Первое интервью Станковича в «Спартаке»: что случилось в прошлом сезоне?

«Никогда не буду статуей на скамейке».

«Спартак» готовится ко второму сезону под руководством Деяна Станковича. Дебютный вряд ли можно назвать успешным: барахлили на старте, затем выдали шикарный отрезок в конце осени и потерялись весной, не попав в топ-3 в чемпионате и не пробившись в финал Кубка России.

Весь год Станкович хранил молчание, вне матчей изредка общаясь лишь с клубными медиа. Этот разговор Александра Дорского со Станковичем – первая полноценная попытка понять, чего «Спартаку» не хватило в прошлом сезоне.

***

– Как оцениваете дебютный год в России?

– Я ожидал тяжелого начала сезона, потому что у нас было мало времени на подготовку. Так и вышло: старт получился довольно турбулентным, но постепенно «Спартак» набрал физические кондиции и нашел ритм. В конце первой части сезона мы показывали отличный футбол, но я прекрасно понимаю, что этого недостаточно. 

Зимой у меня были совершенно другие ощущения, чем перед началом сезона. Я лучше узнал страну и лигу, мы разобрались с составом, интегрировали новичков. Нельзя случайно выиграть шесть матчей подряд. Но, к сожалению, весной мы не смогли продолжить то, что у нас получалось в конце осени. 

Конечно, есть разочарование. Даже не от футбола, а от нашего ответа на давление, которое оказывалось на «Спартак». Естественно, всю ответственность беру на себя. Да, не я выхожу на поле, но все равно. Мы могли быть лучше. Мы должны были быть лучше. 

Кубок – очень жаль, что вышло так. Мы провели великолепный матч против «Ростова» (1:2).

– Давление, с которым не справился «Спартак», больше связано со статусом клуба или игрой в конце осени? 

– Во-первых, скажу, что мне нравится давление, я живу этим на протяжении всей карьеры. Я тренировал «Црвену Звезду» и «Ференцварош» – команды, которые всегда должны занимать первое место. Да, вы можете сказать, что они сильнейшие в своих лигах, но представьте, что будет, если они не выиграют чемпионат. Поэтому мы должны уметь справляться с давлением.

Во-вторых, мне кажется, ключевым моментом стала победа над «Зенитом» (2:1). Мы коснулись верхней точки – и ребята почувствовали, что мы реально боремся за золото. После этого «Спартак» должен был проводить каждый матч как финал, но не смог это сделать. 

Во многих матчах я не мог узнать команду. В первых таймах мы часто пропускали странные голы, иногда за короткий отрезок времени пропускали даже дважды, а после перерыва показывали топ-футбол. В какой-то степени это необъяснимо. Если бы мы имели дело с одним топ-матчем и одним провальным, можно было бы говорить о серьезных проблемах, но здесь совершенно другая история.

Матч с «Рубином» (1:2) – два разных тайма. С «Акроном» (3:2) нам удалось отыграться с 0:2, но невозможно это делать всегда. С Махачкалой (1:2) это не удалось. Тут дело не в тактике или технике, а в психологии. Это моя вина, мы должны были быть выше четвертого места.

– Вы увидели негативные изменения в команде сразу после «Зенита»?

– После «Зенита» наступила пауза на матчи сборных – она сыграла определенную роль. После сборных мы сыграли вничью с «Ахматом» (0:0) – и уже были заметны определенные проблемы. Да, выезд в Грозный – тяжелый, но эту игру можно было лучше контролировать, выигрывать 1:0. То, что произошло с «Ахматом» – звоночек, а игра с Махачкалой стала настоящей катастрофой.

За три недели мы потеряли пять важнейших очков. Это непозволительно для команды, борющейся за чемпионство. Этот отрезок стал настоящим ударом – нам нужно было время, чтобы оправиться от него. В том числе мне – чувствовал себя очень плохо. 

– На том отрезке вы могли что-то изменить?

– Возможно. Но я продолжал верить в ребят, в наши идеи. Например, во втором тайме с Махачкалой мы создали много моментов, даже не забили пенальти. Если бы реализовали, ход последней части сезона мог быть другим для «Спартака». 

– И все-таки: вы пытались что-то изменить? Быть жестче на предматчевых установках, чтобы команда играла с первой минуты?

– На тот момент сложно было говорить об изменениях, потому что тяжело менять то, что работает. Это работало в конце первой части сезона, это работало во вторых таймах по ходу неудачного отрезка. Если вы посмотрите на составы в матчах, где «Спартак» выдавал два разных тайма, далеко не всегда в них я проводил много замен в перерыве. Одни и те же футболисты выдавали разные таймы.

Возможно, где-то стоило провести большую ротацию, но, например, с точки зрения физики «Спартак» был в очень хорошем состоянии. А на установках я всегда говорю прямо, объясняю ситуацию. Мы много говорим о давлении, концентрации, ответственности, чтобы как минимум держать уровень единоборств. Ты можешь выиграть один-два матча со счетом 1:0, действуя плохо, а потом игра возвращается. 

То, что мы выдавали два разных тайма практически в одном составе, меня запутывало. Второй тайм будто бы давал ответы и решения на проблемы, которые возникали до перерыва.

– Но были же матчи, когда вы во вторых таймах, например, опускали Маркиньоса на позицию левого защитника, выпускали Солари, переходили на двух чистых нападающих за счет пары Угальде – Ливай Гарсия. А на следующий матч старт «Спартака» не совпадал с тем, что было во втором тайме.  

– Такие изменения – это все-таки крайность. Если мы проигрываем 0:2 по ходу матча, какие у нас риски? Проиграть 0:3? Для меня это не аргумент. 

Мы не могли играть суператакующим составом с первых минут при 0:0. Мы должны верить в то, над чем работаем, потому что на поле команда в некоторых ситуациях действует на автомате. 

С Махачкалой я сделал две замены еще в первом тайме, потому что нужно было встряхнуть команду. К сожалению, мы не в баскетболе, где можно взять тайм-аут.

Против ЦСКА Маркиньос играл в обороне с первых минут, потому что Марко Николич действовал с ромбом и двумя нападающими. То есть при начале атаки нам нужно было три игрока, при этом у них не было вингеров. Это исключительно тактическое решение под конкретный матч. Естественно, если мы победили бы, все говорили бы, как все прекрасно. Но мы проиграли.

После разгрома от «Краснодара» Станкович собрал команду – и сказал, что нужно что-то менять. До приезда в Спартак ему не нравились решения Умярова, а Маркиньос раньше был типичным бразильцем

– Возвращаясь к классному отрезку осенью: он стал возможен в первую очередь из-за того, что не было давления, которое возникло весной?

– Тогда все сошлось: мы нащупали состав, были в хорошем физическом и психологическом состоянии. Поворотным стал октябрьский матч против «Краснодара» (0:3). После него мы серьезно поговорили с ребятами: либо все меняем, либо оставляем так, как есть, и продолжаем сталкиваться с большими проблемами.

Ребята правильно восприняли тот разговор: во втором круге разгромили «Локомотив» (5:2) и «Краснодар» (3:0), показав отличную игру. Это были практически идеальные выступления, за исключением 20 минут против «Локо». Гостевой матч с «Краснодаром», возможно, лучший в сезоне наряду с победой над «Зенитом».

Именно это не давало мне покоя весной. Осенью я видел потенциал команды, но во второй части сезона не реализовывала его. То, что мы показали в конце первой части, признали и болельщики – на стадион начали ходить все больше и больше людей. Если не ошибаюсь, в матче с «Зенитом» был первый солдаут за пять лет. Это было заслугой игроков, поэтому огорчение от того, что было дальше, еще сильнее.

– Вы вспомнили разговор после поражения от «Краснодара». Что тогда нужно было менять?

– После той игры тоже была пауза на сборные, но она пошла в плюс. У меня было около пяти дней, чтобы обдумать то, что мы будем делать дальше. Нужно было модифицировать команду – я говорю о внутренней иерархии среди игроков. 

Я спросил у ребят: «Неужели вас устраивает то, как вы играете?» Я понимал, что они способны на гораздо большее. Потихоньку мы вышли из кризиса.

– Одним из ключевых игроков «Спартака» на успешном осеннем отрезке стал Наиль Умяров. До вас он не показывал такого качества. За счет чего он прибавил?

– Еще до того, как я приехал в Москву, изучал состав «Спартака», качества игроков. Я видел, что в Умярове что-то есть, но, на мой взгляд, он плохо использовал то, что умеет. Мне не нравились решения, которые он принимал. Я сам играл в центре поля, понимаю, как должен действовать полузащитник. Умяров мог избегать многих ошибок, которые он совершал и которые приводили к серьезным проблемам.

Мы много разговаривали с Наилем. Сначала он совершал условно три ошибки во время тренировки, затем две, постепенно пришли к тому, что они совсем исчезли. Я говорю про ошибки любого типа: технические, тактические, в выборе решения. Да, в игре ошибки могут случаться, но и в матчах Умяров допускает их довольно редко. Я его называю «компьютер», потому что он отлично читает игру, правильно располагает корпус.

Ваш вопрос неслучаен. Российские члены нашего тренерского штаба тоже говорили, что Умяров провел лучший сезон в карьере. Я счастлив от этого, но хочу отметить и Мартинса. Мне кажется, мы использовали его в наиболее естественной роли – ближе к атаке, он хорошо атакует коридор в полуфланге, за счет чего получает много моментов. 

– Когда вы выбирали Умярова в качестве опорника, больше ориентировались на его умение пасовать?

– Наиль классно управляет ритмом и отдает проникающие передачи, но он был хорош и в обороне. Обычно, когда Умяров играл качественно, у «Спартака» получались очень хорошие матчи.

– Вы упомянули, что вам проще понять центрального полузащитника, потому что сами играли на этой позиции. Главный совет полузащитникам «Спартака»?

– «Проще, проще, проще».

Конечно, я могу где-то предсказать ситуацию, но мне хочется и давать свободу игрокам. Умяров, Мартинс, Пруцев и Барко должны быть сами собой. Не хочу никого обидеть, но для меня центр поля – это душа команды, зона, от которой зависит, как команда и обороняется, и атакует.  

– Игрок «Спартака», который сначала понравился действиями в обороне, а затем прибавил и в атаке, – Маркиньос. Он играл на таком же уровне в «Ференцвароше», где вы с ним работали, или так добавил уже в России?

– Для меня игра Маркиньоса не открытие, но он должен больше забивать. Да, были моменты, где ему не везло, но были и моменты, когда он принимал неверные решения.

В «Ференцвароше» у Маркиньоса были успешные матчи в еврокубках, но, пожалуй, он прибавил в России, потому что местный чемпионат сильнее венгерского.

– Вы говорили, что Маркиньос приезжал в «Спартак» десятым номером. «Локомотив» тоже рассматривал Маркиньоса в этой роли. Мы о нем еще чего-то не знаем?

– В «Ференцвароше» Маркиньос хотел играть на позиции десятки: Копакабана и вот это все. Мы передвинули его на фланг – и это пошло ему на пользу, Маркиньос стал более ответственным игроком. 

Он может сыграть в полуфланге в 4-3-3, может сыграть десяткой в 4-2-3-1, но пока мы видим его на левом фланге. Болельщики «Спартака» признали его игроком сезона – значит, это работает. Так зачем что-то менять?

Качельный сезон Угальде: как на весну повлиял приход Ливая и периодическая игра в два нападающих? От Барко тоже ждут возврата к осени-2024

– До вашего прихода в «Спартак» Манфред Угальде не забивал в РПЛ. Вы называли его «очень чувствительным парнем». Его проблемы весной 2024-го и весной 2025-го связаны с этим?

– Игровые качества Угальде были понятны сразу: настоящий работяга, всегда все выдавливает из себя. Ему нужно было забить один гол, чтобы раскрепоститься. Это мог быть какой угодно гол – например, в ворота «Динамо» он забил коленом, а дальше поперло.

Первая часть сезона для Угальде сложилась здорово, но меня больше интересует то, что случилось весной. Естественно, мы анализировали подготовку ко второй части сезона. Я впервые столкнулся с такой длительной зимней паузой – и как будто мы провели ее хорошо. Весной мы ждали, что Угальде прорвет – все-таки это лучший бомбардир чемпионата, ты постоянно надеешься, что вот-вот все получится. К сожалению, этого не происходило. 

Да, Угальде было непросто, когда я выбирал для старта Ливая. Иногда мы переходили на игру в два нападающих – это довольно серьезное изменение для всей команды, к которому нужно привыкнуть. 

Но мы и сейчас верим в Угальде. Я уверен, что он может повторить то, что было прошлой осенью. Эта весна может ему пойти на пользу, еще раз дать понимание, что нельзя сдаваться, нужно продолжать биться на каждой тренировке так, будто она последняя.

– В России Угальде почти не забивал, когда у него был реальный конкурент за место центрального нападающего: полтора года назад им был Александр Соболев, сейчас – Ливай Гарсия. Насколько Угальде устойчив к конкуренции?

– Конкуренция всегда делает игроков лучше, всегда их стимулирует. Так всегда было в моей карьере. Если в мою команду приходил полузащитник, который, например, быстро бегает, я должен бежать еще быстрее. Если приходит тот, кто высоко прыгает, я должен прыгать еще выше. Характер необходим, ты должен бороться за свое место. Если этого нет, это только отмазки и отговорки, а такое я не переношу. 

– Вы рассказали о себе как футболисте. Как тренера я вас тоже понимаю: отлично, когда можно выбирать между двумя сильными игроками. Но насколько комфортно в таких условиях Угальде?

– Мы возвращаемся к разговору о работе под давлением. В большом клубе ты обязан быть к нему готов, у тебя должен быть соответствующий характер. Мы помогаем Угальде, общаемся с ним.

Но в «Спартаке» невозможно быть в зоне комфорта. Если ты ее чувствуешь, значит, что-то не так.

– Насколько Угальде удобно играть в паре нападающих?

– Когда видишь отрицательный результат, любая версия становится правильной. Были матчи, когда Угальде выходил и на позиции единственного нападающего, когда мне приходилось жертвовать Ливаем, например, отправляя его направо. Тогда Угальде тоже не забивал. 

Далеко не все матчи в РПЛ открытые – часто мы встречаемся с командами, которые закрываются, поэтому нам нужны два нападающих у чужих ворот. Весной мы забивали голы в том числе благодаря взаимодействию нападающих: один уводил за собой соперника, а второй открывался в освободившуюся зону. Например, так мы забили в ворота «Динамо» в Кубке. 

Для меня любой разговор про несоответствие схеме – отговорка. В большом клубе ты должен учиться, если не умеешь, играть и в одного, и в двух, и в трех нападающих. 

– Почему Барко во второй части сезона был не так ярок, как в первой? 

– Если честно, я не верил, что «Спартак» может себе позволить такого игрока, как Барко. Руководство приложило невероятные усилия, чтобы он оказался у нас. Я очень это ценю, потому что покупки таких дорогих футболистов, как Барко, Ливай и Солари, говорят о доверии к тренерскому штабу.

В первой части сезона Барко был лучшим. Лидер команды не может показывать меньше восьмидесяти процентов от максимума. К сожалению, весной у Барко не всегда это получалось, у него получился волнообразный сезон. Например, в декабрьском матче с «Краснодаром» Эсекиэль провел топ-матч, но во второй части сезона уже не играл на этом уровне. На своем уровне. 

Барко остается важнейшим игроком для «Спартака», но он должен держать уровень с середины июля до конца мая. Чемпионат длится не три месяца, мы ждем возвращения Барко на осенний уровень.

– Почему Барко не всегда удерживает восемьдесят процентов? После классного старта почувствовал себя звездой и расслабился?

– Нет, я не думаю, что он расслабился. Думаю, есть несколько причин. Одна из них – он так же, как и я, впервые столкнулся с такой длинной паузой зимой. Но и во второй части сезона у Барко были хорошие матчи, не хватало только постоянства. Мы постараемся найти решение, чтобы поддерживать его уровень. 

– Вы несколько раз назвали Барко лидером «Спартака». Почему в конце матча с Махачкалой, когда «Спартаку» нужно было отыгрываться, пенальти бил не он, а Медина?

– Такое бывает в футболе. Когда назначили пенальти, я сел на скамейку и думал, что мы можем перевернуть игру. Потом увидел, что пенальти бьет Медина. Мы знаем, кто должен бить пенальти – случилось недопонимание между игроками. 

Я не мог в это вмешаться. В тот вечер все пошло не так.

– Этот момент что-то изменил в вашей подготовке к пенальти?

– Никто не знает, что будет в будущем, но надеюсь, что мы не повторим этой ошибки. Они – часть футбола, но серьезные ошибки не должны повторяться.

Я назвал Барко лидером «Спартака», но хочу сказать и о российских игроках: Максименко, Литвинове и Зобнине. Это ребята, которые помогали мне по многим вопросам: особенности соперников, судей, мышления российских игроков. Например, по зимней подготовке я прислушался к ребятам, они сказали, что нужна смена обстановки. Поэтому мы сначала поехали в Турцию, затем отправились в ОАЭ, а потом вернулись в Турцию.

Станкович не будет «статуей на скамейке». Лучший момент прошлого года – юбилей стадиона «Спартака»

– В прошлом сезоне вы получили 6 желтых карточек в РПЛ, 5 и 1 красную – в Кубке России. Судейство в России – проблема для вас?

– Без комментариев.

– Тем не менее: вы один из самых эмоциональных тренеров лиги. Это вам мешает?

– Бывает, и я могу это признать после матча. Но это то, как я проживаю игру, в такие моменты я абсолютно искренен. Я не умею по-другому. Я никогда не буду статуей на скамейке.

– Сколько вам нужно времени, чтобы остыть после игры? 

– Ночь. Но это очень длинная ночь.

– Самый счастливый момент первого сезона в «Спартаке»?

– Десятилетие стадиона, которое мы отмечали в сентябре. Это совпало с моим днем рождения. Тогда на стадионе собрались сотрудники «Спартака», многие легенды клуба. У меня текли слезы, я не мог сдержать эмоции.  

Конечно, были и красивые победные матчи, но тот вечер – особенный.

– Самый тяжелый момент?

– Матч с «Ростовом» в Кубке. Это была идеальная игра во всем, кроме результата. Такое переварить непросто.

– Главное, что нужно сделать «Спартаку», чтобы следующий сезон был успешнее?

– Два-три момента… Два-три новых игрока…

Нам нужно прогрессировать во всем: и на поле, и в раздевалке. Только так мы сможем добиться целей, которые стоят перед «Спартаком».

5 тренеров «Спартака», которым дали поработать

Фото: РИА Новости/Владимир Астапкович, Сергей Пивоваров, Александр Вильф; Stupnikov Alexander/spartak.com, Edgar Breshchanov/Global Look Press/Global Look Press; instagram.com/fcsm_official