Петросян нужно только поддерживать или честно указывать на ошибки? Разговор с Ягудиным
Павильон на форуме «Россия – спортивная держава» в Самаре иногда походил на живую выставку олимпийских чемпионов, известных футболистов, заслуженных тренеров.
Концентрация звезд такая, что некоторые стояли себе одиноко – и никому не было до них дела. Там ты как ребенок в огромном магазине игрушек – глаза разбегаются. Но кто-то даже в этой компании был нарасхват. Алексей Ягудин, например.
Несмотря на гипервнимание, он двигался на простоте и спокойствии. До среды мы не были знакомы. Представился.
– А я – Леха.
За следующие 15 минут меня на этом форуме чуть не сожгли взглядами. За фото и с разными просьбами/предложениями выстроилась очередь. Не ко мне (что странно!), к Ягудину. Но он, до этого улыбаясь и уделяя внимание каждому подходившему, согласился на разговор – и отключился от внешнего мира, как будто ничего вокруг не замечал.
Так сконцентрироваться в месте, где тебя постоянно кто-то хочет куда-то дернуть – это сильно.
Если бы битва Плющенко-Ягудин была не в 2002, а в 2018-м
– Говорить со Спортсом” из мира фигурного катания решаются не все.
– Спортс” у меня загружен, читаю. Удобно, когда перед тобой вся картинка: так, «Ювентус» не победил, мой «ПСЖ» проиграл «Баварии» 1:2, ага. Если что-то зацепило, увидел что-нибудь интересное, могу почитать.
А если намекаешь на комментарии, то да, люди в комментах злые, много негатива.
– Но это в фигурном катании опасная аудитория.
– Тут согласен. Сумасшедших куча. Другое мнение – сжечь!
– А в твои времена не так было? Кто любил Плющенко – не болел за Ягудина, кому нравился Ягудин – гасил Плющенко.
– Нееет. В последнее время публика куда сильнее озверела. Раньше были добрее.
Но и жизнь изменилась. Я выиграл в 2002-м, когда мы сражались с Женькой, а информация из Солт-Лейка дошла из России через пару дней. Ну, образно. А сейчас еще прокат не закончен – люди уже знают, что ты выиграл. Абсолютно иная скорость переваривания информации.
– Если бы вы с Евгением выступали в Пхенчхане-2018 – было бы примерно то же, что у Загитовой и Медведевой?
– Конечно! Абсолютно! Это 20 лет назад все было по-доброму. «Я болею за Женю» – «А я симпатизирую Алексею». Сейчас все идет с остервенением, с нечеловеческим желанием доказать, что именно мое мнение – правильное.
Самое удивительное, что какая бы информация ни выходила в поле обсуждения – будет негатив. И не от одного-двух всегда недовольных, а от многих. Сейчас у людей в головах сидит: можно все. Вседозволенность стирает рамки. Считают, что они не только право имеют, а прямо должны проходиться по всем жестко.
Ну и вы еще делаете кликбейт. Статья может быть хорошая, но к ней же идет громкий заголовок, который привлекает внимание. А потом люди пишут комменты. Их, кстати, вообще не понимаю.
– Почему?
– Да почитай книжку, погуляй с любимым человеком – это же интереснее. Не представляю, что должно произойти, чтобы я сидел и комментировал новости в интернете с негативом. Если человек делает такое, у него не все в порядке в жизни.
Как и почему изменилось комментирование фигурки за 20 лет
– Когда ты готовишься к репортажам, где собираешь информацию? Видно ведь, что не с листа садишься.
– У нас команда. Мы пытаемся через разные интервью, личные разговоры, через тренеров и даже через родственников найти какие-то любопытные факты, истории. Условно, приезжает Дикиджи. Звоню тренеру, выясняю про сестру, которая занимается баскетболом, от его девушки узнаю, какой у него характер, и так далее.
Это уже обкатанная схема. Так повелось еще с передачи «Тает лед» на «Матч ТВ». Приходил ко мне Илюха Ковальчук – я звонил в Швейцарию Вячеславу Быкову, собирал у него реальную информацию, а не вот эти «я очень счастлив победе». Интересны же человеческие моменты.
Плюс гуглишь фамилии, все читаешь. Все как обычно.
– Только формат ведения репортажей в этом сезоне другой. Трагически ушел из жизни Александр Гришин, теперь вы работаете с Василием Соловьевым.
– Да, это сильнейшее потрясение, ужас… Сашу невозможно никем заменить, он был голосом фигурного катания…
Но формат все равно остался тот же.
– Ну нет, Саша был человеком, который знал про фигурное катание вообще все…
– А мы не лезли.
– Скорее, он был первой скрипкой. Но не секрет, что Соловьев в последние годы прогуливал фигурку – пока это ощущается. И ты сейчас берешь на себя гораздо больше инициативы. Страхуешь, поправляешь, рассказываешь.
– Это называется командой. Вчера так, сегодня вот так.
– Но сегодня твоя роль скорректировалась.
– Да не сильно. Это же как с новогодней елкой: главное, чтобы она была. А украшает каждый по-своему.
Определенный скелет в ведении репортажей есть, а дальше уже по ситуации: где-то чуть добавляешь, где-то уходишь в тень. Вася-то знает очень много. Интеллигентный и образованный. Но поменялась судейская система и на ее усвоение нужно время. Плюс стиль комментирования лет 20 назад, на мой взгляд, тоже был другим.
– Каким?
– Сейчас люди, которые потом всех ненавидят в комментах, сидят с гаджетами и все сами считают. Раньше такого не было. Тогда болельщики включали ТВ – и им рассказывали сказку. Я не о том, будто мы врали, нет. Про то, что раньше люди слушали, расслаблялись, наслаждались, и мы синхронизировались. А сейчас они сидят – тут же проверяют, сразу чем-то недовольны.
А уйти на второй план для меня – никаких проблем. Если что-то не то или пришло в голову что-то интересное, а перебивать не хочешь – сразу дотрагиваешься до партнера, у нас есть условные знаки. И с Мишей Колядой уже полное понимание в этом плане.
Можно ли ругать спортсмена в прямом эфире, если он ошибается
– Кстати, про Коляду. У вас с ним прям химия, хотя это многих удивляет – когда он выступал, ты не стеснялся его прибить. У него могли быть обиды.
– Многие считают, будто мы друг друга недолюбливали. Вот как ты говоришь – я что-то сказал, а Мишке не понравилось.
Но у нас все время были нормальные отношения! Мы общались хорошо. Просто никто не знает, а мы не сообщали.
А почему я так говорил – да потому что верил, хотел и чего-то ждал. Если бы мне было наплевать на него, я бы молчал – просто пофиг. Но Мишка – мегаталантливый. Вот я пару дней назад сказал: есть люди, которые прыгают, есть, которые катаются, и только единицы могут совместить. Он из тех, кто совмещал. Поэтому я верил в него – и было обидно, когда ожидания не выливались в чистый прокат. Но! Понимаю, что мои ожидания – мои проблемы.
А человеческие отношения у нас никогда не рушились. И мне очень приятно и интересно с ним дискутировать сейчас. Например, мне кажется, что современная система оценивания фигуристов разрушает тот театр, который мы наблюдали 25 лет назад. Все под гребенку делают одно и то же. А вот у Миши другое мнение. Он считает, что сужение рамок толкает придумывать что-то новое. И вот в этом нормальном человеческом общении рождаются интересные мысли.
– Где грань между тем, чтобы честно говорить об ошибках фигуриста, и тем, чтобы не задеть его? У нас ведь очень обидчивая публика.
– Согласен. Но, кстати, больше обижаются даже не спортсмены, а их бабушки, дедушки, родители, тети и так далее. Вот они потом и наседают: «А как это он сказал про него вот так?» Начинается разгон.
Но если все совсем плохо, как, например, в короткой программе у мужчин в Красноярске, надо говорить прямо. Я так и сделал: это трагедия. Но мне уже проще описывать происходящее даже не жестче, а реалистичнее. Миша пока помягче.
– Он ближе к действующим спортсменам.
– Но и я, перед тем как спросить в эфире: «Ну что, мужики, не можете собраться?», прогоняю фразу про себя, оцениваю, взвешиваю. Ставлю себя на из место и прикидываю, как бы поступил.
– Аделия Петросян едет на Олимпиаду. На нее столько всего навалилось, надо бы поддерживать. Но нужно ли говорить честно, если в программе она что-то не доделывает?
– А я и сказал. Описал и ситуацию, в которой Аделия находится на данный момент, и тот прокат, который она показала. Все было честно. Мы все можем надеть розовые очки, но жизнь-то заставит их снять.
Поэтому надо признавать, что она старается, что идут различные изменения, что на ней колоссальный стресс, что на внутренних турнирах нет того адреналина, который выделяется на международных. И абсолютно объяснимо, что такие мощные колебания бьют по ногам, по психике. Так что по-человечески надо поддерживать Петросян, но не делать при этом вид, что все ее выступления идеальные.
– Многие на телике стараются сглаживать углы во всем. И это касается любого выступления наших спортсменов.
– Но все-таки есть те, кто говорил. Та же Татьяна Анатольевна.
Да, поскольку я сам из той же кухни, нужно все делать точно. И если выдавать критику, то аргументировано. Не просто «вот эта мне понравилась, вот эта не очень». Надо оперировать фактами, чтобы вопросов не было.
– А было такое, что косячит любимчик – и ты закрываешь глаза?
– У меня только один любимчик – Татьяна Ивановна Тотьмянина!
– И раз уж ты вспоминал Тарасову. А прокомментировать с ней было бы интересно?
– Опыт был.
– Вот сейчас Олимпиада в Милане – и тебе предлагают поработать в паре с ней?
– Ну, конечно, да! Она чудо-кладезь не только знаний, но и острых словечек! В комментировании важно быть профессиональным, дерзким, но аргументированным, не переходить в унижения. Главное всегда – оставаться людьми. Татьяна Анатольевна все это умеет.
Фото: Pavel Kashaev/Global Look Press/Global Look Press; РИА Новости/Александр Вильф, Сергей Бобылев, Артур Лебедев; East News/JACQUES DEMARTHON / AFP