Империя – за. Почему соккер в США – это всерьез и надолго
За последние 20 лет сборная Соединенных Штатов в четвертый раз сыграла в плей-офф Кубка мира. Восемь стран на этом отрезке имеют такой же показатель или еще лучше. В этом списке нет Франции и Португалии. Неизменно на этой стадии за последние шесть турниров обнаруживались только три команды – Бразилия, Германия и Мексика.
В 1994-м году – на домашнем чемпионате мира – американцы в первом раунде плей-офф уступили будущим победителям турнира, бразильцам, пропустив единственный гол ближе к концу второго тайма. В 2002-м, в четвертьфинале, Штаты как Сидоровых коз гоняли весь матч будущих финалистов – немцев. Но тогда в рамке ворот Германии как зверь метался Оливер Кан. Кроме того, у судьи, как тогда еще не говорили, взорвался шаблон. Принять реальность, в которой американцы сильнее немцев, он отказался.
В 2010-м Америка проиграла в дополнительное время Гане. Теперь на той же стадии – Бельгии. И тогда, и сейчас все могло случиться наоборот. Бразилию, как и ЮАР, американцы покидают с досадой, но с высоко поднятой головой, под овацию. Почти такую же громкую, как в тот день, когда ее не пустили к медалям Кан и судья.
В этой овации есть что-то еще, что-то более важное – грусть, прощание с невинностью. Здесь, в Бразилии, футбольная Америка рассталась со своей чистой и скромной юностью. Есть все основания думать, что Штаты последний раз в своей истории приехали на чемпионат собранием симпатичных анонимов, чья глобальная миссия состоит единственно в том, чтобы служить назидательным примером представителям бестолковых футбольных наций: «Эй, придурки, посмотрите на этих ребят! Вам не стыдно, дармоеды? Учитесь!».
Первый раз в США схватились за соккер в начале 70-х – лихо, по-американски, в худшем значении этого слова. Учредили лигу, зазвали практически всех стареющих мировых суперзвезд (Пеле, Беккенбауэр). Выяснилось, что толком завязать эту игру сложнее, чем построить торговый центр в пустыне или даже город. Америка с ее юношеским максимализмом (работать – так по полной, отдыхать – так на полную катушку) не приняла это зрелище.
Россия, к которой, казалось, намертво прилип сертификат шестой лиги мира, именно этим летом должна содрать его и отдать Америке
Что и говорить – идиотская игра. За что платишь – решительно непонятно. Никаких гарантий качества. Унылая тягомотина – я один раз смотрел какой-то знаменитый европейский фильм – во-во, точь-в-точь. Обрывается непонятно чем, а иногда, не поверите, все заканчивается чистым кидаловом – нулями. После того, как свернули проект «Soccer I», этот, другой футбол, лет 20 служил Америке всего лишь идеальным свидетельством верности выбранного пути в профессиональном спорте. Да вообще во всем – чего уж там. Представляешь, они там в Европе торгуют игроками, как дровами или лошадьми, взвешивают их, осматривают зубы и копыта, торгуются и платят десятки миллионов. Их лиги – это пародия на Древний Египет. Команды-фараоны и команды-босяки. И люди зачем-то смотрят на эти избиения младенцев, вместо того, чтобы позвонить в полицию. Им это доставляет удовольствие. Вместо того, чтобы собрать всех лучших, установить одинаковые правила и возможности, чтобы «Барселона» с «Баварией» по шесть раз за сезон в регулярке играли, а потом еще в плей-офф до четырех побед, они приглашают на пир богатых и сильных карликов. Знаменитый лицемерный европейский социализм.
Во второй раз США организовали профессиональную лигу по случаю домашнего чемпионата мира в 94-м. Лет 15 эта MLS тонула, погибала среди европейских акул, придумывала дурацкие американские аттракционы – вроде буллитов и овертаймов с золотыми голами. А потом последовательно от всех этих глупостей отказалась. И даже покорилась глупостям, общемировым. Теперь американские клубы все чаще платят европейцам компенсации «за дрова». Ребят, америкосы нам, русским, подражают! У них, как в КХЛ, при жестком и давящем потолке зарплат ввели квоту на роскошь для тех, кто может себе ее позволить. Причем квотами можно торговать. Робби Кин, Джермейн Дефо, Райт-Филлипс играют теперь в этой лиге. А также Тьерри Анри и Жулио Сезар. Кака вот буквально вчера подписал контракт. А ведь еще раньше говорил, что будет до конца жизни верен «Милану». Какой Милан, когда тебе контракт предлагает сам «Орландо Сити», у тебя двое детей и хочется еще? Орландо – это же Диснейленд! Это близкий нежный океан и никаких придурков тиффози: «Слышь, Кака, эмблему поцелуй!».
Россия, к которой, казалось, намертво прилип сертификат шестой лиги мира, именно этим летом должна содрать его и отдать Америке. И новость не в том, что мы как-то унижены этой когда-то смехотворной MLS, а в том, что на этом дело не закончится. Потому что если все в Америке с футболом пойдет так, как идет, то Большая Пятерка скоро станет Большой Шестеркой. А почему, наконец, разогнавшись, Америка должна вдруг сойти с рельс?
Что изменилось с тех пор, как однажды Штаты впервые решили всерьез сыграть в соккер? Очень многое. Этническая структура населения. Теперь здесь в 5 раз больше тех, кому нравится жить в Америке, но кто никогда, ни за какие гринкард не назовет футбол соккером. США в последнее десятилетие стала второй после Мексики страной мира по числу тех, кого здесь по телевизору называют hispanic, а на улице – latinos. Второе! По мере поступления в Америку выходцев из Латинской Америки соккер из нелепой, малоизвестной экзотики постепенно превращается в такую же часть американской повседневности, как уличный баскетбол. Однажды американские медиа, изучающие повседневность, провозгласили: хватит уродовать нежные суставы ваших детей размахиванием дедовской бейсбольной битой или теннисной ракеткой – все равно они не станут Сереной Уильямс. Соккер – лучший фитнес на свете. Американцы верят своим медиа, особенно когда речь идет про здоровье.
Но главная причина обращения к футболу другая. Она никак не поддается учету, ничем не измеряется – Америка перестала чувствовать себя юной империей. Она устала от своего исторического оптимизма. Стала сомневаться в себе, подолгу смотреть в зеркало, уже с грустью, а не самодовольством. Именно в такие эпохи мучительного самопознания империи ищут заемные стимуляторы для поднятия духа.
Американцы переварили футбол, поняли его так, как понимает мало кто
Выше в стиле юмориста Задорнова я пытался передать расхожее представление о том, как мыслят американцы. Вечно бушующий мировой океан американофобии приписывает американцам агрессивное невежество, свинское высокомерие при столкновении с другими цивилизациями. Однако, где же этого свинства нет? В Индии, разве. И по какой шкале сравнивать американское чванство с нигерийским, французским или русским? А вот оценить открытость наций к чужим культурам очень даже можно. Есть такая шкала. И в этом отношении рядом с Америкой нет никого даже рядом. В готовности усваивать чужое, может быть, странное, несьедобное, непонятное – нет другого такого народа. И если не отрицать очевидного, что последние 100 лет США – самая сильная, самая влиятельная цивилизация планеты Земля, то это случилось во многом благодаря этому ее свойству – спокойно, вдумчиво, как будто речь идет о решении уравнения, изучать все лучшее, что есть за ее пределами: это непонятно, но, если это так многим нравится, в этом наверняка что-то есть. Два века американские художники рисовали портреты, букеты, закаты, рабски, ученически повторяя за европейцами, пока не создали две абсолютно новые, самостоятельные художественные системы – абстрактный экспрессионизм и поп-арт. Ни то, ни другое я не принимаю ни умом, ни сердцем. Но вот, скажем, абстрактный экспрессионизм, в просторечии зовущийся мазней, люб глазу одного очень непопулярного сейчас в России итальянца. Миллионы он тратит на свое увлечение.
Сто лет американские композиторы учились писать симфонии, концерты, квартеты. Все они выходили вторичными, никчемными. Пока, наконец, внезапно, вопреки всему тому, что торжествовало в мире, как айфон из Силиконовой долины, не выскочил американский минимализм. Музыка ХХI века. Возможно даже, более всеобщая, чем такие почвенные, абсолютно самостоятельные достижения американской культуры, как джаз и рок-н-ролл. Потому что звонок вашего мобильного телефон – это тоже минимализм. Музыка торговых центров и аэропортов – минимализм. И монотонный грохот сегодняшних танцполов, электронная музыка – дитя минимализма. И в храмах, где по-прежнему служат академической музыкальной традиции – оперных театрах и филармониях – минималисты исполняются сегодня вместе с Верди и Бетховеном.
Ровно то же самое случилось и с футболом. Американцы переварили его, поняли так, как понимает его мало кто. Ну а как обьяснить все эти достижения команды, в которой не было замечено ни одной мировой звезды? Теперь эти звезды неизбежно появятся. Культура, выведенная почти в лабораторных условиях, в отсутствии традиций и национальной лиги, сейчас просто будет свободно произрастать на полях MLS. У них посещаемость уже почти как во Франции при той же цене билета.
Мы уже увидели зарю нового дня Америки, когда на поле против Бельгии появился 20-летний коридорный Йедлин, а за ним 19-летний Джулиан Грин, чей талант патронируется самой «Баварией». Вы, кстати, знаете, что в MLS действует лимит на иностранцев? А вы говорите: «твердолобые американцы». Если надо, они готовы использовать даже самые сомнительные мировые практики. По-своему, разумеется. С умом. Тот, у кого есть гринкард – многолетнее разрешение на работу, под лимит не подпадает. Гринкард – это доказанное на языке страны намерение, что ты готов служить ей долго. То есть, если ты можешь сдать простой тест иммиграционной службе – ты свой, а если ты на пятый год жизни здесь посылаешь за продуктами в магазин слуг, потому что не знаешь, как зовется на здешнем наречии «молоко», ты попадаешь под квоту, ты – Вагнер Лав.
Матч с Бельгией стал для футбольных Штатов самым важным в истории не столько потому, что они показали миру, как хорошо усвоили футбол – это уже давно ясно. Америка теперь сама влияет на эту игру. В столкновении с Бельгией, которая в этот вечер на 99,99 процентов отработала авансы, розданные этой команде, американцы продемонстрировали старинные доблести национального спорта – невозмутимость и достоинство. Феноменальны эти 39 ударов Бельгии по воротам Ховарда. Но еще более изумительны ответные 17 ударов Америки. 39 ударов – это смерть, заплывшие, уже не видящие глаза, две перчатки, прижатые к лицу. Там, где все пуляли бы по аутам, вязались в клинч, висли на сопернике, били его ниже пояса, Штаты обнаружили ясное, как силуэт статуи Свободы в хорошую погоду, стремление – отвечать ударом на удар, не бояться рисковать, не унижаться. Под напряжением в 1000 вольт они сфолили 11 раз. Ни одной симуляции. Все это и про Бельгию тоже.
Я смотрю девятый чемпионат чемпионат мира по футболу. Этот – безоговорочно лучший. А игра Бельгия-США – это не просто лучшее, что случилось на этом изумительном турнире. Это – счастливый сон о футболе. Футбол, каким его всегда хотят видеть 90 процентов зрителей. Собственно, чистейший, дистиллированный футбол, похожий на американский профессиональный спорт. «Сан-Антонио» против «Майами», в котором «Сан-Антонио» все же уступил. Понятно, что есть те, кого эта чистота отталкивает, страшит. Кому милее двухчасовая возня на гнилой банановой кожуре с истериками, подлостью и притворством.
В футболе по-прежнему можно очень по-разному идти к победе. В этом его величие. Но теперь, когда Америка на глазах превращается в футбольную империю, «другие» пути будут выглядеть, как никогда, позорными.
Кто сделал сборную США такой крутой. Роман Мун – о Юргене Клинсманне
17 способов убедиться, что Америка – нефутбольная страна
Фото: REUTERS/Yves Herman; orlandocitysc.com; Fotobank/Getty Images/Scott Halleran