Вот поэтому Петросян не нужны ультра-си. Алиса Лью взломала фигурное катание без них
Кажется, Алиса Лью взломала фигурное катание.
Вторая большая победа американки в этом году (вслед за мартовским чемпионатом мира покорился финал Гран-при) сопровождается массовым недоумением, поиском заговоров и попыткой угадать, как же опять все так случайно получилось.
Например, Татьяна Тарасова пытается обвинить Алису в шулерстве аргументом «она катает эту программу 10 или 15 лет». Это странно с учетом количества фигуристов, доставших «консервы» в олимпийский сезон – не так давно я собрал их в одном тексте. Вообще-то, обе программы Юдзуру Ханю на Олимпиаде-2018 и обе программы Нэтана Чена на Олимпиаде-2022 были повторами.
Мой соведущий по подкасту «Чистый хвост» Павел Копачев не знает, за что зацепиться. То пытается поддержать Тарасову, то поймать Лью на том, что она кормит всех обещаниями о новых программах и контенте, а у чемпионки мира, понимаете ли, особый статус – так нельзя. Это только чемпионка России никому ничего не должна и спокойно катает со старыми.
Аргумент «программы Петросян не видели на международных соревнованиях» – тоже смехотворный. Если мы считаем повторы программ лайфхаком (поскольку их катать легче, чем новые), то неважно, сколько людей и с каким паспортом видели программы Аделии.
Часть болельщиков описывает происходящее вокруг Лью категориями вроде «беспредел», попутно пытаясь разоблачить очередной заговор американцев против американцев в пользу американцев – настолько очевидными казались перед финалом Гран-при аргументы в пользу Накаи, Чибы, Гленн и Сакамото.
А Алиса всю дорогу – что в начале весны, что в начале зимы – делает один и тот же бесхитростный трюк: ставка на чистый прокат. Изобрели его приблизительно в конце XIX века – когда проходили первые соревнования по фигурному катанию.
В программах Лью – и это бесконечно подкупает – отсутствует борьба. Борьба как самоцель, как способ жизни, как метафизическое доказательство того, что ты существуешь. Восприятие борьбы как единственного проявления самой жизни – зеркало вовсе не целеустремленности, а болезненного состояния психики. К слову, жестокости людей и обществ, придерживавшихся этого постулата в первой половине ХХ века, не было конца.
Собственно, это история не про Алису, а про отказ признавать ошибочность своей картины мира.
Сколько я смотрю фигурное катание – всегда была каста тренеров и спортсменов, экспертов и болельщиков, которые не желали признавать чистый прокат (с хорошим настроением и правильными вибрациями) самостоятельной ценностью и главным оружием.
Потому что тогда надо признать, что Щербакова выиграла в Пекине не случайно, что Плющенко проиграл Лайсачеку не случайно. Тогда надо будет ужаснуться тому, как мы всей страной сводим с ума Петросян фиксацией на квадах и комплексом «иначе мы точно проиграем».
Тогда придется честно сказать, что то мировоззрение, которое доминирует в нашей фигурке много лет – «усложняй любой ценой, и все будет хорошо» – может подводить.
Цена риска со сложным элементом порой перевешивает стоимость самого элемента. Один из свежих примеров: квад Петросян во внеконкурсном омском прокате – после ультрапрыжка Аделия, по словам Даниила Глейхенгауза, «умерла».
Риск – это и специфическое психологическое состояние из-за самой попытки резко усложниться. Это потерянные надбавки к другим элементам (как следствие испорченного – собственного и судейского – запроса на чистый прокат). Это потерянные компоненты (как следствие испорченного впечатления судей и утраты уверенности самого спортсмена). Это желание арбитров быть толерантнее и комплиментарнее к тому, кто был чище – а следовательно, потерянные баллы в виде чужих надбавок.
Правда в том, что судьи всегда найдут лазейку в правилах, чтобы обосновать этот выбор.
Это не мошенничество, а природа фигурного катания: за очень редкими исключениями, поднимали залы здесь не те, кто забил протокол самыми сложными элементами – а потом героически валялся, недокручивал, боролся, потел и выживал. А те, кто парил. Кто возвышался. Кто жил на льду.
Я называю это магией, кто-то – химией или целостностью проката. Мы все об одном и том же: о том чувстве прекрасного, что заполняет душу, когда видишь ничем не смазанную и не испорченную, сколь бы простой она ни была, безошибочную форму.
Говорят, кто не рискует, тот не пьет шампанское. Почему-то не задумываясь, что это all-in мышление – мышление аутсайдеров. Тех, кто уже все проиграл (фактически или в собственном сознании), поэтому снимает с себя часы, запонки, браслеты и швыряет на стол, делая самую большую ставку. Для таких игра всегда идет на само существование.
Порой лучшие не рискуют, а делают то, что умеют. Они делают ставку, которая никогда не подводит вдолгую: просто быть собой. С теми недостатками, которые есть. С теми плюсами, которые есть. Путешествуя по хорошо знакомым улицам собственного сознания и проявления.
Мы глупы, если думаем, что должны побеждать те, кто лезут из кожи вон. Если Алиса и взломала фигурное катание, то только потому, что наше представление о нем исказилось и подменило природу вещей.
Алиса Лью – это про то, что побеждать должны те, кто не предает себя. Кто не гонится за эгоцентричным воображаемым титулом самой сложной программы в мире. Кто не пытается побить ни один рекорд. Кто не рвет жилы, потому что настолько горд, что замахивается на непостижимые вершины.
Вероятно, нет ни одного показателя, в котором Лью – лучшая фигуристка мира. Вероятно, в параллельной вселенной, где у больших рисков нет последствий, она не попала бы даже в тройку прошедшего финала. Вероятно, однажды из фигурного катания исчезнут ошибки, но пока реальность говорит обратное: на шести из семи последних Олимпиад в женском разряде выиграл не главный фаворит.
Может быть, однажды наступит день, когда Алисе не хватит того оружия, которым она побила всех в 2025-м. Но она не пыталась сломать себя ради того, чтобы кому-то что-то доказать, а была фанатично предана тому, что умела очень хорошо.
Телеграм-канал автора о трансформации спорта, его героев и культуры
Фото: РИА Новости/Григорий Сысоев