Почему Марио Балотелли так важен для Италии
В августе 1990 года, спустя неделю после подвигов Тото Скилаччи на чемпионате мира, единственным сходством между Марио Балотелли и обладателем золотой бутсы мундиаля казалось только место рождения. Родившийся в Палермо в семье ганских имигрантов Томаса и Розы Барвуа, малыш Марио имел серьезные проблемы со здоровьем и уже в младенчестве перенес несколько операций на желудке. Даже после того, как он был усыновлен семьей из Кончьезе – города неподалеку от Брешии, мысль о том, что Марио в будущем наденет футболку сборной Италии и станет её символом, сама по себе была невероятна.
Прошлым летом дубль Марио Балотелли, выбивший из турнира сборную Германии, навсегда оставил темнокожего юношу в истории «сквадры адзуры» и подтвердил его репутацию человека необыкновенного дара и непредсказуемого характера. Хотя его вклад в триумф сборной Италии велик, успех Марио имеет гораздо большее значение для страны, которая изо всех сил борется за свою национальную идентичность и в то же время стремится сгладить предрассудки в отношении мигрантов, которыми заполнено общество.
Несмотря на свою богатую историю, государство Италия появилось совсем недавно, в результате объединения множества автономий. Во время двух мировых войн от этого страдала армия, поскольку итальянские солдаты говорили на различных вариантах итальянского. До сих пор бытует мнение, что, современный итальянский, своим рождением обязан общенациональным телевидению и радиовещанию.
Большую часть двадцатого века итальянцы были одной из самых эмигрирующих наций: с 1876 по 1976 годы итальянская диаспора по всему миру насчитывала более 25 миллионов человек. В этот период проблемы с иммигрантами не существовало в принципе. Иммигранты не появлялись в Италии до 60-х, и только в 80-е годы их число стало расти невероятно высокими темпами. Уникальное географическое расположение позволило жителям Северной Африки и Восточной Европы практически беспрепятственно пересекать морские границы Италии. Сегодня основную часть легальных иммигрантов Италии составляют румыны, албанцы и марокканцы: их число порядка 4.5 миллионов – втрое больше, чем в 2003 году.
Такая миграционная ситуация стала возможной благодаря двум факторам: равнодушие и нерешительность итальянских властей и неповоротливый бюрократический аппарат страны. В совокупности с предрассудками и врожденным скептицизмом итальянцев по отношению к иммигрантам, все это привело к отторжению последних из общественной жизни. Тот же Балотелли неоднократно подвергался расистским оскорблениям и в Италии, и на недавнем Евро. Несмотря на то, что многие итальянцы признают сложность ситуации, большинство иммигрантов – социальные маргиналы. Тем не менее, статистика подтверждает, что шанс прорвать блокаду со стороны итальянского общества есть.
Балотелли появился на мировой сцене именно тогда, когда Италия находилась на распутье в вопросе миграционной политики. Чем взрослее становятся дети первых иммигрантов, тем сильнее ощущается изменения в головах итальянцев.
Успех Балотелли в сборной сильно повлиял и на её тренера Чезаре Пранделли. Как только тренер получил полный контроль над сборной, он ввел «этнический кодекс», призванный установить стандарты поведения и искоренить любые расовые предрассудки среди игроков сборной. Балотелли, конечно, не раз и не два нарушал этот кодекс, но вера Пранделли в молодежь и, в частности, в СуперМарио научила его иногда закрывать глаза на их проступки, за что аленаторе был вознагражден не только в спортивном плане.
Балотелли стал первым темнокожим итальянцем, отличившимся за сборную (в игре с Польшей в 2011 году), но он был далеко не первым африканцем, вышедшим на поле в футболке «скуадры адзурры». Первым таким футболистом стал, родившийся в Риме в семье итальянца и сомалийки, Фабио Ливерани. Тем не менее, после своего дебюта в 2001 году он провел за сборную всего два матча за пять лет и, несмотря на довольно успешную клубную карьеру, его имя так и не стало для итальянского футбола нарицательным. Подобная участь ждала и другого темнокожего футболиста – Маттео Феррари, сыгравшего за «скудру адзурру» 11 раз в период с 2003 по 2004 годы, но никогда не бывшего в ней основным игроком.
Среди итальянских спортсменов немало темнокожих, но все они становились итальянцами, а не рождались ими. Родившийся в Америке, прыгун Андрю Хоу поменял гражданство после выхода своей матери замуж за итальянца. Еще одна прыгунья – Фиона Мэй, родилась в Великобритании в ямайской семье, но добилась успеха со сборной Италии. После завершения карьеры, она стала актрисой и сыграла в сериале Butta la luna, основной тематикой которого являются проблемы с расизмом в итальянском обществе.
Проблема национальной идентичности в Италии и итальянской сборной, тем не менее, не нова. В 60-е годы двадцатого века в сквадру адзурру регулярно привлекались так называемые «ориунди» – натурализованные итальянцы, чаще всего – выходцы из Южной Африки. Несмотря на долгую традицию привлечения подобных футболистов, многие до сих пор выступают против их выступлений за сборную. Не в последнюю роль здесь сыграли слова чемпиона мира Мауро Камморонези о том, что он «ощущает себя скорее аргентинцем, нежели итальянцем». Пранделли, однако, быстро исключил эту проблему, постоянно вызывая в сборную Тиаго Мотту и Пабло Освальдо.
Но ситуация Балотелли отличается от ситуации с «ориундо» – все они имели в своем генеалогическом древе итальянцев. Французы, англичане, голландцы привлекают к игре за сборные выходцев из иммигрантских семей, начиная с 70-х годов. Даже в такой многонациональной команде, как сборная Германии, вряд ли найдется настолько же уникальный футболист.
Его родители ни родились в Италии, ни росли здесь, ни даже приехали из страны, имеющей исторические связи с ней. Все это делает историю итальянского нападающего еще более впечатляющей и экстраординарной. Национальность его родителей давала ему право выступать за сборную Ганы, но Балотелли стал выступать за Италию с юных лет. Для Марио вопрос выбора сборной даже не стоял. Родившийся в Италии, он ощущает себя полноценным итальянцем просто потому, что ничего другого он не знает.
Опыт Балотелли совершенно нов для иммигрантов. Он сумел стать главарем растущей в сборной банды выходцев из семей иммигрантов. Защитник Торино Анджело Огбонна, чьи родители приехали из Нигерии, попал в заявку сборной на последний чемпионат Европы, а Стефан Эль Шаарави, чей отец – египтянин, уже составляет с СуперМарио ударную связку в клубе и сборной. Пример этой пары, у которой на двоих всего один родитель итальянец, должен помочь другим итальянцам африканского происхождения, осевших в низших лигах Италии.
Случаи проявления расизма в Италии не поднимают имидж страны и спорта, но часто именно стадионы и становятся выхлопами националистических идей и мировоззрений. Вопреки всему, молодые итальянцы узнали для себя, что демократия на футбольном поле дает им шанс построить свое светлое будущее и успешную карьеру. Эти истории показывают, что, когда дело доходит до решения вопроса о принятии таких людей в социум, футбол в своем развитии находится на несколько лет впереди итальянского общества.
Автор James Taylor. IBWM