«Вы проиграли какой-то «Перудже», так почему я должен повышать тебе зарплату?» Воспоминания Клаудио Джентиле
Этот пост написан пользователем Sports.ru, начать писать может каждый болельщик (сделать это можно здесь).
Меня зовут Каддафи
Как это уже случалось двумя годами ранее, когда мы не выиграли второй скудетто — или, как говорит Бониперти, хуже того, проиграли его, — с началом нового сезона мы снова нашли нового тренера, третьего для меня с тех пор, как я в «Ювентусе».
После Вичплека и Паролы Джованни Трапаттони кажется мне совсем юным. Ему всего тридцать семь, всего на три года больше, чем Дзоффу, но все принимают его с большим уважением и сразу слушают внимательно. Согласен, он был помощником Джанни у «Милана» и не может похвастаться опытом Вичплека или Паролы, но Трапаттони, воспитанник великого мистера Нерео Рокко, обладает достаточной харизмой и богатым прошлым полузащитника. В бытность игроком он выиграл два Кубка чемпионов с «Миланом», играл за сборную, и... если его выбрал Бониперти, значит, на то есть причина.
Потому что бессмысленно ходить вокруг да около: Бониперти — это «Ювентус», и все, молодые и старые, знают, что он не ошибается — ни в решениях, ни на поле, ни вне его. Один год может быть неудачным, два — никогда.
Таков посыл, который передает президент из своего офиса в Виллар-Перозе в тот роковой день, когда обновляют контракты. Никто никогда не засекал, сколько времени уходит у него на подписание бумаг, но я уверен, что летом 1976 года Бониперти установил рекорд: за одно утро, за пару часов или даже меньше, он решал все дела со всеми игроками. В общем, если мне и в тот раз повезло, то теперь я должен был смириться: прибавки не будет, в отличие от других.
Как только я сажусь перед ним, Бониперти показывает мне черно-белое фото в рамке на своем столе: «Перуджа», обыгравшая нас в последнем туре.
— Видишь это? — говорит он, не давая мне и секунды на ответ. — Вы проиграли скудетто им, понимаешь? Так почему же я должен повышать тебе зарплату, если ты и твои товарищи снова все проиграли? Подпиши вот здесь, если доволен — я оставлю тебе оклад прошлого года.
— Хорошо, президент.
Что я мог сказать еще? Встреча окончена, прощание — без надежды на прибавку. Конечно, никто не возражал. Отчасти потому, что у всех был зуд реванша, отчасти потому, что Трапаттони, прибывший к нам с бешеным энтузиазмом, заразил нас своей энергией. С Бонинсеньей и Бенетти, только что пришедшими из «Интера» и «Милана» в обмен на Анастази и Капелло, мы начали сезон великолепно: оба идеально вписались и стали отличными приобретениями.
Бонинсенья подтвердил себя как нападающий, жадный до голов, забивающий любыми способами, настоящий зверь в штрафной. Бенетти не столь техничен, как Капелло, у него нет такого тактического чутья, но зато у него больше силы и характера. Все считали его грубым, но это не так: он честный, просто жесткий в борьбе — бьешься с ним и натыкаешься на стену.
С Бенетти и Бонинсеньей мы стали сильнее, чем в прошлом году, не только физически, и остальное довершил Трапаттони, которого напрасно считали оборонительным тренером. Вовсе нет. С нами он настаивал, чтобы терцини активно подключались к атаке и участвовали в создании моментов.
Тренер оказался хорош и в тактическом плане, потому что подправил состав, найдя оптимальную формулу успеха. Мы не имели ярко выраженного плеймейкера. Тарделли, которого раньше часто ставили на фланг, был выдвинут в центр, чтобы использовать его подключения и дальний удар. Куккуредду вернули на правый фланг, а я сразу перешел налево.
Многим этот ход показался безумием — будто Каузио сделали центральным нападающим, чтобы вам было понятнее. Но именно в этой роли я провел свой лучший сезон: защищаясь и атакуя, я помогал Бонинсенье забивать кучу голов после моих подач с фланга. Все это — заслуга Трапаттони, который после каждой тренировки заставлял меня выполнять невероятные упражнения, держа меня на поле еще четверть часа, чтобы улучшить мою левую ногу. Он навешивал, а я бил с лета: один, два, десять, двадцать раз — и никогда не уставал, наоборот, каждый раз благодарил его за терпение.
Я наконец набрался храбрости спросить:
— Простите, мистер, почему вы хотите, чтобы я играл слева?
Он сразу ответил:
— Я видел тебя в этой роли в паре товарищеских матчей в прошлом году и понял, что ты можешь отлично справиться и там.
Вот эта его простота, способность быть понятным каждому и та энергия, которую он вкладывает даже в тренировки, когда играет с нами, как один из нас, — все это стало фундаментом того великого сезона.
Но «Торино» снова оказался невероятно крепким соперником. Они играют на автомате, с уверенностью команды, уже примерившей на себя скудетто. И все же нам не хватает нескольких побед в начале чемпионата: на восьмом туре мы проигрываем именно им — Грациани и Пуличи, те самые «голевые близнецы», как их все называют, забивают нам по разу, и мы уступаем 0:2, впервые теряя лидерство в таблице. Кажется, что это сигнал очередного неудачного сезона — но на этот раз все иначе. Наоборот, то поражение придает нам еще больше злости.
Чувствуется новая атмосфера — и в команде, и в клубе. Именно в те месяцы Fiat продает 10% акций ливийской финансовой компании Lafico, и кто-то начинает насмехаться надо мной. Известный журналист Tuttosport Владимир Каминити, давний поклонник «Ювентуса» и лично Фурино, — будучи сам сицилийцем, — придумал мне прозвище «Каддафи». С того дня для всех я стал Каддафи. «Вперед, Каддафи!», «Не сдавайся, Каддафи!», «Браво, Каддафи!» — так меня подбадривают болельщики на улице и на тренировках.
На самом деле все это меня сильно злит, ведь Каддафи заставил итальянцев бежать из Ливии, бросив все, что у них было. Но что я могу сказать? Не начну же я читать им лекции по истории — если начну возражать, будет только хуже, так что молчу, делая вид, что ничего не происходит.
К счастью, мои товарищи по команде, знавшие мои корни, продолжали звать меня просто Клаудио, а потом — «Дженто» — уменьшительное от Джентиле и к тому же имя знаменитого игрока «Реала» Хенто. Когда туринский журналист Бруно Бернарди из La Stampa называет меня «Сала аль-Дин», а Джанни Бера из Gazzetta предпочитает «Дженто», я принимаю шутки всех, даже от Адвоката Аньелли.
Со своей обычной утонченной иронией он, когда мы пересекаемся, никогда не называет меня Каддафи. Даже в то воскресное утро, когда он приходит на свою традиционную прогулку по базе перед матчем, Аньелли подходит ко мне и, чуть лукаво улыбаясь, говорит по-новому:
— Джентиле, вы знаете, теперь у нас есть ливийский партнер, почти как вы.
Как всегда, я смущенно отвечаю односложным «да, да», он жмет мне руку и уходит.
Я встретил в жизни много важных людей, но ни одного с таким обаянием и харизмой, как у него. Каждый раз, когда Аньелли зовет меня, я думаю: «С учетом всех его забот, почему он тратит время на меня?» Но он такой — уникальный человек, способный позвонить тебе в шесть утра не после победы, а в любой день недели, без всякой причины, чтобы спросить:
— Ну как дела? Сможем одолеть «Милан» в воскресенье?
— Постараемся, синьор Адвокат, легко не будет.
— Да, но помните: мы — «Юве».
Такие вопросы и замечания — в его стиле: болельщик до мозга костей, влюбленный в команду, всегда внимательный к мелочам. Он всегда передавал нам свою веру в команду, а его юмор и дисциплина были частью секрета наших успехов.
Мы все знали, что у него строгие правила, и ошибаться нельзя, но все равно оставались молодыми ребятами и иногда любили порезвиться. Одно из самых забавных занятий — гонки на снегу на машинах. Группа была небольшая: нас четверо, все холостяки — я, Ширеа, Кабрини и Тарделли, молодые парни. Лидером был Марко — весельчак и заводила, тот, кто придумывал игры, способные захватить всех, включая Ширеа, который всегда охотно шутил, но при этом на поле был образцом серьезности и поведения.
Однажды вечером, когда снег сыпал без передышки и мы только вернулись автобусом из Чезены, мы решили не расходиться по домам, а разделиться на четыре машины и устроить гонку на огромной площадке, которую мы все хорошо знаем — рядом со стадионом. Это то место, где мы устраиваем наши «секретные матчи» — гонки, в которых мы соревнуемся, разгоняясь по снегу на полной скорости, потом резко дергаем ручной тормоз, заставляя машину уйти юзом. Побеждает тот, кто делает это лучше всех. К счастью, в два часа ночи никто нас не видит и никто ничего не узнает — иначе Бониперти бы нас всех убил.
Наши «запрещенные игры» — это способ сплотиться, даже за пределами поля. И, как ни странно, эти проделки приносят результат и на поле. Мы знали, что у нас есть не только право на удовольствие, но и обязанность — и действительно, все четверо мы тогда учились в одном католическом институте, по совету клуба. Тарделли проходил курс геодезиста, Кабрини — на технолога, Ширеа учился на учителя, а я — на стоматолога, после разговора с моим будущим тестем, который сам был дантистом.
Но была и другая обязанность — футбольная: вернуть скудетто, оказавшееся на футболках «Торино». И я не собирался сдаваться.
За три тура до конца чемпионата мы идем очко в очко, и выезд в Милан, к «Интеру», кажется решающим и опасным, тем более что в тот день у нас отсутствует Бонинсенья. Но именно его замена — Гори — выводит нас вперед. Затем Тарделли ставит точку — 2:0, и дело сделано. Это был переломный матч, для нас — почти окончательная победа.
Для моего отца — тоже, хотя он в тот день впервые и в последний раз нарушил мое правило. Я всегда говорил ему: «Никогда не приходи на стадион, когда я играю». Хотел уберечь себя от лишнего напряжения и его — от возможных оскорблений с трибун. Но в то воскресенье он выехал из Комо и приехал на «Сан-Сиро», не сказав ни слова — ни до, ни после.
Когда вечером я вернулся домой, заметил: с ним что-то не так — губа распухла.
— Папа, что случилось? — спросил я.
Он, немного смущенно, ответил:
— Ничего, Клаудио. Я просто плохо закрыл дверцу машины, и она ударила меня по лицу.
Эта версия мне сразу показалась странной, и я пошел к маме:
— Мама, скажи правду, что случилось с папой?
— Не могу сказать, — ответила она, — иначе ты поднимешь шум. Успокойся, ничего страшного, просто он ударился лицом о дверь.
Конечно, я не поверил. Вернулся к отцу и повысил голос:
— Папа, ты не все рассказываешь. Что на самом деле произошло?
В конце концов он не выдержал:
— Извини, Клаудио. Я не хотел давить на тебя, но сегодняшний матч с «Интером» был слишком важен, и я поехал тебя посмотреть. В какой-то момент, после твоего стыка с Маццолой, судья не свистнул фол, и один болельщик «Интера» крикнул: “Джентиле, ты сын шлюхи!”. Тут я не выдержал, и — ну сам понимаешь, одно слово за другое…
— В общем, ничего страшного не случилось, всего лишь удар кулаком — что такого? А потом ведь главное — победа. Вы обыграли «Интер», и я понял, что скудетто уже никто у вас не отнимет.
Позже мне будет стыдно за мою реакцию — особенно когда отца не станет. Но тогда я был слишком зол.
— Ты видел, папа? — сказал я. — Я же просил тебя, никогда не приходи, когда я играю за «Ювентус». Обещай, что больше не придешь.
— Обещаю, Клаудио.
И действительно, он больше не приходил — по крайней мере, на матчи «Ювентуса». А вот на игры сборной, проходившие в Италии, — да, иногда появлялся, но никогда не ездил на гостевые матчи.
Если не считать его распухшую губу, май 1977 года можно было считать золотым. Через шесть дней после победы над «Интером» мы проводим матч чемпионата в субботу, обыгрывая «Рому» 1:0 — гол Беттеги. А уже в среду нас ждет финал Кубка УЕФА — ответная встреча с «Атлетиком» в Бильбао.
Две недели назад, в Турине, мы выиграли 1:0 — опять благодаря Тарделли. Но все понимали: в Испании будет тяжело. В Бильбао играют жестко, а атмосфера — раскаленная, как там говорят. Баски специально поливают поле водой, трибуны ревут, и матч превращается почти в корридy.
Попытки соперников запугать нас не дают результата — никто не боится. Уже через десять минут Беттега забивает головой, и с учетом результата первого матча счет становится 2:0 в нашу пользу.
Но баски быстро сравнивают, а потом, в яростной атаке, забивают и второй. Теперь кубок под угрозой.
Оставшиеся минуты — сплошное мучение. Трапаттони выпускает Спинози, чтобы укрепить оборону, убирает Бонинсенью, и мы, задыхаясь, держимся до конца. Финальный свисток — и «Ювентус» впервые в своей истории выигрывает европейский трофей.
Это была незабываемая ночь — праздник для клуба, неописуемая радость для всех нас. Особенная потому, что тот «Ювентус» был полностью итальянской командой, самой сильной из всех, где я когда-либо играл.
Состав, который невозможно забыть: Дзофф, Куккуредду, Джентиле, Фурино, Морини, Ширеа, Каузио, Тарделли, Бонинсенья, Бенетти, Беттега.
Праздник продолжился в раздевалке. Бонинсенья, шутя, но не совсем в шутку, нашел смелость поддеть Бониперти:
— Видели, президент? Чтобы «Ювентус» выиграл европейский кубок, нам пришлось пригласить людей из Милана — меня, Бенетти и Трапаттони.
Бониперти улыбнулся, принял шутку и засмеялся, но когда мы садились в автобус, чтобы ехать в гостиницу, снова стал серьезен:
— А теперь думаем о чемпионате. В воскресенье едем в Геную, нужно обыграть «Сампдорию» и взять скудетто. Поэтому, ребята, ужин — и сразу спать, завтра выезд рано утром.
Возвращение в Италию оказалось целой одиссеей: неожиданная забастовка авиадиспетчеров в Испании. Бониперти встревожен, звонит Аньелли, тот мгновенно организует самолет, вылетающий из Турина в Биарриц — всего в сотне километров от Бильбао. Мы добираемся туда на автобусе, не теряя ни дня. Приземлившись в Турине, мы даже не заходим домой, а сразу направляемся в Геную, чтобы восстановить силы, и к вечеру четверга уже все в тренировочном лагере в Санта-Маргерита-Лигуре.
Три дня спустя, матч не перенесли, как сделали бы сегодня, мы снова побеждаем — на этот раз в Генуе, с тем же составом, что и в Бильбао. Это было доказательством силы и характера команды, несмотря на усталость и напряжение. Беттега и, как обычно, Бонинсенья забили два гола, удержав «Торино» на расстоянии одного очка. После Кубка УЕФА пришел и скудетто!
Невероятный дубль, завершение головокружительного сезона: мы финишировали с рекордом — 51 очко против 50 у «Торино». Шампанское в раздевалке и новые шутки от неугомонного Бонинсеньи, который, не удержавшись, снова поддел Бониперти:
— Видели, президент? Три игрока из Милана — и сразу дубль: кубок и скудетто!
Президент обнял его и нас всех, назначив праздник на следующий вечер — ужин с семьями, тосты и песни, но без парадов по улицам на открытых автобусах: у «Ювентуса» всегда все сдержанно, по-турински.
В начале июня, по завершении того сумасшедшего сезона, я хотел бы отдохнуть — но впереди сборная. Последний матч — в Финляндии, отбор к ЧМ-1978 в Аргентине. Мы выиграли первые две встречи — у Люксембурга и Англии, — и не можем провалиться теперь. Казалось бы, легкий матч, но конец сезона, все вымотаны, есть риск недооценить соперника.
Это мой восьмой матч за сборную, и все еще многие журналисты считают меня случайным игроком, временным. Я — основной защитник «Ювентуса», уже выиграл два скудетто и Кубок УЕФА, но в сборной все иначе: внимание всей страны, и пресса разделена.
В Милане топят за своих — игроков «Интера» и «Милана», в Турине же симпатии делятся между «Торино» и «Юве». К счастью, Беардзот никого не слушает и идет своим путем, доказывая, что не поддается ни давлению, ни даже мнению Бернардини, который работает в сборной техническим директором и все еще сидит на скамейке.
Команда отражает дух чемпионата — львиную долю игроков составляют футболисты «Ювентуса» и «Торино». Мы — семеро ювентини: я, Дзофф, Тарделли, вернувшийся на позицию терцино, Бенетти, Каузио и Беттега. Из «Торино» — Моццини, Дзаккарелли и Грациани. Еще двое — капитан «Интера» Факкетти и Антоньони из «Фиорентины».
Но результат как и прежде, приносим именно мы, игроки «Ювентуса», завершая невероятный сезон. Символично, что в том матче, завершившимся победой 3:0, случились три ювентинских гола.
Первый забил я — мой единственный мяч за сборную.
Финны с самого начала пытались действовать активно, но к концу первого тайма их запал угас. Каузио навесил мяч в центр штрафной, я, выдвинувшись вперед, почувствовал, что нахожусь в форме, и пробил головой. На миг мне показалось, что удар неточен, но мяч прошел рядом со штангой и влетел точно в угол — туда, куда вратарь не мог дотянуться.
Мне казалось, я сплю: меня обнимали все партнеры — и не только ювентини. В сборной мы стали единой командой, без разделений, благодаря духу сплоченности, который привил Беардзот.
Какое-то время мой гол оставался решающим, потом забили Беттега и Бенетти, и счет 3:0 вывел нас в лидеры группы. La Gazzetta поставила мне солидную 7 в оценках журналиста Анжело Ровелли.
С того дня я перестал чувствовать себя «временным» игроком, как думали многие: понял, что журналисты и болельщики наконец видят во мне игрока основного состава сборной — по заслугам, а не только потому, что я играю за «Ювентус».
Вот что значит сила одного гола — он завершил мой самый яркий сезон.
Перевод и адаптация – Алексей Логинов
Продолжение следует.
Открытый Telegran-канал автора
Только за последние дни на премиум канале «Моя Италия» вышли следующие тексты:
📺 Фабио Капелло – суперзвезда. Самый разрывной эксперт на итальянском ТВ
📖 Правда ли, что оборонительный футбол безнадежно устарел? А может быть, итальянские тренеры снова диктуют моду всей Европе
⚽️ Трагическая и светлая история Тотò Скиллачи — героя Italia ’90.
💼 Эпопея Лучано Гауччи — президента-шоу, который сделал из «Перуджи» театр.
📖 Очерк о Джованни Галеоне — учителе Аллегри и Гасперини — новаторе и романтике кальчо.
И многое, многое другое.
По промокоду TOTO90 получите скидку 80% на первый месяц подписки в Telegram-канале «Моя Италия | Premium».
Сейчас в премиум-разделе – 50 текстов об итальянском футболе