Дружит с Мане, встречался с племянницей Фарфана, в его квартире умерла волейболистка. Интервью с перуанцем из «Торпедо»

Знакомьтесь: Йорди Рейна.

Перуанского нападающего Йорди Рейну приметили еще в 17 лет и называли будущей звездой поколения и одним из талантливейших футболистов Южной Америки. 

В 29 лет Йорди – в ФНЛ. Он так и не стал звездой Перу, но прошел всю систему «Ред Булла» и поиграл в МЛС. Зимой Рейна перешел в «Торпедо» и вылетел из РПЛ, но не ушел из команды –  забивает в Первой Лиге и радуется жизни.

Мы поговорили с Рейной про Ральфа Рангника, жизнь в Канаде и смерть 16-летней волейболистки в его квартире.

Рейна выбрал «Зальцбург» вместо дортмундской «Боруссии». Там жил в комнате с Мане, но так и не заиграл

– Я начинал играть с братьями в Чиклайо, – рассказывает Рейна. – Мы переехали в Лиму, когда мне было 14. В столице больше возможностей пробиться. Там меня заметил скаут «Альянса» Лимы и позвал в команду.

Вообще, я всегда хотел играть за «Альянсу» – это самый большой и популярный клуб Перу. У «Альянсы» небольшой стадион, но всегда забитый болельщиками. Нужно выигрывать вообще все матчи, потому что фанаты очень эмоциональны (как у «Торпедо»!) и остро реагируют на все. В Перу футбол – не просто главный, а единственный спорт. Если проиграл, то нельзя даже выйти на улицу и встретиться с друзьями и семьей. Но если выиграл, то в любом ресторане накрывают стол бесплатно.

В 17 лет я уже дебютировал в основе «Альянсы». Все шло замечательно. Меня вызывали в молодежку, в 2013-м в 19 лет я даже играл на молодежном Кубке Америки и забил 5 голов – Эквадору, Уругваю и Бразилии.

После этого турнира меня и позвал «Зальцбург». 

– Тебя даже сравнивали с Фарфаном.

– Да, было. В медиа часто писали обо мне, говорили, что у меня большой талант и все такое. Нас с Фарфаном многое связывает. У нас один агент, я начинал играть в сборной, когда он был ее лидером, Джефферсон знал обо мне и моем таланте, мы вместе летали в сборную из Европы на одном самолете.

– Ты же даже встречался с племянницей Фарфана Валерией Роджеро.

– Да. Мне было 18 лет. Мы встречались с ней пять лет, но все закончилось. Ничего плохого не могу сказать: она поддерживала меня, поехала со мной в Австрию, когда позвал «Зальцбург».  

– У тебя же было предложение от «Боруссии» Дортмунд?

– Да. 

– Почему ты выбрал «Зальцбург», а не «Боруссию»?

– Уже тогда, в 2013-м, все знали, что система «Ред Булла» развивает игроков. Понимал, что если поеду в Дортмунд, то, скорее всего, почти не буду играть. Вот поэтому я и отказался.

– Читал, что перуанцы до сих пор разочарованы твоим выбором.

 – Они могут быть расстроенными. Но это был мой выбор. Я выбрал «Зальцбург», чтобы играть.

– В «Зальцбург» тебя звал лично Ральф Рангник. Расскажи про него.

– Он очень хороший человек, большой менеджер и скаут. Ральф лично разговаривал с моим агентом и уговаривал перейти в «Ред Булл». Он строил систему «Лейпцига»,  «Зальцбурга» и «Лиферинга». Я играл во всех трех клубах: они работают одинаково, по одной идее и схеме.

Всех новичков «Зальцбурга» отправляют в «Лиферинг», чтобы получить практику и играть как можно больше. Если ты справляешься на этом уровне, тебя забирают в «Зальцбург», а потом – в «Лейпциг». Единственная разница – лиги, в которых играют клубы. Тренировки, система игры и все остальное – одинаковое. Внутри вообще все друг друга знают. Я знаю всех игроков «Лейпцига», потому что играл с ними в «Лиферинге» или «Зальцбурге»: Садьо Мане, Упамекано, Лаймер, Киммих, Гулачи, Наби Кейта, Минамино.

– Ты хорошо помнишь молодого Мане?

– Конечно. Он был хорош, да и другие – в порядке. Но не прямо топ-топ. Не как Месси, Неймар или Мбаппе. На них смотришь – и сразу все понимаешь. А эти ребята много работали над собой, старались и становились лучше. С Мане мы до сих пор общаемся.

– Ого!

– Он мой друг. Мы жили в одной комнате в «Зальцбурге». 

– Расскажи, какой он в жизни.

– Чилл, релакс. Он очень добрый человек и правоверный мусульманин. Когда мы выигрывали чемпионат Австрии, Мане не пил пиво и отворачивался от алкоголя.

Когда мы с ним жили в комнате, он все время садился на ковер. Я не мог понять, зачем он это делает. Помню, просыпаюсь ночью, а Садио нет.  А он сидит на ковре. Я подошел к нему, а Садио: «Пошли есть!». Оказалось, он молился и держал пост, потом объяснил: «Не переживай, просто так делают мусульмане. Наверное, просто в Перу так не делают».

– Сразу после переезда в Австрию ты 4 раза вышел за «Зальцбург», а потом ездил по арендам. Что пошло не так?

– Все вместе. Травмы, тренер не видел в составе, большая конкуренция. Я хотел быть звездой, большим футболистом. Но у меня не получилось. Я не грущу, не расстраиваюсь, просто упустил момент. Я продолжил карьеру, не стал возвращаться в Перу, как делают многие, у кого не получается, а провел 10 лет за границей. Да, наверное, люди расстроены, потому что ждали от меня гораздо большего. 

– «Люди расстроены». А ты – нет?

– Я – нет. Знаю, что я хороший футболист. Я сам всегда выбирал и выбираю, где и как играть.

– В 2014-м ESPN писал, что ты один из самых перспективных атакующих игроков Южной Америки и, возможно, будущая звезда поколения. Сейчас ты вообще не играешь за сборную, а звездой Перу так и не стал. Почему?

– Не знаю. Это футбол –  никогда не знаешь, как повернется. Главное же наслаждаться жизнью и становиться немного лучше каждый день. Конечно, мне бы хотелось больше играть за сборную. Но так вышло.

– Почему у других игроков из системы  «Ред Булла» получилось стать звездами, а у тебя – нет?  

– Очень профессиональный подход. И правильная и сильная мотивация. Знаешь, у африканских игроков вообще очень сильный характер. У южноамериканцев могут быть проблемы с мотивацией и характером. У африканцев не так, они могут уехать далеко из дома и остаться там на много лет, они какие-то более сконцентрированные. Молодые ребята играют в Европе и хотят вернуться – скучают по маме, друзьям и близким. Я тоже очень хотел уехать обратно в Перу. Но мама и братья говорили, что этого нельзя делать ни в коем случае. А я не играл и грустил, вспоминал, как в Перу меня всегда выпускали в основе и все узнавали. А тут меня никто не знает, на поле не выхожу. Думал: «Что я здесь делаю?»

Мама и братья прилетели в Австрию и поддержали меня, сказали, что я всегда смогу вернуться в Перу потом. Нужно было хотя бы пару лет, чтобы адаптироваться. 

После Австрии и Германии Рейна умчал в МЛС и до сих пор не может объяснить почему. Но влюбился в Канаду – для него это лучшая страна для жизни

– Почему ты тогда не остался в Европе, а уехал в МЛС?

– Не могу объяснить это решение. Может, мне хотелось увидеть какой-то новый город. Я видел, что все начали резко уезжать в МЛС. Это был хороший выбор. Я съездил в Канаду, узнал классных людей, поработал с хорошим тренером. 

У меня были предложения из Европы: Турция, другие клубы Австрии. Но я не хотел в Турцию, думал: «Вдруг я не буду играть?»

Выбрал место, в котором, как мне показалось, буду счастливее. По той же причине я и остался в «Торпедо». Чувствую себя здесь комфортно и уверенно, все люди очень уважительно и приятно относятся ко мне. 

– Футбол в Канаде – это что?

– Многие не понимают, где вообще Канада и какой там футбол. А для меня это лучшая страна для жизни. Я очень люблю Канаду. Если бы мог, остался бы и дальше жил там. Милые и приятные люди, безопасно. Прожил там четыре года и чувствовал себя как дома. Это были четыре лучших года в карьере – я много играл, попал на Кубок Америки-2015. 

Жизнь в моей родной стране – тяжелая: есть богатые и много очень бедных, которые все время думают, как прокормить семью и где заработать, зарплаты маленькие. В Канаде все не так. Нет такой разницы между богатыми и бедными, добрые и приветливые люди, много иммигрантов. Мне Канада нравится гораздо больше, чем США. Там безопаснее. А еще люблю курорт Уистлер, очень красивое место.

– Когда ты играл в Канаде, с тобой случилась одна очень неприятная история. Ты приехал в Перу, и после тусовки в твоей квартире в Лиме умерла 16-летняя волейболистка Александра Чокано. Как и почему это произошло?

– Это была очень тяжелая история для меня, друзей, близких и всех, кто был там. Тяжело говорить. 

Ни на какой вечеринке не думаешь, что такое может произойти. Нас было человек 10, мы вместе встречались с друзьями, а потом пошли в мою квартиру. Один из друзей был с ней в одной комнате, а потом сказал, что ей плохо, что она плохо выглядит. Мы зашли в комнату и поняли, что что-то случилось. И позвонили в скорую помощь. Обычно скорая приезжает за пару минут, но иногда бывают ложные вызовы, вот и нам сказали: «Это серьезно или вы шутите?»

Она была профессиональной волейболисткой и приняла лекарство для аборта (по заключению официальной экспертизы, причина смерти девушки – комбинация факторов, которые вызвали ишемический приступ, в том числе использование лекарств для аборта, применение большого количества кофеина, которые вызвали тахикардию, и вагинальное кровотечение – прим. Sports.ru) и выпила «Ред Булл». 

Мы все пошли в полицию и объяснили, что произошло. Экспертиза доказала, что это из-за химической реакции энергетика и лекарства. То, что случилось – очень грустно для всех.

В целом, это уже закрытая для меня тема. Очень грустная, но закрытая. Это сильно ударило и по мне, и по всей ее семье. Я был единственным довольно известным человеком в той компании, да еще и в моей квартире это произошло.

– Какие проблемы у тебя были тогда?

– Я играл за «Ванкувер». В МЛС к такому относятся очень строго. Конечно, у меня были проблемы. Все хотели знать, что произошло. Я сразу всем все объяснил и рассказал правду, потом это подтвердилось. Так что клуб меня поддерживал до самого конца.

– В комментариях под материалам на Sports.ru пишут, что уровень МЛС – несерьезный, там несколько звезд и скучный футбол. Ты играл и в МЛС, и в России. Можешь сравнить?

– МЛС выбирают из-за классных городов. Месси выбрал Майами, потому что там удобно жить и ему, и его семье. Сейчас уровень футбола в США и Канаде выше, чем раньше. Много классных игроков, молодые таланты из Аргентины и Бразилии и всей Южной Америки. Да и многие оттуда уезжают в Европу: Альмирон в «Ньюкасл», Кастельянос в «Лацио».

«В России не так, как говорят в зарубежным новостях. Спокойнее, чувствую себя в безопасности»

– Твой карьерный путь выглядит максимально удивительным. Ты играл в системе «Ред Булла» в Австрии и Германии, потом в Канаде и США, а теперь ты во второй по уровню лиге России…

– Ну и что? Мне все нравится, я чувствую себя хорошо. Мы вернемся в РПЛ по итогам сезона. 

– Как ты оказался в России?

– Очень хотел попробовать новую лигу. У меня были разные предложения, но я выбрал «Торпедо», потому что мне показали план и стратегию, которые понравились. Вот я и в Москве.

– Что за план?

– В прошлом году – спасти команду от вылета и подняться с последнего места. Но не получилось. Я остался, потому что хочу помочь «Торпедо» вернуться в Премьер-лигу

– Бывший главный тренер «Торпедо» Андрей Талалаев удивлялся, что тебя не забрали из «Торпедо» обратно в РПЛ. Почему не забрали?

– Потому что в «Торпедо» чувствую себя максимально спокойно и уверенно. Здесь меня поддерживают, а я хочу вернуться в РПЛ именно с «Торпедо». Мне все нравится: люди в команде и клубе, фанаты. Чувствую поддержку и не хочу куда-то уходить.

– Перед началом интервью ты сказал, что не обедаешь с командой, только дома. Почему так?

– Иногда ем и с командой в «Лужниках». Просто со мной дома живет брат, он готовит перуанскую еду. Мне так больше нравится. 

– Перуанская кухня – это что?

– У нас много разного. Я больше всего люблю Arroz con pollo (рис с курицей с соусом из лука, чеснока, перца и темного пива – Sports.ru).

– Ты живешь в «Москва-Сити». Не страшно из-за дронов?

– Немного. После того как я приехал в «Москва-Сити», прилетело несколько дронов. В моей жизни такого раньше не было. Но я уже не могу ничего изменить. 

– Переехать не думал?

– Ну, такое же может где угодно произойти. И в другом доме, и в другом городе. В целом, чувствую себя безопасно в Москве. 

– То есть ты остаешься и не боишься?

– Конечно, боюсь. И я, и мои родные. Близкие смотрят новости, спрашивают: «Что происходит? К вам прилетает что-то с неба?» Вне России совсем другой взгляд и другие новости. Здесь ты чувствуешь себя по-другому, спокойнее. Я живу в России и знаю, что в безопасности.

– Многие иностранцы уезжают из России из-за политической ситуации, а ты, наоборот, приехал. 

– Все приехали из разной культуры. Поэтому, как только все началось, все побежали обратно на родину. Но в последнее время в России немного спокойнее. Не так, как говорят в зарубежных новостях. Конечно, мне тоже было страшно приезжать. Я тогда вообще не понимал, что реально происходит внутри страны.

– Многие игроки РПЛ, например, Камано, Крыховяк и Малком едут в Саудовскую Аравию. Ты поиграл почти во всем мире. Если саудовцы пригласят, поедешь?

– Все едут в Саудовскую Аравию. Но… Не за футболом же, а за деньгами. Это единственная причина. Хотят обеспечить всю семью. Ко мне пока не приходили, так что пока я в «Торпедо» (улыбается).

🔥 Превью лучшей лиги мира: здесь Бердыев, Григорян, Талалаев и «Тула» без Гурама Аджоева-младшего (но пока со старшим)

Пеп уволен из «Торпедо». Провалился и в РПЛ, и в Первой лиге за полгода

«С первого отжатого телефона купил сладостей». Интервью капитана «Енисея» и сборной Кыргызстана

Фото: Pedro Correia/Global Imagens, Andrew Soong/Xinhua, Daniel Castro/Keystone Press Agency/Global Look Press; East News/BRUNO FAHY / BELGA MAG / Belga via AFP; Gettyimages.ru/Bongarts, Buda Mendes; РИА Новости/Григорий Сысоев