Послезавтра
Утренний отъезд из слегка поднадоевшего тепличного Роттах-Эггерна ожидаемо волнителен, если не сказать приятен. Никто специально не радуется вслух, но и так понятно, что 8 дней в Баварии, объединенных только одной большой целью, каждый по отдельности выглядели по-разному угнетающе. Поначалу было интересно удивляться неплохому закату, такси-катеру и показательно беспечному Хиддинку, прогуливающемуся по набережной, а потом все как-то свыклись. Единственное, что волновало круглосуточно нога Погребняка. Роттахский сбор можно легко записывать в историю под ее именем.
За пару часов до Литвы мы с «плюсовцами» по тошнотворной кривизны дороге едем в Леоганг решать технические вопросы, а заодно попробовать впервые удивиться австрийское деревне. Тешимся тем, что меньше Роттаха быть не может не получается. Леоганг оказывается деревней в 20 дворов, растянутой на пару километров по долине, скованной двумя хребтами-позвоночниками. Ощущения полной баварской беззаботности всплывает приятным воспоминанием тут горы давят ощутимо. Среди местных жителей преобладают небольшие овечки, оккупировавшие все склоны.
Естественно, сборная России здесь главное событие примерно за последние лет 100. Предыдущей радостью был «Зенит», заезжавший сюда на сборы пару лет назад. От него остались несколько фотографий Кора Пота в холле одной из гостиниц.
Роттахский сбор можно легко записывать в историю под именем ноги Погребняка
В осчастливленном двумя играми сборной России Бюргхаузене сегодня, в отличие от прошлой среды, русский день. Литовская диаспора куда скромнее четыре болельщика, раскрашенных в бразильские цвета, первый тайм проводят в баре на стадионе, а еще пара-тройка машет единственным флагом на противоположной трибуне. Отечественных экспатов и мигрантов значительно больше. Ловят, может быть, последнюю возможность жизни увидеть сборную России.
Хиддинка от наблюдения за разминкой отвлекают подходящие поздороваться соперники. Гус о чем-то перекидывается парой слов с Андриусом Йокшасом из симферопольской «Таврии». Акинфеев отрывается от упражнений, чтобы пообниматься с Шемберасом.
Гимн России по традиции обрублен где-то на третьем куплете, диктор торжественно сообщает, что сборная Латвии существует с 1990 года, а нашей команде желает большой удачи «при чемпионате Европы».
На вокзале Зальцбурга крупными буквами по-русски написано «Добро пожаловать»
На трибуне сижу с тройкой шведских журналистов. На 5-й минуте они учатся выговаривать «Малафеев», на 10-й переходят на смех, на 15-й отправляют одного за пивом. Сидящие перед ними россияне сначала срываются на забавное «Мы приехали, чтобы победить», а чуть позже на первое «Что же вы делаете?!». Они, это очевидно, переживают игру куда сильнее, чем футболисты. Когда Билялетдинов мажет пенальти, стадион торжественно замирает. И через пару минут взрывается после удара Павлюченко.
Рвет на поле Торбинский. Судья Петер Сиппель каждый раз удивленно смотрит на него после очередного подката. Аршавин с выходом на поле Быстрова начинает уверенно командовать. Перед одним из моментов, когда Андрей попадет в штангу, он с бровки поля буквально на пальцах объясняет, какой ему нужен пас.
Игру заканчивают вдесятером Торбинский после уговоров Корнеева уходит с поля из-за растяжения задней поверхности бедра. После игры от комментариев традиционно отказываются практически все игроки. Даже Хиддинк не приходит на пресс-конференцию, решая побыстрее уехать в Австрию.
Из-за введенного пограничного контроля оказываюсь на ночь в Зальцбурге все поезда прилично опаздывают. Часы на привокзальной площади отсчитывают 2 дня до старта Евро, на самом же вокзале крупными буквами по-русски написано «Добро пожаловать». В каждой витрине, за каждым стеклом обязательно висит эмблема Евро и маленький российский флаг.
Ближе к утру, дожидаясь очередной пересадки на маленькой станции где-то в Альпах, ловлю еще один сюрприз за спиной останавливается локомотив, разрисованный в цвета российской сборной, который я пытался поймать несколько месяцев. Машинист с сигарой в зубах, увидев фотоаппарат, машет рукой: «Россия? Удачи!».