«Приходилось бросать, сидя на стуле». Егор Дёмин – о «золотой клетке» Мадрида и первых проблемах в НБА

Большое интервью.

Российский разыгрывающий «Бруклина» заглянул в гости к Джиммеру Фредетту. Он рассказал о:

• первых шагах в «Нетс»

• дисциплине мадридского «Реала»

• распределении ролей в «Бруклине»

• отличиях колледжа и НБА

• и бытовых сомнениях в Нью-Йорке

Чем занимался летом

«Откуда взялся трехочковый? Это точно пришло из летней работы. Мы с вами разговаривали перед драфтом или сразу после него и говорили о том, что на этом был один из главных акцентов летом. Я сосредоточился на своих слабых местах, все сильно сомневались в моих трехочковых бросках, в том, буду ли я их вообще бросать.

Мне повезло, что здесь меня окружает по-настоящему хорошая тренерская команда, которая действительно хочет, чтобы я бросал при любой возможности. Так что над этим была проделана большая работа.

Очевидно, еще больший акцент был сделан на моей физической форме и силе в целом. Да, мне просто нужно стать сильнее, и эта работа, этот акцент все еще сохраняется и, вероятно, будет продолжаться еще пару лет. Конечно, я добился некоторого прогресса, но потом была травма, и я не мог играть в баскетбол несколько месяцев после Летней лиги.

Я всегда думаю, и моя мама всегда мне говорит, что все, что ни происходит, все к лучшему. И вот как раз тогда у меня появился шанс действительно набрать вес и нарастить мышцы, потому что я просто не бегал. Я просто проводил по 3 часа в день в тренажерном зале и безумно много ел. И с момента драфта я набрал около 5,5 килограмма. Мне кажется, для меня это многое перевернуло».

О травме

«В последней игре сезона за университет я начал ощущать… Я даже не назвал бы это болью. Это был просто дискомфорт. Совсем небольшой. Я подумал: «Да ладно, пятки иногда побаливают из-за того, сколько матчей мы провели». Так что я не особо беспокоился об этом.

Затем, когда начались преддрафтовые тренировки (еще не с командами, а личные), я начал чувствовать боль немного сильнее и решил, что это подошвенный фасциит. Начал лечить его: раскатывать его массажным роликом и все в таком духе. Не особо помогло.

И когда я приехал в «Бруклин», мы поняли, что проблема не в мягких тканях. Это ушиб кости из-за стелек в кроссовках или из-за чего-то еще… никто точно не знает. И ушиб кости нас не так сильно беспокоил. Мы решили, что во время Летней лиги ситуация не ухудшится.

А после Летней лиги у меня был период, когда мне сказали: «Слушай, даже не ходи быстро. Просто не трогай мяч. Лежи и ничего не делай, чтобы мы могли быть уверены, что все зажило». Я возвращаюсь – все еще болит. Мне делают МРТ. Теперь проблема другая: это подошвенный фасциит. Так что каким-то образом он превратился из ушиба кости в проблему с мягкими тканями, которая лечится очень долго. Это очень неприятная травма, и ты хочешь быть уверен, что она зажила на 100%, чтобы потом не было рецидива.

И это был просто долгий процесс понимания, сколько я могу делать, какую нагрузку выдерживать. У меня были дни с высокой нагрузкой, а были дни, когда я даже с кровати не вставал. И было довольно тяжело от того, что не можешь играть в баскетбол, я был очень ограничен в тот момент, когда не мог даже прыгнуть и просто бросить из-под кольца с небольшим прыжком. Мне приходилось бросать со стула. Потом, знаете, это перешло в просто броски из-под кольца стоя, даже не сгибая коленей.

Так что это был очень долгий процесс, и я безумно рад, что мы через это прошли, потому что, как я уже сказал, у меня был шанс набрать массу и стать сильнее, привести мысли в порядок, потому что это был довольно тяжелый вызов.

И это определенно подготовило меня еще лучше к тому, что ждет в сезоне в НБА».

«Золотая клетка» Мадрида

«Я начал играть в баскетбол очень рано, и у меня даже своей команды еще не было.

Но мой брат уже был в команде. Он на 5 лет старше меня. Так что я просто тусовался в его компании.

И мне очень повезло с тем, что произошло потом, потому что его второй тренер в итоге стал моим главным тренером. Я знал этого человека очень давно. Еще задолго до того, как я попал в команду, он давал мне какие-то упражнения… Ну, я был очень маленьким, это сложно даже назвать упражнениями – это были задания типа «обведи конусы и сделай лэй-ап».

Я 2006 года рождения, и в Европе классификация происходит не как в Америке, а по году рождения. У этого тренера была команда 2005 года, то есть парни на год старше меня. И я решил пойти туда, потому что я его знал, и наша семья очень близка с ним. Мой брат играл у него. Так что для меня это было что-то знакомое, хотя все вокруг были старше.

Мой первый тренер направил меня на этот путь, дав мне будущее в баскетболе. И я ему очень за это благодарен, потому что он очень верил в меня. Очень верил в меня и давал мне возможности ошибаться. Понимая, что я все еще многое упускаю, потому что я намного младше остальных ребят. Я был слабым, очень маленьким.

Но потом я вырос. В какой-то момент сильно вырос. По сути, в первый сезон я был одним из самых маленьких парней в команде. А на следующий сезон прихожу – и я второй по росту. И это было не круто, потому что у меня все болело. Я не мог двигаться. И у меня была эта травма, которая вывела меня из строя где-то на полгода… Это называется болезнь Осгуда-Шлаттера.

И было довольно плохо. Так что мне пришлось пропустить какое-то время, а потом я возвращался постепенно, медленно, становясь немного сильнее.

И в мои последние два года с российской командой мы выиграли национальный чемпионат, а я получил MVP турнира, играя против парней постарше. И это был такой момент, когда люди со стороны, из-за пределов России, начали меня замечать.

И был один парень, который в свое время играл с моим отцом в одной команде. Он сейчас агент [речь об Алексее Карванене – прим. ред.]. Он увидел меня: «О, это твой сын? Давай попробуем найти команду за пределами России. Давай двигаться дальше». И они помогли мне связаться с «Реалом». На самом деле, мы связались со многими командами в Европе, и «Реал» был одной из них, потому что они искали комбогарда, высокого защитника, который может бросать, пасовать и так далее, и я подходил.

И, знаете, это как-то произошло так быстро… Я был просто ребенком, а для моей мамы это было, наверное, самое стрессовое время в жизни.

Для моего отца, очевидно, все было немного по-другому, потому что мой папа – бывший баскетболист. Он знает, чего это стоит. Моя мама тоже играла в баскетбол, но никогда не играла профессионально, и она все равно мама. Так что для нее это, наверное, было по-другому. И она очень переживала, что я могу просто уехать куда-то один. А мне было лет 15. И я не знал ни английского, ни испанского.

И мне не было страшно, потому что я просто очень хотел играть в баскетбол. И даже сейчас думаю: как я вообще туда поехал, ничего не зная? Я не знал, как говорить, и просто думал: «Как же я буду общаться?» И я просто сказал себе: «Как-нибудь разберусь, посмотрим». В конце концов, баскетбол – это глобальный язык. И весь сленг, который используется в баскетболе, одинаков на любом языке. Так что я думал: «Окей, я разберусь с этим и с тем, как жить». Это уже второй вопрос.

Были и трудности, конечно.

За три года мы проиграли, наверное, три раза. Я даже не знаю, хорошо это или плохо. Иногда не очень хорошо, когда ты слишком много выигрываешь. И все наши победы были с разницей в 40-50 очков. Потому что мы были на голову сильнее – благодаря академии «Реала», ее мощи и стремлению собирать лучших игроков со всего мира.

Но для меня это было здорово, потому что они меня многому научили.

Хотя и жизнь там была довольно тяжелой. Мы все жили в комплексе зданий, типа общежития. И это большая территория мадридского «Реала» с футбольными полями, спортзалами и всем таким. И ты не можешь просто уйти.

Ты можешь выйти один раз в неделю на пару часов, сказав начальнику, куда идешь, зачем и с кем. И он говорит тебе, во сколько ты должен вернуться. Если опоздаешь на 2 минуты – могут быть проблемы.

И мы считали это полной тупостью, мы ненавидели все это. Мы просто были в ярости, типа «Зачем? Почему мы должны так жить?» Все называли это «золотой клеткой», потому что у тебя есть все необходимое, но нет свободы.

Но знаете, сейчас я понимаю, что именно благодаря этому я сейчас тот, кто я есть. И мне нравится, кто я сейчас. Это помогло мне.

Это помогло мне понять, что значит быть дисциплинированным каждый день. Когда утром ты в школе, возвращаешься, делаешь домашку, идешь на тренировку, ужинаешь, ложишься спать – и так круглый год, по сути. И одна игра в неделю. Не так много матчей, ты практически не играешь в баскетбол».

К чему приходится привыкать

«Тренер Янг говорил: «Парень, наслаждайся колледжем. Потом все будет по-другому, ты же понимаешь». И Трэвис Хансен говорил мне то же самое: «Парень, просто будь ребенком. Немного побудь ребенком. Потому что потом, когда ты попадаешь туда, это уже другой уровень ответственности. И теперь это твоя работа. Ты можешь потерять ее в любой момент. Тебя выберут на драфте в одну команду, а через пару месяцев ты окажешься в другой. И этого невозможно избежать».

Так что мне было просто сложно привыкнуть к этой жизни: «Окей, я должен быть взрослым мужчиной. Я должен подходить ко всему гораздо, гораздо серьезнее и понимать всю ту ответственность, которую я на себя беру».

Если говорить с точки зрения моей команды, то ничего сверхъестественного не было, потому что Кевин Янг давал нам много базовых вещей из НБА. Я получил много знаний от него, когда я приехал сюда… Сленг, баскетбольный язык, некоторые принципы. Те комбинации, которые мы сейчас разыгрываем, мы разыгрывали и в колледже.

Вещь, которая была для меня довольно сложной, это роли. В колледже у нас был Ричи Сэндерс, и все знали, на что он способен. Он может делать что угодно. У нас был кто-то больше в роли ролевика, кто-то больше в роли лидера… И все же в колледже это более плавное разделение. Здесь же: «Эй, у нас есть Майкл Портер-младший, он может бросать откуда захочет». И это его работа. Поэтому он здесь.

Каждый действительно должен бороться за свою роль, и особенно мы, новички. У нас здесь отличная возможность, поскольку нас пятеро и это очень молодая команда, и мы претендуем на игровое время, но при этом тут сразу трое разыгрывающих. Нам всем по 19, и мы должны бороться за место в старте, за место в ротации. Вот в чем разница.

А что касается игры против других команд и других людей… Вот мы играли против «Кливленда», Донован Митчелл – с ним действительно сложно что-то сделать. Просто очень тяжело играть против таких парней, понимаете? Это просто другое. Я имею в виду, даже просто скаутинговый отчет…

Когда я только приехал, то спросил: «Как вы, ребята, делаете скаутинговый отчет на этих парней? Это же просто нереально». Донован Митчелл – это же далеко не лучший игрок в лиге. И я такой: «А что вы будете делать против Йокича или Янниса?» Не так уж много у них вещей, которые можно считать их слабостями.

И в этом самая большая разница по сравнению с колледжем.

И это довольно забавно для меня, потому что когда мы работаем индивидуально, а я работаю над защитой и расстраиваюсь из-за чего-то, тренеры такие: «Эй, ты же не будешь их останавливать». Дело не в том, чтобы их остановить. Дело в том, чтобы заставить их делать что-то другое, что-то более сложное для них.

Они говорят, что их очки не так уж сильно зависят от тебя лично, как от команды в целом. Если команда защищается против одного парня, тогда нам может повезти, и ролевые игроки могут промахнуться больше, чем этот парень. Это не один человек в поле против лидера команды, кого бы там ни было».

О самой важной вещи сейчас

«Самая важная вещь, о которой я сейчас говорю с тренерами, это просто как можно чаще проникать в краску. Не хочу говорить, что это проблема. Это просто то, чего мне не хватало в тех играх, что я провел. Они были довольны тем, сколько я бросал. И я доволен тем, сколько я бросал, но у меня был один двухочковый бросок за четыре игры. И я недоволен этим.

Потому что для меня как для распасовщика важно облегчать жизнь другим. Это может быть моим преимуществом. Каждый раз, когда я проникаю в «краску», я могу окинуть взглядом всю защиту и посмотреть, что мы можем из этого извлечь. На этом главный акцент прямо сейчас – насколько часто я могу добираться до краски в определенных моментах».

О выборе университета

«Студенческий баскетбол для меня всегда был на последнем месте. Никогда не думал, что буду играть в колледже. Когда я решал, что делать, рассуждал так: либо я возвращаюсь в Россию играть на профессиональном уровне, либо остаюсь в «Реале» играть профессионально, либо просто еду в любую команду Европы играть профессионально.

А колледж для меня был вариантом, который меня не интересовал.

Но затем, поняв, что есть возможность получить игровое время, играть против людей моего возраста…

Остаться в «Реале» было для меня очень рискованно, потому что я знал, что могу вообще не играть.

И в России то же самое. Это был бы шаг назад, потому что меня было бы просто сложнее заметить.

И поступление в колледж было очень запоздалым решением, и нам пришлось срочно разбираться, что же мы теперь делаем, когда выбрали этот колледж. Столько вариантов…

Вы говорите, что это было случайное место, но в тот момент оно уже не было случайным. С Кевином Янгом оно уже точно не было случайным. Это первое, что привлекло наше внимание, а потом мы начали копать еще глубже. Плюс они привели еще и Трэвиса Хансена. И мне очень, очень, очень понравилось, как они подходили к этому процессу. Они знали обо мне все, они знали, как хотят меня использовать. И, опять же, это такая классная подготовка к НБА. Я увидел разницу между подготовкой у нас и в других колледжах. И я просто знал, чего ожидать.

У меня было несколько зум-звонков с тренерским штабом и с Трэвисом. И это было больше для моих родителей, потому что я был готов просто поехать и играть в баскетбол где угодно. Но для них было важно понять: с кем я буду играть? Кто тренер? Как будут выстроены отношения? Какова организация?

Я принял решение, даже не посетив кампус. И каждый раз, когда я кому-то это говорю, все такие: «Ты сумасшедший. Так никто не делает».

Меня заботило только то, что будет происходить на площадке.

И затем мы действительно попытались понять, на что похожа эта культура, как вообще выглядит Юта. Тогда я еще мало знал о религии в Юте и о том, что представляет собой университет.

И для меня было здорово узнать, что люди там не пьют и не тусуются на вечеринках, что большинство из них – хорошие люди. И я такой: «Окей, это похоже на меня». Знаете, и когда я уже приехал туда, это понимание стало еще четче, потому что я такой: «Окей, я часть этой группы, да? Я ничем не отличаюсь. И я не покажусь странным из-за того, что не хожу на вечеринки со всей командой. И я не покажусь странным парнем из-за того, что не пью и не курю».

Так что я действительно чувствовал себя частью, и это было что-то особенное для меня, это точно.

И снова повторюсь, я нашел там лучших друзей на всю жизнь. Я был просто невероятно счастлив оказаться там, и у меня ни разу не было ни капли сожаления об этом решении».

Чему научила НБА

«Главный урок на данный момент – нужно быть терпеливым… Ситуация уже начинает накаляться. Довольно безумно об этом думать, но бывают моменты невзгод, и их много, и все из-за того, насколько серьезна эта лига. И насколько серьезно нужно относиться к тому, чтобы сохранить эту работу, хотя, повторюсь, я чувствую себя почти неловко, говоря об этом после четырех игр. У меня еще нет опыта, но я уже немного это почувствовал.

И есть травмы.

И это, наверное, самые большие трудности.

И есть поражения. Мы сейчас проиграли все 5 стартовых матчей, и в команде много негатива. Команда морально подавлена, но это то, над чем мы действительно пытаемся работать каждый день. И тренеры прекрасно знают об этом, уверен, что им это тоже не нравится.

Но это испытание, через которое мы должны пройти, и победы обязательно будут. Нам просто нужно делать все от нас зависящее для этого, как индивидуально, так и всем вместе».

О друзьях в «Нетс»

«Вообще, у меня хорошие отношения почти со всеми, и я стараюсь быть хорошим парнем и быть другом для каждого. Что иногда бывает сложно. Но особенно хорошо я лажу с одним парнем по имени Тайриз Мартин.

И Терренс Мэнн – просто отличный мужик. Очень рад, что он у нас есть, и я узнаю его немного лучше. Он не самый разговорчивый парень, но когда он говорит, то знает, о чем говорит. Это точно.

Это не как в колледже, где вы вместе 24/7. Мы ходили играть в боулинг, ходили в походы и тому подобное. А здесь у большинства ребят есть семьи: дети, жены.

И потом все уставшие.

Никто не хочет по-настоящему куда-то идти и тусоваться, а если и идет, то чаще всего это клуб или что-то подобное. А я не особо стремлюсь в такие места».

Момент «добро пожаловать в НБА»

 «Я, на самом деле, думал об этом. Я такой: «Что я скажу, если меня об этом спросят?» И я не уверен. Хочу, чтобы он у меня был, но позже. Хочу подождать тот самый момент, когда я скажу: «О, вот именно это».

Была парочка моментов, когда, например, защищался против Донована или против Ламело. И я такой: «Окей, против них довольно тяжело. Это непросто».

Но я хочу подождать тот самый момент, когда я скажу: «Окей, вот он».

Я запомню этот эпизод и буду вспоминать его всю жизнь».

Блиц о мебели в Нью-Йорке

- Первая вещь, которую ты купил с первого контракта?

– А я еще не получил первый перевод.

- Как думаешь, что ты купишь в первую очередь?

– Пока я только заплатил за аренду, что было непросто. Это было не очень легко. Переезжая из Юты в Нью-Йорк, довольно тяжело платить аренду. Не буду врать, психологически это было не самое простое дело.

Я купил кое-что необходимое, немного одежды. Теперь мне нужно соответствовать статусу и в одежде.

И да, всякие такие вещи. Мебель здесь тоже дорого стоит.

Мебель… это тоже было болезненно, но посмотрим. Я не планирую покупать машину в этом году. Так что, не думаю, что будет крупная покупка. Пока просто постараюсь разумно распоряжаться деньгами и искать возможности, куда их вложить, убедившись, что это безопасно.

- Как ты будешь обставлять квартиру? Что висит у тебя на стенах?

– Пытаюсь подойти к этому творчески. Так же, как и ко всему остальному в моей жизни. И да, мне кое-кто помогает с этим.

Да и моя мама вообще-то дизайнер интерьеров. Она тоже пыталась мне помочь с этим. Это точно займет какое-то время. Но да, я хочу вложиться в это обязательно, потому что я хочу, чтобы это был мой дом. И особенно в НБА, я теперь понимаю, что нет ничего лучше, чем возвращаться в свое место, в тихое пространство, где можно просто расслабиться. Так что я бы хотел, чтобы было комфортно.

Фото: Gettyimages/IElsa, Sarah Stier, Mike Lawrie, Orlando Ramirez, Chris Gardner, Evan Bernstein; instagram.com/3gorr