Пуэрта

Корреспондент «Футбольного клуба» Сергей Акулинин этим летом побывал в Севилье. Трагическая смерть Антонио Пуэрты заставила его еще раз пересмотреть кассеты с отснятым материалом.

Жизнь продолжается – часто говорят в таких случаях. Это неправда. Нельзя говорить «жизнь продолжается», когда на самом деле жизнь оборвалась. Почему я вдруг решил написать несколько строк об ушедшем из жизни человеке, который мне лично ничуть ни близок, ни далек? Что я еще могу сказать из того, что за последние четыре дня не было сказано?

Простой такой улыбчивый парень в светло-голубой рубашке с двумя расстегнутыми верхними пуговицами

Объясню. Во-первых, этот текст – эмоция. Жуткая эмоция. А журналистская эмоция, в конечном итоге, просится быть воплощенной в слова. Во-вторых, я под сильным впечатлением от того, что всего пару месяцев назад успел немного познакомиться с этим человеком. В конце июня наш съемочная группа побывала в Севилье, где мы снимали цикл репортажей для «Футбольного клуба». Один из этих репортажей был посвящен Рамону Мончи, спортивному директору клуба. Мончи оказался человеком открытым и очень приветливым, пригласил нас к себе в кабинет, легко разговорился и мог бы, наверное, проболтать с нами как минимум, час, но примерно в середине интервью в открытую дверь кабинета вошел Пуэрта… Простой такой улыбчивый парень в светло-голубой рубашке с двумя расстегнутыми верхними пуговицами. Пришел в назначенное время решать вопрос о продлении контракта. Увидел нашу камеру. Осторожно пожал мне руку, поздоровался с кривой улыбкой на лице, но, когда понял, что мы – не испанское телевидение, быстро осмелел.

«Снимай, снимай, снимай!» – энергично нашептываю оператору, осознавая, что сейчас нас может постичь большая репортерская удача – совершенно случайно мы становимся свидетелями переподписания контракта с ключевым игроком команды. Сам Пуэрта, похоже, не против. На камеру внимания не обращает и, лишь искоса ухмыляясь в нашу сторону, начинает диктовать Мончи то ли реквизиты своего счета, то ли еще какие-то данные…

«Это было всего два месяца назад», – жалит острая мысль

…Кассеты с отснятым в Севилье материалом сейчас без особой надобности лежат у меня в ящике стола. Беру одну из них, вставляю в видеомагнитофон и проверяю, не подвела ли меня память в каких-то мелочах. Не подвела. Вот она, только что описанная мною сцена. Перематываю чуть вперед. Здесь Мончи заправляет в принтер еще пачку бумаги, распечатывает какой-то небольшой документ и протягивает его Пуэрте. Пуэрта вдумчиво читает. Резкость чуть сбивается, потому что наш оператор пытается взять хороший крупный план. «Это было всего два месяца назад», – жалит острая мысль. Перематываю еще вперед… А здесь нас уже вежливо просят покинуть кабинет, а мы не менее вежливо пытаемся остаться. Трясущаяся камера торопливо выхватывает последний общий план – я сгребаю в сумку все наши кабели и аккумуляторы, а Пуэрта стоит позади и нетерпеливо смотрит мне в спину…

Вставляю другую кассету. Контракт подписан, и нам вновь разрешили вернуться в кабинет. Застаем еще более бытовую сцену из жизни клуба. К Пуэрте присоединились двое его друзей – все уселись за низким журнальным столиком, на котором разложены билеты на предстоящий финал Кубка Короля «Севилья» – «Хетафе». Идет шумный дележ. Своей долей никто не доволен. «А что ж так мало?» – вопрошает Пуэрта, не переставая широко улыбаться. Мончи, тоже не переставая улыбаться, широко разводит руками: «Ну а что вы хотите? По пять штук на каждого, а остальные докупайте за свой счет». Вся компания закатывается раскатистым хохотом… Перематываю еще чуть вперед. Все расходятся. Пуэрте, похоже, кто-то только что сказал, что мы из России. Уже в проеме двери он останавливается, чуть удивленно оборачивается и как-то неловко бросает: «Пока. Удачи». «Пока. И тебе удачи», – дежурно отвечаю я…

Это было всего два месяца назад… Stop. Eject. Достаю кассету. Убираю обратно в ящик.

Все.

Сергей АКУЛИНИН