Я в сотый раз готов начать сначала

Размышляя над тем, как сыграть в Турине, мы исходили из простой посылки: итальянцы — прагматики. Значит, «Ювентус» не снимает задачу остаться на первом месте в группе. Но, коли для этого достаточно ничьей, то он не полезет на рожон, тем паче в преддверии матча против «Милана». Был уверен, что соперники не станут увлекаться, включать сверхскорости. Из этого вытекал и наш расчет: ловить шанс все 90 минут и при этом строго играть в обороне.

Задуманное неплохо получалось практически весь матч. За исключением четверти часа второго тайма, когда ребята решили, что могут навязать «Юве» свою игру, и в азарте начали рискованно раскрываться. Пришлось сорвать голос, пока не докричался до нападающих и полузащитников и не напомнил об установке.

Было бы жаль, если бы все испортил тот пенальти, глупо заработанный Мишей Сиваковым, но, к счастью, смазанный Джовинко. Хотя надо признать, что назначен он был справедливо. Могли ведь и выиграть. Обычно Гена Близнюк использует такие возможности, какая была у него в конце матча.

Две ничьих с победителем группы — результат достойный. Причем перед игрой и в помине не было страха неизвестности, как перед стартовой встречей с «Реалом». Команда была абсолютно уверена в себе. Понравилось, как соблюдались намеченные принципы взаимодействий.

Показалось, что наши болельщики на трибунах превзошли туринских тифози не только активностью, но и числом

Правда, не было и тех эмоций — воодушевления пополам с сожалением, — с какими переживали домашнюю ничью с «Юве». Выездной матч прошел в каком-то будничном антураже. Показалось, что наши болельщики на трибунах превзошли туринских тифози не только активностью, но и числом. Совсем не понравился стадион — не старый, однако какой-то неухоженный. Да и поле оказалось плохим.

А вот сам Турин после римской суеты пришелся по душе — спокойствием и размеренностью.

Но самое яркое итальянское впечатление — общение с Лучано Спаллетти. Задолго до вылета на римский сбор изучил расписание серии А и с радостью обнаружил там возможность увидеть матчи «Ромы» с «Фиорентиной» и «Лацио» с «Интером». Сразу вспомнились теплые отзывы Леонида Слуцкого о встрече с главным тренером «Ромы». Потому и попросил наших клубных менеджеров провести разведку на предмет короткой стажировки у Спаллетти. Буквально через пару дней пришел ответ: нет проблем.

Вместе с Вадимом Скрипчеко и Александром Федоровичем мы пять дней отправлялись на тренировки «Ромы» как на работу. Даже подкорректировали график команды, объяснив причину ребятам. Те отнеслись с пониманием. Единственное условие, которое перед нами поставили в расположении римского клуба: отключать на время занятий телефоны. А секретов не было никаких. Спаллетти раскрыл для нас весь межигровой цикл. А вдобавок не один час посвятил подробным пояснениям и ответам на наши вопросы. Лучано оказался отзывчивым человеком и ярким специалистом.

Спаллетти отшутился, что ему очень понравились наши глаза при знакомстве

Позднее, за ужином, на который он нас пригласил, я не удержался и спросил, что побудило его уделить нам столько внимания и личного времени. Спаллетти отшутился, что ему очень понравились наши глаза при знакомстве. А может, мы и впрямь смотрели на все вокруг, как восторженные юные экскурсанты?..

В пятницу в Борисове в честь нас давали концерт и праздничный салют. А завершилось торжество по-семейному: теплым вечером в одном из минских ночных клубов.

...Одна из первостепенных отпускных забот — поездка в родные Хойники. Это районный городок на юге Гомельщины. В детстве я катался там как сыр в масле. У нас была дружная интеллигентная семья. Мама заведовала магазином, отец работал инженером ПМК. Это он влюбил меня в футбол. Из трансляций матчей, которые добирались до Полесья по двум тогдашним телепрограммам, в нашем доме не пропускалось ни одной. Папа был болельщиком просвещенным. В кумирах у него ходил Юрий Алексеевич Пудышев, с которым позднее судьба свела меня в БАТЭ. Я зачарованно заслушивался отцовскими обсуждениями матчей в кругу приятелей. Ну а счастье наступало, когда мы брали мяч и вдвоем выходили во двор.

В дни массовых неявок мы с тренером Андреем Васильевичем Ермаковым сражались в шахматы

В секции, куда родитель отвел меня лет в девять, незадолго до чернобыльской аварии, я зачастую тренировался... один. Ребята могли не прийти, особенно зимой. А я, если и пропускал занятия, то только по болезни. В дни массовых неявок мы с тренером Андреем Васильевичем Ермаковым сражались в шахматы. У нас была длиннющая суперсерия. Через час-полтора переходили на пинг-понг. Потом в тренажерный зал. В заключение могла быть еще пробежка.

Футбольным заводилой я сделался и в школе. Хотя там уроки, случалось, пропускал. Помню, на химию как-то явился лишь раз за четверть — на последний урок. Учитель прищурился сквозь очки: «Сынок, а скажи-ка формулу воды». Услышал правильный ответ и, удовлетворенный, разрешил: «Садись. Три!» У всего класса — глаза по пятаку: за что такие льготы? И тогда педагог объяснил: «Я так понимаю, что человек занят делом. Он приносит пользу нашему хойникскому спорту...»

Отчетливо помню жуткие дни в начале мая 86-го. Был в гостях у друга, когда туда ворвалась какая-то женщина, вся в слезах: «Из-за этого взрыва мы все погибнем! Надо срочно спасаться!» Понесся домой на велосипеде. Поднялся страшный ветер. Песок в глаза. И я решил, что вот так наступает конец света. Бросил велосипед и побежал. Потом, шагов через сто, подумал, что надо бы за машиной вернуться...

Поднялся страшный ветер. Песок в глаза. И я решил, что вот так наступает конец света

Поначалу в городе была настоящая паника. Многие уезжали. Мои родители тоже колесили по республике, присматривали место для переселения. Но через полгода отец вдруг отрезал, что уезжать никуда не хочет. А через год тревога в Хойниках окончательно унялась. Чернобыль напоминал о себе разве что моими постоянными выездами в оздоровительные лагеря. Это теплые воспоминания: новые незнакомые места и целое лето футбола!

В первые дни после катастрофы отца посылали работать в зону аварии, в самое пекло. Возможно, он не знал, чем это ему грозит. А после 86-го стал заметно сдавать. Он умер в 93-м, совершенно неожиданно. Вечером накануне мы по традиции хорошо попарились в бане. Он выпил там граммов пятьдесят и как-то отрешенно сказал: «Пошли домой». Мамы и сестры еще не было. Отец посидел на диване перед телевизором, странно запрокинул голову и вдруг попросил: «Постели. Буду спать». А наутро я услышал мамин плач. Он стоит в ушах до сих пор.

На отцовской могиле я бываю каждую осень, сразу как только заканчивается сезон. Нынешний впервые вот так затянулся. До самой зимы...

P.S. Здесь, пожалуй, правильно прерваться. Все, что обещал рассказать в этом блоге о нашей Лиге чемпионов, вы уже знаете. Эти горшки мы обожгли! Не думаю, что в ближайшие полгода наш БАТЭ, да и я в роли блоггера, будем интересны российским читателям так же, как в недавние месяцы. Пора, как говорится, и честь знать. Спасибо всем старым и новым друзьям, просто доброжелателям. Благодаря замечательной идее журналистов из Sports.ru их у нас заметно прибавилось Для меня общаться с вами было внове и потрясающе интересно. Только давайте не будем строить здесь планы и давать какие-то обещания. Новый сезон заставит многое начать с нуля, сделать по-другому. И наверняка — на многое взглянуть по-новому. Пока?!