омское

Летел тут в Омск ночью. Чемодан сдал в багаж, пухлый пейнтбольный рюкзак взял в салон. Слегка утомился запихивать его под впереди стоящее сиденье. Когда запихнул, оказалось, что ногами не пошевелить.

- Ты не замучаешься так лететь? - спросил сосед справа.

- Нет, - соврал я.

А соседом справа оказался пловец Роман Слуднов.

Слуднов отучился в Америке, получил диплом финансиста, сейчас будет готовиться к Олимпиаде-2012. На редкость приятный собеседник. Почему-то об экономике мы говорили в четыреста раз больше, чем о спорте.

Омск встретил прекрасной погодой. Обещали минус 33, но это оказалось гнусной ложью и троцкистской провокацией.

- Минус 36, - сказал пилот, когда мы заходили на посадку.

В самолете присвистнули.

- Наверное, гармония, - говорю Слуднову, - это когда ты здоров, а на улице минус 36,6.

- Скажи это немцам, которые с нами летят, - отозвался он.

Возвышенное наблюдение: минус 36 - это когда после первого вдоха замерзают сопли.