Как сын стал Православным болельщиком
Этот пост написан пользователем Sports.ru, начать писать может каждый болельщик (сделать это можно здесь).
Друзья, какой выдался в Подмосковье солнечный и благостный день. Весна близко, организм и душа вошли в ритм Великого Поста, ты перечитываешь житие вспоминаемого сегодня бескожего св. мученика Никандра и восхищаешься; в такую пору хочется рассказать о чем-то приятном, солнечном и личном…
У меня три дочери и сын, о котором, собственно и пойдёт речь. Как, наверное, любой отец, когда-то пинавший мячик, я всегда хотел, чтобы мой парень полюбил футбол. Как и многие другие, я приносил в его колыбель кожаный мяч и старался заинтересовать кроху цветастыми постерами с Зиданом и Матерацци. Потом, когда он подрос,я пытался перепасовываться с ним в нашем дворике, обучать финтам. Но, к моей грусти, с раннего возраста сын начал проявлять значительно больше интереса к энтомологии и математике, нежели к футболу. Отчасти, конечно, под влиянием моей жены, которая считает сам футбол, и тем более «тупое глазенье на идиотов с номерами» на экране – бестолковым и вредным времяпрепровождением; большее отвращение она питает разве что к покеру. Так или иначе, к восьми годам мальчик практически никак не проявлял в себе футбольных генов, я расстраивался и уже начинал смиряться.
Тут наступил 2008 год, феерический спурт нашей, ведомой Православным Семаком, сборной на Чемпионате Европы, и мне на некоторое время удалось уловить сына. Зажженный моим энтузиазмом, он поднимался со мной на второй этаж, где прозябает с некоторых пор (о, жена!) в заброшенности наш телевизор, и мы наслаждались великолепной игрой Православной команды… Я думал – вот оно, счастье. Но после страшного удара от испанцев мальчик сник и, хотя с тех пор иногда был готов поговорить со мной об Акинфееве и Хиддинке, опять впал в футбольную дрему. Ужасная беда в матче со словенцами, казалось, совсем вычеркнула игру из списка его интересов.
Но вот пришёл Рождественский пост 2011 года. Я собирался на второй этаж смотреть очередной матч английской премьер-лиги. Увидев, как я надеваю дубленку и шапку (верх у нас не отапливается, и зимой там температура лишь на несколько градусов выше, чем на улице) сын вдруг робко спросил: «Папа, можно с тобой?» Я обомлел, сердце затрепетало. «Конечно, можно», - ответил я дрогнувшим голосом. И мы пошли, и стали смотреть. Я молился в душе, чтобы матч выпал весёлым, чтобы было много голов, чтобы хорошо откомментировал Стогниенко. Я старался объяснить игровые моменты как можно интереснее, шутить над игроками «Челси», всячески развлекать. Вроде получилось – и потом он ещё несколько раз морозился со мной, глядя на топовые европейские матчи. Потом сын заболел, и мама запретила ему тусоваться наверху, потом настала жаркая пора учебы в школе, а потом – Чемпионат Европы-2012.
Как раз перед началом турнира сын уехал в летний лагерь в Болгарию. И вот – я начал получать от него смс-ки: «Кто выиграет?», «Во сколько сегодня матч?», «Как тебе Испания?». Я отвечал на эти послания моментально и обстоятельно, я ликовал. И вдруг – Россия-Греция. Целый день мой мальчик молчал, он переживал, а я молился, чтобы не повторилась история четырехлетней давности. Но вот мобильник запикал, я судорожно нажал на кнопку и прочёл: «Пап, как думаешь, а у наших против немцев есть шансы?» Под нашими он подразумевал – вы понимаете кого. Греков. Тех греков, которые разбили российскую мечту, но остались единоверцами.
В этот момент сердце захолонуло и я осознал, что сын, может, ещё не влюбился в футбол, но он уже сделал намного большее – стал Православным.
«Конечно, сын, у наших всегда есть шансы»….