Сергей Ковалев: «Звездной болезнью я уже переболел – в детстве»
Массажист Василий
– Когда вы в последний раз были в Челябинске?
– Два месяца назад, чуть больше. Я сейчас еще планирую заехать на три-четыре дня, привезти свой титул, показать пояс.
– Вы можете пройти там по улицам неузнанным?
– После боя с Клеверли – да. Вообще тогда меня очень тепло встретили мои друзья, те, с кем я тренировался. Когда я прилетел в Челябинск, со мной общались мои друзья, у которых есть автосалон «Лада», подарили мне «Ладу Калину». Сам я на ней, конечно, не езжу, подарил сестре, ей нужнее: маме помогает что-то куда-то отвезти. Нужная вещь, в общем. Деньгами я отказался брать, это все-таки подарок. Так что большой привет хочу передать Александру и Юрию Николаевичу Брюхановым, если есть такая возможность. Сейчас тоже вот имэйл написали мне с поздравлением. Посмотрим, по приезде может быть кто-то тоже поздравит.
– Кто-то кроме друзей замечает ваши победы?
– Да как-то нет. Слабо, если честно, в этом плане. У меня есть друзья и в Москве, спонсор, который у меня на шортах был, Миша Егоров и Звиади Пурцхванидзе. Помогают с финансовой стороны и дают небольшой бонус за каждую победу. Мотивируют, стимулируют, это очень помогает.
– Неужели эта помощь для вас все еще актуальна?
– Речи пока о больших гонорарах не идет, так что финансовая поддержка мне необходима. И опять же, когда деньги могут быть лишними? Сейчас как раз то время, когда мне нужно собрать как можно больше средств, чтобы обеспечить жизнь себе и своей семье. И о родителях своих я не забываю, которые в Челябинске живут, им тоже нужна помощь.
С каждым боем расходы возрастают. Потребность в тренерах, в физической подготовке, в различных тренировочных лагерях. Меняю места, открываю что-то новое для себя, привлекаю в команду новых специалистов – массажистов, допустим. А то в этот раз я же привозил из Челябинска массажиста Василия. Спонсор в лице Александр Бураковского мне помог, оплатил ему дорогу, перелеты, все расходы на визу.
– Почему бы не найти массажиста в США?
– Ну как, он талантлив, он знает меня. Мы с ним работали еще на любительском уровне, в школе «Урал», которая у нас в Челябинске есть, это центр олимпийской подготовки. Он там работает с 2004 года, и до 2008-го, пока я там боксировал, он изучил мое тело и теперь знает, как и сколько мне мять, какие мышцы требуют этого… А здесь я массажиста поискал, но они все дорогие и толку от них нет. И поэтому я попросил Василия прилететь.
Миллионы
– Сколько вы заработали за бой с Силлахом?
– Миллионы я не зарабатываю. А цифру зачем я буду называть? Кому-то это покажется мало, кому-то много.
– Ваш менеджер Эгис Климас назвал сумму, которую он в вас вложил – 250 тысяч долларов. Он и правда обеспечивал вашу жизнь?
– Карьера сложилась так, что за первые 19 боев я не получил гонораров вообще. Начал только с 20-го. Все мои расходы покрывал Климас. Всю жизнь, которую я провел в профессиональном боксе до 20-го боя – все расходы на билеты, в Россию в том числе, питание, экипировка, просто одежда, проживание – он оплачивал, и все мои бои делал он. Ну за сами бои денег не давал, но на жизнь, на продукты, на карманные расходы – всегда. Чтобы не дай бог я, когда в Россию полечу, не стал другими делами заниматься, а думал только о боксе.
– Насколько это типично для боксеров полутяжелого веса?
– Ну, например, у Евгения Градовича, которым Эгис тоже занимался, было все почти так же, как у меня. Только он провел 10 боев бесплатно, а не 19. Спрос на легкие веса в тот момент был активнее, а когда я приехал в Америку, полутяжелый вес был мертвый абсолютно. Не было никого, этот вес был не интересен публике. Ну были Хопкинс, Клауд, который боксировал раз в год, и все. Были, конечно, предложения о контракте от мелких промоутеров, которые, на самом деле, ничем не помогли бы моей профессиональной карьере, и всем им Эгис отвечал: нет, спасибо, это нам неинтересно. Я еще сам тогда говорил: «Эгис, блин, ну хоть сколько-то денег они будут давать, давай подпишем». Он отвечал: «Поверь мне, не надо этого сейчас делать, мы не будем боксировать за копейки. Пока могу, буду тянуть тебя сам». Тратил я только на вещи первой необходимости. Ни об автомобиле, ни о чем-то еще я не думал.
– Когда стало попроще?
– Я подписался ровно год назад, с Main Events. После боя с Буном. Этот бой против Буна был как бы тестовым в плане заработка. С Main Events я провел свой первый бой на телевидении, против Лайнелла Томпсона. Ну и яркая победа обеспечила рекомендацию, и следующий бой мне сделали с Габриэлем Кампильо. Вот после него дела потихонечку стали поправляться. Опять же, Эгис продолжал мне помогать, билеты какие-то на самолеты, но, например, за питание, бензин или квартиру я уже платил сам. Сейчас Эгис уже отошел от поддержки, но какие-то билеты все еще иногда покупает. Уже, наверное, в качестве благодарности.
– Ваша большая страсть – машины. Какая у вас сейчас?
– Возможности купить машину нет, у меня все в кредит. Сейчас у меня в лизинге до мая Volkswagen Jetta, и с ней мне, кстати, Эгис тоже помогает проплачивать. Сейчас нужна вторая машина для супруги, буду пробовать оформить в какой-то кредит.
Тюрьма
– Не бросал ли вам кто-то упреков, что вы свалили из России и променяли ее на США?
– Такого не было. Все наоборот поддерживали: молодец, правильно сделал, в любителях тебе дорогу не давали, хватит уже долбиться в эти двери, правильным путем пошел.
– Есть мнение, что стать топопым боксером реально, только если удачно уехать в США.
– Штаты – тот боксерский рынок, где можно добиться успеха. С 20-30-х годов прошлого века тут есть интерес. Ну и «Мэдисон сквер гарден» в Нью-Йорке – историческое совершенно место, я там был на боях 2 ноября. Все о нем только и говорят, пусть он и не такой большой. Рынок вообще настроен, телевидение к спорту подключено. Здесь можно развивать себя как спортсмена, но необходимы люди проверенные, понимающие в боксе – то есть менеджеры и промоутеры.
Сейчас я отношусь к своим тренировкам с полной отдачей, не жалею себя вообще ни в чем. В любителях же я этого не делал – много дел отвлекало от бокса, потому что тогда финансов на жизнь в Челябинске совсем не хватало, и приходилось заниматься чем-то еще. Поэтому я тогда и не добился успеха, хотя был одним из лучших – в каком бы весе ни выступал. Был и чемпионом страны, конкурировал с лучшими, мои бои всегда привлекали интерес. Но на моем пути стоял, допустим, Матвей Коробов, с которым мы сейчас дружим.
За меня никто не тянул. А двух первых номеров в одной сборной иметь было нельзя. Матвей тогда был, а места для меня не было, я так считаю. Мы всегда конкурировали с Матвеем, а потом, когда я перешел в 81 кг, был Артур Бетербиев – а там своя политика. Зачем два челябинца в первых рядах сборной, когда есть Чечня, которую надо продвигать? От всего этого я устал. Когда я оказался в США, то понял, что здесь можно хорошо заработать. Но сейчас это только на подходе. Надеюсь, следующий бой мне принесет что-то более существенное.
– Эгис Климас рассказывал, каким мраком для вас были годы в лагере Дона Тернера.
– Эгис меня привез в США и определил меня в этот лагерь. У него были свои правила и своя дисциплина, которые приходилось соблюдать. Первое время он нас очень много ругал, мы даже не понимали, за что.
Лагерь располагался в Северной Каролине, это военный и сельскохозяйственный штат, там куча разных полей – кукурузы, фасоли, других бобовых – и посреди этих полей стоит одноэтажный домик. Пять комнат для ребят, которые там живут, жили мы по одному, комнаты маленькие – разве что в паре больших комнат жили по двое. У него были свои правила по питанию, одно из характерных такое: что он тебе поставит на стол, то ты и будешь есть, любишь ты это или нет. А любить там начинаешь очень многое: я вообще в жизни никогда не любил и не воспринимал фасоль, а там начинал ее есть от голода. Сладкая картошка там еще такая растет.
Но нам никакого сладкого было нельзя – в какой-нибудь праздник по кусочку торта дадут, и все. А так – низкокалорийная еда, и все в ограниченном количестве: если яблоко одно в день, то второго уже не съешь. Через три часа после приема пищи уже просыпается голод. А последний ужин был в 6 часов, и до самого утра больше ничего. Тебе охота есть, а уснуть ты не можешь. До ближайшего магазина ехать на велосипеде было 30 минут. И даже если после 2-3 часов тренировок ты соберешься с силами и поедешь куда-то за сладким, по твоему презду Тернер уже знал, что ты там купил. Продавцы все ему сообщали.
Это только один из моментов, остальные я даже вспоминать не хочу. По российским меркам это была тюрьма режима поселения. Зато теперь я использую часть его диеты в своей обычной подготовке.
– Момент, когда вы сказали: все, хватит с меня лагеря?
– Ну вот через год этот момент и случился. Это закалило нас по-настоящему, и благодаря тому, что мы с Градовичем прошли эту школу, мы теперь чемпионы. Вы на Евгения посмотрите, как он прогрессирует. Как он провел первый бой с Билли Дибом и сейчас – не сравнить. Я ему и в разговоре про это сказал, он сам рад, что работа даром не прошла, что на ногах даже лучше стоит.
Больной
– Кто самый важный боксер в вашей жизни?
– В каждый эпохе бокса свои интересы были. Одно время и Костя Цзю был, и Томас Хернс, Марвин Хаглер, Рэй Леонард… Нравилось, как Рой Джонс дурил всех, шоу показывал. Его выход в ринг – это тоже было что-то. Сейчас мне нравится, как Мэйвезер действует, очень грамотно, мало пропуская.
– А Пакьяо?
– Стиль его мне не нравится. Зрелищно, конечно, суетной он такой, как и все азиаты, инстинктивно дерется и обучен особо. Но как его Маркес выкупил-то! А он и продолжил те же ошибки совершать в бою против Риоса. Пакьяо – феноменальный боксер, у него очень большая скорость, но у него я ничему не учусь. Сейчас вообще больше над своими тренировками работаю, смотрю записи спаррингов: тут ошибочка, здесь нога не дошла, тут руку не довернул.
– Из вашего летнего интервью меня больше всего встревожила одна фраза. Вы отвечали, научились ли вы чему-то у других боксеров в последнее время: «Нет, меня это и тревожит. Бои проводишь, а что-нибудь нового не прибавляется». С этим все так же?
– Каждый бой дает свой опыт. Но да, были такие бои, из которых я ничего не брал, там все понятно, что будет. Все равно я на каждого соперника настраиваюсь почти одинаково. Изнутри это само лезет: на кого-то больше волнения, на кого-то меньше.
– Слава может погубить любого спортсмена. Вам это не грозит?
– Звездной болезнью я уже переболел – в детстве. Я выиграл первенство России в юношеском возрасте, 1997 год это был, и когда я вернулся оттуда, то боксировал в области у себя на региональном турнире, вышел и думаю: ну теперь я чемпион России туда-сюда. И все, мне просто по башке настучал какой-то деревенский парнишка. На место меня поставил. Тогда я понял: так себя вести нельзя.
Я ведь потому и общаюсь так много с людьми и во Вконтакте, и в блоге: чтобы не думали, что я какой-то там зазнавшийся. Им ведь интересно, да и мне интересно помочь людям, раз они хотят знать. Но я не могу всем уделять внимание. Многие задают тупые вопросы, типа «привет, как дела?». Да я тебя знать не знаю, какая тебе разница, как у меня дела? Или там: «Ну что, готов к бою?». Ну нет, не готов к бою, конечно. «Я на тебя деньги вообще ставлю, давай там». Да зачем ты мне это говоришь, ты в своем уме? Это просто раздражает, из-за этого я начинаю игнорировать многие сообщения и вообще буду меньше уделять этому внимания. Да и времени мало остается, супруга моя недовольна, что я семье так мало времени уделяю и всегда в интернете. Говорит: «Ты больной уже интернетом». Я говорю: «Да я это понимаю, но блин, тут люди интересуются, то-се». Вообще, лучше в будущем открыть свой зал и те, кто захотят получить от меня опыт, будут приходить и тренироваться.
– После боя с Силлахом в комментарии к вашей фотографии Вконтакте пришел украинец, который был за вас рад, но сказал, что ставил на Силлаха. Вы сорвались.
– Да я уже не помню, что я ему ответил. Ну удачи, не ставил и не ставил, верь дальше в своего Силлаха. Просто было правда очень много болельщиков, которые за меня не болели, а наоборот унижали: кто такой Ковалев, да Силлах его шлепнет, туда-сюда. Ну и идите своей дорогой, чего вы меня трогаете.
«Мы вышли на ринг около 23:00, я с голоду чуть не помер». Американская жизнь Сергея Ковалева
«Вечно молодой»
– Когда вы впервые вышли на бой под песню из фильма «Брат-2»?
– Уже не помню, если честно. Бой, наверное, 15-й где-то или 14-й по счету. Были бои, когда я выходил под музыку организаторов, они ставили что-то свое. Мне хотелось ярко выходить, я долго ломал голову, под что. Черные всякие эти выходят под рэп, или есть «We Are The Champions», рок еще какой-нибудь – все приелось, все однообразно. Хотелось чего-то такого, чего нет у других. Что-то запоминающееся, чтобы эта песня ассоциировалась со мной. И теперь, в общем-то, у многих она и ассоциируется со мной.
Как-то я услышал песню «Смысловых Галлюцинаций» и решил, что выйду под нее. Сам фильм «Брат-2» мне всегда нравился. Когда я слушаю эту песню, у меня сразу воспоминания о фильме: парень приехал за правдой и наказал их всех, раздал всем по заслугам. Теперь я бы хотел пригласить «Смысловые Галлюцинации» и попросить, чтобы они лично выступили на моем выходе.
– Какую еще музыку слушаете?
– Да обычная, попса даже нравится. Шансон тоже, не весь, конечно. Из ночных клубов музыка нравится, хаус, дип-хаус, спокойная. DJ Коля, например, DJ Лосев, интересные треки у них, под них я и тренируюсь, и бегаю. Они мне как-то придают сил. Баста мне тоже нравится, после боя тут часто включали одну их песню, забыл, какую.
С рэпом был случай. Группа есть какая-то, «Касл», что ли, или как-то так. Ребята сочинили в стиле рэп песню для выхода в ринг и предложили мне – когда я с Корнелиусом Уайтом дрался. Ну я, это, извинился перед ними, что не могу использовать, так как у меня «Вечно молодой, вечно пьяный», сказал, что она меня реально заводит и я буду только под нее выходить, пока буду боксировать.
– Многие ценят вас в том числе за ненавязчивый имидж – простого челябинского пацана, который приехал покорять Америку. В этом как-то больше правды, чем у десантника Лебедева или сына сварога Поветкина.
– Всем не угодишь. Но что касается меня: я же не десантник, не какой-то летчик, чтобы мне заслуги за это давали. Я не хочу никого критиковать, я к этому ровно отношусь, но раз уж ты не десантник, зачем тельняшка и берет? Если уж ты выносишь флаг своей страны в ринг, то этого достаточно. Если даже взять Руслана Проводникова – без всяких этих, просто за Россию. Но опять же – в России-то он не хочет боксировать.
– Как вам бой Поветкина с Кличко?
– Я, если честно, смотрел в записи и так, частями, в два приема. Времени особо не было. Ну какое впечатление? Никакого. Скучно, конечно. Люди заплатили такие большие деньги за билеты, увидели не то, что хотели, это разочаровывает. И после этого, наверное, и теряется интерес у телевидения показывать такие бои в прямом эфире.
«Серый, вали его!». Почему Сергей Ковалев – один из самых зрелищных боксеров мира
Фото: REUTERS/Mathieu Belanger