Грустный клоун «Жерлана»
Этот пост написан пользователем Sports.ru, начать писать может каждый болельщик (сделать это можно здесь).
На поле «Жерлана» когда-то бегал человек, которого нельзя было спутать ни с кем другим. Красный клоунский нос, футбольная форма, огромный флаг с эмблемой «Лиона», шапка, перчатки, щитки и бутсы — он выглядел одновременно нелепо и по-своему героически. Знакомтесь – это клоун Тони. Маскот, не придуманный маркетологами, а выросший из любви. Из улиц Лиона. Из боли, верности и детской мечты.
От скромного болельщика до символа клуба
Тони родился во 2-м округе Лиона, в скромной семье сицилийского происхождения. Отец, Антонино, был консьержем, а мама, Клелия, — уборщицей. Отец юноши смотрел матчи сборной Италии на чемпионатах мира, но не был большим фанатом футбола. Зато старший брат Тони, Нунцио, был от него без ума и в начале 1980-х впервые повел Тони на «Жерлан».
«Мне было десять лет, когда я получил свою первую футболку — сборной Франции с Мундиаля-78 в Аргентине. Моим кумиром был Мишель Платини. Когда он играл за «Сент-Этьен» в начале 1980-х, я даже болел за «зелёных» некоторое время, потому что не знал о соперничестве между Лионом и Сент-Этьеном».
Но совсем скоро ужe местный «Лион» стал его настоящей страстью. Молодой юноша не пропускал домашних матчей на «Жерлане», собирал газетные вырезки и с замиранием сердца слушал радиотрансляции выездных встреч.
В сезоне 1988/89, когда «Лион» готовился к возвращению в элиту французского футбола, у Тони родилась идея, навсегда изменившая его жизнь.
«Я хотел быть рядом с моими кумирами: Реми Гардом, Бруно Женезио, Али Буафия... Но приближаться к игрокам на «Жерлане» было запрещено. Тогда мне пришла мысль переодеться клоуном — я решил, что с таким весёлым образом у меня не будет особых проблем со службой безопасности».
Становление легенды
Образ футбольного клоуна родился спонтанно: футболка «Лиона», шорты, гетры, бутсы, большой флаг, красный нос и шапка. Первое появление на поле было для Тони волнительным.
«Мне было немного страшно, но невозможно передать ту радость, которую я тогда испытал, когда бежал к игрокам, показывая, что болельщики всегда с ними».
Хотя первые выходы заканчивались быстрой депортацией со стадиона, Тони нашел свою тактику — выбегать одновременно с командами перед стартовым свистком, а потом возвращаться на трибуну, смешиваясь с толпой. Постепенно его образ стал узнаваемым, а сотрудники безопасности — более снисходительными.
«Однажды Раймон Доменек, тогдашний тренер «Лиона», даже встал на мою защиту, когда полицейские гоняли меня по полю. «Оставьте его в покое, он мирный», — сказал он».
После выхода «Лиона» в высший дивизион, Тони удалось добиться официального признания. Его приняли руководители клуба — Бернар Лакомб, Марино Фаччоли, Оливье Блан — и предоставили особый статус.
«Я стал одним из атрибутов матчей на «Жерлане». Все меня знали, я был своего рода звездой, это было приятно. Кстати, это помогало мне и с девушками: я даже встречался с болельщицей, с которой познакомился во время дерби на «Жоффруа-Гишар».
Закулисье большого футбола
Вместе с официальным статусом появились и привилегии. Теперь Тони мог парковаться на стоянке Дворца спорта, ему выделили комнату под трибуной Жан Жорес для переодевания. Он приезжал за два часа до матча, готовился и общался с игроками.
«Я даже подружился с некоторыми: Фло Лавилем, Стефаном Рошем, Реми Гардом, Жан-Марком Муленом, Жан-Кристофом Дево, Людовиком Жюли... Каждую субботу эти пять минут на поле с командой были для меня как праздник. На работе в супермаркете — рутина, а тут — свобода, радость. Я был там, где мечтал быть».
На спине Тони всегда носил номер 14 — дань уважения Реми Гарду. Когда футболист получил серьёзную травму колена, Тони сразу же навестил его в больнице в костюме талисмана. Настолько глубоко он проживал жизнь любимого клуба.
Шрамы преданности
За годы служения «Лиону» случались и драматические эпизоды. Самый болезненный произошёл 6 октября 1991 года во время дерби с «Сент-Этьеном».
«Болельщик «Сент-Этьена» выпрыгнул на газон и пробежал через всё поле, чтобы подразнить Bad Gones своим шарфом. Я разозлился, оставил свой флаг у северной трибуны и побежал за ним. Схватил его кепку и бросил на трибуну. Но тем временем второй «стефануа» стащил мой флаг. Они сожгли его на южной трибуне...».
Многие болельщики «Лиона» еще долго упрекали клоуна-талисмана за утрату символа клуба.
«Я плакал, когда вернулся домой. Мне было 22 года, и я тяжело это переживал. Было стыдно, что они сожгли флаг «Лиона» из-за меня. Многие фанаты были недовольны инцидентом. Дети еще долгое время меня спрашивали: «Где флаг?» — или подкалывали: «Тебе не стыдно?» Каждый год об этом напоминали... С клубом тоже стало напряжённо — дали понять, что я не должен был вмешиваться. Но я сделал новый флаг — почти такой же».
А во время ответного дерби на «Жоффруа-Гишар» эмоции снова взяли верх. После победы «Лиона» со счетом 2:1, Тони выбежал на поле праздновать с игроками, но был быстро схвачен сотрудниками безопасности «Жоффруа Гираш».
«На ответном матче в Сент-Этьене я выбежал праздновать после победы, но меня скрутила служба безопасности. Сначала били, потом надели наручники... Только благодаря друзьям-полицейским меня отпустили. Но болело потом везде».
Звёздные встречи
За 14 лет в роли талисмана Тони стал свидетелем множества исторических моментов и встретил немало легенд футбола.
«Я ездил с фанатами на выезды — всегда в образе. Сент-Этьен, Сошо, Монако, Нанси, Осер... В Осере меня перед матчем остановил тренер Ги Ру: «Ты, конечно, клоун, но иди-ка обратно на трибуну». Я помню, как получил футболку от Эжена Кабонго после матча с «Нимом». Она у меня есть до сих пор, не стиранная, хранится в рамке. А Марко Симоне, фанатом которого я тогда был, отдал мне всю свою экипировку: футболку, шорты и гетры».
Забавный случай произошёл с Бернаром Тапи перед матчем с «Марселем».
«Эдмилсон был травмирован, и Тапи разговаривал с Жан-Мишелем Оласом в коридоре раздевалки. Вдруг он увидел меня и говорит Оласу: «Он заменяет Эдмилсона сегодня вечером?» Мы оба посмеялись».
Не обошлось, разумеется, и без разочарований.
«За все годы я познакомился с кучей людей. Хороших и не очень. Видел звёзд: Жинола, Блана, Папена, Кантону, Дешама. Из неприятных историй могу вспомнить Роналдиньо. При первой встрече он был доброжелатен, а потом, в матче второго круга, отказался пожимать руку. Я тогда почувствовал себя дураком».
Конец эпохи
Закат карьеры Тони случился неожиданно. В апреле 2001 года, перед матчем против «ПСЖ» он получил угрозы от неизвестных на парковке, представившихся болельщиками «Сент-Этьена».
«Они сказали, что если я продолжу дразнить их своим флагом во время дерби, мне будет плохо, потому что они знают, где я работаю и живу. Я задумался. К тому же всё стало слишком зарегулировано. Я больше не мог быть талисманом».
Начали нарастать ограничения со стороны Лиги и клуба. Тони больше не мог приближаться к игрокам, выходить на поле перед стартовым свистком, а также посещать тренировки команды. Талисман, некогда ставший символом преданности, вдруг резко оказался никому не нужным.
«В конце сезона я пошёл к Оливье Блану и сказал, что всё стало в тягость. И он выдал мне ужасную фразу: «Но Тони, мы тебя ни о чём не просили...». Может, формально он и прав, но после 14 лет преданности — это было очень обидно».
Простые просьбы — иногда смотреть матчи в комфортных условиях и место на парковке — были отклонены. С 2003 года Тони лишь однажды посетил «Жерлан» — в июле 2006 года на матче Суперкубка против «ПСЖ».
«Мой друг тогда выиграл билеты на Radio Scoop и взял меня на стадион. Было странно вернуться. Постоянно хотелось выбежать на поле. Но я перевернул ту страницу. Теперь я смотрю матчи дома, на диване. Хотя иногда в магазине меня все ещё узнают: «О, Тони, ты ведь был талисманом клуба, не так ли?»
Наследие Тони
Несмотря на грустный финал, след, оставленный Тони в истории «Лиона», неизгладим. Его имя упоминается в официальном словаре клуба, а 4 мая 2002 года он позировал с командой перед матчем с «Лансом», после которого «Лион» стал чемпионом Франции.
«Для меня большая гордость быть частью истории клуба. Говорят, что была даже петиция за моё возвращение на «Жерлан». Это приятно. Было бы интересно когда-то снова выйти на поле, как в старые добрые времена».