Широко шагая. Игорь Порошин – о главном русском футболисте

В качестве профилактики подагры иногда занимаю пальцы написанием заметок. Буду выкладывать то, что касается спорта. Это – Широков, опубликованный в осеннем номере журнала InStyleMan. Встречались летом, когда вроде ничто не предвещало, что он снова станет лучшим русским игроком (полевым игроком – пояснение для зануд), причем на этот раз с каким-то уже непреодолимым отрывом.

Вот как бывает: из-за футболиста Широкова я в пух и прах разругался с другом. 7 мая 2012 года мой друг тоже посмотрел на Youtube речь Романа Широкова в казанском аэропорту, снятую с бедра на телефон болельщиком футбольного клуба «Зенит» Санкт-Петербург – самую знаменитую речь, когда-либо произнесенную русским футболистом. Ну правда – почти 1 200 000 просмотров. 172 секунды. 132 слова. Из них 69 – мат.

Бурление рунета. Сотни мемов. Всенародное признание темного, пахнущего тюремными стенами глагола «ушатать». Вытащенный Широковым откуда-то из сказочного леса, «черт голимый» становится популярным обзывательством в среде городского среднего класса. И, наконец, смена общенационального девиза, слогана. Прежний был придуман тоже футболистом. В 2003-м году после корявой, злобной и неряшливой, как пьяная драка на темной лестнице, победы сборной России над Уэльсом в финале отборочного цикла к Евро-2004 диковатый защитник Вадим Евсеев выкрикнул в камеру под бодрое официальное прощание телекомментатора «Х...вам».  

Впоследствии Кремль в приличных словах пытался сформулировать ту же мысль. Но ничего не приживалось. Ничто так емко не отражало шумную, неопрятную поступь Новой России в нулевых годах, как эти два евсеевских слова. Владимир Путин создал образ страны предыдущего десятилетия («Россия поднимается с колен»). Евсеев дал этому образу голос.

Однако после болезненного падения России в сентябре 2008-го года с высоты 145 долларов за баррель, стало более невозможно жить в этом образе и продолжать выкрикивать слова Вадима Евсеева.

Широковское «сидели бы лучше дома, епта» – устремлено не в будущее, а в ближайшее прошлое – критика евсеевского слогана. Обращенные к конкретному болельщику, эти слова одновременно – осуждение бесцеремонности, эгоизма и амбиций, подкрепленных только текущими котировками на нефть и газ. И вот уже всего месяц спустя после казанской речи Широкова самый общественно значимый спортивный реусурс интернета sports.ru отзывается на катастрофу сборной России на Евро-2012 следующими словами – «Сидели бы лучше дома». Все поняли, все смеются. Кто-то сквозь слезы.  

Широковское «сидели бы лучше дома, епта» устремлено не в будущее, а в ближайшее прошлое

Ну вот, собственно, поэтому я разругался с другом. Я увидел в казанской речи Широкова спонтанный акт творчества. Вспышку, осветившую бездну. А мой близорукий друг ничего этого не увидел. Он говорит, что этим творчеством живет без устали армия, ОМОН и все спортсмены. В общем, любые тесные мужские сообщества в заточении казармы. Он рассказал, например, что так разговаривали его товарищи по ватерпольной команде. И даже еще более красноречиво, когда кто-нибудь кому-нибудь особенно усердно под водой пытался открутить яйца.

Собственно, в нашем споре и ссоре с другом отражается главный вопрос, который делает Широкова исключительной фигурой в русском спорте – кто он, Прометей или обыкновенный пацан из Дедовска, в котором гуманитариям интересующимся футболом померещился Прометей?

Кстати, с Дедовском не все так просто. Это место само по себе не дает какой-то определенности. Это своего рода приграничный пункт в Московской области, где начинает ослабевать влияние и притяжение Лучшего Города Мира, но и так называемая Другая Россия тоже не здесь начинается. Вот как сам Широков определяет устройство России и место Дедовска в ней: «Чем дальше от Москвы, тем нравы жестче. У нас в Дедовске были нормальные нравы. Можно было пацаном спокойно гулять по разным дворам и не получить по голове».

Широкову нравилось гулять по дворам Дедовска. Вы запросто могли его встретить там еще 10 лет назад. Когда Аршавина, Кержакова, Тимощука – те, с кем он играет сегодня в одной команде – уже вызывали в национальную сборную, Широков ездил на электричке на тренировки и игры в соседнюю Истру, игравшую в ЛФЛ. На всякий случай расшифровываю – Любительская Футбольная Лига. А потом еще он играл за команду города Видное. Нет, все-таки из тех, за кем мы в футболе следим, не можем не следить, Широков – самый удивительный человек.

Что он делал на лавочках города Дедовска? Понятно что – что и 50 примерно миллионов граждан России делают на лавочках. Пил пиво. Много пива пил? Вопрос путаный. Лет пять назад в главной еще тогда спортивной газете страны «Спорт-экспрессе» вышло интервью с Широковым. Оно произвело некоторый фурор в среде тех, кто читает спортивную прессу. Получалось, что за 5 лет Широков пришел к бронзовой медали чемпионата Европы не от ЛФЛ даже, а чуть ли не из ЛТП. Там, в интервью есть история о том, как Широков с товарищем заперлись в квартире на месяц, изредка выходя из дому, чтобы вынести пустые бутылки и купить полные.

Я увидел в казанской речи Широкова спонтанный акт творчества. Вспышку, осветившую бездну

Не-а. Ничего такого не было. Широков все отрицает, без восклицания: «Это вольная интерпретация журналистов». Так и говорит – интерпретация. Я такие слова уже где-то слышал, поэтому, слегка скривив шею, исподлобья внимательно смотрю на Широкова. Ничего не спрашиваю. Он принимает мой взгляд. И создает вариацию того же ответа – куда более интересную: «Я не был алкашом. Ну сколько там нормальные люди обычно за раз выпивают пива? По бутылке-две. Это что – алкаш?». Что же получается – прав мой товарищ: One of the million?

Я не знаю, что там пять лет назад Широков рассказал коллегам. Но знакомство с Широковым очень вредно для того, кто хочет о нем написать лихо. Никаких американских, точнее сказать, голливудских горок не получается. Не кривая судьбы, а невероятное ускорение, как в спринте. Жил парень. Пил пиво во дворе, умереннно, как он настаивает, пил, играл в футбол за любителей в том возрасте, когда уже совершенно понятно, кому в этой игре куда дорога, а потом раз – и выиграл в один год медаль чемпионата Европы, Кубок УЕФА и Суперкубок, а потом еще был признан футболистом года в России (2012). И не было никакой, то что называется в американской драматургии, точки невозврата, старого мудрого тренера, который бы этому парню мозги вправил, явившейся благодати под сенью теплого храма или в сточной канаве жизни. Мы испытываем болезненную необходимость в физическом истолковании метафизического. Понимая благодать как движение рубильника или удар в челюсть, пропущенный Рокки Бальбоа в первом акте кинодрамы.

Почему же Широков гонял мяч в Истре, когда его ровесники, товарищи и соперники в сегодняшнем профессиональном футболе уже вовсю бегали по экрану телевизора? Широков пожимает плечами. Я подсказываю слово: «Беспечность?». «Да, беспечность. Думал, все равно рано или поздно позовут в большой футбол. Пришлось взяться за ум».

Мы бог знает что нафантазировали про Широкова. Когда он завел твиттер и стал иногда не без некоторого изящества комментировать жизнь, понимая ее шире размеров футбольного поля, пикироваться с Владимиром Соловьевым, колоть коллег и что уж совсем немыслимо – свое зенитовское начальство, образованная часть футбольного сообщества возомнила его едва ли не Оскаром Уайльдом.

Знакомство с Широковым вредно для того, кто хочет о нем написать лихо. Никаких голливудских горок не получается

Широков знает об этом. И он – я вижу – стесняется такой репутации. Вернее, боится ее не оправдать. Он знает, кто такой Оскар Уайльд. И вот это по-настоящему важно в Широкове. Во всяком случае, он точно знает, кто такой Лесков.

Никаких блестящих афоризмов на моем диктофоне нет, поэтому я иду напролом:

- Какую последнюю книгу вы читали?

– «Москва и москвичи».

- Подождите. Это Гиляровский, кажется.

– Да.

- А еще что запомнилось из последнего прочитанного?

– Лесков понравился.

- Достоевского читали?

– Какое произведение?

- Ну, скажем, «Братьев Карамазовых».

– Нет, давно хотел. Все никак не возьмусь.

- Большая книжка.

– Да, знаю. Большая.

Не знаю, есть ли еще российские профессиональные футболисты, которые знают Лескова. Я таких не встречал. Но я могу поручиться, что нет футболистов, которые читают газету «Ведомости». Роман Широков читает главную газету русского либерального истэблишмента.

- А зачем вам «Ведомости»?

– Чтобы понимать, что в мире происходит и в стране.

- А разве life.ru не дает такого представления?

– Нет.

- А что происходит в стране?

– Власть больше думает об обогащении, чем о народе. Хотелось бы, чтобы государство не стагнировало, а развивалось.

Нет, подожди, подожди, мой друг. Предположим, что ватерполисты, армия и ОМОН умеют сказать так, как сказал Широков в казанском аэропорту – одно матерное слово каждые 2,1 секунды. Но уметь так сказать без газеты «Ведомости» в голове и с газетой «Ведомости» – это не одно и тоже. В этом есть размах, масштаб натуры. Все-таки: One in the million.

Он знает, кто такой Оскар Уайльд. И вот это по-настоящему важно в Широкове

Там, в Казани его задели, раздразнили плакатом «Широков, иди на х...». Его вывесили не чужие болельщики – свои, зенитовские. Раздразнили, а потом сняли на телефон и выложили в интернете. Самый простой способ отвоевать свою минуту славы, стать вровень со знаменитостью в ХХI веке. И Широкова понесло и вырвало тем, что он слышал во дворах Дедовска, и то, что записано, есть подозрение, на харддиске почти любого гражданина РФ. В этом феномен популярности казанского видео – радость узнавания редких слов вырвавшихся из темной бездны национального подсознания. Прав, наверное, мой друг. Сдаюсь. Так многие, наверное, смогли бы сказать. Но там, на харддиске Широкова записано не только это и не столько это:

– Гнев – моя проблема. Больше всего достается моим близким. К большому сожалению. Я думал о психологе. Пойду к психологу. Надо собраться и пойти. Я уже решил.

Никакой он, конечно, не записной твиттер-остроумец. Тоже мне – король эпатажа. И все же в нем есть вызов. Его идеально прямая спина, всегда поднятый подбородок и его желание ничего не делать в простоте на поле, все эти его выдумки, пяточки, прибаутки-шуточки с мячом на поле. Я всегда, с детских лет отчаянно переживал: почему среди наших игроков нет игроков с прямой спиной и поднятым подбородком? Совсем – трагически нет. И я до сих пор думаю, что вековая бестолочь русского футбола не от хляби, холода русского идет, количества футбольных полей там и их качества, состояния ВВП или, наоборот, отсутствия живописных трущоб, как в Бразилии. Все дело именно в осанке и посадке головы. Роман Широков, полузащитник «Зенита» и сборной России – человек с прямой спиной и высоко поднятым подбородком похож на персонажа Лескова – писателя, который нравится футболисту Широкову. Он носит в себе какую-то смутную, сумбурную правду. И стремится к ней, понимая, что его правда корява и сумбурна. В нем есть воля к свободе и тайная страсть к озорству, которая на поле становится явной.

Очень мало таких людей в наших пределах. Нужно бы больше. В футбол выигрывают только свободные. Смотри историю чемпионатов мира.