До отъезда в Америку провел три такие встречи — 300–350 детей меня услышали. Мне кажется это важным, потому что наших детей целенаправленно травят табаком, выпивкой, спайсами и прочей дрянью. И они находятся на перепутье: пить или не пить? Пробовать или нет?

Я понимаю, что в каждом интервью говорю об алкоголе и что от этого кто-то может устать. Но я просто пользуюсь любой возможностью. Если я только что выиграл бой и на меня направлена камера, то я понимаю, что в эфире меня сейчас видит огромное количество людей. Кто-то из них может думать, что пьют все — и в том числе спортсмены. И тут я говорю в камеру: «Живите трезво». Кто-то посмеется, но кто-то задумается. У меня больше двухсот сообщений во «ВКонтакте» от людей, которые пишут, что бросили пить благодаря моей пропаганде. Хотя вот вчера на Московке два парня у меня сигарету попросили. Значит, не до всех моя пропаганда доходит.

Я раньше смеялся над сыроедами, вегетарианцами — думал, они чуть ли не того, сумасшедшие. Но потом узнал, что двукратный олимпийский чемпион по бобслею, чемпион мира по армрестлингу Алексей Воевода — сыроед, при этом весит около 120 кг и имеет выдающиеся силовые показатели. И я начал присматриваться к этой теме. Сейчас уже два месяца не ем мясо. Начал есть пророщенную зеленую гречку, больше фруктов, меда, орехов, каш. Единственное — не стал полностью исключать из рациона рыбу. Вес с 90–91 кг упал до 88 — для меня это не очень хорошо, но в принципе некритично. Как меня заверили сыроеды, с которыми я общаюсь во «ВКонтакте», вес восстановится, когда организм привыкнет. Даже не знаю, почему я раньше с предубеждением относился к вегетарианцам и сыроедам. Может быть, мне просто попадались такие вегетарианцы, которые странновато выглядят.

Это интервью – одна из серий проекта «Спорт сегодня» журнала «Афиша», подготовленного при участии Sports.ru. Его остальные герои – в этом блоге и на сайте журнала.