Голкипер семидесятой широты

Сегодня, в качестве становящейся традиционной интермедии, очередной текст Александра Тиховода о футболе и людях футбола, которые не должны быть забыты.

Хотя участие саратовских футболистов в первенствах страны насчитывает более чем полвека, видных вратарей, воспитанников местной школы, у нас наперечет. Среди них наибольшее число сезонов в составах наших команд мастеров («Локомотив», «Труд», «Сокол») провел Анатолий Печерский (1958-72 гг. с перерывом), а наивысшего успеха в спортивной карьере добился Лев Кудасов, защищавший ворота команд 1-й группы класса «А» и высшей лиги союзного чемпионата – ЦСКА (1966-68) и ростовского СКА (1969-73). В 1969-м и 1971-м он был финалистом Кубка СССР. Привлекался в олимпийскую сборную. А Владимир Литовченко отличился тем, что на протяжении семи из одиннадцати сезонов, отданных саратовскому «Соколу», коему остался верен, несмотря ни на какие заманчивые иногородние варианты, играл фактически на износ.

Назвать Владимира везучим, благополучным человеком трудно. О нем нередко говорят как о личности с чересчур принципиальным и прямым характером. Он действительно не из тех, кто стремится избежать кон­фликта, пасовать, если видит в ситуации элемент несправедливости, попытку ущемить чье-либо достоинство. Запомнился эпизод зимнего тренировочного турнира 1993 года на стадионе «Локомотив». К футболистам энгельсского «Заволжья», у кромки поля ожидавшим приглашения к матчу, подошел арбитр и попросил их заправить майки. Не успел рефери закончить фразу, как его оборвал главный тренер Литовченко, ответивший глухим голосом со злостью: «Кончай душить! Еще играть не начали, а ты уже душишь!».В иных его фотографических изображениях проглядывает нечто от Джеймса Бонда. На групповом снимке с игроками «Мотора» его взгляд спрятан за темными очками, руки скрещены, плечи расправлены, голова гордо приподнята, напряжены желваки на скулах, и во всем этом – ни грамма нарочитости, позерства. Но попадались другие фотографии Владимира Николаевича – крупным планом. Первым, что на них привлекало особое внимание, было выражение глаз, выдававшее замкнутость, некую отрешенность, легкую ранимость, и, возможно глубокую минорность натуры: изведал не только горечь спортивных поражений и травм – распад семьи, одиночество, профессиональную неустроенность.

Владимир Литовченко – родом из села Клинцовка Пугачевского района. Его дальние предки, по собственным словам – из-под Винницы. В Энгельсе его семья обосновалась с 1960 года. Глава семейства работал бухгалтером, мать была домохозяйкой, они сумели поднять на ноги всех своих шестерых детей. К сожалению, отец рано ушел из жизни.Впервые занять место в футбольных воротах Володе довелось лет в пятнадцать. «Помню, однажды отец не разрешил мне пойти на тренировку, - рассказал Литовченко, - так ребята пришли к нам домой всей командой, притащили новенькую вратарскую форму, перчатки, долго упрашивали: «Дядя Коля, ну отпустите его, он так хорошо играет», пока родитель, наконец, не сдался. Навыки голкипера я совершенствовал, подолгу занимаясь самостоятельно. Например, любил бросать в стенку резиновым мячиком и ловить его. Это часто происходило у дома на улице Чернолощенской, около нашего сарая, рядом с навозной кучей: двое вил, воткнутых в землю, обозначали штанги моих ворот. А для развития координации прыгал «рыбкой» сквозь обруч, подвешенный на веревке…» (при этих словах у Владимира в глазах промелькнула искорка иронии и лукавства).

"Как молоды мы были..." Слева направо - Юрий Машляковский, Анатолий Асламов, Александр Корешков.

Интерес к футболу в 60-е годы был в стране огромным, причем, немало зрителей собирали матчи городских первенств. В Энгельсе собственный чемпионат разыгрывался с участием коллективов двух групп. Почти каж­дая команда имела шутливое прозвище, скажем, «Прогресс» звался – «Горбыли», «Авангард» - «Машинка». Демонстрируя неплохой класс игры, они бились друг с другом не на шутку. Первую серьезную закалку как вратарь Литовченко получал именно в таких поединках, выступая за «Строитель».Футбольных вратарей обычно называют «часовыми». Особенным отличием голкипера является титул «воздухоплавателя»: его красивый и удачный бросок за мячом нередко оценивают словами «высший пилотаж». Однажды Литовченко в шутку заметил: избрав трудное и небезопасное ремесло стража ворот, он тем самым воплотил юношескую мечту стать летчиком, как его старший брат. Сесть за штурвал самолета Владимир не смог бы из-за своей явно неподходящей для этой цели гренадерской вышины (в дебюте футбольной карьеры он имел 188 см роста, а впоследствии вытянулся еще на четыре сантиметра). Но в игровом спорте высокий рост в сочетании с крепкой фактурой, как правило – первостатейный козырь. Не случайно Владимир еще в ранней юности заслужил первый мужской разряд по волейболу.Осознанное желание освоить премудрости игры вратаря у него возникло под впечатлением телерепортажей о матчах киевского «Динамо», которое в шестидесятых годах впервые заявило о себе в полный голос. Кумиром Володи стал голкипер Виктор Банников, знаменитый «летающий киевлянин». Не меньшую симпатию внушил московский спартаковец Владимир Маслаченко, посетивший вместе с командой Саратов. Тогда в тяжелейшем кубковом противостоянии 19 и 20 мая 1967 года на «Локомотиве», ревевшем тридцатью пятью тысячами глоток, футболисты «Сокола» после ничьей 1:1 в первом матче на другой день одолели «красно-белых» со счетом 1:0.

И все-таки всерьез о профессии футбольного голкипера «Литва» поначалу не помышлял. В политехническом институте он осваивал специальность инженера-механика химического оборудования. А от­крыло ему двери в мир большого футбола благословение дальновидного тренера Бориса Яковлева.- Я не мог и представить подобного поворота в судьбе, - вспоминает Литовченко, - Летом 1968 года «Строитель» в четвертьфинале Кубка области одержал победу над саратовским «Универсалом». Это случилось на глазах председателя областной федерации футбола Анатолия Евцихевича. Он рекомендовал включить меня в молодежную сборную области на товарищескую игру с дублерами «Сокола». Та встреча, прошедшая на саратовском «Труде» (ныне стадион «Спартак»), завершилась вничью 1:1, единственный гол в мои ворота влетел, как помню, рикошетом. И вот, сразу после нее получаю приглашение на просмотр в «Сокол». Признаться, я был этим очень взволнован. В назначенный день упросил своих институтских друзей, с которыми вместе тогда играл за «Строитель», - Ваню Свистунова и Витю Шилова морально поддержать меня на тренировке «Сокола». Поехали. Много времени ушло на пересадки, ведь в те годы троллейбус девятого маршрута ходил из Энгельса только до предмостовой в Саратове. На «Труд» мы прибыли, когда тренировка уже была в полном разгаре. Посмотрел с отдаления на то, как работают в воротах Печерский и Поликанов, какие сокрушительные залпы их не страшат. И взяла оторопь: «Куда мне – в лаптях да по паркету…». Повернул обратно. Прошло еще некоторое время. Однажды утром меня разбудили дома Алексей Будычев, мой первый тренер, и Вадим Филиппов, помощник Яковлева. Они сказали: Евгеньич (Яковлев) настойчиво требует к себе. В общем, привезли меня на мотоцикле Будычева «Ява» в Саратов, представили «старшему». Вечером выхожу на тренировку. Одно лишь количество пятнистых мячей на «пуховой» поляне «Труда» привело в восторг. Занимались при свете стадионных прожекторов. Газон был влажным, мячи как родненькие прилипали к рукам. Неуверенность прошла, я увлекся. Потом с поля еле выполз от усталости. В раздевалке, пощупав мои икроножные мышцы, Яковлев сказал: «Не пропадай. Ножки мы тебе подкачаем, играть будешь!».Москвич Борис Яковлев был в футболе по-настоящему яркой, а для «Сокола» - канонической фигурой. Под его предводительством, выиграв в 1965 году зональный чемпионат по классу «Б», саратовцы завоевали пу­тевку в класс «А», что явилось, без преувеличения, спортивным подвигом.

Еще через два года «Сокол» достиг полуфинала Кубка страны и шестнадцать его футболистов удостоились звания мастера спорта СССР.Этот специалист обладал железной хваткой. Когда, требуя тишины в салоне автобуса или в раздевалке, он вперялся своим пристально-свирепым взглядом в игроков, смех и громкие разговоры тут же смолкали. Была в нем изрядная доля коварства, благодаря чему его наделили прозвищем Змей. Даже любимчикам могла откликнуться потеря бдительности в обществе «старшего». Как-то во время поездки по железной дороге группа футболистов «Сокола» зашла к Яковлеву в купе, чтобы распить бутылочку-другую. Яковлев сам имел эту понятную человеческую слабость, нередко находился подшофе, что, в конце концов, привело его к циррозу печени и безвременной кончине. В тот раз тренер с игроками «квасил» до глубокой ночи, а наутро по прибытии к месту назначения… заставил вчерашних визитеров бежать изнурительный кросс. Впрочем, Яковлев и себя не забыл подвергнуть беговой нагрузке: ему, крепкому и сухопарому, все тогда было нипочем.Тот «Сокол», несмотря на средние успехи в чемпионатах, имел статус фаворита. Соперники всегда действовали против него с особым настроем. Помимо вышеупомянутого прорыва в Кубке Союза, на счету нашей команды два кряду попадания в 1/8 финала этого трофея – в 1968-м и 1969-м. За означенный период «Соколу» доводилось в играх на Кубок побеждать кроме московского «Спартака» еще такие авторитетные коллективы как алма-атинский «Кайрат» (дважды), одесский «Черноморец» и ереванский «Арарат». В шестьдесят девятом саратовцам не хватило очка, дабы войти в только что созданную первую группу (лигу). «Жар-птицу из рук выпустили!» - кричал по этому случаю Яковлев. После чего, оказавшись в опале, старший тренер вместе с не­сколькими ведущими исполнителями покинул «Сокол». Истина печальна: требуется масса предпосылок и времени для создания самобытного футбольного ансамбля, но живет он, увы, считанные сезоны.

Собрание команды

Литовченко дважды появлялся в календарных матчах той яковлевской команды, одновременно продолжая защищать ворота «Строителя». В «Соколе» он дебютировал 30 июля 1969 года в Магнитогорске, где за 25 минут до конца поединка при счете 3:1 в пользу гостей вышел на замену Печерского. Едва произошла эта рокировка вратарей, как Валерий Грачев забил еще один гол местному «Металлургу» и саратовцы одержали крупную победу, ставшую для Литовченко отправной точкой его 320-матчевого марафона в чемпионатах страны. Никто не подсчитал, сколько всего игр самого разного уровня и значения он провел за «Сокол». Самая первая из них была в дубле (тогда параллельно с чемпионатом проводился аналогичный турнир вторых составов). Матч ше­стьдесят восьмого года в городе Желтые Воды Днепропетровской области получился бесславным – новобранец пропустил четыре мяча. Команду ждала еще встреча с «Днепром», а Владимир немедленно возвратился домой, но – по причине далекой от футбола. Здесь не единственный раз проявилась его способность поступаться профессиональными амбициями ради более высокого морального долга.- Трудно передать охватившее меня воодушевление, когда объявили, что я отправляюсь вместе с командой на Украину. Раньше за пределами Саратовской области мне бывать не доводилось. Но тут в семье стряслось несчастье: отец первый раз тяжело заболел, слег с инфарктом. Я размышлял над ситуацией: вдруг в мое отсутствие папе станет хуже? И все же не смог отказаться от поездки. Накануне пришел навестить отца в больнице. Захожу в палату: у его постели сидит моя старшая сестра Лида. Внешний вид отца меня поразил настолько, что защемило сердце: лежит человек седой как лунь, с трехдневной щетиной на лице. Он посмотрел на меня и его глаза наполнились слезами. Врач без церемоний прервала эту сцену, выпроводив меня из палаты. Уехал я в Желтые Воды с камнем на душе. А после игры тяжелые мысли навалились с новой силой: оставил больного отца, погнался за славой, вот Бог тебя и наказал. Я – к Печерскому и деликатно, обращаясь на «вы», прошу его все объяснить «старшему». Так, мол, и так, срочно собираюсь в обратную дорогу. Вести разговор непосредственно с Яковлевым я не смел, стеснялся. В Днепропетровске начальник команды Михаил Либес посадил меня на поезд: мест не было, и весь путь до Саратова я кантовался на багажной полке.

Время по-настоящему серьезной проверки Литовченко в футболе наступило в 1970 году, когда у руля «Сокола» встал Алексей Поликанов, бывший голкипер саратовской команды, известный в частности своей ат­тестацией у знаменитого тренера Виктора Маслова в звездном московском «Торпедо» начала 60-х. Злые языки утверждают, что крутой на расправу «Дед» Маслов однажды в припадке ярости разбил в раздевалке Поликанову голову графином.Об этом вратаре говорили – «Элегантный как рояль». Однако в должности «старшего» он не потянул. Его уволили незадолго до окончания чемпионата из-за слабых результатов «Сокола». Лишившись работы в Саратове, Поликанов укатил в Ленинград. Кстати, в качестве своего преемника Яковлев рекомендовал Виктора Чернышкова, одного из лучших бомбардиров в истории саратовского футбола. Говорят, Чернышков, коему исполнился 31 год, сначала без энтузиазма отнесся к перспективе принять тренерский жезл, высказав желание еще годик-другой поиграть, а затем одумался, но уже поезд ушел. Впрочем, решающее слово в таких назначениях принадлежало только областному руководству.Скорая отставка Поликанова из «Сокола», считают, была предопределена тем, что практика начальствования над вчерашними партнерами по команде, как правило, неудачна. К этому следует добавить, что Поликанов и как игрок был далеко не из числа самых авторитетных. Попытавшись жестко распорядиться вверенной ему властью, туго закрутить дисциплинарные гайки, он вызвал реакцию неподчинения со стороны лидеров команды, чья гордость и без того была задета фактом возвышения Поликанова, для многих – неожиданного. С назначением на должность тот сделался подчеркнуто высокомерным. Литовченко одним из первых почувствовал на себе перемену в настрое Поликанова, который прежде охотно делился с молодым вратарем секретами мастерства, лично тренировал его, а потом счел это для себя неподобающим занятием.И все же нельзя утверждать, что Поликанов не показал себя в «Соколе» способным тренером. Методы его занятий с командой напоминали те, которые проповедовал Яковлев. Но образ действий саратовцев на поле закономерно утратил былую привлекательность. Большинство корифеев – Печерский, Липатов, Шпитальный, Чернышков, Филипенко и даже тогда еще совсем молодой Пашовкин, почти отпылали к 1970 году. Иных му­чили травмы, кто-то уже чисто психологически не выдерживал ритма турнира, сопряженного с длительными перелетами на матчи в города республик Средней Азии, Сибири и Дальнего Востока. Тот чемпионат «Сокол» завершил на 15-м месте.

"Литва" торжествует - "Сокол" забил гол.

Литовченко, несостоявшийся пилот, напротив, обожал путешествия самолетом. Его не угнетали поражения «Сокола», собственные неудачи в играх быстро забывались. Саратовская публика приняла его сразу, безошибочно распознав в нем человека, по выражению Льва Филатова – вылепленного для футбольных подвигов. Иных вратарей за промахи беспощадно освистывают, а «Литве» многое прощалось, ему в такие моменты зрители на «Локомотиве» молчаливо сочувствовали.Главным, что характеризовало его на поле, была простота приемов с минимумом акробатики. Природа наделила его отменной цепкостью рук. Чтобы мяч еще лучше приклеивался, Владимир в ходе поединка поплевы­вал на кончики пальцев, близко поднося их к губам – эта привычка, не понятая кем-то из его приятелей-болельщиков, вызвала анекдотичное замечание: «Ну, фраер! Игра идет, а ты стоишь, семечки грызешь!»… Вратарскими перчатками Литовченко никогда не пользовался - они в семидесятые годы вообще были редкостью для нашей второй лиги. Притом стандартные перчатки не налезали на его длиннющие пальцы. Сколько же раз он их ломал, выбивая в яростных схватках за мяч фаланги из суставов!Сохранились лишь отрывочные детали футбольной мозаики тех давних лет.

Так, Литовченко поведал, что, выступая на выезде против армейцев Читы, он весь матч отбивался от… злых таежных комаров, облеплявших лицо, шею и ноги. А из домашней встречи с барнаульским «Динамо» на «полке мемуаров» остался эпизод, когда Владимир исхитрился одной рукой выловить мяч, посланный самим Геннадием Гусаровым, автором гола в достославном матче 1963 года Италия – СССР на Кубке Европы (в сибирских командах 70-х годов доигрывало немало именитых москвичей – А.Т.). Правда, Поликанов расценил сей экспромт как проявление легкомыслия. Тем более, Литовченко в этой встрече выдал две «пенки», обернувшиеся поражением 0:2.Два сезона – 1970-го и 1971-го, он ходил в подмастерьях у Печерского, а на следующий год коллеги поменялись ролями: в чемпионате-72 «Литва» защищал ворота «Сокола» в 32 матчах, «Печер» - в 11-и, в том числе с выходом на замену и поединками сочинской «пульки». Не одна конкуренция способствовала закату Печерского и его уходу из футбола в 31 год – сказались последствия тяжелой травмы: на сборах весной семьдесят первого во время тренировочного матча в Очамчире ему сломали нос и разбили надбровные дуги, в результате чего зрение вратаря стало постепенно снижаться.Возвратившись после того злополучного матча в номер сухумской гостиницы, где вратари «Сокола» проживали вместе, Владимир, поначалу не узнав коллегу, подумал, что ошибся дверью: голова Печерского была словно в чалме – обмотана бинтом, лицо выглядело сплошной ссадиной, глаза между припухшими веками походили на щелки.Поговаривают: на первых порах шансы показать себя в игре Литовченко получал во многом потому, что его напарнику из-за непродуманной системы премиальных было попросту невыгодно стоять все матчи подряд – тем более, если накануне удавалась «гроссмейстерская партия». Так произошло в гостевой встрече 1970 года с «Политотделом» из Ташкентской области, когда Печерский «тащил» невероятные мячи, а вступивший в игру при счете 1:0 в пользу хозяев не слишком видный форвард «Сокола» Валерий Клецкин вдруг один за другим всадил «Политотделу» два гола, обеспечив победу. От следующего матча в Усть-Каменогорске с «Востоком» «Печер» отказался, сославшись на боль в шее. И здесь брошенный в бой Литовченко от неопытности не сов­ладал с эмоциями – на разминке так старался, что сжег до стартового свистка весь свой «порох». Пока товарищи по команде его разогревали ударами, все получалось – броски, падения были четкими, «шарик» по­слушно целовал ладони. А в игре голкипер «Сокола» вдруг измельчал: неряшливый удар соперника, и – мяч «пешком» добрался до сетки. Дальше – в том же репертуаре. Саратовцы уступили 1:3.Человек – не запрограммированная машина; совладать с каверзами психологии – сложнее всего. Литовченко и в лучший период своей карьеры знавал серьезные проколы. Как, например, в Тольятти в 1976 году. Тогда в день матча старший тренер «Сокола» Виктор Карпов, дабы провести зарядку, вывез команду на пляж в живописном месте Волги. Был самый конец августа, стояли последние теплые дни. Вместе со всеми игроками Литовченко решил сделать заплыв.Рассекает водную гладь энергичным кролем, глядит по сторонам и всему безудержно радуется. Небо – аквамарин! Прибрежный песок – словно манная крупа! Сосны – исполинские!Вылезши из воды, почувствовал опасную расслабленность – захотелось растянуться на солнышке и покемарить. Ночью же после игры Владимиру было совсем не до сна: «рухнули» 2:5. На его совести оказались фак­тически все пропущенные мячи, он и был заменен в ходе матча. Один из голов получился вовсе абсурдным: ногой выгребая мяч из лужи у края штрафной площади (попутно шел дождь), Литовченко нечаянно выдал пас форварду тольяттинского «Торпедо», находившемуся напротив сетчатого проема. Соперник не позволил себе промахнуться по пустой «раме» с десяти метров.В отдельном матче не всегда торжествует логика причинно-следственной связи. Но обычно в футболе, как и в жизни вообще, велика плата за огрехи и вольности. В чемпионате 1972 года «Сокол» потерпел всего четыре поражения; одно из них – в Навои от «Зарафшана», на тринадцатой строке завершившего турнир. Не последней причиной неудачи там саратовцев стало то, что несколько наших футболистов за считанные часы до матча посетили местный базар для покупки дефицитной мохеровой пряжи и, таким образом, подрастеряли игровой пыл.

Сезон 1971 года в новообразованной второй лиге «Сокол» откровенно провалил. Иного результата, впрочем, ждать было нельзя. Не только потому, что в команде шел процесс смены поколений; кстати, в 1970-71 гг. встали в строй такие в скором будущем ее ключевые игроки, как Анатолий Асламов, Александр Корешков, Виктор Лавров и Александр Недоступов. И не из-за того, что «Сокол» очутился в компании малознакомых ему соперников, представлявших Поволжье, Северный Кавказ и Армению – из них против саратовского клуба годом ранее выступали только «Торпедо» (Тольятти) и «Волга» (Ульяновск). Его фиаско предопределила некомпетентность Георгия Мазанова, который унаследовал от Поликанова должность «старшего»: преемник, хотя и носивший звание заслуженного тренера РСФСР, выглядел махровым любителем – так, словно ему доверили не команду мастеров, а группу здоровья при каком-нибудь заводском доме отдыха. Для него, участника довоенного «Стахановца» (Сталино), человека предпенсионного возраста и с немалыми связями, приглашение в Саратов, полученное через каналы пресловутой тайной дипломатии, было возможностью еще немного и, как надеялось, без лишних волнений, протянуть в практическом футболе. По свидетельству ветеранов «Сокола», Мазанов совсем не заботился о собственном имидже – даже в мелочах. Выходя вместе с командой на пробежку, он, оберегаясь от солнца и ветра и как бы не боясь насмешек, по-домашнему повязывал голову носовым платком; кросс «трюхал» не вынимая увесистого бумажника из заднего кармана трико, из-за чего в такт рысцы тренера обнажался с «тыла» краешек его нижнего белья. Сами тренировки велись в щадящем режиме. Если шел дождь, Мазанов с легким сердцем отменял занятие. «Еще простудитесь!» - говорил он игрокам. Ясно, что предсезонку-71 «Сокол» провел фактически в состоянии летаргии – ведь на черноморском побережье Кавказа дожди льют неделями.Как было в учении, так сталось и в бою. В открывающем чемпионат матче – в Краснодаре с «Кубанью» - саратовская команда изведала участь галушки, проскальзывающей в казацкое горло. «Больно и стыдно!» - сокрушался Литовченко. Он в этой игре как проклятый метался между штангами, но голы в его ворота все равно сыпались, пока их пропорция не достигла пяти к нулю. Особенно попортил ему кровь кубанский ас Юрий Колинько, забивший один из своих мячей низовым «выстрелом» с двадцати пяти метров.Второй матч – в Майкопе с «Дружбой», чьи ворота в том году защищал будущий московский спартаковец Юрий Дарвин – также продули «всухую» - 0:2. Затем была домашняя победа над «Торпедо» (Таганрог) – 2:1, примечательная голом Анатолия Асламова. После подачи углового, мяч отскочил к линии штрафной, и наш связующий точно пробив с хода, отправил первый взнос в свою «копилку», которая станет регулярно пополняться в течение семнадцати сезонов, что в итоге со ста шестнадцатью забитыми мячами сделает Асламова лучшим на сегодня снайпером в истории «Сокола». Но всего за первый круг саратовцы, испытавшие радость победы лишь четырежды, голов стрясли совсем не густо – одиннадцать. Команда упала на последнее двадцатое место в зоне. Вопрос о замене старшего тренера стал остроактуальным.Ситуацию с отстранением Мазанова от должности можно назвать революцией снизу. Литовченко – один из «возмутителей», так вспоминает об этом моменте:- Опаздываю на тренировку минут на двадцать. Влетаю в раздевалку – тренеры отсутствуют, а игроки возбуждены: «Бастуем!». Поводом к демаршу стала попытка Мазанова изгнать с работы начальника команды Федора Гусева, который у футболистов пользовался большим авторитетом. Тут заходят Станислав Горшков и Михаил Бабаков – председатель облспорткомитета и его зам – всюду неразлучная пара. Вместе с ними появляется в раздевалке Мазанов. Будем, говорят, собрание проводить. Им в ответ: «Что здесь обсуждать? У нас на каждую игру ставится новый состав. Сколько можно издеваться над командой?!». После препирательств обе стороны согласились вынести наболевшую проблему на рассмотрение второго секретаря Виктора Герасимова, который курировал футбол. Аудиенция в обкоме началась с вопроса Герасимова к игрокам – устраивает ли нас нынешний старший тренер? Ребята отвечали по очереди, лаконично, на манер присяжных заседателей в суде. Первый встал, помялся и нерешительно сказал – «Устраивает!». И пошла цепная реакция: поддавшись выказанному замешательству, остальные также подтвердили свою лояльность в отношении Мазанова. Наконец предоставили высказаться мне. Переборов стеснительность, твердо говорю все, что думаю о Мазанове, выражаю ему свое полное недоверие.На другой день нас всех повезли к председателю профкома нашего шефского предприятия СЭПО Леониду Кирику. Тот выступил усмирителем. Бунт в команде подавляли, как водится, посредством кнута и пряника – кому-то из игроков спешно выдали ордер на заселение в квартиру, пообещав и прочие блага, мне же от лица Мазанова объявили, что меня отчисляют из команды. Я готовился подать заявление «по собственному желанию», и к счастью, несколько дней спустя, стало известно, что в обкомовских верхах решили-таки отказаться от услуг Мазанова.

Родной команде В. Литовченко отдал 11 лет.

Для спасения «Сокола» призвали Петра Осташева – человека, чья судьба достойна целого романа. Перечислять вехи его жизненного пути не будем – об этом писалось достаточно, лишь в нескольких штрихах набросаем портрет Осташева-тренера. Он, в большей мере теоретик, чем практик, цель видел в том, чтобы растить гармонично развитых футболистов, в широком смысле универсалов. Излюбленным элементом его методики было обучение игре головой: вспомним – воспитанники Осташева Корешков и Асламов, не отличаясь высоким ростом, действовали на «втором этаже» очень грамотно, игра вверху подавно являлась веским козырем Лаврова. На месте основной работы, в пединституте на кафедре физвоспитания, у Осташева имелось немало кинолент о знаменитых футболистах и командах – сборной Бразилии, «Интере», «Сантосе»; эти фильмы демонстрировались как учебное пособие.Придя в «Сокол», он вернул в состав отстраненного Мазановым Чернышкова, отрядив его на фланг полузащиты, и стал чаще доверять Литовченко пост «часового». За чемпионат-71 у Владимира набралось 11 матчей при 19 пропущенных мячах. Воздавая тренеру должное за его квалификацию, саратовская команда приободрилась, подняла крылья и в сентябре блеснула серией из четырех кряду домашних побед над крепкими соперниками – «Сталью» (Волгоград) – 2:0, «Ураланом» (Элиста) – 4:1, «Тереком» (Грозный) – 2:1 и «Динамо» (Махачкала) – 4:0. Благодаря этому рывку, покинувший последнюю строку в таблице «Сокол» занял итоговое 18-е место. Осташеву рекомендовали продолжить работу с командой уже без расхолаживающего специалиста обозначения и.о., но Петр Васильевич предпочел возвратиться к активной научной деятельности.

Автор: Александр Тиховод 

Текст  в блоге публикуется с согласия автора.