Албанский Сталин: убийства, бункеры, запреты магнитофонов, бород и религии
Юрий Истомин – о тиране из Тираны.
Сейчас в Албании поспокойнее: правительство развивает туризм, сотрудничает с ЕС и привлекает внешние инвестиции. Полвека назад повестка была совсем другой: балканской страной несколько десятилетий правил диктатор-сталинист. При нем Албания превратилась в изолированный от мира военный лагерь.
До Ходжи (хотя и во время тоже) Албания была беднейшей в Европе. Failed State с переворотами, крепостными, «красным епископом» и президентом-королем
Албания стала независимой в 1912-м, когда отделалась от увядающей Османской империи. С тех пор здесь правили несколько очень колоритных, но не самых одаренных политиков. Например, в 1914-м албанским князем внезапно стал родственник румынского короля, немецкий аристократ Вильгельм Вид. Государством с преобладающим мусульманским населением руководил протестант. Ради лояльности подданных Вильгельм взял имя Скандербег – такое же, как у самого известного албанского князя, воевавшего с соседями еще в XV веке. Правда, Скандербег II просидел на троне недолго – чуть больше шести месяцев. Опасаясь переворота, в сентябре 1914-го он бежал из страны, а в следующие несколько лет Албания попала под оккупацию итальянцев, греков и сербов.
После Первой мировой власть регулярно переходила из рук в руки, а в 1924-м в стране прогремела революция. Премьер-министром стал православный епископ, полиглот и писатель Фан Ноли, который в прошлом жил в США, где издавал газету и учился в Гарварде. Престижный диплом в Албании ему не очень пригодился – в стране царил экономический и политический хаос. Реформатор Ноли продвигал либеральные идеи, но население их не принимало. К тому же его не признавали в других частях Европы, и в итоге единственным государством, готовым сотрудничать, стал Советский Союз.
За это Фан получил прозвище «красный епископ», а сама Албания нажила еще больше врагов. Экономическая помощь СССР подоспела слишком поздно: в соседнем Королевстве сербов, хорватов и словенцев (будущая Югославия) переворот готовил Ахмет Зогу – ранее свергнутый премьер-министр, который после революции Фана сбежал вместе с золотым запасом Албании. На украденные деньги он нанимал белых офицеров, которых после Гражданской войны в России на Балканах было в избытке. С их помощью Зогу сверг «красного епископа», а через месяц парламент выбрал его первым президентом страны.
Ахмет возглавил отсталое государство с предельно низким уровнем жизни, архаичной системой управления, феодальными порядками, почти без промышленности и даже крепостным правом. С последним Зогу решительно расправился – освободил крестьян, но народную любовь этим не завоевал. Албанию поделили бандитские группировки, привыкшие к слабому и безвольному правительству. Отсюда – десятки покушений на главу государства.
Президентом Зогу был недолго. В 1925-м он провозгласил Албанию королевством, а себя – королем. Парламент никуда не делся, но Зогу I (для подданных король взял имя Скандербег III) сохранял единоличную власть – точечными репрессиями и целой армией телохранителей. К слову, никогда не служивший Ахмет любил позировать в военной форме. На каноничном портрете самодержец представал в усыпанном наградами мундире, фуражке набекрень и с элегантными усиками. Зогу женился на венгерской аристократке, тратил госбюджет на роскошную жизнь и постоянно ездил за границу.
Будущее страны король связывал с Италией, где к тому моменту утвердился Бенито Муссолини. Дуче это было на руку: он мечтал присоединить Албанию, но сначала работал аккуратно – усиливал экономическую зависимость и постепенно вмешивался во внутренние дела. Правда, в 1930-е Зогу разорвал связи с Италией, что ввергло Албанию в очередной кризис. К концу десятилетия страна вновь сотрудничала с соседом, но уже на условиях Муссолини. А в 1939-м Дуче выдвинул ультиматум и оккупировал соседей. Зогу бежал, снова прихватив золотой запас, который позволил ему и жене-венгерке беззаботно жить в Лондоне до самой старости.
Ходжа, возможно, сдал соратника фашистам. А после войны пришел к власти и назвал в его честь стадион
Зогу много лет боролся с албанскими коммунистическими ячейками и в итоге выдавил большинство левых за границу. Там они сформировали революционные кружки в надежде однажды вернуться на родину и свергнуть короля. С участниками одной из таких групп в 1930-х познакомился молодой студент Университета Монпелье Энвер Ходжа. Его впечатлили идеи социализма, постепенно он зарабатывал авторитет у соратников. К началу итальянской оккупации Энвер находился на родине, где совмещал преподавание в школе с подпольной работой.
В 1941-м Ходжа участвовал в создании Коммунистической партии – в нее вошли всего несколько человек. Одним из самых активных был Кемаль Стафа, которого к 22 годам называли лидером движения. Но 5 мая 1942-го его трагически убили оккупанты. Кемаль переехал в конспиративную квартиру, а уже на следующий день его застрелили. По официальной версии, итальянский допрос расколол владельца жилья. Другие утверждают, что это все Энвер Ходжи, который видел в Кемале конкурента. Устранив соперника руками оккупантов, он захватил партийную власть и расширил полномочия.
Жизнь и гибель Стафы быстро мифологизировалась: в его честь назвали улицы, школы и даже футбольный стадион. Крупнейшая арена Албании, открытая в конце 1940-х, носила имя Кемаля Стафы вплоть до сноса в 2016-м. Сегодня на ее месте – «Арена Комбетаре», где выступают сборная и столичные клубы.
В годы оккупации Ходжа возглавил не только партию, но и Национально-освободительную армию Албании – объединение партизанских отрядов. Коммунисты воспользовались поражениями немецких войск в соседней Югославии, где быстро продвигались Красная армия и войска под командованием Иосипа Броза Тито. В итоге албанцы заняли Тирану и вынудили оккупантов сдаться или отступить. Албания – одна из немногих стран, освобожденная без вмешательства иностранных армий.
На волне военных успехов Ходжа стал популярным. Формальным главой государства все так же считался король Зогу. Но репутация беглого монарха колебалась в районе нуля даже в лучшие годы правления, и албанцы не хотели его возвращения.
Ходжа боготворил Сталина. Встречу с ним он желал «денно и нощно»
В 1946-м Ходжа создал Народную Республику Албания, где коммунисты доминировали во всех эшелонах власти. Лидера партии совершенно не смущало, что государство по-прежнему отсталое и аграрное, а его движение – весьма малочисленное. С другой стороны, после десятилетий хаоса, бандитских разборок, военных вторжений, кризисов и нищеты Ходжа выглядел неплохим вариантом – сторонником стабильности и твердой руки. Пропаганда умело выезжала на контрасте с военными и довоенными годами, когда Албания жила в перманентном кризисе.
Ходжа полностью доверился советской модели и, как он сам рассказывал, следовал чутким рекомендациям товарища Сталина. Впервые албанский лидер посетил СССР в 1947-м. В автобиографии «Со Сталиным. Воспоминания» (вышла в1979-м, к столетию Джугашвили) Ходжа сыпал комплиментами:
«О встрече со Сталиным мы мечтали всегда, денно и нощно, с тех пор как ознакомились с марксистско-ленинской теорией. Это желание усилилось еще больше в ходе Антифашистской Национально-освободительной борьбы. После выдающихся фигур – Маркса, Энгельса и Ленина, – товарищ Сталин был для нас чрезвычайно дорогим и уважаемым, ибо его указания руководили нами в борьбе за основание Коммунистической партии Албании, как партии ленинского типа, вдохновляли нас во время Национально-освободительной борьбы и помогали нам в строительстве социализма».
Книга целиком пропитана искренней любовью (если не слепой страстью) к советскому руководителю и просто искрит любезностями. «Именно в этот день, полный неизгладимых впечатлений и эмоций, нас принял и с нами имел долгую беседу верный ученик и продолжатель дела Ленина, Иосиф Виссарионович Сталин», – пишет Ходжа о встрече с кумиром.
А этот фрагмент посвящен выступлению Сталина осенью 1952-го, на котором Ходжа тоже присутствовал: «Именно там я в последний раз увидел незабываемого Сталина, там я в последний раз услышал его столь милый и воодушевляющий голос, там он, с трибуны съезда, отметив, что буржуазия открыто выбросила за борт знамя демократических свобод, суверенитета и независимости, обратился к коммунистическим и демократическим партиям, не стоявшим у власти, с историческими словами».
Книга состоит из подробностей дружеских посиделок (например, Сталин спросил у Ходжи, как будет по-албански «апельсин»), мудрых советов вождя, од товариществу и взаимовыручке соратников, восторженных описаний похорошевших советских городов. К сожалению, в ней почти ничего о том, что творилось в те же годы в Албании.
При Ходже страна впитывала сталинские шаблоны: запрет частной собственности, национализация, гонения на верующих, однопартийная система, коллективизация, а заодно – первые репрессии. Вместе с военными преступниками и коллаборационистами судили любых противников режима. Укреплялась и Сигурими – могущественная политическая полиция Албании, работавшая по методам КГБ и Штази.
Одно из самых страшных событий первых послевоенных лет выпало на февраль 1951 года. Тогда в советском посольстве в Тиране прогремел взрыв. Никто не пострадал, но инцидент стал поводом для кровавой расправы. Албанские чекисты задержали 22 человека из антикоммунистического подполья – ни один из них не был связан с терактом даже по официальной версии, их обвинили лишь в сопротивлении курсу партии.
25 февраля подпольщиков убили без суда.
Албания оставалась союзником СССР до смерти Сталина. Здесь была единственная в Средиземноморье советская база ВМФ
После прихода к власти Ходжи главными партнерами Албании стали Советский Союз и Югославия. Но уже в 1948-м между ними пришлось выбирать: Тито стремился вести независимую политику, что не нравилось Сталину, который считал всю Восточную Европу сферой своего влияния. Разрыв между Москвой и Белградом произошел в момент, когда албанские коммунисты всерьез обсуждали возможное объединение с Югославией. До поглощения не дошло: Ходжа поддержал Сталина в конфликте с Тито и разорвал все связи с соседом.
Это был серьезный удар по албанской экономике, но его компенсировало сотрудничество с Москвой. Ради ускоренной индустриализации в Албанию из СССР отправили специалистов, а на острове Сазани построили военно-морскую базу. В годы итальянской оккупации на острове находилась вилла Муссолини, а в 1950-е туда заходили советские подлодки.
СССР получил базу в ВМФ в Средиземном море – в 70 километрах от побережья Италии. Правда, проработала она недолго. Когда в 1953-м умер Сталин, Советский Союз налаживал контакты с Югославией. Тирана же их не разморозила. В феврале 1956-го на XX съезде КПСС Никита Хрущев раскритиковал сталинизм. Ходжа тоже присутствовал на заседании и посчитал обличительное выступление предательством. Албания по прежнему копировала советский режим конца 1940-х – начала 1950-х, и Ходжа справедливо опасался, что XX съезд пошатнет его авторитет.
Следующие недели вошли в историю как «Обманувшая весна», когда группа албанских коммунистов выступила за либерализацию и спровоцировала внутрипартийную дискуссию. Ходжа поначалу лавировал: соглашался с некоторыми доводами, но позже обвинил сторонников оттепели в связях с Тито – а это равносильно смертному приговору. «Обманувшая весна» закончилась новым витком репрессий и расстрелов. Диктатор расправился с оппозицией и упрочил власть.
С годами взгляды руководителей Албании и СССР все чаще расходились: Ходжа не видел в Хрущеве старшего партнера по соцблоку. Москва диктовала Тиране экономическую политику, сократила объемы финансовой помощи и даже обсуждала с греческим руководством создание в Албании национальной автономии для греков. Ходжа искал нового союзника и обнаружил его в Китае: Мао Цзэдун тоже конфликтовал с Хрущевым, не осудил сталинизм, и на этой почве Албания и КНР сблизились.
В 1961-м СССР и Албания порвали окончательно: свернули экономические и военные, дипломатические и научные связи. СССР закрыл базу в Адриатике, отозвал посла, а Албания вышла из всех международных организаций Восточного блока. Даже спустя годы Ходжа не остыл:
«Шайка властителей превратила вашу страну в социал-империалистическую державу, – писал он в 1979-м. – Путь к спасению – это путь революции, указанный нам Марксом, Энгельсом, Лениным и Сталиным. Брежневы, косыгины, устиновы и якубовские, как и солженицыны и сахаровы, являются контрреволюционерами и как таковые они должны быть низвергнуты и ликвидированы».
Поссорившись с СССР, Ходжа лишился и других союзников в Европе. Единственная страна, с которой сохранялись связи, – Румыния, где установился родственный режим Николае Чаушеску.
Дружба Албании и Китая была выгодна прежде всего Ходже. Тирана представляла Пекин в ООН, куда КНР попадет только в 1971 году. В остальном сотрудничество сводилось к экономической помощи. Но союз продержался недолго: в 1972-м Китай наладил контакты с США, и Ходжа посчитал это предательством идеалов коммунизма. Албанско-китайская дружба пошатнулась в конце 1970-х, когда вскоре после смерти Мао к власти КНР пришел Дэн Сяопин. Он ввел в экономике элементы рынка, что противоречило представлениям Энвера об истинном пути коммуниста.
Ходжа был страшным параноиком: боялся заговора элит и понаставил бункеров
Ходжа не просто равнялся на Сталина идеологически, а заимствовал самые жуткие практики «Большого террора» 1930-х. За годы его правления через тюрьмы прошли более 100 тысяч албанцев – и это в стране с населением в полтора миллиона. Смертные казни, пытки электрошоком, десятки человек в крошечных камерах – все в порядке вещей.
В Албании серьезно угнетали верующих. Хотя исторически там доминировал ислам, сегодня это страна с высокой долей атеистов. Спасибо Ходже, который забирал имущество у мечетей, церквей и монастырей, запрещал крестить детей и давать религиозные имена.
Репрессии касались всех и начинались по любому поводу. После разрыва с Югославией прошли партийные чистки, за решетку отправили членов правительства, а главу тайной полиции Кочи Дзодзе повесили. Его преемников Кадри Хазбиу и Фечора Шеху тоже казнили, а Мехмет Шеху на фоне конфликта с Ходжей покончил с собой (если верить официальной версии). Отец нации не доверял никому. И паранойя стала взаимной.
Хотя у страхов Ходжи было не так много оснований – лишь один серьезный случай. В сентябре 1982-го небольшая группа политических эмигрантов перешла границу. Всех, кроме одного, убили на месте. Единственный выживший Халит Байрами предстал перед судом, где признался в связях с разведками США и Югославии, а еще в планах застрелить главу государства. Удивительно, но приговор был мягким – Байрами выслали домой в Новую Зеландию. Существует масса версий, кто стоял за этой группой. Например, ее связывали с королем в изгнании Лекой I (сыном Зогу) и с Рамизом Алией, потенциальным преемником Ходжи.
Попытка покушения обернулась еще одной порцией репрессий и расстрелов.
Ко всем прочим страхам у Ходжи добавилась фобия внешнего нападения. Вторжения ждали со всех сторон: страну якобы планировали захватить США, Югославия и СССР. В 1970-х Албания готовилась к круговой обороне – Ходжа полагал, что его вновь спасет партизанская тактика времен Второй мировой. Албанцам с детства объясняли, что в случае угрозы они уйдут в горы и защитятся от врага.
В 1972-м, на 26-м году правления, диктатор приступил к главной коммунистической стройке Албании: по всей стране возвели сеть бетонных бункеров. Предполагалось, что каждый рассчитан на несколько семей. Сегодня в Албании около 170 тысяч бункеров, хотя в планах было 200 тысяч. На страну так никто и не напал, но монолитные купола по-прежнему напоминают о грандиозных планах Ходжи по обороне страны.
Ходжа штамповал запреты и ввел единообразие причесок. Албанские газеты клеймили игроков «Селтика» за пышные шевелюры
Албания превратилась в зону строго контроля. Для проезда в соседний город нужно было получить пропуск. Ехать, скорее всего, пришлось бы на общественном транспорте – владеть личными автомобилями запрещалось. Как и все, что тянуло на роскошь – от джинсов и косметики до роялей. Джаз и рок-н-ролл – вон из албанских плейлистов, густая борода – под нож, прически – строго по регламенту.
Последнее выбивалось из мировых тенденций. В 1970-х и 1980-х в западной Европе бороды и пышные прически были в моде, но в Албании брили и стригли даже лохматых иностранцев, если те вдруг приезжали в страну.
В 1979-м тиранский «Партизани» принимал «Селтик» в Кубке чемпионов. Перед игрой албанская пресса сфокусировалась не на тактике, а на аморальном образе капитализма – пышных шевелюрах шотландцев. Больше всех досталось защитнику Дэнни Макгрейну. Он рассказывал, что его грозились не пустить в Албанию, чтобы не пугать жителей. К тому же нагнетали и шотландские журналисты, напоминавшие о строгих албанских порядках. Но Макгрейн не только сохранил прическу, но и сыграл: «Партизани» сенсационно победили – 1:0 (ответный матч «Селтик» выиграл – 4:1).
Ходжа умер при Горбачеве. Его наследник-сталинист ушел, когда Советский Союз уже распался
К концу жизни Ходжа был тяжело больным. Сердечные приступы, диабет, ишемия головного мозга – неутешительные диагнозы подталкивали к поиску преемника. С конца 1970-х Рамиз Алия получал новые полномочия, но самостоятельной фигурой не стал – из-за страха перед национальным лидером. Ходжа скончался 11 апреля 1985-го, он правил 39 лет (если отсчитывать с 1946-го, когда Энвер стал премьером). Принял страну при Сталине, а умер, когда СССР возглавил Горбачев. Но по всем признакам Албания застряла в конце 1940-х.
Культ личности диктатора пережил его еще минимум на пять лет. В 1988 году в Тиране открылся музей Ходжи – монументальная бетонная пирамида, которая тоже могла бы послужить бункером. Сегодня здесь находится культурный центр.
Пришедший на смену Алия снизил градус безумия, репрессии утихли, случилась амнистия, но сталинские доктрины и многие дурацкие запреты никуда не делись (стричь иностранцев при въезде перестали только в 1990 году). Албания постепенно выходила из изоляции, но существенного прорыва не добилась.
Между тем в Восточной Европе схлопывались коммунистические режимы. В Тиране начались волнения, Алия пытался балансировать: то подавлял протесты, то проводил минимальные реформы. В апреле 1991-го он даже организовал выборы президента и сам же их выиграл. На посту Алия продержался год – весной 1992-го его вынудили уйти в отставку.
Власть перешла к лидеру протестов Сале Берише, бывшему врачу-кардиологу Ходжи, порвавшему с соратниками-коммунистами после смерти вождя. С его приходом в Албании закончилась эпоха развитого сталинизма.
Албанская мафия + итальянская = ❤️ Вот история союза
«Многа букафф» – помните олбанский язык? Почему он такой странный и при чем тут Албания?
Игра: вы – на паспортном контроле. Решите, кого пустить на Евро, а кого нет
Фото: wikipedia.org; Gettyimages.ru/David Cannon/Allsport