Рафаэль Кадыров: «Все наказания я заслужил»
«Не успел купить сувениров»
– В этом году вы работали на чемпионате мира и с первого раза получили малый финал. Поскольку команда Вячеслава Быкова оспаривала первое место, российский арбитр мог работать лишь в матче за третье место. Довольны?
– Да, конечно. Это ведь для меня был первый чемпионат мира среди взрослых команд. И скажу, что встреча Швеция – США была самой напряженной за те десять лет, что я работаю главным арбитром.
– Вы поехали на чемпионат мира через десять лет работы! Не слишком ли поздно?
– Нет, не поздно. В ИИХФ такие неписанные правила. Арбитра ведут 10-15 лет, прежде чем вызывают на турнир такого уровня.
– Начинали чемпионат в паре с Вячеславом Булановым, но затем вас разделили. Как объяснили в ИИХФ эту ситуацию?
– То, что произошло – это нормально. Это не значит, что ко мне или к Вячеславу были претензии. Всех арбитров на чемпионате мира перемешали. Просто судейский комитет после начала турнира начинает формировать пары из близких по стилю, по уровню судейства, по пониманию игры. Рабочий процесс.
«Никаких вопросов к Буланову не было. Он отработал на двух лучших играх турнира»
– Но игру за третье место получили вы, значит к Буланову были вопросы?
– Никаких вопросов. Считаю, что он отработал на двух лучших играх турнира, исключая встречи российской сборной. Он работал на матче Канада – Финляндия на групповом этапе и в полуфинале Канада – Швеция.
– Хорошо, оставим вашего коллегу. Вы-то наверняка прошедший турнир оцениваете для себя по высшему баллу?
– Знаете, после турнира судейский комитет собирал арбитров, где подводил итоги чемпионата мира. И я вам скажу, что рейтинг российских судей очень сильно поднялся.
– Сувениров купили?
– Не успел. Не всем моим друзьям досталось. Пошли в последние дни по магазинам, а уже ничего нет.
– Сразу видно отсутствие опыта. Сувениры надо покупать в самом начале. Особенно мелкие.
– Мне кажется, что это проблема организаторов. Как это они не обеспечили сувенирами всех желающих?..
«Когда нас критикуют, это хорошо»
– Интересно, что в ИИХФ говорят о высоком рейтинге российских судей, а послушаешь тренеров после игры чемпионата КХЛ, так у нас все время свистят не туда.
– А мне кажется, что очень хорошо, когда тренеры нас критикуют. Значит, они хотят, чтобы мы лучше работали.
– Ох, лукавите вы, наверное. Что же хорошего в том, что вас делают крайним после поражения?
– Работа, которую мы выполняем, имеет огромное значение. Так что, если тренеры говорят о наших ошибках, то есть повод призадуматься и сделать выводы. Конечно, когда нас начинают огульно обвинять во многих вещах, хорошего мало.
– В НХЛ за комментарии действия арбитров тренеру «Чикаго» недавно выписали 10 тысяч долларов штрафа. И, думаю, все довольны, кроме него. Хороший рецепт прекратить обсуждать работу судей?
– Может быть, это и поможет. Все эти денежные штрафы дело лиги. Мы-то должны думать о том, что побудило специалиста выдавать нелестную характеристику. Надо понимать, какие претензии нам предъявляют.
«Уровень судейства повысился. Да и тренерский уровень стал заметно сильнее»
– Часто встречались с необоснованной критикой?
– В этом году гораздо меньше. Во-первых, уровень судейства повысился. Во-вторых, тренерский уровень стал заметно сильнее. Специалисты приезжают в Россию с другим взглядом. Времена меняются.
– Вы знаете, что большинство игроков, когда у них спрашиваешь мнение об арбитре Кадырове, машут рукой и у них заметно портится настроение. Спрашиваю: что, мол, все плохо? Да нет, отвечают, если он принимает решение, то все. Давить бесполезно. Довольны такой репутацией?
– Я же к этому довольно долго шел. Вот вспоминаю то, как начинал, сравниваю с последними двумя-тремя годами и понимаю, что появился необходимый опыт, уверенность в своих силах. Все это переходит не в самоуверенность, а сказывается на качестве судейства. Очень приятно, когда хоккеисты относятся к тебе с уважением. Считаю, что какого-то определенного рецепта общения с хоккеистами не существует. Мне и опытные товарищи подсказывали, и сам я пришел к пониманию того, что надо чувствовать каждый конкретный эпизод. С кем-то поговорить, а с кем-то, наоборот, не поддерживать диалог. Это трудно объяснить, тут надо мгновенно оценивать каждую ситуацию.
– Не бывает такого, чтобы со всеми все складывалось идеально. Кажется, с Борисом Михайловым вы так и не нашли общего языка. Постоянно слышны претензии с его стороны.
– Вы ошибаетесь. Можете у него спросить. У нас хорошие рабочие отношения.
«Совсем забыли про австрийца»
– Вы в прошлом сезоне отработали на историческом матче в КХЛ, после которого «Витязю» засчитали техническое поражение за превышение количества легионеров. Что же вы не посчитали всех?
– Как раз на чемпионате мира обсуждали эту тему с бывшим тренером чеховского клуба Сергеем Гомоляко. «Витязь» ведь особенный клуб для всех арбитров. Там выступает знаменитая четверка хоккеистов – Натан Перро, Брайн Берард, Крис Саймон и Дарси Веро. Мы когда их увидели в составе, сделали зарубку в памяти и принялись готовиться к матчу. И ведь совершенно забыли про австрийца, играющего в защите подмосковного клуба. Ну, упустили из виду. Все было сосредоточено на североамериканцах – знали, что надо быть готовым к силовой игре, возможно, к стычкам. А вот австрийца упустили из виду. Скажу так: если бы я знал, что у «Витязя» пять легионеров, то, конечно, указал на это тренерскому штабу.
«Во всех командах большой административный штаб, неужели некому посчитать?»
– Вы тогда говорили, что не дело арбитра считать легионеров. Остались при своем мнении?
– Остался. Считать иностранцев это обязанность клубов и она прописана в регламенте. Да и потом во всех командах большой административный штаб, неужели некому посчитать?
– Разве нет игр, которые запомнились настолько, что хочется рассказать прямо сейчас, не дожидаясь окончания карьеры?
– К таковым можно отнести все игры плей-офф. Ради них мы и работаем в регулярном чемпионате. Хоккей там совершенно меняется. Нарушений становится мало, все сосредоточены на том, чтобы не допустить ошибку и добиться победы. Обслуживать такие встречи – сплошное удовольствие. Я еще давно подметил, что, когда приезжаешь на арену перед такой игрой, там даже атмосфера меняется. Могу выделить очень много встреч, которые проходили в плей-офф. Очень много. Вы знаете, всегда в голове матч между «Ак Барсом» и «Локомотивом», состоявшийся несколько лет назад. Тогда Мартин Штрбак забил гол в овертайме. Не поверите, после окончания встречи слезы катились из глаз от удовольствия.
– Тренеры и игроки засыпают после матчей довольно тяжело. А судьи?
– То же самое. Идет процесс анализа игры, вспоминаешь какие-то моменты, думаешь о них. Мы же тоже переживаем за свои решения. Работа-то ответственная.
«Готов стать профессионалом»
– Чем еще занимаетесь кроме судейства?
– Я работаю на уфимском предприятии менеджером-консультантом. Но это не основная работа.
– На матчи спокойно отпускают?
– Конечно. Предприятие всегда идет навстречу. Да меня там особенно работой и не загружают. Кстати, наша контора называется ООО «Рефери», так что никаких проблем с командировками.
– Чем же занимается предприятие с таким названием?
– Да я бы не хотел подробно говорить на эту тему. Всем помаленьку.
– Надеюсь, не букмекерским бизнесом?
– Нет, что вы. Так... то, что приносит пользу. И людям, и нам.
– У КХЛ в планах сделать судей профессионалами. Вы бы согласились изменить статус?
– С удовольствием. Уверен, что рано или поздно на такой шаг пойдут.
«Каменский меня обманул»
– Часто наказывали за время карьеры?
– Четыре раза.
– За что?
– За ошибки, которые повлияли на результат матча.
– А были эти ошибки?
– Конечно, были. Помню во время локаутного сезона игру в Воскресенске, когда «Химик» принимал столичное «Динамо». Валерий Каменский убегал один на один с вратарем, мне показалось, что его сбили, и я назначил буллит. «Химик» его реализовал и победил – 2:1. Так вот на просмотре выяснилось, что никакого буллита не было. Я позиционно ошибся, мне перекрыли обзор. Оказалось, что Валерий споткнулся сам, никто его не касался. Может быть, через мгновение его бы действительно уронил защитник бело-голубых, но нарушения не было.
– А несправедливо вас наказывали?
– Никогда такого не было.
– Ни разу не слышал такого признания.
– Когда момент обсуждают специалисты, то нет смысла доказывать то, чего не было. Там же сидят профессионалы. Кроме того, опять же надо делать правильные выводы.
– Для арбитров такие наказания – удар?
– Первое время – да. Но потом, разбирая эпизод, понимаешь, что коллеги были правы.
«Ни с кем не разговариваю до матча»
– К хоккеисту до матча лучше не подходить, правда, в этом отношении ситуация меняется в лучшую сторону. Некоторые даже интервью дают за пару часов до игры и не видят в этом ничего страшного. Как вы готовитесь к матчу.
– Я наоборот стараюсь свести к минимуму любое общение до матча. Это то, к чему я привык. Стараюсь сосредоточиться. Для меня важно приезжать в город за сутки до матча, чтобы на следующий день прогуляться.
– Ваш коллега Анатолий Захаров рассказал любопытную историю о взаимоотношениях с вратарем Константином Симчуком и сделал вывод, что больше он ни с кем говорить до матча не будет, по крайней мере, по собственной инициативе. У вас есть такие неписаные правила?
– Я тут недавно беседовал с одним коллегой и он мне сказал, что никак не может найти контакта со спартаковским голкипером Дмитрием Кочневым. Спрашиваю, почему. Оказывается, все дело в том, что этот вратарь любит выйти из ворот, чтобы напугать нападающего и таким образом не пустить его в свою вратарскую площадку. Делал как-то замечание Кочневу, мол, так нельзя играть. А он мне показывает след во вратарской. И говорит, что вот форварды специально резко тормозят у его ворот, чтобы там появились зарубки на льду. И это потом сказывается на катании голкипера. Я посмотрел, действительно огромная щель. Пришлось ее водой заливать. Так что, мне кажется, важно понять, с чем связана агрессия человека. Расскажу еще любопытный эпизод. У каждого арбитра есть в голове свой список провокаторов. И мы как-то с Вячеславом Булановым работали на матче с участием одного такого хоккеиста. Но все закончилось довольно быстро. Он еще до матча подъехал к нам, поздоровался. Видно, что настроение у парня отличное и никаких проблем в этой встрече с ним не возникало.
– Смогли бы тренировать команду?
– Один мой коллега говорил, что если бы знал английский язык, то сумел бы тренировать команду НХЛ. Мол, там все на эмоциях только: «Красные – вперед, белые – назад». Это шутка, конечно. С виду все легко кажется, но на самом деле это тяжелый труд.
– А в хоккей хотели бы играть?
– Это мечта моего детства. Я им занимался, но потом попал в армию и два года совсем не вставал на коньки. Попытался вернуться после службы – ничего не получилось. Тогда-то мне и предложили стать арбитром. Сразу же схватился за возможность остаться в хоккее. Считаю, что я вернулся в хоккей. Спасибо моему первому тренеру А.М.Сидякину.
– А что вам не нравится в хоккее?
– Все нравится. Но иногда, когда надо с раннего утра ехать в командировку, появляются мысли, что, может быть, не стоит никуда мчаться, лететь, ехать. А лучше остаться дома. Это быстро проходит, когда оказываешься в аэропорту. А все остальное – мелочи.
«С уфимскими игроками у меня прекрасные отношения»
– Не хотели перебраться из Уфы куда-нибудь?
– Что вы! Это самый красивый город. Он родной для меня, никуда не поеду.
– Болеете за «Салават Юлаев»?
– Конечно, хорошо, что я на матчах с участием этой команды не работаю. Но «Салават» – моя давняя любовь. Еще с тех времен, когда он играл во второй лиге. Мне нравится, какой праздник команда дарит зрителям. Два года на хоккее постоянные аншлаги. Даже жаль, что дворец вмещает не 15 тысяч человек.
– За «Молот-Прикамье» играл Алик Гареев, ваш земляк. Однажды вы работали на матче в Перми, и Алик всем своим партнерам сказал, что все будет в порядке с судейством, у него с вами хороший контакт, вы поможете команде. Гареева вы тогда удалили до конца матча минут через 15 после начала встречи. С уфимскими хоккеистами у вас вообще хорошие отношения?
– Да, прекрасные. Часто уфимец помогает мне во время встречи, через него можно найти контакт и с хоккеистами, и с тренерами. Нет, у меня со всеми ребятами отличные отношения. Но во время хоккея для меня главное – соблюдение правил. Никакие другие варианты невозможны.