«Я не виновата, что у меня такая известная фамилия». Почему Журова и Роднина комментируют любые новости

Практически каждый день на Спортсе” вы видите комментарии олимпийских чемпионок, депутатов Госдумы Ирины Родниной и Светланы Журовой.

Темы уходят далеко за пределы коньков, фигурного катания, да и спорта вообще. 

Роднина только за последние дни рассуждала о трансгендерах, свадьбе Евгении Медведевой, «Брате-2», Хэллоуине, 90-х и правильности ограничений в интернете (при том, что сама им не пользуется).

С цитатами Журовой у нас на сайте за 31 день октября вышло 42 новости. Перекладывая на футбол: больше гола за игру. Сильнее статистика только у еще одной суперзвезды экспертизы – Александра Мостового. 

Мы позвонили Родниной и Журовой, чтобы понять: почему они так охотно идут на контакт со СМИ и в чем видят свою миссию?

«Вообще не сижу в интернете». Роднина не проверяет, правильно ли передают ее цитаты, и не представляет, как на ее слова реагируют в комментах

– Ну да, я отвечаю на звонки, – говорит Ирина Роднина. – И приблизительно знаю, кто мне звонит. А вот что пишут – уже не на моей совести. Как говорится, обещать – не значит жениться. Но я и не слежу, что там выходит. Не контролирую. Да вообще не сижу в интернете. 

– Почему тогда думаете, что не всегда пишут то, что говорите?

– Иногда звонят и говорят: «Вот вы сказали то-то». А я точно знаю, что такого сказать не могла! У меня пока, извините, Альцгеймера нет.

Но я все равно продолжаю общаться. В основном – со спортивными изданиями. А вот куда потом это распространяется – не знаю.

– Да и спортивные СМИ спрашивают обо всем. Из последних тем – пенсия и налоги.

– Пенсии и налоги всех волнуют, мы же граждане России. Так почему у меня не спросить об этом?

Я не обсуждаю только бывших и нынешних коллег. И не комментирую высказывания спортсменов или тренеров. Если где-то такое появляется – это точно не я, знайте.

Если меня спрашивают о теме, которую не знаю, честно говорю: не в курсе. Я ведь не Валентина Гаганова, которая работала на 18 станках, и не обязана знать все. Тем более СМИ сегодня работают так, что круглосуточно мониторят интернет, и как только кто-то что-то скажет – просят меня прокомментировать.

А я откуда знаю, кто там и что брякнул? У меня нет времени даже проверять, правильно ли написали мои слова. 

– И вас это не смущает?

– Хочу верить, что людям еще можно доверять. А если кто-то хочет меня куда-то опустить или хапнуть – да пусть будет на его совести.

– Как думаете, как обычно реагируют люди на ваши цитаты в комментах?

– Вообще не представляю. Я же из того поколения, что не сидит в интернете. У нас как было – народ письма писал. Но даже тогда я физически не могла все просмотреть. Кстати, письма пишут до сих пор, хотя и значительно меньше.

– Есть темы, которые вы обсуждаете с удовольствием?

– Как правило, таких тем нет, ха-ха. Тем более в наше время журналисты прекрасно владели русским языком. Кто-то даже был членом Союза литераторов. Сегодня же я не всегда понимаю, что человек вообще хочет спросить. 

И темы совсем другие: скандалы, допинг, сплетни, ну и фигурное катание. Что вы хотите, за 30 лет воспитали народ! Это вопрос не к нам. Журналистика так отрабатывает свой хлеб. Я всего лишь отвечаю на вопросы.

– А почему отвечаете, если вам это не особо нужно? 

– Так людям интересно же. Я не виновата, что у меня такая известная фамилия. Плюс у меня всегда есть позиция. И она не обязательно должна совпадать с общепринятой. Но так воспитали родители: если не иметь своего мнения – будешь ходить в толпе. При этом не говорю, что мое мнение – всегда правильное. Каждый по-своему воспринимает разные события. 

Одно могу сказать точно: я не вру, не подделываюсь и не подстраиваюсь. Нас учили, что сила в правде. А она не всем нравится. Ладно, извиняюсь, мне пора. 

Звоните!

Случается, Журовой звонят по 20 раз подряд. Она старается ответить всем. А когда на совещании в Госдуме, может дать комментарии в сообщении

– Светлана, вы и Ирина Роднина – самые популярные в телефонных книжках у журналистов.

– Нам правда звонят часто. У многих есть прямые телефоны, мы же общаемся не через пресс-службу.

– Телефоны есть. Но и вы не отказываете.

– Мне звонят – я отвечаю. Это что, плохо? 

– Нет-нет, просто интересно разобраться.

– У журналистов прямой доступ, и как что случается – они сразу набирают нам, зная, что мы ответим, выскажемся неформально. Вот вы мне сейчас звонили, было занято.

– Да, и вы перезвонили.

– А до этого я с журналистом разговаривала. Он сказал, что набирал четырем спикерам – и они отказались комментировать тему. Благодарил, что я согласилась.

Но политика должна комментировать все! И даже если тема странная, все равно нужно говорить. Должен же кто-то высказываться и на этот счет.

– Запретных тем у вас нет?

– Не то что запретные, но про пенсионную реформу я не очень люблю говорить, потому что потом передергивают – и начинается какой-то ад. 

С футболом лучше осторожнее. Потому что околоспортивных тем много, и потом болельщики негативные комментарии оставляют под моими. А затем звонят друзья: «Да зачем ты про него что-то сказала? Не комментируй этот футбол вообще». 

– Сколько раз в день вам звонят?

– Не считала, но больше 15 – спокойно. А если идет какая-то горячая тема, может быть больше 20 звонков подряд. Они не хотят перепечатывать друг у друга, каждому СМИ нужна эксклюзивная цитата. Стараюсь отвечать всем.

– Когда что-то происходит, понимаете: сейчас будет звонок?

– Конечно, это сразу ясно. И наоборот. Если я на совещании и у меня 5 пропущенных, точно знаю – что-то случилось. Сразу захожу в новости, читаю.

– То есть врасплох вас не застать.

– Когда играешь турнир в гольф, проходишь 9 лунок, ни на что не отвлекаясь, можно быть уверенной: на телефоне будет не меньше 15 пропущенных. Кого знаю – перезваниваю. Кого нет – могу смс написать. Стараюсь вести себя культурно. Если занята, тоже пишу – перезвоните через час. 

– Подтверждаю, вы мне так писали.

– Если идет совещание, я могу давать комментарии письменно. И такое бывает. Если кому-то срочно надо.

А про неловкие ситуации. Ну, ночью мне не звонят. Люди у нас приличные, все понимают. Но если что-то горит – могут написать. Например, внезапно слетел гость на какое-то завтрашнее шоу на «России», и редакторы в полночь пишут: «Светлана, крайне извиняемся, вот тут форс-мажор, а тема ваша – спорт…» 

– Вы узнаете журналистов, которые вам звонят?

– Многих узнаю. И среди них есть те, у кого я теперь прошу комментарии на согласование. Раньше этого не делала. Но после нескольких случаев цитирования в искаженном виде в отдельных случаях приходится.

– А черного списка нет?

– Нет-нет, готова общаться со всеми. Просто у некоторых прошу свой комментарий на сверку. Потому что вставят несколько других слов по той же пенсионной реформе или Fan ID – и понеслось. С темами, которые вызывают у людей раздражение, надо быть аккуратнее.

Я комментарии-то периодически смотрю. Там всякое бывает. Но много зависит от заголовка. Можно согласовать с журналистом комментарий, все хорошо, но потом редактор придумает такое заглавие, что волосы на голове шевелятся. И прилетает мне. 

– Если звонят по теме, в которой вы не разбираетесь?

– Я предупреждаю, что сейчас буду говорить не как специалист, а как обычный дилетант, как человек, который имеет свое мнение на этот счет. Если интересно – пожалуйста. 

– Как вы для себя объясняете готовность комментировать все и сразу? Видите ли какую-то миссию? 

– Я – общественно-политический деятель, который в повестке, который участвует в принятии законов. И доносить то, что происходит у нас в Думе, особенно в спортивной части – одна из моих функций. Чтобы все понимали, что там происходит и какое мнение по этому поводу у меня.

– Кстати, про Думу. Честно: а вам спускают методички?

– Методички?

– Есть такое распространенное мнение.

– Да ладно? Не спускают. Бывают истории, которые надо подсветить. Предупреждают: «Светлана, тебе позвонят, потому что нужно прокомментировать такую-то тему. Мы выбрали определенное количество спикеров – и ты среди них». Но это какие-то глобальные истории – законопроект, например. И было всего пару раз.

– Я чуть про другое. Вот сложный и спорный вопрос. Грубо говоря, надо ли показывать Олимпиаду? И в какой-то момент вам всем говорят, как правильно высказываться по этой теме, какую позицию доносить до людей.

– Нет-нет, на такие вопросы я говорю сама. Как эксперт. Методичек мне не дают. 

И да, я не боюсь говорить, даже если мое мнение будет непопулярным. Разжевываю, доношу до других. Считаю, что именно так поступать – правильно.

Фото: РИА Новости/Максим Блинов, Алексей Майшев, Евгений Биятов, Владимир Федоренко