«Среди моих знакомых очень мало «мясных» и много «коней» – всегда боролся против большинства».

Этот пост написан пользователем Sports.ru, начать писать может каждый болельщик (сделать это можно здесь).

Журналист-юниор Григорий Казаков о московском «Спартаке» и несложившейся футбольной карьере, спорах на деньги и учебном курсе русского мата в Турции, а также о симпатии к Адриану Сутилю и ролевой модели из «Южного Парка».                                      

– Начнём, понятное дело, со знакомства – пока я про тебя знаю, что ты живешь в Москве и тебе восемнадцать. Где ты сейчас учишься?          

– В РГГУ, факультет государственного и муниципального управления.      

– Хочешь карьеру госслужащего?

– Нет. Вообще, я поступил туда только потому, что это была единственная возможность учиться на бюджете. ЕГЭ сдал средне, поэтому те факультеты, на которые хотел, стали для меня недоступны. Литературу я не сдавал, поэтому журфак сразу отпал, с переводческим тоже не сложилось. Хотя больше всего, пожалуй, хотел на факультет спортивного менеджмента в ВШЭ.                  

– Видел себя спортивным агентом?     

– Почти. Спортивным директором.         

– С учетом твоих пристрастий к «Спартаку», думаю, даже нет смысла спрашивать, в каком клубе. На кого равняешься из спортивных функционеров в этой области, кто сейчас самый крутой?

– Таких в последнее время достаточно много. Если брать РФПЛ, то здесь мне я симпатизирую Сергею Галицкому, а в мире самый эффективный и развивающийся клуб – это мюнхенская «Бавария» с Румменигге, Хенессом и особенно Заммером. То, что из «ФК Голливуд» Мюнхен продолжат превращаться в самую сильную команду в мире – их заслуга.  А в автоспорте я симпатизирую Виджаю Маллье, прогресс «Force India» без него был бы в принципе невозможен.          

–  Маллью же чуть за долги не посадили недавно.

–  Да вот именно! Он сумел создать такую систему управления, что проблемы в других сферах его бизнес-деятельности, которые «кормят» команду, на нее вообще никак не влияют.

– А наоборот, худший пример, когда человеку хочется сказать, чтобы он вообще к команде не приближался больше?     

– Таких, чтобы совсем не подпускать… Ну, допустим, Червиченко. Хотя и он не подходит под это условие полностью.

– «Чемодан-вокзал-Ростов». Думал, ещё Шикунова назовёшь.    

– Честно, даже не сразу вспомнил, кто это.        

– Раз уж мы вернулись к «Спартаку». С какого возраста болеешь?

– Лет с шести, наверное, самый первый матч на моей памяти – «Спартак»-«Зенит» в 2001 году, по телевизору. Плюс семейная традиция наложила отпечаток, отец тоже спартаковский болельщик: как-то с работы он принес кассету с той самой игрой с «Арсеналом» в «Лужниках», и я пересмотрел ее раз пять точно, пока не пришлось вернуть хозяину.        

– Потом во дворе в Робсона играл?      

– Нет, вначале у меня даже не было любимого игрока. Только когда появился Сычев, я стал переживать и за него лично.  

– А первый поход на стадион?   

– В пятнадцать лет, на «Челси». Масштабность, поддержка трибун невероятная, гол Жиркова, да и вообще футбол отличный. Досада, перемешанная с радостью – впечатлений, конечно, на всю жизнь.    

– Заснуть долго не мог после игры?     

– Нет, у меня все хорошо со сном.           

– Были такие поражения, после которых было в буквальном смысле до слез обидно?

– Да, в общем, любое. Но чтобы именно до слез – «Легия», первый матч с «Барселоной» и самое свежее воспоминание – весеннее дерби с ЦСКА, упущенная победа после пенальти на последней минуте.

– В футбольную секцию в детстве, я так понимаю, ты записался в первую очередь?

– Самая первая секция в моей жизни – спортивная гимнастика в школе олимпийского резерва. Потом был теннис и только потом футбол примерно лет в девять. Но если теннисом я занимался всего два года, то футболом – уже пять. Секция была как раз рядом с домом, команда называлась «Фили». Играл опорника, участвовал в чемпионате Москвы в первой лиге в своем возрасте, выигрывал какие-то небольшие турниры (в одном мини-футбольном даже стал лучшим бомбардиром команды). Но, в общем, я не был успешным футболистом.

– Кто-нибудь известный пробился из этой секции наверх, кого-нибудь в пример вам ставили?     

– По крайней мере, я никого не знаю. Да и вообще среди нас не было особенных талантов, профессиональным футболистом никто не стал. Зато более известна регбийная команда «Фили», на нашем поле даже играла российская молодежная сборная.

– Видел их однажды вблизи. Довольно угрожающее зрелище.

– Лол, да мы и сами побаивались.

– За время занятий в секции были истории, про которые до сих пор смешно вспоминать?

– Самое интересное время, наверное, сборы в Турции. Уже начиная с аэропорта – один «легионер» решил полететь то ли без заграна, то ли вообще без российского паспорта, пришлось оставить в Москве. А там уже и соседей в отеле топили, и турок матерным словам учили – в общем, веселились, как могли.

– За что вы так с соседями?

– Решили постирать грязные вещи, но из-за отсутствия навыков забили слив в раковине. В результате получили нагоняй от моего отца, который тоже был с нами в качестве блюстителя порядка. Но никаких санкций от затопленных не было, так что отделались легко.  

– Турки в ответ вас ничему не научили?

– Лично я ничего не запомнил. Они, кстати, сами подошли – отец с сыном, общались на английском, попросили их обучить русским словам. Ну, некоторые весельчаки сказали, что прощаемся мы словом «мудак». Глупость, но смеху было много.          

– У тебя среди друзей или просто хороших знакомых есть «кони», «паровозы» или «мусора»?

– Всегда были «кони», «паровозов» тоже знаю много, а «динамиков», наоборот, маловато. Вообще, среди знакомых очень мало «мясных» и много «коней» – всегда боролся против большинства. Зато в спорах, если выигрывал, срывал большой куш.

– На что обычно спорили и какой куш самый крупный?   

– Щелбаны, деньги. Один раз после проигрыша ходил по школе в розе «коней», ну а выигрыш был за победу над ЦСКА в 2011 году. Получил с десяти человек около тысячи рублей. Немного, но для школьника вполне неплохо.       

– Помнишь точный момент, когда принял решение завязать с футбольной секцией?

– Когда переходил в другую школу после седьмого класса, иначе просто бы не хватало времени и сил.  Да и после пяти лет футбол стал надоедать, так что все прошло довольно легко.

– Именно тогда и решил стать журналистом или это чуть позже пришло?

– Не могу точно сказать, когда захотел: всегда нравилась профессия, поэтому можно сказать, что спортивная журналистика – мечта детства.                 

– Пробовал уже писать какие-то тексты на спортивную тему?    

– Только для себя. Никогда нигде не публиковался, хотя, когда участвовал во вступительном экзамене в школу журналистики при МГУ, писал про спортивных комментаторов. Не прошел.

– А на конкурс комментаторов почему не рискнул отправить запись?  

– Не знаю, то есть не помню точно – наверное, не решился или побоялся.  

– Есть среди журналистов такие, на кого тебе хочется быть похожим? Не обязательно спортивные, вообще любые.       

– На Алексея Попова, Александра Елагина, Владимира Маслаченко. Из пишущих – Юрий Цыбанев, Игорь Рабинер, Гэри Андерсон, Джеймс Аллен.          

– В связи с этим возвращаясь к Формуле-1 – как увлекся и какую посмотрел первую гонку?                

– В начале нулевых смотрел «F1» с отцом, и единственное, что помню – болел за Михаэля Шумахера. Потом был длинный перерыв до 2009 года: тогда что-то зацепило и смотрю теперь каждую гонку, симпатизирую Адриану Сутилю.

– Он же ни разу не был на подиуме и имеет привычку кидать стеклянные бокалы в людей.          

– Ну, как говорится,  сердцу не прикажешь. Тогда заметил его после Гран При Китая, где он еще на «ведровом» болиде шел шестым и вылетел за несколько кругов до финиша. Потом Германия и седьмое место в квалификации, потом Италия. Конечно, тот инцидент наложил отпечаток, но только на репутацию, а не на гоночные качества.

– А кто, наоборот, больше всего раздражает? Феттель?

– Никто. Бывают моменты, когда кто-то ведет себя некорректно по отношению к другим пилотам – это вызывает возмущение. Но не более того.                      

– Видел у тебя во «Вконтакте» группы про независимость Гренландии и Фарер – откуда такой неожиданный интерес?

– Нравятся северные страны, но этот интерес не особо глубокий. Ничего серьезного, просто любопытство.           

–  Гренландия будет свободной?

– Название группы говорит за себя! Но вообще, думаю, нет – это стало бы прецедентом для других подобных территорий, что вряд ли в интересах больших государств.          

– А как насчет групп про мультики: Губка Боб, Джимми Нейтрон и вот это все? Какой самый крутой мультперсонаж на свете?

– Это со школьных лет еще осталось, лол. Сложно выбрать одного – пусть будет Шеф из «Южного Парка». Он хоть и похотливый ловелас, но довольно мудрый, спокойный и рассудительный мужик среди всего остального безумия. Этим и нравится.