30 июня 1937 года. Сборная Басконии встретилась со сборной Ленинграда

Известный летописец Аксель Вартанян обнаружил в РГАСПИ (фонд В.М. Молотова) поразительные по откровенности и цинизму документы, которые пролили свет на закулисную историю матча басков в Ленинграде - третьего в турне. Если коротко: Надо обязательно выиграть, а для этого нужно напоить команду до игры и обеспечить женщин для них и выбить двух игроков. Подробнее: https://www.sport-express.ru/newspaper/2001-11-05/8_1/?ysclid=l9vlssvydt718211967

Аксель Вартанян обнаружил в РГАСПИ (фонд В.М. Молотова) поразительные по откровенности и цинизму документы, которые пролили свет на закулисную историю матча басков в Ленинграде - третьего в турне. В Совнарком Союза СССР Сов. Секретно тов. Молотову В дополнение к посланному Вам сегодня заявлению председателя Ленинградского комитета по делам физкультуры и спорта т. Тумченка направляю объяснение по этому же инциденту и.о. начальника Иностранного отдела Комитета т. Полляка, прикрепленного к испанской делегации на период пребывания последней в СССР. И.о. председателя Всесоюзного комитета по делами физкультуры и спорта при СНК СССР Е.Кнопова Сов. секретно Тов. Кнопова! По Вашему требованию даю следующее объяснение в связи с инцидентом, имевшим место в Ленинграде. В день приезда в Ленинград баскской футбольной команды ко мне, как к представителю Всесоюзного комитета по делам физкультуры и спорта, подошли председатель комитета по делам физкультуры и спорта Ленинграда Тумченок, секретарь Горкома комсомола Ленинграда Уткин и, отведя меня в сторону, заявили мне, что они получили указание из Москвы от Харченко и Косарева относительно устройства перед матчем, который должен был происходить на следующий день, банкета с приглашением женщин. Целевая установка этого банкета была напоить испанцев "до риз". "Вы должны нам помочь во всем этом", - заявил т. Тумченок, и когда я выразил свое недоумение по поводу столь, по моему мнению, политически неправильной и вредной установки, мне было предложено - если я не верю ленинградским руководителям, позвонить в Москву Харченко, он подтвердит мне это. Я тут же срочно связался по телефону с Москвой, с Комитетом. Харченко там не оказалось, и секретарь его, соединившись с ним по вертушке (он находился в это время у Косарева), передала мне с его слов следующую директиву, подтверждавшую то, что мне было сказано ленинградскими руководителями: "Разрешить ленинградцам устраивать банкеты сколько им угодно и все вплоть до женщин. Сделать все для того, чтобы ленинградцы выиграли". Я был крайне возмущен этой директивой и, несмотря на телефонный разговор, заявил Тумченку, что считаю неправильным организацию банкета за день до матча и вообще всю эту политику. Однако вечером банкет все же состоялся. Предварительно испанцам была организована "прогулка" по наиболее скверному шоссе города Ленинграда в скверном автобусе для того, чтобы растрясти и утомить игроков до матча. Прогулка была настолько утомительной, что испанцы неоднократно, совместно со мной, призывали к окончанию ее. Вечером состоялся банкет, на котором, очевидно, уже прошедшие определенную школу инструктажа чиновники Комитета по делам физкультуры и некоторые ленинградские физкультурники пытались напоить баскских футболистов. Все это было сделано настолько грубо и настолько бросалось в глаза (наливался коньяк в кофе, в воду и т.п.), что руководители баскской делегации несколько раз обращались ко мне, с возмущением заявляя о том, что они не допустят того, чтобы подпаивать игроков их команды перед матчем. Я в свою очередь неоднократно призывал Тумченка закончить эти безобразия, однако подпаивание продолжалось, и ленинградские физкультурники, и присутствовавшие также на банкете специально приглашенные женщины поднимали все время бокалы, провозглашая тосты то за одного, то за другого из футболистов, но последние после первых же тостов перестали пить, т.к. поняли, в чем была причина этого. Видя, что испанцы не пьют, ко мне подошел какой-то субъект и заявил мне, что я должен заставить Регейро (капитана команды басков) ответить на тосты, которые провозглашаются бесчисленное количество раз в его честь. На мой ответ относительно того, что я не буду никого призывать пить, потому что я лично считаю, что эта линия неверная, мне было заявлено этим типом - сотрудником "Динамо" и НКВД, что он меня арестует, и кроме этого он меня выругал площадной бранью. Возмущенный всем этим, я заявил Тумченку, что ухожу с банкета и телеграфирую Харченко, что отказываюсь от работы с баскской делегацией, потому что считаю, что моя совесть советского гражданина и комсомольца не позволяет мне дальше поддерживать и являться проводником абсолютно, по-моему, неверной тактики и политической установки по отношению к дружественным нам представителям героической Басконии, прибывшим к нам с фронта боев, где защищается дело всего прогрессивного человечества. После этого моего заявления Тумченок все же решился закончить банкет. На следующий день, т.е. в день матча, я узнал, что всю ночь женщины по директивам Ленинградского комитета физкультуры и, очевидно, т. Уткина звонили в комнаты басков, мешая им спать и приглашая поехать с ними на маскарад, проходивший в эту ночь, однако баски не поддались на эту провокацию. Кроме этого, в тот же день мне стало известно, что была дана директива выбить во время игры из строя 2 основных игроков команды (Люис Регейро и Горостицу), команда Ленинграда была соответствующим образом проинструктирована. Матч был проведен и благодаря безобразному судейству вызвал возмущение баскской команды. Баски после матча мне совершенно откровенно заявили, что они уже на п

Известный летописец Аксель Вартанян обнаружил в РГАСПИ (фонд В.М. Молотова) поразительные по откровенности и цинизму документы, которые пролили свет на закулисную историю матча басков в Ленинграде - третьего в турне. В Совнарком Союза СССР Сов. Секретно тов. Молотову В дополнение к посланному Вам сегодня заявлению председателя Ленинградского комитета по делам физкультуры и спорта т. Тумченка направляю объяснение по этому же инциденту и.о. начальника Иностранного отдела Комитета т. Полляка, прикрепленного к испанской делегации на период пребывания последней в СССР. И.о. председателя Всесоюзного комитета по делами физкультуры и спорта при СНК СССР Е.Кнопова Сов. секретно Тов. Кнопова! По Вашему требованию даю следующее объяснение в связи с инцидентом, имевшим место в Ленинграде. В день приезда в Ленинград баскской футбольной команды ко мне, как к представителю Всесоюзного комитета по делам физкультуры и спорта, подошли председатель комитета по делам физкультуры и спорта Ленинграда Тумченок, секретарь Горкома комсомола Ленинграда Уткин и, отведя меня в сторону, заявили мне, что они получили указание из Москвы от Харченко и Косарева относительно устройства перед матчем, который должен был происходить на следующий день, банкета с приглашением женщин. Целевая установка этого банкета была напоить испанцев "до риз". "Вы должны нам помочь во всем этом", - заявил т. Тумченок, и когда я выразил свое недоумение по поводу столь, по моему мнению, политически неправильной и вредной установки, мне было предложено - если я не верю ленинградским руководителям, позвонить в Москву Харченко, он подтвердит мне это. Я тут же срочно связался по телефону с Москвой, с Комитетом. Харченко там не оказалось, и секретарь его, соединившись с ним по вертушке (он находился в это время у Косарева), передала мне с его слов следующую директиву, подтверждавшую то, что мне было сказано ленинградскими руководителями: "Разрешить ленинградцам устраивать банкеты сколько им угодно и все вплоть до женщин. Сделать все для того, чтобы ленинградцы выиграли". Я был крайне возмущен этой директивой и, несмотря на телефонный разговор, заявил Тумченку, что считаю неправильным организацию банкета за день до матча и вообще всю эту политику. Однако вечером банкет все же состоялся. Предварительно испанцам была организована "прогулка" по наиболее скверному шоссе города Ленинграда в скверном автобусе для того, чтобы растрясти и утомить игроков до матча. Прогулка была настолько утомительной, что испанцы неоднократно, совместно со мной, призывали к окончанию ее. Вечером состоялся банкет, на котором, очевидно, уже прошедшие определенную школу инструктажа чиновники Комитета по делам физкультуры и некоторые ленинградские физкультурники пытались напоить баскских футболистов. Все это было сделано настолько грубо и настолько бросалось в глаза (наливался коньяк в кофе, в воду и т.п.), что руководители баскской делегации несколько раз обращались ко мне, с возмущением заявляя о том, что они не допустят того, чтобы подпаивать игроков их команды перед матчем. Я в свою очередь неоднократно призывал Тумченка закончить эти безобразия, однако подпаивание продолжалось, и ленинградские физкультурники, и присутствовавшие также на банкете специально приглашенные женщины поднимали все время бокалы, провозглашая тосты то за одного, то за другого из футболистов, но последние после первых же тостов перестали пить, т.к. поняли, в чем была причина этого. Видя, что испанцы не пьют, ко мне подошел какой-то субъект и заявил мне, что я должен заставить Регейро (капитана команды басков) ответить на тосты, которые провозглашаются бесчисленное количество раз в его честь. На мой ответ относительно того, что я не буду никого призывать пить, потому что я лично считаю, что эта линия неверная, мне было заявлено этим типом - сотрудником "Динамо" и НКВД, что он меня арестует, и кроме этого он меня выругал площадной бранью. Возмущенный всем этим, я заявил Тумченку, что ухожу с банкета и телеграфирую Харченко, что отказываюсь от работы с баскской делегацией, потому что считаю, что моя совесть советского гражданина и комсомольца не позволяет мне дальше поддерживать и являться проводником абсолютно, по-моему, неверной тактики и политической установки по отношению к дружественным нам представителям героической Басконии, прибывшим к нам с фронта боев, где защищается дело всего прогрессивного человечества. После этого моего заявления Тумченок все же решился закончить банкет. На следующий день, т.е. в день матча, я узнал, что всю ночь женщины по директивам Ленинградского комитета физкультуры и, очевидно, т. Уткина звонили в комнаты басков, мешая им спать и приглашая поехать с ними на маскарад, проходивший в эту ночь, однако баски не поддались на эту провокацию. Кроме этого, в тот же день мне стало известно, что была дана директива выбить во время игры из строя 2 основных игроков команды (Люис Регейро и Горостицу), команда Ленинграда была соответствующим образом проинструктирована. Матч был проведен и благодаря безобразному судейству вызвал возмущение баскской команды. Баски после матча мне совершенно откровенно заяви