Памяти Никиты Симоняна
Этот пост написан пользователем Sports.ru, начать писать может каждый болельщик (сделать это можно здесь).
Вечером 23 ноября, не дотянув всего года до столетия, умер Никита Симонян. Олимпийский чемпион, глыба, человек-эпоха. Девяносто девять лет — большой срок, почти неприличный для двадцатого века, который так любил перемалывать людей.
«Спартак» ведет летоисчисление с 1922 года, но каноническим днем рождения клуба всегда считалось 19 апреля 1935-го. Симонян, родившийся в 1926-м, любил повторять с чуть усталой улыбкой: «Так что я старше «Спартака». И в этом не было ни хвастовства, ни кокетства — констатация хронологического факта. Настоящее его имя было Мкртыч. Отчество — Погосович. Родился в Армавире, но вырос в Сухуми, в той субтропической части страны, где воздух чище, а бедность переносится чуть легче благодаря солнцу. Симонян с ранних лет влюбился в футбол и не представлял себя без этой игры. Отец, сухумский сапожник, бил сына за испорченную обувь — ботинки рвались быстро, а кожа стоила больших денег. Но Мкртыч продолжал гонять эти тряпичные комья. Настоящий, кожаный, совершенной сферической формы мяч он увидел только в сборной Абхазии.
Именно оттуда, с теплой периферии, в 1945 году перспективного игрока выдернули в Москву тренера «Крыльев Советов» — Владимир Горохов и Абрам Дангулов. Столица встретила имперским размахом и коммунальной теснотой. Первые три года будущая легенда спала на сундуке в чулане квартиры тренера Горохова. Это была классическая советская школа жизни: днем ты звезда стадиона, вечером — жилец коммунального угла. В «Спартак» он попал только потому, что «Крылья» расформировали. Случайность, ставшая судьбой.
Отказал сыну Сталина
Ключевой эпизод, превративший талантливого форварда в фигуру вселенского масштаба, произошел в 1951 году.
Сын вождя и покровитель ВВС (команды Военно-воздушных сил), решил усилить состав. Метод селекции был имперским: нужного человека просто изымали. Зимой, когда спартаковцы Симонян, Нетто и Ильин отдыхали в Кисловодске, за Никитой прислали двух адъютантов. Приказ не обсуждался: самолет в Москву, встреча с главнокомандующим.
Симонян понимал: отказ может стоить если не жизни, то свободы. В Москве его встретил полковник Соколов. Никита отказал в переходе. Соколов, по слухам, потом говорил, что этого армянина проще пристрелить из-за угла, чем уговорить. Но финальный разговор был с Василием.
— Василий Иосифович, благодаря «Спартаку» я состоялся как игрок. Разрешите мне остаться.
Тишина. Сказать «нет» человеку с такой фамилией? Василий обернулся к свите:
— Слышали? Человек сказал правду в глаза.
И, повернувшись к Никите, добавил:
— Иди. Играй за свой «Спартак». Но помни: я всегда приму тебя с распростертыми объятиями.
Симоняна отвезли домой на машине. Вскоре в дверь постучали — солдат вручил пакет. Внутри лежала справка с красной звездой, своего рода охранная грамота, и билеты обратно в Кисловодск. Вернувшись на сборы, Симонян разыграл партнеров.
— Где ты шлялся? — спросил Игорь Нетто
— Я теперь игрок ВВС
Поверили только тогда, когда Симонян показал справку от Сталина. Анатолий Ильин подметил: «Набьют тебе морду болельщики — и правильно сделают».
Позже, когда Василий Сталин, уже после смерти отца, прошел через тюрьму и ссылку, они встретились случайно в ресторане «Арагви». Бывший хозяин жизни и футболист. «Никита, как я рад... давай поговорим о футболе», — сказал Василий. Это была их последняя встреча, история любит симметрию, но редко дарит счастливые финалы участникам диалога.
Отдавал золотую медаль Стрельцовку
Поколение Симоняна выковано из особого металла. В 1956 году в Мельбурне они взяли олимпийское золото. В финале играл Симонян, а юный гений Эдуард Стрельцов остался в запасе, хотя отыграл весь турнир. Тогда медали давали только участникам решающего матча. Симонян, благородство для которого было естественным, отдавал свое золото Стрельцову.
— Эдик, ты сыграл больше. Это твоя медаль
— Палыч, не возьму
На обратном пути из Австралии, на теплоходе «Грузия», Симонян снова подошел к Стрельцову с той же просьбой:
— Если придешь еще раз — обижусь. Тебе 30, мне — 20. Сам посуди, у тебя это наверняка последняя олимпийская медаль, а я еще выиграю.
Стрельцов ошибся. Выиграть ему больше ничего не дали — тюрьма по сфабрикованному делу сломала карьеру. Симонян назвал это «хамством Хрущева».
Анатомия красно-белого
Как тренер он брал золото со «Спартаком» в 1962-м и 1969-м, сотворил чудо с ереванским «Араратом» в 1973-м. Но видел и изнанку футбола. В Одессе, когда его игроки сдавали матч местному «Черноморцу», он кричал в перерыве, взывал к совести капитана Хусаинова, но был бессилен. Честные — Ловчев и Папаев — предупредили его, но в футболе подлость иногда побеждает тактику. Однако сам Симонян оставался неизменным.
Основатель «Спартака» Николай Старостин поставил ему точный анатомический диагноз: «Никита, если тебя разрезать, ты внутри красно-белый». И это касалось не только цветов клуба, но и принципов. Симонян вспоминал, как однажды игроки требовали обещанные премии. Он встал и начал говорить о принципах, в них дело. Его перебил Сергей Сальников:
— Ни хрена подобного, Никит! И в деньгах тоже!
— Так было, да. Но я абсолютно уверен: в первую очередь играем за честь.
Он ушел, перешагнув через все мыслимые и немыслимые рубежи. В последние годы, когда Симонян приходил на стадион, к нему бежали мальчишки за автографом.
— Ты же меня не видел, ни игроком, ни тренером
— Папа видел!
Хотя, скорее всего, не видел и папа, видел дедушка, или прадедушка. Но Симонян расписывался. Нить, связывающая поколения, не прерывалась, приятно, что знают и помнят… Таким запомним и мы. Человеком удивительного достоинства, который умел говорить «нет» сильным мира сего и всегда говорил «да» своей совести. Тепло, которое он подарил нашему футболу, останется в сердце навсегда. Вечная память, Никита Павлович.