«Да что такое этот ваш Уиган?» Текст про контекст (часть первая)

Этот пост написан пользователем Sports.ru, начать писать может каждый болельщик (сделать это можно здесь).

История «Уигана» последних лет наталкивает на размышления на тему «Кто виноват?» TRtWP заменяет вопрос на «Что виновато?» и даёт свой ответ

Изначально мысли, которые будут изложены ниже, должны были стать первой частью рассказа о сезоне 2013/2014. Но в процессе планирования текста эта его часть всё разбухала и разбухала и в какой-то момент стала неприлично большой для вступления к материалу среднего размера. И это стало причиной, по которой я решил опубликовать отдельное размышление на эту тему – но только второй причиной.

Главной же была высокая важность описания контекста, в котором зародился и существует клуб. Потому что, на мой взгляд, именно знание и понимание этого контекста при принятии ключевых решений обусловили все успехи клуба за последние 28 лет – равно как их незнание и непонимание сделали практически неизбежными все его современные проблемы.

И вот я целенаправленно засел за клавиатуру. Писать было интересно; ни для одного своего поста в каком-либо блоге на этом сайте я не проводил столько специальной подготовительной работы, чтобы обеспечить тексту фактуру и глубину, достойную описываемой темы. Но на тридцатой тысяче напечатанных знаков, за которой всё ещё не был виден конец работы, я понял, что объём информации, которой я хотел поделиться, уже не вполне подходил для формата поста в ноунейм-блоге на спортивном сайте. Столько букв на такую тему за один раз никто не стал бы читать, поэтому я хотя и продолжаю воспринимать этот текст как единое целое, но публиковать его буду в трёх частях.

Так что начнём изучать контекст послойно. При первом приближении мы увидим обычный спортивно-экономический слой, но он неотделим от социального контекста, а тот – от исторического. Поэтому приготовьтесь к трём сеансам прослушивания большой лекции о городе Уигане, его жителях, и, конечно, о футбольном клубе, который эти жители поддерживают, как могут.

А уже после того, как мы проговорим, как на сеансах психотерапевта, детство, юность и текущие дела города, можно будет расплатиться за курс на ресепшене и встретиться в следующий раз, чтобы поныть о сезоне 2013/2014.

Контекст номер один: история 

Начнём с двух зарисовок.

Первая. В середине 18-го века переживавшие бурный рост и промышленное развитие Бредфорд и Лидс, находившиеся ближе к восточному побережью Англии и уже имевшие с ним налаженное водное сообщение, задумались о том, как бы им упростить доступ к западному побережью с его большим портом Ливерпуля. Представителям последнего было сделано заманчивое предложение о прорытии почти через половину страны судоходного канала, который впоследствии так и стал называться – каналом Лидс-Ливерпуль.

Предложение было выгодное для обеих партий: Лидс с окрестностями приобретал новые возможности для сбыта продуктов своих производств через крупный торговый хаб, а Ливерпуль получал эти самые продукты – плюс всё то, что производилось в других городах, которые оказались бы на берегах канала. Здесь, главным образом, речь шла об угле, крайне важном для идущей полным ходом промышленной революции. Обустройство канала оценивалось, в пересчёте на современные деньги, примерно в 42 миллиона фунтов. Короче, серьёзные дяди собрались делать серьёзный бизнес.

Но представители Ливерпуля, когда дело дошло до обсуждения конкретного маршрута канала, отвергли первоначальное предложение партнёров. Причина? Канал не проходил мимо Уигана. В Лидсе сказали: «э-э-э, какой ещё Уиган?» и отвергли ответный план Ливерпуля. В итоге серьёзная сделка попала под угрозу срыва, и сторонам пришлось прибегнуть к арбитражу. Там был выработан компромиссный маршрут, который и стали претворять в жизнь. Но крюкообразный заворот в Уиган в плане всё же остался.

Вторая. Примерно через 230 лет, в девяностых годах двадцатого века, в британской версии женского модного журнала “New Woman” придумали, как им казалось, забавную новую рубрику. Журналисты выбирали фотографии самых вычурных и необычных нарядов с последних показов элитных кутюрье и выходили с ними на улицы Уигана, опрашивая проходящих мимо женщин на тему того, согласились бы они пойти на улицу в подобной одежде. Рубрика называлась «Стали бы носить такое в Уигане?» (“Would they Wear it in Wigan?”)

***

Как получилось, что город, бывший очень важным региональным экономическим центром, стал инвентарём для упражнения в остроумии, символизирующим для публики из больших городов место с забавным названием, где живут угрюмые и далёкие от тонких материй тётки?

Ответ одним словом: уголь. Ответ двумя словами: уголь кончился. Ответ чуть-чуть более развёрнуто: угля было завались, но он кончился.

Уигану повезло быть основанном на месте, под которым в радиусе на много километров в любую сторону уголь содержался в изобилии. Пока в 17-18-х веках не началась промышленная разработка, кое-где его можно было чуть не выковыривать лопатой с глубины небольшого колодца. В отдельных местах, где земля имела естественные разломы, угольные слои можно было увидеть невооружённым глазом. Есть свидетельства, что чёрные камушки собирали в этой местности ещё римляне.

Потом в стране грянула промышленная революция, уголь понадобился практически для любой значимой механической деятельности в огромных количествах, и оказалось, что добывать его в районе Уигана ещё и легко, потому что драгоценные слои залегали относительно неглубоко. И вот тогда понеслось.

Вся история города с конца семнадцатого по середину двадцатого века – это история добычи и доставки угля. Однажды запущенный, технологический прогресс и не думал останавливаться, и угля требовалось с каждым годом всё больше и больше. Земля под Уиганом не жадничала, позволяя возникать и расти как на дрожжах различным профильным компаниям, что провоцировало и рост города, потому что новые рабочие руки требовались постоянно.

По оценкам специалистов, своего пика британская угольная выработка достигла к началу двадцатого века. Интересно, что примерно в это время клубы из богатых углём севера Англии начали доминировать в регби и футболе над своими оппонентами с юга. Во многом это происходило потому, что они могли позволить себе платить своим лучшим игрокам достойные деньги за то, чтобы те концентрировались на спорте и не тратили силы на работу. В регби это привело к настоящему расколу спорта на два вида (популярный сейчас по всему миру регби-юнион и любимый на севере Англии и в Австралии регбилиг), а в Футбольной Лиге после нескольких лет бурных споров профессионализм был принят всеми.

Но вернёмся в нашем спортивном блоге к углю: с точки зрения бизнеса дела шли настолько хорошо, что к началу двадцатого века компания “The Wigan Coal & Iron Co. Ltd” стала ключевым игроком на рынке в регионе и одним из самых влиятельных в стране. Однако двадцатый век всем дал прикурить, и местные угольные магнаты не стали исключением.

Сначала прогремела Первая мировая война, потом стало очевидно, что в веками насилуемой земле становится всё меньше и меньше ресурсов, а в тридцатых годах до Британии докатилось эхо американской Великой депрессии. Из-за неё бизнес, и до этого вынужденный начать закрывать выработанные и неэффективные шахты, начал сыпаться особенно активно. После Второй мировой войны вся угольная промышленность в стране была национализирована и вступила в последнюю фазу своего медленного угасания, завершившегося к девяностым годам прошлого века.

И Уиган, в российской терминологии названный бы «моногородом», испытал на себе все прелести умирания индустрии, от груди которой он питался в течение нескольких сотен лет. Когда стали закрываться шахты, то моментально выяснилось, что больше делать в городе нечего. И, как водится в таких случаях, самые обеспеченные или социально подвижные граждане разъехались кто куда, а остальным пришлось продолжать жизнь в отравленном угольной пылью депрессивном городе.

Время вынудило местных начать как-то шевелиться и что-то делать: многочисленные склады, угольные заводы и ткацкие фабрики начали переоборудовать для новых производств или, позже, стали обустраивать в них магазины, рестораны, гостиницы и культурные центры. В какой-то момент здания в центре города основательно почистили от сажи, въевшейся за столетия в их стены.

Природа тоже постепенно восстанавливалась, причём иногда в неожиданном ключе: ещё до наступления повсеместного упадка неподалёку от города провалились и заполнились водой несколько опустевших крупных шахт. В тот момент зрелище это было скорее постапокалиптическое, но со временем огромные лужи превратились в пасторальную систему озёр, заросших по своим берегам разнообразной дикой растительностью, которая заселилась всяческой мелкой живностью. Сейчас там устроен местный заповедник.

А Уиган на сегодня – по-своему уютный небольшой городок (основная его площадь вполне вписывается в границы крупного района Петербурга или административного округа Москвы) с малоэтажным центром, почти целиком выстроенным из красного кирпича – но при этом не лишённым красоты. Однако до следующего экономического бума, когда бы он ни наступил, вся жизнь в Уигане будет сконцентрирована в его прошлом. Потому что в настоящем можно похвастаться лишь двумя спортивными командами да одним из крупнейших в Европе заводов по производству пищевых продуктов (этим занимается Heinz).

И когда на расстоянии вытянутой руки от тебя находятся как минимум Манчестер и Ливерпуль (примерно 25-30 километров до обоих), то всё население с минимальными амбициями будет перетекать хотя бы туда, а в городе останутся только женщины, испытывающие равнодушие к нарядам от индустрии высокой моды.