Мерцающий

Динияр Билялетдинов в «Локомотиве» терял ход: сигналы тренерских семафоров менялись слишком часто и бессистемно. А Дэвид Мойес в «Эвертоне» свежим взглядом увидел в нем прирожденного левого хава. Back in the USSR, классика вечна. В журнале PROспорт – материал Тимура Журавеля, который гостил у Билялетдинова в Ливерпуле, разговаривал, размышлял и не упускал деталей.

Yesterday

Динияр Билялетдинов сидит в гостиничном номере ливерпульского отеля и закрашивает черным маркером красные полоски на бутсах. Кропотливо, так, чтобы не осталось ни единого намека на вражеский цвет.

— Прикинь, посоветовали воздержаться от красного, даже в одежде… Вот так здесь все серьезно, в Ливерпуле.

Шли первые дни Билялетдинова в Англии. Собственного жилья у него еще не было. По номеру отеля разбросаны клубные журналы «Эвертона» и диски с историей клуба. Так здесь встречают новичков, приобщая к ирисочной культуре.

По номеру отеля разбросаны клубные журналы «Эвертона» и диски с историей клуба

Загружаю...

— Cразу чувствуешь себя частью чего-то большого, чего-то очень важного. Это такие новые ощущения!

Мы, журналисты, когда оперируем расхожими фразами — «смена обстановки», «новый вызов», — часто не представляем, что реально за этим стоит. И вот — осенний Ливерпуль. Еще пару недель назад никто и полагать не мог, что капитан «Локомотива» будет сидеть перед телевизором в синей футболке и изучать историю «Эвертона». Смену обстановки можно пощупать руками.

— Тут и обо мне уже есть, смотри, — Билялетдинов листает журнал. — Сразу Канчельскиса вспомнили… Работают люди…

Ticket To Ride

Так часто происходит с футболистами, чья карьера началась, словно выстрел из пушки. Вспомните, Билялетдинов стал чемпионом России в своем первом же сезоне, забил мяч в золотой игре. И пошло-поехало — авансы, личные призы и груз надежд. Попробуй потом соответствовать! Любая осечка — и тут же вывод: надежд не оправдал. Знакомая история, правда? Но в случае с Билялетдиновым все сложнее.

Его разнообразные, при этом размытые атакующие умения со временем стали для тренеров ребусом. Где использовать Билялетдинова, чтобы он был максимально полезен? Левый полузащитник? Инсайд? Плеймейкер?

— Муслин как-то сказал, что я должен мерцать на поле в левой зоне, — вдруг вспомнил Билл. — И знаешь, тогда все получалось.

Мерцать? Так поэтично игровая установка еще никогда не звучала. Но Муслин был в «Локо» недолго. А если команда мучительно ищет свою игру, то удар приходится как раз по таким, как Билялетдинов, — игрокам без четкой позиции. Пришла пора уезжать — чтобы научиться мерцать заново. «Эвертон» — это просто счастливый билет!

«Ты хочешь уехать?» – «Хочу! Но не могу бросить команду»

— А ты сам хочешь уехать? — спросил я Билла где-то в середине этого лета.

— Хочу! — вдруг выпалил он, а помолчав, добавил: — Но не могу!.. Не могу сейчас бросить команду.

Звучит как-то напыщенно. В любом другом случае я бы отнеся к таким словам скептически. Но немного зная Билялетдинова, за пафосной правдой фразы можно увидеть и другое. Билялетдинов — очень домашний парень. Ему реально трудно покинуть насиженное место — команду, город, семью.

24 августа поздно вечером в интернете появилась первая информация о возможном переходе Билялетдинова. Медосмотр в Гамбурге, робкие опровержения «Локо». В эти минуты по телевизору «Ливерпуль» как-то символично горел дома «Астон Вилле». Пишу Биллу SMS: «Сейчас лучший момент, чтобы стать игроком «Эвертона»!» В ответ: «Погоди!» И через полчаса всего два слова: «Подписал! :-) Ура?» Обратите внимание на этот вопрос. Билл сам до конца не понимал, как относиться к своему переходу — радоваться или нет. Он искал поддержки.

A Hard Day’s Night

Поэтому в номере ливерпульского отеля в окружении журналов и дисков сидел не столько счастливый, сколько взволнованный человек. Новый вызов — это же немного страшно. За окном все другое. И даже машины ездят по встречке.

— У меня уже есть телефон Фила Невилла, — вдруг прерывает молчание Билл. — Он сам подошел, говорит, если что надо — звони.

— Ты уже звонил?

— Травишь? Английский еще надо подучить.

«Вчера еле дополз до кровати после трени. Зато интересно»

Гус Хиддинк, говоря о сложностях адаптации российских игроков за границей, как-то сказал, что самое главное — житейский вопрос, а потом уже футбольный. Мол, наши — профессионалы, и на поле он за них не беспокоится, а вот язык, быт, готовность принять чужие порядки — в этом и есть секрет адаптации.

— Правый руль? Да ерунда, за два дня привыкну, — рассказывает Билялетдинов, переходя дорогу и поворачивая голову в правильную сторону. — Вот к футболу привыкнуть сложнее. Все тренировки здесь — сплошные модуляции игровых моментов, чтобы ни темп, ни интенсивность не отличались от того, что есть в матче. Вчера вообще еле до кровати дополз после трени. Зато интересно.

Let It Be

Когда романтичная дымка от юношеских подвигов Билялетдинова рассеялась, стало очевидно, что его футбол — это странная смесь ярких достоинств с очевидными недостатками. Он техничен, но не слишком быстр. У него классные удар и подача с левой, но меткость со временем куда-то пропала. Он отлично видит поле, способен на шикарный длинный пас, но в силовой борьбе неубедителен.

Приумножай плюсы и избавляйся от минусов — именно так формулируется вопрос роста. Для любого спортсмена. У меня всегда было подозрение, что зачастую футболисты просто не хотят признавать в своей игре слабости.

— Главный критик — это я сам, потом уже тренер и папа, — пресекает Билялетдинов разговоры на неприятную тему. — Остальные пусть говорят сколько угодно.

О’кей. Но факты — упрямая штука. В сборной Гус Хиддинк пыхтел над сочетанием в центре поля весь отборочный цикл к Евро. И все в конце концов, как пазл, встало на свои места. Но без Билялетдинова. И сейчас даже Хиддинк пришел к компромиссному варианту: мол, Билл способен закрыть любую позицию. Например, левого защитника.

«Хорошо бы Мойес не узнал, что я играл против Лихтенштейна левого защитника. А то еще поставит меня туда!»

Ливерпульское солнце светит ярко, играясь зайчиками на покачивающихся в бухте яхтах. Билялетдинов смотрит вдаль, будто где-то там видно, как сложится его английская карьера. Не самый подходящий момент, но мне хочется получить ответы. А их нет. Вместо этого Билл отшучивается.

— Хорошо бы Мойес не узнал, что я играл против Лихтенштейна левого защитника, а то еще поставит меня туда!

А может, это только со стороны кажется, что что-то идет не так. Придирки, вопросики. Кто из игроков «Локомотива» в последние два-три года прогрессировал? Кто там показывал свой лучший футбол? И отъезд в лучшую лигу мира на этом фоне — прорыв. И надо, наверное, порадоваться, а не скептически морщиться. А? 

Come Together

Я специально поехал на матч «Фулхэм» — «Эвертон», надеясь увидеть дебют Билялетдинова своими глазами. Но Дэвид Мойес не торопился.

Он не выпустил Билла даже на замену. Отсутствие спешки — показательный момент. Тренер хотел, чтобы игрок обвыкся и понял, куда он попал.

Мойес в построении команды давно пробует отойти от британских стереотипов — забросов, навесов и прочей нехитрой снеди. Ему нужна комбинационная игра думающих футболистов. Для этого он и позвал Билялетдинова. Первые матчи Билла в стартовом составе дали понять четкость поставленной задачи. Фланговый полузащитник с полным набором креативных функций. Отдал — открылся — ударил.

Наше общение перетекло в режим SMS и звонков. Жизнь там обрастала новыми подробностями. Британский номер Билла, где среди прочих цифр случайно оказались 63, почти моментально реагировал на сообщения из Москвы.

«Еду к Павлюку в Лондон на машине! Оказывается, совсем недалеко»

«А что ты против «Вулвера» на правом фланге делал?» — «Первый тайм слева, второй справа. Установка Мойеса!» Из каждого нового разговора становилось ясно, что все у Билла идет своим чередом. Мы придумываем сценарии, фантазируем геройства вроде «Билялетдинов становится лидером «Эвертона», «Билялетдинов не сходит с первых полос»… А он в своей новой английской повседневности просто проживает один день за другим.

«Только с тренировки. Что там в нашем футболе?»

«Еду к Павлюку в Лондон на машине! Оказывается, совсем недалеко».

«Пересеклись с Вороной в ресторе. Болтаем».

А тут на «Эвертон» навалилась неудачи. Крупное поражение в Лиге Европы, вылет из Кубка, еще и в чемпионате дела не ахти. Звоню с дежурным вопросом: «Как сам?» Билл что-то рассказывает и вдруг, повышая голос:

— Кстати, у нас тут неформальное собрание команды намечается, посидим все вместе, обсудим…

— Это в связи с неудачами? Акт единения?

— Не знаю, Фил позвонил, говорит, давай приезжай.

— Кто-кто?

— Ну Фил! Невилл.

C ДРУГОЙ СТОРОНЫ. Первый российский игрок в истории «Эвертона» Андрей Канчельскис сумел завоевать статус клубной звезды всего за один сезон, к тому же неполный. Его переход из «Манчестер Юнайтед» в 1995-м затянулся на несколько недель из-за нежелания «ирисок» выплачивать компенсацию в размере 30% от суммы сделки донецкому «Шахтеру». Когда разногласия были улажены, Канчельскиса в игре против «Юнайтед» травмировал Ли Шарп, и Андрей выбыл еще на шесть недель. Зато выздоровевший Канчельскис показал завсегдатаям «Гудисон Парк» подлинный класс: в своем первом сезоне, играя на зеркальной для Динияра Билялетдинова позиции правого вингера, Андрей забил 16 мячей. Два из них были самыми важными, потому что Канчельскис отправил их в сетку ворот «Ливерпуля». Голы в дерби — это добрая память в фанатской среде навсегда. Несмотря на то что в следующем сезоне (1996/1997) результативность Канчельскиса снизилась вчетверо, он был продан в «Фиорентину» за 8 млн фунтов, с трехмиллионной выгодой относительно суммы покупки.

Журнал PROспорт N 20 (135) 9 – 22 ноября 2009