Думаете, подброс талька – фирменный ритуал Леброна? Нет, и тут первым был Майкл Джордан
Схожая фишка, разный смысл.
Одно из главных заблуждений извечного диспута о Джордане и Леброне – в том, что спорщики сразу отвергают мысль о том, что они равновеликие игроки, но каждый – своего времени. Инсталлировать достижения Леброна в систему баскетбола прошлого времени – то же самое, что пытаться запустить Cyberpunk 2077 посредством MS-DOS. Настолько же пустое занятие – установить оригинальный Prince of Persia на IPad без всяческих читов и кодаков.
Но ничего новое не обходится без влияния старого, а апроприация – процесс очень тонкий. И в случае с Джорданом и Леброном это лучше всего прослеживается не посредством статистики или сопоставления количества побед.
А при помощи талька.
Предматчевый ритуал Джордана – это озорство, уважение и виральность
Любой вид спорта – это рассадник ритуалов, идиосинкразий и суеверий, которые влияют на эмоциональный настрой и результаты спортсмена ничуть не меньше, чем профессиональная экипировка и физическая готовность. Джейсон Терри накануне матчей спал в шортах команд соперников, Рэджон Рондо не выходил на площадку, если до этого не принял душ менее пяти раз, Кэрон Батлер жевал пластиковые соломинки, Леброн грыз ногти. Обо все этом и многом другом уже было написано не раз и ни два.
У Джордана тоже имелись свои обычаи. Он постоянно выигрывал финалы, третировал собственных одноклубников на тренировках, был чудовищно эгоцентричен и маниакально азартен. Так что его привычка осыпать комментаторов тальком для рук (на самом деле это спортивная магнезия, но в народе порошок часто зовут просто «тальком») – далеко не самый вредный, но определенно запоминающийся ритуал. Настолько, что его переделал на свой манер не только Леброн, который даже в седобородом возрасте продолжает сыпать тальком.
Но и, например, Гарнетт, присыпавший комментаторов белой пудрой как в «Миннесоте», так и в «Бруклине».
Заимствование можно трактовать как угодно, начиная от дани уважения и заканчивая упреками в скудной фантазии. В любом из случаев подражание не сравнится с ритуалом Майкла. Все потому, что Джордан вовсе не единоличный участник традиционного осыпания тальком, более того, он даже не главное действующее лицо.
Главенствующая роль здесь принадлежала Джонни «Реду» Керру – экс-игроку НБА, а во времена Майкла – комментатору «Чикаго», который по своей значимости сопоставим с такими легендами профессии, как неизменный бостонский глашатай Джонни Мост и голос «Лейкерс» Чик Хирн.
Джонни Керр родился в Чикаго и поначалу планировал связать свою жизнь с футболом (тот, что соккер), но после того как буквально за одно лето вымахал до исполинских размеров, переключился на баскетбол. Благодаря футбольной подготовке Джонни при росте 2,06 отличался мобильностью и выносливостью. За время обучения в университете Иллинойса он вывел команду в «Финал четырех» NCAA в 1952-м, а на драфте НБА-1954 ушел под 6-м пиком в «Сиракьюз Нэшеналз».
В первом же сезоне он стал чемпионом НБА, а уже в следующем сыграл в первом из своих трех Матчей звезд. Залогом успеха Керра была не столько его исключительность, сколько стабильность. Он провел 12 сезонов, набирая в среднем 13,8 очка и 11,2 подбора. Керра считают одним из первых «айронменов» в НБА: в период с 1954-го по 1965-й он сыграл в 917 матчах подряд, включая плейофф. Этот рекорд Керра прожил долгих 17 лет. Впервые он пропустил матч лишь в своем финальном сезоне в НБА.
Закончив карьеру игрока, Керр вернулся в родной Чикаго, чтобы принять в качестве тренера новый клуб НБА «Буллз». В первый же год работы Керр вывел команду расширения в плей-офф – первый случай в истории профессионального спорта. Джонни получил награду лучшему тренеру, затем попробовал силы в другой команде расширения – в «Финиксе». А в середине 1970-х вернулся в «Буллз», но уже в качестве комментатора домашних матчей.
«Этот человек – живая история клуба. Игроки приходят и уходят, а Джонни Керр всегда на своем месте, всегда готов делать свою работу на отлично. Он способен сделать любой репортаж увлекательным, даже если мы побеждаем с отрывом в «+30», – признавался Джордан.
Со временем ритуал с магнезией превратился в театральную постановку с различными сюжетными линиями. Керр надевал арафатку, имитируя бедуина во время песчаной бури, или респиратор, или раскрывал зонтик.
Джонни был голосом «Буллз» и аккомпанементом их побед и поражений. Он заряжал на чемпионских парадах, подбадривал команду, когда она уходила в перестройку с Элтоном Брэндом и Роном Артестом, ликовал, глядя на появление Деррика Роуза.
«Все эти ребята, которых я видел за эти годы, они как мои дети. Я люблю эту команду, организацию, город, и моя привязанность только крепнет со временем», – откровенничал Керр.
В 2009-м рядом с домашней ареной «Чикаго» открыт бюст в его честь. Церемония получилась трогательной, а главное, своевременной – через две недели Керр скончался в возрасте 76 лет после многолетней борьбы с раком.
«Он особенный, он такой один. Нужно было давно ввести его в Зал славы. Я просто рад быть здесь и чествовать этого человека. В его компании всегда было приятно праздновать победы, и он умел подбадривать после самых обидных поражений. Такие люди важны, они помогают игрокам адаптироваться, влияют на них в эмоциональном, личностном плане. Джонни Керр неразрывно связан с Чикаго. Этот наш ритуал с тальком… Я видел, Леброн делает это. Это была забавная привычка, наша с Джонни. С тех пор, как я покинул Чикаго, я больше никогда так не делал», – отмечал Майкл на церемонии в честь Керра.
Едва ли Леброн думал о такой тесной взаимосвязи, стоящей за вроде бы незначительным, эпизодическим предыгровым моментом. Так что говорить о копировании, наверное, несправедливо. Он адаптировал ритуал Майкла и Керра к новым реалиям.
Ритуал Леброна – коммерция и маркетинг
«Я не помню, когда я впервые начал это делать, но я почувствовал, что фанаты начали принимать этот ритуал», – Джеймс о своих манипуляциях с тальком.
Принимать, а главное – понимать, как это можно использовать в своих целях, куда раньше болельщиков стали спонсоры Леброна. Огромный баннер Nike высотой в 10 этажей запечатлел Леброна именно в позе торжественного подбрасывания талька, чтобы реклама выглядела максимально символично и монументально.
Повторять и иронизировать рад Леброном тут же принялись его одноклубники. Когда Леброн не смог принять участие из-за травм, функции опылителя на себя взял Андерсон Варежао.
На одном из Матчей звезд можно было наблюдать коллективный выброс талька в атмосферу.
Для первого появления Джеймса на обложке игры NBA2K авторы так же выбрали вполне узнаваемую позу.
В какой-то момент Джеймсу надоел ритуал. Но после долгой паузы он поступил так, как делают наиболее продвинутые люди нашего времени – вышел в интернет с интересующим его вопросом: «Народ, как считаете, мне следует возобновить подбрасывание талька перед матчами?».
Судя по всему, ответ был утвердительным. Джеймс вернул ритуал, и мы регулярно видели его и на матчах «Лейкерс», и на матчах сборной США. Перед одним из матчей серии плей-офф-2023 против «Уорриорз» талька не оказалось – Д’Анджело Расселл был вынужден метаться кабанчиком в поисках заветной коробочки с магнезией.
Любопытно, что предматчевый шаманизм Джеймса имеет и другие грани. Вот что недавно поведал в подкасте экс-одноклубник Марио Чалмерс:
«В этом нет ничего необычного. У каждого в НБА свои заморочки, и по ним не стоит делать вывод насчет ментального здоровья человека или его характера. Просто… перед каждым матчем Леброн раскладывает всю свою экипировку на полу в том порядке, в котором будет ее надевать, и не дай бог кому-нибудь на нее наступить.
Однажды один из журналистов слегка наступил на нее, и Леброн был в ярости. Он тут же попросил экипировщика принести полностью новый комплект: носки, повязку, нарукавники, шорты. Все новое. Для него расстеленная на полу форма – словно меловой контур на месте преступления. Упаси хотя бы чуть-чуть переступить за его границы», – поведал Чалмерс.
Так что ритуал с тальком – далеко не единственный в предматчевой рутине Леброна. Но он самый запоминающийся и самый кинематографичный. Пускай и не совсем авторский.
Фото: Gettyimages.ru/Ethan Miller, Ronald Martinez, Ezra Shaw, Doug Pensinger; AP/Tony Dejak