«Не повторяйте моих ошибок». Разговор с Александром Кругловым – журналистом, которого искали 5 дней

17 марта по интернету разлетелась жуткая новость: пропал журналист Александр Круглов. 12-го он приехал в Тюмень освещать биатлон – но не появился на соревнованиях и перестал выходить на связь.

Вы наверняка слышали об этой истории, потому что о ней говорили все: спортивные сайты, федеральное ТВ, телеграм-каналы (включая миллионники). К поискам подключился отряд «Лиза Алерт». 

Благодаря которому 40-летнего Круглова обнаружили в одной из тюменских гостиниц. Как писали – в состоянии сильного опьянения.  

Мы знакомы лет 12. Конечно, я знаю о его отношениях с выпивкой. Но знаю и то, что он – нетривиальный журналист. В биатлоне – так просто живая энциклопедия. 

Я позвонил ему, чтобы услышать: что же все-таки произошло в Тюмени? 

Но поговорили мы не только об этом. Потому что Круглов – не только про алкоголь. И в российском биатлоне он точно заметная фигура, которую неправильно было бы показывать лишь с одной из сторон.

В последние дни Круглов не пил. Говорит, в Тюмени его прихватил острый панкреатит

– Где ты сейчас? 

– В Тюмени, в больнице. Лечусь от панкреатита. Удалось купировать острую часть, поэтому чувствую себя хорошо. Но до воскресенья – здесь (разговор был в субботу, 22 марта – Спортс”). Мне делают капельницы, дают медикаменты. После выписки пропишут лечение и диету, которая будет исключать алкоголь.

– Все дело – в нем?

– Не буду отрицать – я выпивал. И делал это несколько дней. Но рассчитывал прийти в норму к началу соревнований в Тюмени.

– Что пошло не так?

– Меня прихватил острый панкреатит. Не знаю, представляешь ли ты, что это такое.

– Расскажи.

– Это опоясывающая желудок боль, которая не давала даже подняться. Я в буквальном смысле лежал и не мог пошевелиться.

– Почему никому не позвонил?

– Телефон разрядился, валялся в рюкзаке, мне физически было сложно найти его и зарядку. Надо было, конечно, позвонить на ресепшен со стационарного, но в моменте я не догадался. Добраться мог только до туалета.

– И так несколько дней?

– Да.

– То есть на тот момент ты уже не был в состоянии опьянения?

– Ну, в последние дни я уже не пил. Не мог.

Развод с женой

– Мы с тобой виделись в январе в Рязани. Ты говорил, что совсем бросил пить, взялся за ЗОЖ, делал по 10 тысяч шагов каждый день.

– Все так, я бросал. Но сорвался. Хорошо отработал турнир в Раубичах, потом в Златоусте встретил старого товарища, мы отметили. И с этого все началось. После пил несколько дней.

– Как получилось, что в Тюмени ты заселялся в одну гостиницу, а нашли тебя в другой?

– В одной закончился срок брони, перебрался в другую. И там продолжил употреблять.

– Один? 

– Да нет, познакомились с соседом из другого номера. Он составил компанию.

– Подожди, ты встретил случайного человека и вы просто начали пить с ним?

– Ну да. Нет смысла скрывать, что я люблю выпить крепко.

– В телеграм-каналах писали, что после обнаружения ты рассказывал: я выпивал по литру водки в день на протяжении недели.

– Водка была, но все-таки не по литру. 

– Есть ли причина, по которой ты продолжил выпивать в Тюмени?

– Похмельный синдром, нахождение попутчика, пауза перед соревнованиями, ну и какая-то тоска.

– Тоска?

– Ну, скучно было.

– Один из наших общих знакомых сказал мне, что ты на грани развода с женой. Это правда?

– К сожалению, да. И это, наверное, не последняя причина срыва.

– Не хочу копаться в личном глубоко, но один вопрос не могу не задать: развод связан с твоей тягой к выпивке?

– Скажу так: мы долго жили вместе, но теперь, наверное, наши пути должны разойтись. В силу того, что она полюбила другого человека. У меня сейчас тоже другие интересы.

«Продолжу пить – поджелудочной кирдык»

– Помнишь момент, когда тебя нашли в номере?

– Я был в тяжелом состоянии. Врачи, которых вызвали люди из «Лизы Алерт», взяли меня под руки, отвезли в палату, положили на койку, поставили капельницу – и я отрубился.

– В какой момент ты понял, что поднялся шухер?

– Когда после процедур мне стало полегче и я включил телефон. Сначала мне дозвонились близкие, мама, супруга тоже, друзья. Потом я зашел в интернет и понял, что стал героем события всероссийского масштаба.

– Даже на Первом была новость.

– Какой-то хайп сыграл. Я все-таки не звезда вселенского масштаба – не Андрей Малахов и не Дмитрий Губерниев. Но, с другой стороны, журналист, не какой-то там Вася из подвала. Журналистское братство подняло этот вопрос, подключилась «Лиза Алерт». 

– Если бы никто не поднял шум, чем бы могло закончиться?

– А сложно сказать. Панкреатит такая вещь, что может довольно внезапно отпустить. А может и закончиться плохим исходом. Я благодарен всем, кто поднял шум, кто участвовал в поисках и помог в итоге выйти на меня.

– Сколько у тебя пропущенных на телефоне?

– Сотни. Причем даже от людей, с которыми не говорили лет по 10.

– Ты теперь понимаешь, как за тебя испугались?

– Конечно, человек пропал, несколько дней никаких новостей. Примерно такой же случай недавно был с Романом Скворцовым. Думаю, по уровню общественного резонанса это сопоставимая история.

– Один биатлонист писал мне, спрашивая, есть ли какие-то новости по тебе. И когда тебя нашли, сначала выдохнул, а потом сказал, что это довольно поганая история: «Столько людей переживало, а он просто мудацки забухал». Ты понимаешь, что это не только его позиция?

– Да, понимаю. Но тут же дело не только в том, что я мудацки забухал, а еще в том, что обострилось хроническое заболевание.

– Что у тебя сейчас внутри? 

– Я точно не испытываю радости от того, что у меня прибавилось подписчиков в соцсетях таким способом. А испытываю скорее стыд и горечь. Понимаю, что разочаровал многих людей. Честно тебе скажу: мне печально от этого всего. И я хотел бы извиниться перед всеми, кто за меня переживал.

– Бросишь ли ты теперь пить?

– А вариантов нет. Врачи запретили.

– Запреты легко нарушить.

– Мне доступно дали понять, что, если продолжу, поджелудочной придет кирдык.

Мама 

– Сколько ты держался до этого срыва?

– С осени.

– Твои отношения с алкоголем можно назвать болезнью?

– Безусловно.

– Когда ты это понял?

– Лет 8-10 назад. Я мог не просто сильно набухаться, а сделать это тогда, когда не следовало бы. Это стало мешать работе. Сначала пытался бороться путем ограничения количества выпитого или снижением градуса напитков. Но время показало, что эти методы работают плохо.

– Сколько проблем это доставило тебе по жизни?

– Думаю, я мог бы быть минимум процентов на 40 лучше. И как человек, и как профессионал.

– Алкоголизм реально победить полностью?

– Реально. Есть масса методов: группа анонимных алкоголиков, различные методики психотерапии. Это работает. А вот в кодировки не верю – через год ты вернешься таким же. Нужно изменить сознание, отношение к алкоголю.

– Что из вышеперечисленного будешь делать ты? Какой план?

– Пока никакого. На данный момент я точно ничего не буду употреблять. 

– Что тебе сказала мама, когда дозвонилась?

– Не буду цитировать, это непечатные слова.

– Она плакала?

– Говорила с металлом в голосе.

– Перед разговором ты сказал, что готов эти вещи обсуждать только за гонорар. Почему?

– Потому что мы говорим о личном: о разводе, о проблемах с алкоголем, об этой ситуации. Мне тяжело об этом рассуждать сейчас. Поэтому должна быть какая-то компенсация.

– Но я не верю, что гонорар в 5000 рублей – ключевой фактор, из-за которого ты согласился на интервью.

– Конечно, нет. Это лишь часть компенсации. И уж точно дело не в пиаре или славе. Такого рода известность мне не нужна. Я просто хочу, чтобы моих ошибок не повторяли. Чем больше людей прочитает и задумается, тем лучше. 

Если у тебя проблемы с алкоголем, если не можешь остановиться – нужно сразу искать пути решения. Чтобы не доводить до проблем с панкреатитом и всего остального.

– Твой телеграм-канал – «Штрафные 150». Получилось иронично. Нет ли мыслей поменять название – чтобы начать с чистого листа?

– Нет, название менять не буду. Да, оно двусмысленное, но лозунг канала: «Не заходите на штрафные круги». Штрафной круг – 150 метров, это биатлонная тематика, я призываю избегать их. Во всех смыслах. Поэтому ничего плохого не вижу. 

Как началась карьера Круглова: уже в 2008-м писал эксклюзив с Бьорндаленом

– В мире биатлона тебя знают хорошо. Ты побывал на первом этапе Кубке мира еще в 2006-м, я тогда ходил в девятый класс. Расскажи о себе для тех, кто не следил за биатлоном.

– Мы создали организацию – Союз болельщиков биатлона. Ездили на международные старты. Мне было интересно писать про этот спорт.

Сначала делал это на общественных началах на сайте СБР, затем стал получать небольшие гонорары. В 2008-м устроился в редакцию «Чемпионата», был внештатным сотрудником, затем вошел в штат. Постепенно все шло в гору. Были три Олимпиады, много чемпионатов мира по биатлону, другие крупные турниры.

– Уже в 2008-м ты делал интервью с Бьорндаленом в Увате.

– У нас с Уле Эйнаром было два больших эксклюзива – тогда в Увате и еще через пару лет в Москве. 

«Мы 8 часов были в казино, а на следующий день я выиграл гонку». Ментальные секреты Бьорндалена

– Как выглядел первый? Йоханнеса Бо вытащить на часовое интервью для российской прессы – мы не берем даже последние три года, а вообще – нереально.

– Бьорндалена в Уват привез Александр Иванович Тихонов, с которым меня связывают дружеские отношения, он же помог организовать это интервью. Более того, мы говорили через переводчика, потому что Уле Эйнар гораздо лучше понимает по-немецки, чем по-английски, а супруга Александра Ивановича прекрасно владеет немецким. Она переводила мне все на русский. 

– Какими своими материалами ты гордишься?

– Да, в общем-то, я делал интервью со всеми звездами мирового биатлона: Фуркадом, Нойнер, Катей Вильхельм, Бьорном Ферри.  

Если говорить про инсайдерские вещи, то, например, узнал состав сборной России на последнюю Олимпиаду сильно до официального объявления. И он появился на Metaratings, где я работал.

Плюс есть огромное количество историй, о которых не могу рассказывать. Например, знаю про ДТП с участием спортсмена сборной России во время крупного старта. Я раскопал инфу, общаясь с местными полицейскими, по фото они его опознали. Но потом в силу договоренностей публиковать это не стал. 

– Кто из спортсменов удивил тебя больше всего вне стадиона? Меня вот впечатлило, как Йоханнес Бо на вечеринке в Контиолахти-2015 бегал по улице босиком в костюме Супермена. Это был мой первый чемпионат мира по биатлону.

– Если первый, то понятно, почему удивило. Таких историй – масса. Что происходило после вечеринок по итогам сезона в Ханты-Мансийске – это же вообще нонсенс. 

Как-то Свенсен финишировал третьим в масс-старте, потом долго лежал убитым. После пресс-конференции я хотел поговорить с ним, а мне шепчут на ушко: «Ты его особо не мучай, он вчера так тусил, сейчас с большущего похмелья». 

Весело было на Камчатке. Пошел за Бьорном Ферри – его надо позвать на пресс-конференцию. А меня там усадили за стол и сказали, что пока не выпьем со шведом две рюмки водки, никуда он не пойдет. Пришлось исполнять. А Ферри на прессухе был крайне интересен и искрометен.

Были истории с Ларсом Бергером, Александром Усом. Кстати, норвежцы как-то всегда умели это сочетать – гуляли на полную, но и выступали даже на следующий день сильно.

Тарьей Бо – весельчак биатлона: угонял машину Слепцовой, отыграл сцену из «Джентльменов удачи»

– Кого я никогда не видел с алкоголем – это Бьорндален. Он вообще не пьет?

– Абсолютно! 

Даже не знаю, есть ли еще такие. Вот Фуркад тоже редко, но его хотя бы с бокалом вина можно встретить. А Уле Эйнар – совсем...

Почему Круглов обманул немцев на Олимпиаде в Рио

– На этапах Кубка мира ты часто жил с болельщиками. И сам знал всех по именам, и тебя там очень любили, лично видел, как люди ждали тебя за стол – послушать байки.

– А мне интересно делиться с народом историями и наблюдениями. Мы ведь для болельщиков работаем, для них пишем. И я вижу, что им тоже приятно наше общение. Что я не какой-то небожитель из-за того, что меня лично знает Антон Шипулин, а такой же простой человек. Плюс со многими интересно обсудить биатлон.

– Я пару раз жил с фанатами. Среди них есть люди, которые погружены в биатлон глубже 95% журналистов.

– Так и есть. Ребята бывают очень продвинутые. Общаясь с ними, сам растешь как профессионал, черпаешь что-то для себя. Иногда они подсказывают интересные ракурсы, бывают и инсайды. Да и в целом приятно, когда тебе по-настоящему рады. Иногда заходишь в такой дом и чувствуешь себя рок-звездой.

– В бытовых вещах это помогало?

– В этом смысле мне скорее помогала дружба со сборной Болгарии. Они частенько брали меня с собой в автобус, чтобы доехать с одного этапа до другого.

– Не логичнее было путешествовать с российской сборной?

– Это всегда сложнее. Потому что сначала надо просить старшего, а потом этот старший просит еще более старшего. У нас все более забюрократизированно. А там я мог просто подойти к своему другу, тренеру Дочеву, и спросить: «Краси, у вас есть место в машине?» «Не проблема, найдем». Процесс согласования занимал не часы, а несколько минут. 

– Вспомнил, что ты говоришь на болгарском.

– Скорее на сербском. Болгарский просто понимаю. А вот по Сербии и Черногории как-то путешествовал три недели и выучил язык на базовом уровне.

– Украинский освоил по той же схеме?

– Чисто за счет общения, и вот им владею свободно. Я каждый год в Антхольце жил у украинцев. Естественно, мы общались вечерами. Поначалу они говорили со мной на русском, а между собой – на украинском. И как-то я сказал: «Ребята, давайте не будем на два языка. Тоже буду по-украински, заодно и подучу».

А однажды специально попросил Елену Пидгрушную отвечать на вопросы российских коллег на украинском, чтобы они ничего не поняли, а я записал эксклюзив.

– Откуда у тебя предрасположенность к языкам?

– Не знаю, но я действительно достаточно хорошо их схватываю. Даже во время Олимпиады в Рио набрался португальских слов и фраз, мне до сих пор это помогает общаться с бразильскими бойцами. Я же еще про ММА много пишу.

– Кстати, про Рио. Ты ведь уже попадал в топ «Яндекса» – как раз во время той Олимпиады. Когда во время велогонки к тебе подошли два журналиста и спросили направление, а ты, узнав, что это репортеры из Германии, в которой тогда полоскали Россию из-за допинг-скандала, спецом показал им дорогу в обратном направлении. В результате чего они, видимо, не успели на финиш.

– Все люди делают глупости. Но есть небольшое оправдание, что это была глупость в ответ на глупость. Они же решили не упоминать Россию в медальном зачете.

– Тогда ты написал, что сначала тебе было стыдно, но потом передумал и похвалил себя. «Месть – это блюдо, которое подают холодным».

– Сейчас бы я так не поступил. 

– Что изменилось?

– Тогда это были эмоции. Я был моложе и принял спонтанное решение. А сейчас понимаю, что, отвечая глупостью на глупость, проблему не решишь. 

– Ту историю вспоминаешь со смехом или тебе неловко?

– С усмешкой. Но и немного неловко, да. 

Журналистика: взятки, личные принципы и Александр Тихонов

– Ты упомянул, что разговор с Бьорндаленом тебе в свое время устроил Тихонов. У вас с ним очень теплые отношения. С чего они начались?

– Мы в составе инициативной группы Союза болельщиков биатлона приходили знакомиться с Александром Ивановичем, который только-только приехал из Австрии. Он знал мою позицию – что тогда в конфликте с «Мечелом» я был на его стороне, знал, как я пишу. И вместе с супругой они решили со мной сотрудничать.

– Как это было? Тебя позвали на разговор и сказали: «Саня, ты хороший парень, давай дальше идти вместе»?

– Ну, типа того.

– И как все развивалось потом?

– За счет СБР ездил на некоторые внутренние старты  – в том числе, на этот чемпионат в Увате, где был Бьорндален.

– А почему ты поддержал Тихонова в том конфликте? Это была не самая популярная позиция.

– Именно поэтому и поддержал. Во мне развито чувство справедливости. Не люблю, когда стая топчет одного. А здесь, как мне показалось, просто пересеклись интересы бизнеса и спортсмена. С одной стороны – великий биатлонист, с другой – бизнес-компания, которая хочет сделать рейдерский захват власти. Вот примерно как это все произошло с Андерсом Бессебергом в IBU.  

3 года тюрьмы за помощь России: экс-босса биатлона сгубили охота и девушки

Также мне не нравилась аргументация оппонентов Александра Ивановича, многое было притянуто, спортсменов просто пытались купить деньгами. Именно по этой причине я сейчас выступаю против Алексея Викторовича Нуждова в роли руководителя СБР.

– Сейчас ты можешь назвать Тихонова другом?

– Скорее старшим товарищем. Я много раз бывал у него в гостях. В том числе на 75-летнем юбилее.

– Давай пару штрихов, но не перечисляя медали: почему он для тебя глыба? 

– Он настоящий, бесстрашный, никогда не сдает назад и разносторонняя личность – вот реально талантлив во всем.

– При этом очень любит приукрасить.

– Это безусловно. Я сам всегда его рассказы делю на два. 

– Он тебе в последние дни звонил?

– Да, мы поговорили. Он переживал за меня. Это человек, который всегда готов вписаться за дорогих ему людей. И я неоднократно обращался к нему за разного рода помощью.

– Для тебя он персона номер один в истории российского биатлона?

– Однозначно. 

– Если Тихонов в чем-то не прав, продолжишь поддерживать его публично? 

– Если он не прав, поддерживать я его не буду. Но и слишком ругать – тоже.

– Ругал ли ты его когда-нибудь в заметках?

– Прямо не критиковал, но выражал несогласие. То есть мог написать, что очень уважаю Александра Ивановича, но считаю, что в этом моменте он неправ. Нет такого, что я всегда следовал его позиции.

– Тебе когда-нибудь предлагали деньги, чтобы ты про кого-то написал хорошо или плохо?

– Предлагали. 

– О каких суммах шла речь?

– 10-20 тысяч рублей. 

– Что отвечал?

– Что мне это неинтересно.

– Знаешь тех, кому было интересно?

– Такие были.

– Ты продолжаешь с ними общаться? Жмешь руку?

– Ну да. Мы же в одном мире крутимся. Я понимаю, что иногда люди совершают не очень хорошие поступки. У всех разные ситуации. И опять же – этих же людей я видел и с хорошей стороны, как они помогали кому-то.

– Ты не берешь денег за тональность статей. При этом, если веришь во что-то лично, готов идти до конца в игре в одни ворота. Например, на выборах СБР, когда была заруба между Майгуровым и Нуждовым, на 100% поддерживал первого и говорил, что считаешь своей миссией не дать Нуждову победить. 

– Считаю это нормальным, потому что я не скрывал своих взглядов и ни у кого ничего не брал. Это была моя принципиальная позиция. Кстати, даже Майгуров потом на банкете сказал, что Александр абсолютно бескорыстно поддерживал нас.

Я считаю, во-первых, Виктора Викторовича достойной кандидатурой на пост президента СБР. Во-вторых, что Нуждов, человек с деньгами, но не из биатлона, такой же, как в свое время Зюзин, который пытался противостоять Александру Тихонову, недостоин руководить СБР. 

Переворот в биатлоне захлебнулся: Нуждов проиграл Майгурову. Кому это выгодно и что дальше?

Да, я видел своей миссией не дать ему победить, и это исключительно моя принципиальная позиция.

– Какие у тебя вообще планы относительно журналистики?

– Расти дальше, развивать свои площадки, популяризировать биатлон, лыжный спорт, единоборства, искать что-то новое. С изданиями тоже продолжу работать, потому что надо чем-то зарабатывать. Но вместе с этим я создаю и свою сетку корреспондентов по всей России, которые мне помогают в разных точках нашей огромной страны. И я рад, что таких людей становится все больше. 

Глобально было бы интересно создать свое спортивное СМИ.

Конечно, хотелось бы вернуться на международные старты. Приехать в любимый Рупольдинг. А кому не хотелось бы? Но не знаю, когда теперь это случится. 

Еще было бы хорошо написать книгу. Автобиографическую. О биатлоне. Сегодня мы затронули лишь малую часть, а там столько баек. Мне есть что рассказать.

Безопасной дозы алкоголя не существует – но есть «условно безопасная». Сколько?

Фото: t.me/penalty150; instagram.com/alikurgal; РИА Новости/Евгений Одиноков, Владимир Родионов, Александр Вильф