Горди Хоу. По прозвищу «Мистер Хоккей»
Этот пост написан пользователем Sports.ru, начать писать может каждый болельщик (сделать это можно здесь).
28 марта 1950 года. Первая игра полуфинала Кубка Стэнли. «Детройт Ред Уингс» на стадионе "Олимпия" принимает «Торонто Мэйпл Лифс». При счете 3:0 в пользу канадцев, подобрав шайбу в своей зоне, на ворота "Красных крыльев" на огромной скорости устремился нападающий Торонто Том Кеннеди, трибуны замерли. Забей Том гол, и Детройту уже не отыграться. И вот тогда, выскочив со скамейки, ему наперерез бросился Горди Хоу. После столкновения оба игрока упали, но поднялся только Кеннеди. Хоу продолжал неподвижно лежать, и лед около него быстро краснел от крови.
Горди увезли в больницу, где ему была сделана трепанация черепа. В ту тревожную ночь не спала вся Канада, и только после того, как радиостанции, продолжавшие работать даже после окончания своей основной сети вещания, сообщили, что жизнь Горди вне опасности, все вздохнули с облегчением.
Горди Хоу родился 31 марта 1928 года в маленьком городке Флорал провинция Саскачеван, где в этом месяце стоит еще настоящая зима. Отец Горди - Альберт Хоу почасту не бывал дома и постоянно находился в поиске работы, чтобы прокормить свою растущую семью. Не оказалось его дома и в день рождения Горди, поэтому Кэтрин Хоу пришлось рожать без врача и акушера с двумя маленькими детьми на руках. Но все прошло удачно, и Горди вовремя и без особых осложнений появился на свет.
Спартанская обстановка сыграла большую роль в формировании характера Хоу
Родители Горди были настоящими лидерами по духу, суровые и гордые, они никогда не жаловались на свою жизнь. Несмотря на свирепствующий Великий кризис, отец Горди отказывался от каких-либо пособий и пытался прокормить свою семью сам, охотясь на койотов и подрабатывая разнорабочим. Такая спартанская обстановка в семье сыграла большую роль в формировании прямого и очень сильного характера Горди.
В четыре года он получил в подарок один конек, поскольку второй достался его сестре, которая тоже очень хотела научиться кататься. Горди в конце концов выпросил у нее второй конек и сразу же поспешил на замерзшее болото за домом. Он катался целыми часами и бросал неким подобием клюшки теннисный мяч до тех пор, пока на его руках не вздувались кровавые мозоли.
Как только Горди пошел в школу, заместитель директора Роберт Трики стал привлекать его к играм школьной хоккейной команды, тренером которой являлся сам Трики. В составе школьной команды 12-летний Горди сначала играл в качестве вратаря, затем защитника, а уж потом нападающего. Но несмотря на сложность в выборе амплуа, он три раза становился чемпионом турнира среди школьников и привлекался в сборную «Всех звезд Запада». Тогда на Горди обратил внимание местный торговец Роли Хоуз, который и устроил его в так называемую Родственную лигу. Команды в этой лиге носили те же названия, что и в НХЛ, а игроки выступали под псевдонимами известных хоккеистов. Было нечто пророческое в том, что Горди выступал за «Ред Уингс» под именем Сида Хоу, который не был его родственником, а был выдающимся игроком известного клуба из Детройта.
В Детройт он поехал потому, что туда пригласили несколько его друзей
В пятнадцать лет Горди вызвали на тренировочный сбор «Нью-Йорк Рейнджерс» в Виннипеге и даже предложили стипендию для учебы в колледже Нотр-Дам. Но Горди не выдержал одиночества и тоски по дому и сбежал. А вот в «Детройт Ред Уингс» он поехал, и только потому, что вместе с ним в юниорскую команду этого клуба пригласили и нескольких его друзей. Он стал играть за юниоров в расположенном в Восточной Канаде городишке Голте и работать на военном заводе контролером.
Но проработал он там недолго и после короткой стажировки в «Омахе», фармклубе «Детройта», 16 октября 1946 года вышел на лед в своей первой игре в НХЛ против «Торонто Мэпл Лифс». Хоу много сидел на лавке, и поэтому тот сезон не принес ему успеха. Но в следующем сезоне он начинает играть в тройке с Сидом Абелем и Тедом Линдсеем и создает вместе с ними знаменитую «Продакшн Лайн», как сразу же стали называть это трио. Они удачно дополняли друг друга и много забивали, принося пользу своей команде. Дела у Горди пошли вверх, и уже тогда его отличало неустанное желание преуспеть и выйти на самые первые роли.
Сразу же начавший выделяться на льду, он мгновенно превратился в живую мишень, поскольку тренеры игравших против Детройта команд требовали от своих подопечных любой ценой остановить Хоу. И те старались вовсю. Бесконечные удары, задержки, зацепы действовали на нервы, Горди срывался и устраивал настоящие побоища. К счастью для команды, он очень быстро понял, что штрафное время играет против его товарищей, и стал наказывать своих обидчиков тоньше и незаметнее. Но наказывал жестоко, недаром Хоу, сравнивавшего игры того времени с боями гладиаторов, стали называть «Мистер Локти». Уж локоть-то он пускал в ход очень умело и незаметно для судьи.
«С этим Хоу невозможно играть!»
Мощный и рослый, он передрался со всеми известными грубиянами Лиги, и уже очень скоро даже самые отчаянные драчуны не очень охотно вступали с ним в поединки. «С этим Хоу невозможно играть! — жаловался один из них.— Он катится рядом с тобой и у него такое лицо, будто он хочет тебя спросить о здоровье детей или жены. Ты расслабляешься и тут же получаешь незаметный удар локтем или клюшкой в пах!». «С Горди шутки плохи!» — вторил ему великий Бобби Халл.
В таком самоутверждении прошло несколько лет, и наконец настал день, когда Джек Адамс - тренер Детройта хлопнул его по плечу. «Окей, сынок,— улыбнулся он,— ты себя уже показал, кончай драться и начинай играть в хоккей.» И Горди начал. Великолепное видение поля, прекрасное катание, умение выбирать позицию и, конечно, мощный кистевой бросок делали его очень опасным и грозным для соперников. Но несмотря на всю свою ярко выраженную индивидуальность, Хоу всегда считал хоккей игрой коллективной и никогда не жадничал.
Жесткий, беспощадный и самоотверженный, он заполучил все мыслимые и немыслимые призы за долгие годы своих выступлений. В доме Горди есть специальная комната, в которой собраны все его многочисленные призы и награды, среди которых нет только Леди Бинг Трофи, присуждаемого самому корректному игроку и джентльмену. И когда Хоу спрашивают об этом, он только улыбается в ответ: в его годы это был далеко не самый престижный трофей. Тем не менее, за хоккейными бортами Хоу часто напоминал собою этакого рубаху-парня и очень любил потешать команду, чтобы снять напряжение.
Это может показаться странным, но, по словам многих, кто хорошо знал Горди, Хоу-человек не был прямым продолжением Хоу-хоккеиста и в жизни всегда оставался порядочной и искренней личностью. Интересно и то, что поначалу Горди собирался отыграть всего десять сезонов, но в конце концов отыграл в три раза больше. Этот рекорд не будет побит никогда и никем, ведь провести за тридцать два сезона 2411 официальных матчей не сможет уже никто.
Горди являл собою игрока, с которым на льду были обязаны считаться все его противники
Все эти счастливые для своей команды годы Хоу являлся ее главной движущей силой. Джек Адамс всегда говорил: «Горди нельзя сравнить ни с кем. В НХЛ много прекрасных хоккеистов, и все же Горди стоит в большой лиге особняком.» Не случайно именно ему вручили в 1967 году приз Лестера Патрика за наибольший вклад в развитие спорта в США.
Со временем ярость уступала место мудрости, скорость — тактическому мышлению, но до самых своих последних выступлений Горди всегда являл собою игрока, с присутствием которого на льду были обязаны считаться все его противники.
Не затерялся сорокатрехлетний Хоу и в начале семидесятых, когда в НХЛ началась смена поколений и на льду блистали такие хоккейные асы, как Микита, Халл, братья Маховличи, Эспозито и Кларк. В 1973 году Горди перешел в ВХА и вместе с сыновьями Марти и Марком стал выступать за «Хьюстон», с которым уже в свой первый сезон стал чемпионом ВХА и обладателем Кубка Авко. И даже в таком возрасте он сумел забросить 31 шайбу и сделать 69 голевых передач, чему могли позавидовать многие игроки значительно моложе его.
Не потерялся он и в «Нью-Инглэнд Уэйлерс», куда перешел после Кубка Канады, на котором исполнял роль тренера-консультанта, и в первый же свой сезон в новом клубе забросил 34 шайбы и сделал 62 точные передачи. Но ему и этого показалось мало — в сезоне 1979/80 годов он снова стал выступать в НХЛ за «Хартфорд Уэйлерс» и в возрасте пятидесяти одного года забросил 15 шайб и сделал 26 точных передач.
В феврале того же года он в двадцать третий раз вышел на лед в составе «Всех Звезд Лиги» и в июне закончил свою блистательную карьеру. Но через семнадцать лет вернулся. 3 октября 1997 года Хоу провел одну полную смену в составе команды «Детройт Вайперс» в ИХЛ, став единственным спортсменом участвовавшем в профессиональных соревнованиях в 40-х, 50-х, 60-х, 70-х, 80-х и 90-х годах.
С тех пор в североамериканском хоккее было много ярких игроков, но все же мало кто из них удостаивался таких слов, какие сказал о Хоу тренер «Монреаля» Гектор Блэйк: «Горди был и остается великим послом своего города, своего народа и игры в хоккей.» И в этой восторженной оценке патриарха канадского хоккея нет ни малейшего преувеличения.