Джефф Грин – сердце чемпионского «Денвера». 16 лет в лиге, хотя после операции на аорте ему не давали и пяти
Еще одна причина радоваться за «Наггетс».
Чемпионство «Денвера» подарило нам огромное количество мемов. Мы видели будничного Николу Йокича, готового пожертвовать чемпионским парадом ради скорой поездки домой (а позже празднующего в одном из клубов Лас-Вегаса). Наблюдали за Джамалом Мюррэем, преисполненным уверенности в том, что это лишь начало династии «Наггетс». Недоуменно следили за выходками главного тренера команды Майка Мэлоуна, матерящегося во время празднования в образе эдакого гангстера с золотыми цепями и свеженькой татуировкой с изображением маскота. Вирусность всех этих ярких, но коротких видео заслонила собой самый длинный и трудный путь среди всех новоиспеченных чемпионов в составе «Денвера». 16 лет в НБА, 12 команд и одна операция, которая полностью перевернула жизнь Джеффа Грина.
Грин начинал карьеру еще в «Сиэтле», «Бостон» собирался строить вокруг него команду, но в результате спас игроку жизнь
Несмотря на последний сезон «Суперсоникс» в НБА, местная публика не спешила проявлять сентиментальность. Все слишком устали от скандальной и затянувшейся истории с переездом клуба в Оклахому, у команды не было никаких, даже локальных целей, а главный тренер Пи Джей Карлесимо из-за отсутствия внятных игровых концепций выглядел откровенным временщиком.
В чемпионате-2007/2008 «сверхзвуковые» заняли 28-е место по посещаемости из 30 команд лиги. И эти два пункта, отделившие команду от самого дна, можно с уверенностью списать на дуэт ярких новичков: Кевина Дюрэнта и Джеффа Грина. Дебют обоих, кстати, пришелся на игру против «Наггетс» Кармело Энтони и Аллена Айверсона. Грин и Дюрэнт знали друг друга много лет: оба выросли в районе Вашингтона, округ Колумбия, оба родом из мэрилендского округа Принс-Джордж, постоянно играли вместе или против друг друга на различных турнирах. Все это позволило новичкам практически сразу найти общий язык, когда они оказались в одной команде НБА.
Несмотря на вторую с конца атаку в лиге парочка стабильно поставляла хайлайты, напоминая всем незаинтересованным, что переезд команды из Сиэтла еще только предстоит. Дюрэнт хоронил «Атланту» на последних секундах и чехлил Трэйси Макгрэйди.
В то же время Грин выдавал чуть менее яркие, но более универсальные перформансы.
Но если после релокации Дюрэнту было суждено стать определяющей фигурой в новейшей истории «Оклахомы», то Джеффа Грина использовали в качестве разменной монеты. В команде уже были Уэстбрук, Харден и Табо Сефолоша, поэтому Грина стабильно использовали на позиции мощного форварда. И, может, он и задержался бы в клубе подольше, если бы не выбор на драфте Сержа Ибаки, чей атлетизм и навыки помогали ему закрывать позицию Грина лучше. Поэтому в феврале 2011-го «Тандер» отдали Джеффа и Ненада Крстича в «Селтикс» в обмен на Нэйта Робинсона и Кендрика Перкинса.
«Селтикс», несмотря на наличие «Большого трио», к тому моменту представляли собой филиал музея восковых фигур мадам Тюссо. То есть люди вроде Гарнетта, Аллена, Пирса, Шакила О’Нила, Джермейна О’Нила внешне походили на себя и даже самостоятельно выходили на площадку, но не покидало ощущение, что это просто копии некогда выдающихся игроков НБА. Из ростера, в котором за сезон побывал 21 баскетболист, более 10 очков набирали только пять из них, а самым результативным был 33-летний Пол Пирс с 18,9 очка за игру. «Селтикс» срочно нужно было омолаживать состав, и Грин с его возрастом (24 года), подходящей фамилией и готовностью пахать был одной из главных ставок генменеджера «кельтов» Дэнни Эйнджа, собиравшегося предложить игроку новый контракт.
Но вскоре, казалось бы, безальтернативное решение повисло в воздухе.
Грин отыграл сезон до конца, но затем в ходе стандартного медосмотра узнал новость, которая повергла его в шок. У него диагностировали опасное расширение клапана аорты, главного кровеносного сосуда в организме. Большинство людей узнают об этой дисфункции только после разрыва аорты, который обычно приводит к летальному исходу.
Сперва Грину было сложно осознать сам факт подобного заболевания. Он спрашивал врачей и сам задавался вопросом: как он играл с этой проблемой в течение многих лет? По мере консультаций он вспоминал внезапные приступы усталости, периоды сильнейшей апатии и дни, когда не мог найти в себе силы встать с кровати. Только вот вопросов меньше не становилось. После того как «Селтикс» связались с одним из самых авторитетных кардиохирургов в мире Ларсом Свенссоном из Кливлендского кардиологического центра медицины, Грин спросил его: «Что может случиться, если мне не сделают операцию?»
«Вы можете продолжить играть, и, есть вероятность, что ничего не произойдет, или вы можете умереть прямо на паркете в бесконтактной ситуации», – коротко сообщил ему Свенссон.
Восстановление далось Грину очень тяжело. Джефф долго не мог принять последствия операции, как и некоторые из его одноклубников
Джефф откладывал хирургическое вмешательство до последнего.
«Я всегда доверял своему телу, чувствовал его, прислушивался к нему. И вот я узнаю, что все это время находился на пороге смерти и даже не подозревал об этом. Я не верил себе и не готов был поверить врачам, даже понимая, что они профессионалы в своем деле. В психологическом плане я был испуган и подавлен. Врачи сказали, что в процессе операции мое сердце не будет функционировать на протяжении часа. Я был в ужасе и оттягивал момент до последнего», – признавался Грин.
Операция состоялась 9 января 2012-го, и доктор Свенссон вспоминает, что только после нее полностью осознал всю серьезность проблемы, с которой столкнулся игрок.
«В ходе операции ты стараешься действовать механически и выверено, но после я сел на стул и подумал: «Боже мой, парень даже не представлял, насколько он был близок к самым серьезным последствиям». Когда мы добрались до аорты, сам клапан был тоньше бумаги. Она находилась на грани разрыва. Я был неимоверно рад, что мы вовремя добрались до него, и нам удалось избежать серьезной катастрофы».
Первое, что помнит сам Грин – лицо Свенссона и его слова: «Как найдешь в себе силы – встань и посмотри в зеркало. Там ты увидишь другого человека». Силы нашлись только на четвертый-пятый день. И то, что Грин увидел в зеркале, не привело его в восторг.
«Я снял больничный халат и на груди увидел неровный розовый шрам длиной более 20 сантиметров. Он тянулся от горла до верхней части пуповины. А над самым животом три круглых отверстия, похожие на следы от пуль. Позже мне объяснили, что это следы от трубок, по которым в мое тело поступала питательная жидкость. Как только я это увидел, вся уверенность, которую я испытывал по отношению к своему телу, была полностью утрачена».
Период восстановительных процедур Грин провел в центре физической реабилитации в Уолтеме, куда его направили «Селтикс».
«Когда вам делают операцию на сердце, считайте, что по вашим ребрам прошлись бензопилой. После таких процедур необходимо восстанавливаться не только физически, но и морально. Тело должно учиться работать с нуля. Необходимо тренировать легкие, то, как вы дышите, то, как вы ходите, разговариваете. Последнее – очень важно.
В реабилитационном центре я видел множество людей. Большинство старше меня, и они подолгу сидели, обсуждали что-то и смеялись. Я думал: «Черт, я не понимаю их». Только потом, поговорив с ними, я выяснил, что долгие разговоры и смех положительно влияют на работу дыхательных путей. Эти беседы что-то типа марафона для сердца. Ты говоришь-говоришь, часто вдыхаешь-выдыхаешь и тем самым стимулируешь работу дыхательных путей, грудной клетки и сердца. Я был просто поражен этим».
Свой вклад в становление нового Джеффа Грина внесли не только люди преклонного уровня, но и дети.
«Я провел несколько встреч с ребятами лет по 13-15. И один из них сказал, что легко воспринимает все случившееся. Более того, он был полон оптимизма. Он такой: «Я пережил операцию. Сперва было не очень, но теперь я чувствую себя другим, обновленным. Как супергерой, теперь я как Железный Человек». Я подумал: «Черт, интересная точка зрения. Мне и раньше нравился этот фильм, а теперь я действительно могу ассоциировать себя с его героем».
Такое отношение помогло мне. Я решил, что отныне сделаю этот шрам символом своей новой жизни. Каждый раз, когда я буду работать в зале, я буду снимать майку и работать перед зеркалом. Так я начал потихоньку вылезать из депрессивной ямы, в которой оказался ранее. Позже, когда я работал на тренировочной базе «Селтикс», некоторые долго не могли привыкнуть к этому. Шрам все еще выглядел уродливо. Ко мне подходили Гарнетт, Пол Пирс, Кортни Ли и некоторые другие ребята, просили надеть майку, спрашивали, зачем я все это делаю. Но потом они все поняли, стали подбадривать меня. «Бостон» вообще очень помог мне. Клуб сработал не только профессионально, но и по-человечески».
Тут Грин нисколько не преувеличивает. На протяжении сезона-2011/2012, пока игрок восстанавливался, у него не было никакого контракта, лишь устные заверения со стороны «Селтикс», что команда подпишет его, как только он приведет здоровье в норму. У «Бостона» хватает разных историй расставания с лидерами, но тут Эйндж и организация повели себя более чем гуманно.
Официальные условия контракта не были обнародованы, но Sports Illustrated сообщил, что стороны заключили 4-летнее соглашение на 36 миллионов. И поначалу возвращение Железного Человека оправдывало ожидания.
Операция переформатировала карьеру Грина, но не сломала его
Сейчас можно гадать, ждал ли «Бостон» от Джеффа Грина большего или его последующие несколько сезонов в составе «кельтов» стали реальным пиком его возможностей. Свои лучшие показатели в карьере и в «Селтикс» он продемонстрировал в сезоне-2013/2014. Он набирал по 16,9 очка (41,2% бросков с игры, 34,1% трехочковых), 4,6 подбора и 1,7 передачи, а главное – провел все 82 матча регулярки в старте. Подобного с ним не бывало со времен «Оклахомы» образца-2009/2010 и больше не случится никогда.
Увы, но уровень Грина никак не соответствовала притязаниям «Селтикс» на нечто большее. Команда завершила сезон с показателями 25-57 и пролетела мимо плей-офф. На следующем же драфте «Селтикс» приступили к перестройке, взяв под 6-м пиком Маркуса Смарта. Новичок убедил, что должен занять в стартовой пятерке место Рэджона Рондо. А Грин стал стабильно выходить на замену Джею Краудеру, и в конечном итоге оба стали фигурантами февральских обменов. Рондо был отправлен в «Даллас», а Грин стал частью большого тренда с участием пяти команд, в результате которого переехал в «Мемфис».
Выступление за «Гризлис» ознаменовало затяжной этап в карьере Джеффа, для которого характерны частая смена работодателей. В составе «мишек» Грин провел два сезона, после чего принялся гастролировать по самым разным клубам НБА, в последовательности которых он путается до сих пор.
«Это звучит противоречиво, но в ситуации, когда ты не знаешь, как долго ты будешь выступать за команду, главное – стабильность. Стабильность, с которой ты работаешь, с которой относишься к тренировкам, к партнерами, к ветеранским обязанностям. Ты должен быть полностью погружен в процесс подготовки, потому что когда тебе представится тот самый шанс – даже если он тебе и не выпадет – ты должен быть готов к нему. Терпение, работа и вера в то, что все это не зря – вот что поддерживало меня все эти годы».
Усердие Джеффа впервые принесло плоды в сезоне-2017/2018, когда он выступал за «Кэвальерс».
«Это было удивительное ощущение – вернуться в город, где, можно сказать, я родился заново. Снова посетить больницу, в которой произошла та операция. Встречаться с людьми, которые столкнулись с похожими проблемами. Я несколько раз ужинал в доме доктора Свенссона, мы говорили о том, каким я был тогда и что изменилось. С годами я понял, что баскетбол для меня не главное. Сама возможность просыпаться по утрам, быть рядом с семьей, заниматься любимым делом и делиться своим опытом для меня ценнее. Смотрите, сколько я всего перечислил. Неужели баскетбол важнее чего-то из этого списка?» – говорил Грин в интервью Cleveland Daily Banner.
В тот же год «Кэвальерс» вышли в финал, где всухую проиграли «Уорриорс». Второго шанса пришлось ждать пять лет. Не так много, учитывая, что именно столько Грину отводили после операции.
«Многие генменеджеры, многие клубы говорили, что после операции я не протяну в лиге больше пяти лет. Я рад, что они так говорили», – эти слова Грин произнес практически сразу после чемпионства «Наггетс».
В решающем пятом матче против «Майами» он вышел всего на 4 минуты и набрал 4 очка, но эта статистика никак не отражает ни влияние Грина на команду в раздевалке, ни на паркете.
Очень интересно о роли ветеранов в команде высказался Никола Йокич.
«Когда такие парни, как Джефф Грин, Деандре Джордан или Иш Смит, говорят, ты их слушаешь, потому что они бывали в самых разных ситуациях, для них нет секретов в этой лиге. Кроме того, когда такие парни в команде, тебе хочется отблагодарить их за дисциплину, преданность делу и партнерам, которые они проявляют, не имея много игрового времени. А лучший способ сделать это – победить в чемпионате. Ведь для некоторых из возрастных игроков ситуация складывается так, что «сейчас или никогда». Поэтому тебе хочется победить ради этих парней. Они заслужили чемпионство своей долгой карьерой в лиге».
На протяжении всего плей-офф Грин участвовал в игре «Наггетс» во всех ипостасях. Поддерживал партнеров эмоционально.
Не забывал корректировать в перерывах.
Ну и сам не терялся.
Неудивительно, что после финального свистка Грин рухнул на пол в слезах, а после с трудом находил слова для описания переполняющих его эмоций.
Не ускользнул от внимания камер и другой момент. В ходе чемпионского парада, на котором Грин праздновал трофей с голым торсом, Майк Мэлоун вытащил игрока из толпы и попросил его отдельно произнести торжественную речь. Ее начало тренер сопроводил словами: «Посмотрите на этого парня, посмотрите на его шрам. Этот шрам – лучшее доказательство того, что он играет сердцем. Даже те, у кого есть чемпионский перстень, не все могут этим похвастать. Дядя Джефф может».
Фото: Gettyimages.ru/Matthew Stockman / Staff, Jamie Sabau / Stringer, Doug Pensinger / Staff, Stephen Dunn / Staff; theplayerstribune.com