Мир перевернулся

Он не просто возвращается, а на целых три года.

Этот человек десять лет тому назад заставил меня два часа просидеть перед телевизором, и с тех пор каждая пропущенная гонка – как любимая игрушка,отобранная у ребенка. Потом он ушел – не выиграв титул и даже не выиграв гонку напоследок, но, как оказалось, ему этого и не нужно, чтобы так взмахнуть шляпой на прощание, что образ этот – образ Победителя, или даже Непобедимого – остался с ним навечно. По крайней мере так казалось.

Безумие – ехать сорок кругов на одной только пятой передаче и занять второе место? Безумие – четыре пит-стопа в Маньи-Куре, пять сумасшедше коротких отрезков, каждый из которых стал символом гоночной страсти и ураганной скорости? Безумие – после первой же гонки за Jordan перейти в Benetton в партнеры к трехкратному чемпиону мира? А потом – в безнадежную, как тогда казалось всем, Ferrari? Кто сколько еще вспомнит?

Сколько раз этот человек начинал, казалось, с нуля?

Безумие – вернуться в сорок с новой командой? Да, чемпионской, но?

Насколько же он уверен в своих силах! Это даже немного пугает. Вот мы все прекрасно знаем о таких людях, мы читаем их биографии, мы ненавидим их или боготворим – но к ним нельзя быть равнодушными. И его биография – это библия каждого молодого пилота, на каком этапе карьеры он бы ни находился – вплоть до перехода в Ф1 и первого сезона в Большом цирке. Здесь было много ярких личностей, величайших гонщиков планеты, но семикратный чемпион среди них один.

Харуки Мураками писал: «Читая чужие биографии, мы словно требуем от них некой компенсации за то, что в наших собственных жизнях не случается, увы, ничерта…»

Какая же воля у этого стального человека!

И все-таки это можно было предвидеть. Ведь сколько же раз он ниспровергал все авторитеты, все привычные суждения – при этом не говоря об этом ни слова и не присваивая свои успехи себе – я больше ни одного такого не знаю. Каждый пилот Ф1 что-то да сказал уже об этом возвращении, и – вот увидите – каждый новобранец грядущих трех лет в первых интервью обязательно назовет его фамилию.

«Никто, возвращаясь в Ф1 после ухода, не добивался крупных успехов» - по-моему, это Херберт сказал. Далее он говорит, мол, Прост был уже довольно прост для тогдашних его соперников. Ну-ну. А Лауда?

Михаэлю, как и Ники, просто не будет. Сейчас у него не один грозный соперник, их полпелетона. Но что знаем мы, то известно и ему. Значит, знает, на что идет, и раз все-таки идет, значит, видит смысл.

Просто поражаюсь огромности его карьеры и огромности решения попытаться вписать в эту книгу новые страницы. Не постигаю и благоговейно внимаю его словам. Не верил до конца, но это произошло.

Да, это, разумеется, хорошо для спорта и так далее, но кто из болельщиков сейчас об этом думает? Он вернулся.

И будь что будет.

Как можно больше тепла вам!