«Вы будто в сумасшедшем доме». Тарасова в гостях у Тутберидзе: похвалила музыку для Валиевой и отчитала всех так, что Петросян заплакала

Татьяна Тарасова посетила тренировку группы Этери Тутберидзе, а Первый канал выдал большой сюжет об этом.

Ниже – кадры и диалоги великих тренеров, между которыми еще 2-3 года назад держалась прохлада, но теперь все в порядке.

Просмотр программы Аделии Петросян, обсуждение новинки-бомбы от Камилы Валиевой и философские рассуждения об отстранении России – мы собрали самое важное.

Отстранение: Тарасова уверена, что так безнадежно не было никогда

Тутберидзе: Посмотрим, конечно… Сменилось поколение. У них какие-то другие ценности.

Приносят собаку Этери.

Тарасова: Ну здравствуй, здравствуй. Как же ты тут живешь?

Тутберидзе: Вот так живет: я ради хозяйки готова все терпеть.

Отвлекаются от собаки.

Тутберидзе: Еще никто нам легкой жизни не обещал.

Тарасова: Нет, я сколько живу на свете, такого еще не видела. Нас отстраняли тогда когда-то.

Тутберидзе: Такого не было.

Тарасова: Такого не было, так безнадежно никогда. У них прям линия: они не слышат ничего.

Тутберидзе: Ну они объединились. Нет ничего лучше, чем дружить против.

Смотрят на лед.

Тарасова: Симпатичная вон та девочка.

Тутберидзе: Вон та маленькая? Она к концу сезона уже все четверные прыгала.

Тарасова: Вот прям сразу я ее заметила со скольжения. Так мне нравится, что они упираются над этим скольжением и скользят очень прилично.

Тутберидзе: Вон Дашулька, Даша Усачева.

Тарасова: Надо с этим поколением прямо… Ой боже, все равно я не могу понять, за что. За что вот таких деток с юниорских соревнований сняли?

Тутберидзе: Вообще я не понимаю, им-то за что такие отстранения.

Тарасова: Я им писала туда: за что?

Тутберидзе: Спортивная жизнь-то короткая. Короткая.

Тарасова: За что вот таких крошек, которые уже могут у всех выиграть. Не хотят, чтобы выступили. Хотят, чтобы мы немножко успокоились. Но мы же беспокойный народ, мы же им не дадим. А когда нас выпустят, мы выйдем вообще как звери, все унесем.

Отстранение России – самое жесткое решение в жизни Баха. Раньше он прятался от политики – его даже обвиняли в пассивности

Программа Петросян: экспресс-разбор от профи, просят повторить вращения и следить за ногой

Тарасова: Будет катать? (про Аделию Петросян, готовую к программе – Sports.ru)

Тутберидзе: Волнуется.

Тарасова – Петросян: Да ладно тебе!

Тутберидзе: Дань (хореографу Глейхенгаузу про Петросян – Sports.ru), она уже стоит давно.

Тарасова: Музыкальный материал весь нашла?

Тутберидзе отрицательно качает головой.

Тарасова: А что тебе надо?

Тутберидзе: Да я не знаю. Главное, чтобы и сочетание со спортсменом было, и о чем-то рассказать было в музыке.

После проката Петросян.

Тарасова (аплодируя): Так, сказать можно по-доброму два слова?

Тутберидзе: Конечно.

Петросян подъезжает.

Тарасова: Ну, красивая очень программа. Очень музыкальная. Если бы ты начала ее делать из затакта, всю первую часть, то ты бы не опоздала на вторую. Понимаешь? Ты все время считаешь: раз-два-три-четыре – и ты сделала. А надо…

Тутберидзе: И ррраз, чтобы ты попала в такт. А ты все время: услышала – сделала, услышала – сделал. Это теряет…

Тарасова: Мало того, что теряется. Ты опаздываешь в следующую фразу. Я не буду тебе говорить, что ты последний раз прыгала двойной. Это просто некрасиво.

Тутберидзе: Безобразие.

Еще одна наша фигуристка (конечно, ученица Тутберидзе) вошла в историю – сделала прыжок, который не покорялся никому из женщин

Тарасова: Ты до этого прыгала, и что ты тут? Потом – вращение. У тебя хорошее вращение. Но хочется очень хорошее. Для этого нужно развернуть немножко ногу.

Тутберидзе: И скорость добавить.

Тарасова: Сделай, пожалуйста, можно тебя попросить сделать вращение в либеле?

Петросян делает.

Тутберидзе: Быстрее.

Тарасова: Разверни носок, вот, вот, вот. Разверни, вот. Хорошо. Немножко ногу чувствуй, разворачивай ее – и сразу у тебя другое положение получается. Понимаешь? Такой немножко анфас получается. И это смотрится лучше. Че-то там ты на дорожке застряла.

Тутберидзе: Закопалась, че-то закопалась. Настроение у тебя, лицо съехало.

Тарасова: А так хорошая программа. Можно посмотреть еще раз первую позу? Подальше встань.

Тутберидзе: Подальше встань, подальше.

Тарасова: Разверни заднюю ногу.

Тутберидзе: Ножку разверни.

Тарасова: Вот. Стой.

Тутберидзе: Ты придави, держи. Настроение здесь очень нужно. И должна так, чтобы пуммм, как будто твое тело поет.

Тарасова: Это из-за такта. Оно даст тебе возможность, как ты на разминке делаешь, пойти в жим. А так ты не успеваешь. Все, котенок, давай, беги бегом.

Травма Акатьевой: порезалась при столкновении и теперь «бережет себя»

Тутберидзе: Соня Акатьева пока у нас не восстановилась. Пока меня не было, они столкнулись, ногу порезали сильно.

Тарасова: Я знаю, сильно. Есть специальные упражнения.

Тутберидзе: Она уже в форме была, уже прыгала аксель, сальхов, тулуп. И все заново. Крути мочало, начинай все сначала.

Тарасова: Ну то есть травма как таковая зажила?

Тутберидзе: Да, но теперь надо разрабатывать. Она вышла, она себя бережет. Я говорю: подожди, а что ты себя бережешь? У тебя, слава богу, не сустав, не связка, был порез. Все, теперь давай.

Как Алиса Двоеглазова со страху запрыгала все четверные?

Тарасова: Как фамилия этой девочки?

Тутберидзе: Двоеглазова.

Тарасова: А?

Тутберидзе: Двоеглазова. Я ее весь прошлый сезон пугала, что в пары отправлю. Она на страхе все четверные запрыгала, лишь бы в пары не идти.

Тарасова: Понятное дело.

Тутберидзе: Проезжай правой ножкой, опять поднимаешься вот так.

Тарасова: Вот тебе и четверной, крошка.

Тутберидзе хочет написать на входе на каток про дисциплину

Глейхенгауз: Как я испытываю гордость за новую короткую программу Камилы. Когда она ее покажет, мне кажется, там и музыка, и идея. Музыку я могу вам включить – жалко, без Камилы, конечно.

Тутберидзе: Может, ты?

Тарасова: Еще сразу! Хорошенького понемножку.

Глейхенгауз: Мне кажется, что будет хорошо.

Тарасова (глядя на лед): Мне так нравится этот мальчик, я прям умираю. Хороший. И та девчина с рукавами тоже хорошая.

Тутберидзе: Похвала и лесть в этом возрасте…

Тарасова: Ужасно.

Тутберидзе: Не очень хорошо. Дисциплина, дисциплина определяет результат. Все. То же взвешивание это и есть дисциплина. Прям должно быть на входе написано: дисциплина определяет результат. Все.

Тарасова: Напиши.

Тарасова в восторге от музыки для короткой программы Валиевой

Тарасова – Глейхенгаузу: Музыку-то включи.

Тутберидзе: Может, начало нам сделаешь одухотворенное.

Слушают саундтрек из «Интерстеллара» для программы Валиевой.

Тарасова: Потрясающая музыка. Просто потрясающая. Никогда не слышала, а я слушаю много.

Тутберидзе: Мне что понравилось… Очень хотелось увести ее от привычного образа в ее подаче. И кажется, что получилось, но при этом очень хорошо.

Тарасова: Очень! Под эту музыку ставить одно наслаждение.

Тутберидзе: Мы поставили уже.

Тарасова: Ну понятно, но все прямо – и туда, и сюда. И высоко, и наполненно.

Тутберидзе: Главное, чтобы она ее собрала, чтобы хватило сил.

Тарасова: И дорожку сделали? Все, да? Здорово! (Глейхенгаузу) Потрясающе, поздравляю. Я очень много слушаю музыки всегда. Специально слушаю. Непонятно для чего уже, но слушаю. Но я эту музыку не встречала. Если я не встречала, то другие вообще далеки от этого. Потрясающе. И программа наверняка будет потрясающая. И когда ты ее делал, у тебя, наверное, тут прям кишки подходили.

Глейхенгауз: Да, это пока лучший момент лета.

Тутберидзе верит, что Акатьева выиграла бы юниорский ЧМ, а из-за отстранения «она – никто»

Тарасова: Знаешь, как говорила Тамара Николаевна у нас, когда мы вместе трудились и работали, она говорила: плохая реклама – это тоже реклама.

Тутберидзе: Да у меня как раз этой плохой рекламы больше, чем хорошей.

Тарасова: А у тебя хорошая реклама вся на местах стоит. Тебя не надо рекламировать, ты сама себя рекламируешь.

Тутберидзе: Ну да.

Тарасова: Надо вообще занимать первое, второе и третье места в мире.

Тутберидзе: А как выходить в мире, если нас не пускают никуда? Куда выходить-то?

Тарасова: Как мотивировать их, как их каждый день тащить за собой? Быть выше, что-то новое учить?

Тутберидзе: Да-да.

Тарасова: Как? Когда они знают, что не будут выступать?

Тутберидзе: Да, та же Соня Акатьева, наверное, была бы уже чемпионкой мира среди юниоров.

Тарасова: Кто?

Тутберидзе: Ну вот Соня.

Тарасова: Соня, да!

Тутберидзе: Ну вот и что? А она – никто. Без титула, без ничего. А нам завтрашний день не обещан. У меня этим спортсменам надо здесь и сейчас. У нас может не быть завтрашнего дня.

Тарасова: Нет, может не быть. Завтрашнего дня может не быть, и какой он будет – тоже неизвестно. Все равно я верю в такой наш идиотизм, когда мы выйдем и все равно всех разорвем.

Кто из наших фигуристок пострадает от нового ценза? Самая невезучая – Акатьева: из-за 7 лишних дней теряет 3 года!

Лишний вес – от лени: один грамм жира = один грамм лени

Тарасова: Тяжелые, конечно, первые месяцы работы. Пока ты посмотришь на них, насколько они поправились.

Тутберидзе: Они же еще и приходят какие-то все… не знаю. Вы знаете, я всегда говорю, что один грамм жира – это один грамм лени.

Тарасова: Ленивые. Лень, конечно.

Тутберидзе: Вот насколько они поправились, настолько они и ленивые.

Тарасова: Конечно, вес – это лень. Надо себя заставить встать, пойти, побежать.

Разговор с Акатьевой: пока бережет одну ногу, нужно отрабатывать прыжки со второй

Тарасова: У тебя левая?

Акатьева: Да.

Тутберидзе: А че ты тогда с правой четверной риттбергер не отрабатываешь?

Тарасова: А че? Уже б пока четверной выучила. Пока левая приходит в себя и привыкает кататься, на правой ноге-то три-три риттбергер тоже приятная вещь. Прыгаешь?

Акатьева: Я тренирую.

Тутберидзе: Она не любит каскады с риттбергером. Это надо прям ее…

Тарасова: Я че-то сегодня не видела три-три риттбергер.

Акатьева: А я никогда не прыгают риттбергер-риттбергер. У нас задания не было такого. Только лутц-риттбергер прыгала, валялась.

Тутберидзе: Валялась.

Тарасова: Чего ты валялась?

Акатьева: Это все снимают. А я тут наговорила.

Тутберидзе: Все снимают. Иди.

У Эгадзе все хорошо, кроме кистей. Тарасова приедет помогать через две недели

Тарасова: Можно потом этому грузинскому парню кое-что сказать?

Тутберидзе: Ника, иди сюда.

Тарасова: Ника, здравствуй. Я Татьяна Анатольевна. Очень приятно.

Эгадзе: Здравствуйте. Мне тоже очень приятно.

Тарасова: Очень красиво катаешься. И прыгаешь, и делаешь все. И руки у тебя очень хорошие, но сами кисти у тебя не доделывают движения. С них начинается любое движение, и ими заканчивается любое движение. Если ты даже в тройку вошел, ты раз – и пошел. А ты кисть бросаешь. У тебя еще длиннее были бы руки. Пойди сделай шаги перед риттбергером.

Эгадзе идет делать.

Тарасова: Кисть! Во-о-от! И тут же бросил. Во-о-от! Через раз делает.

Тутберидзе: Волнуется.

Эгадзе возвращается.

Тарасова: Вот сделал, но через раз. Одно движение делаешь, а второе забываешь. Вот разбери. Я приду через две недели – если меня Этери Георгиевна пустит…

Тутберидзе: Будем ждать.

Тарасова: …И я радостно в хореографической части помогу. Но ты сам почувствуй, что они у тебя в кулачках более-менее.

Эгазде: Спасибо большое.

Тарасова: Ты очень красиво катаешься.

Эгадзе: Буду стараться.

Тарасова: Старайся! Куда же нам деваться? Мы все стараемся. Кто что. И ты старайся. Удачи тебе.

Эгадзе: Спасибо большое. А вам здоровья.

Тарасова: Спасибо тебе. Мы тоже стараемся, у нас будет здоровье – куда мы денемся?

Петросян – фигуристка-настроение, на тренировки у нее не шли прыжки

Тутберидзе: Давай-давай. Поворачивайся, катись. Ну и в итоге не поворачиваешься. Задняя дуга тебе нужна, чтобы повернуться, а ты просто вылетаешь. Вот девочка-настроение: могу сегодня прыгать, а завтра вообще не хочу кататься никогда.

Тарасова: Что тебе надо делать? Что тебе показывают?

Петросян: Прыгать.

Тарасова: Пойди сделай это.

Тутберидзе: Она мне еще до прыжка сказала: я сегодня не могу, не могу сегодня.

Тарасова: Давай иди сделай то, на что тебе указывает тренер. Не заходи опять от балды, давай.

В конце Тарасова раскритиковала выезды всех фигуристов, а Петросян почти заплакала

Тарасова: Спасибо всем за тренировку. В первую очередь – тренерам, потом уже вам. Если вы даже сделаете прыжок, вы совершенно не показываете выезд. Мне так показалось. Раз – и все. Выезд ведь еще идет с воздуха, правда? А вы этого не делаете. Вы как будто в каком-то сумасшедшем доме немножко. Всем хороших прыжков. (Увидела, что Петросян плачет) Не надо плакать – надо делать.

Счастливо вам. Слушайте тренеров. Слушайте и делайте то, что они в вас видят и что они от вас просят. И вы это делайте. Счастливо. Приду через две недели.

Тутберидзе: Спасибо вам огромное.

Фигуристы: Спасибо.

Тарасова: Не за что.

Фигуристы делают поклон, Тарасова смеется.

Тарасова: Милые мои. Бегите бегом.

Тутберидзе: Спасибо вам огромное. Мы вас ждем. Может, через две недели мы вам все-таки покажем… Наверное, уже можем Сашу показать.

ПОЛНОЕ ВИДЕО ПЕРВОГО КАНАЛА С ТРЕНИРОВКИ

Фото: Первый канал