Книга #ВеримВТампу. Глава 2. И на седьмой день Фил создал Молнию
Этот пост написан пользователем Sports.ru, начать писать может каждый болельщик (сделать это можно здесь).
2. И на седьмой день Фил создал Молнию
Но прежде чем приступить к рассказу, сделаем еще одно историко-географическое отступление.
8 апреля, страшно подумать, 1528 года Аделантадо Панфило де Нарваэс, проведя восемь лет в тюрьме в Мексике после поражения от Фернандо Кортеса, которого он должен был остановить по указанию Диего Веласкеса, высадился с четырьмя сотнями переселенцев на берегу безымянного залива на западе флоридского полуострова. Залив был частью территории, которую контролировало одно из племен местных индейцев – токобага. Проследовав через территорию токобага, Нарваэс с компанией отправился на север в поисках золота. Экспедиция была неудачной. После столкновений с другими индейцами – апалачами – испанцы потеряли свои корабли и были вынуждены повернуть в поисках спасения назад, в сторону Мексики. До цели путешествия добрались только четверо. Тем не менее, один из выживших, будущий губернатор Парагвая, Кабеса де Вака, написал впоследствии книгу «Кораблекрушения Альвара Нуньеса Кабесы де Вака», в которой впервые был описан залив на западном побережье Флориды на территории индейцев токобага.
Спустя одиннадцать лет другой испанец – Эрнандо де Сото, получив в свое распоряжение девять кораблей и 620 человек, отправился по маршруту Панфило де Нарваэса и высадился на берегу все того же безымянного залива. Де Сото действовал более привычным испанским конкистадорам методом – методом выжженной земли, в результате чего многие из индейцев токобага погибли в результате прямых стычек с завоевателями, а большинство скончалось от неизвестных ранее заболеваний, привезенных из Европы. Впоследствии выяснилось, что золотом и серебром, которые более чем что-либо другое интересовали испанцев, флоридская земля была небогата, поэтому свои поселения они основывать здесь не стали.
Эти знаменитые своими завоеваниями люди первыми дали описания безымянному заливу на западном побережье Флориды. Но был еще один испанец, не имевший толики известности предшественников. Эрнандо де Эскаланте Фонтанеда родился за 3 года до визита во Флориду тезки де Сото то ли в Перу, то ли в Колумбии. Когда Фонтанеде было 13 лет, отец отправил его и брата в Испанию учиться. Корабль не доплыл до цели, разбившись у восточных берегов Флориды. Выжившие были захвачены местными индейцами каалуса. Большинство (включая брата Фонтанеды) были убиты или принесены в жертву, часть умерла от болезней и тяжелых условий жизни.
Единственным выжившим в итоге остался Фонтанеда, который со временем выучил несколько индейских языков (в том числе и токобага) и стал в племени «своим». С индейцами он прожил 17 лет, участвуя в их обрядах, повседневной жизни и походах, в том числе и на западное побережье. В 1566 году он был освобожден очередным испанским конкистадором, Педро Менедезом де Авилесом, и до конца своих дней трудился переводчиком с испанского на известные ему языки индейцев и обратно. Его историю на этом можно было бы и закончить, если бы в 1575 году он не написал мемуары «Воспоминания о жизни у индейцев побережья Флориды».
В этой книге он описал залив на западном побережье Флориды, на котором располагалось индейское поселение, которое индейцы каалуса (но не сами проживавшие в этом поселении токобага) называли Танпа. На местном языке это обозначало всего лишь «место по соседству». Почему буква «н» в середине этого названия сменилась на «м», до сих пор так и неизвестно, но точно известно, что на испанских картах 1695 года прежнее название залива «Залив Святого Духа», было изменено на «Залив Тампы».
Бой за «правильное» название продолжался еще целое столетие. На британских картах 1705 года залив обозначен как «Залив Тампы», а на картах 1748 года вновь как «Залив Святого Духа». Испанцы, в свою очередь, в 1757 году отметили залив на карте как «Залив Сан Фернандо». В 1774 году, когда американец Бернард Романс составлял свою карту Флориды, он для данного залива указал названия на испанском и английском языках. В испанской версии он по-прежнему был «Залив Святого Духа», а в английской – «Залив Тампы». «Тампа Бэй». Начиная с этого момента других вариантов названия у залива в английском языке не было.
Тем не менее, сами берега залива в связи с депопуляцией индейцев токобага долгое время оставались практически необитаемыми. В 1821 году после приобретения США у Испании полуострова Флорида начинается освоение новой территории. И в 1824 году у устья реки Хиллсборо на восточной ее стороне был основан Форт Брук. Забегая очень сильно вперед, отметим, что восточная граница форта проходила приблизительно в том месте, где сейчас находится Амели Арена (она же ранее Сент Пит Таймс Форум, она же ранее Айс Пэлас). Форт просуществовал вплоть до 1883 года, когда земля под ним была продана частным лицам для развития хозяйства – рядом нашли залежи фосфатов, что дало старт бурному росту экономики района. Сейчас напоминанием о форте служат только две пушки, которые выставлены на всеобщее обозрение в кампусе городского университета.
Форт фортом, но это все-таки военное сооружение. А город – гражданское. И официальное его рождение – 18 января 1849 года, когда рядом с фортом обосновались гражданские лица, назвав свое поселение «деревней Тампы» (Village of Tampa). Согласно первым записям, ее население составляло 185 гражданских жителей (и 789 военнослужащих гарнизона Форта Брук).
Население деревни росло не быстро и в основном состояло из людей так или иначе связанных с гарнизоном форта. К 1870 году «город Тампы» (Tampa Town) составлял около 800 человек, при этом через десять лет население уменьшилось на сотню.
Все изменило уже упомянутое открытие залежей фосфатов. С момента их открытия в 1883 году город начал развиваться взрывными темпами. Строительство железной дороги в середине 1880-х также не прошло незамеченным. Уже к началу следующего века Тампа стала одним из крупнейших городов Флориды.
Кстати, о железной дороге. В 1876 году Джон Уильямс из Детройта и Петр Дементьев из Санкт-Петербурга купили землю на противоположной от Тампы стороне залива. В 1888 году они открыли здесь железнодорожную станцию. Как водится, вокруг железнодорожной станции сразу начали строить жилье. В итоге к 1892 году население безымянного населенного пункта составляло 300 человек. Уильямс и Дементьев были людьми достаточно оригинальными, в связи с чем назначили дату регистрации населенного пункта на 29 февраля високосного 1892 года. Не менее оригинально они подошли и к вопросу присвоения городу имени. Заключив спор, они договорились, что победитель назовет город по своему усмотрению. Спор выиграл Дементьев. Город стал Санкт-Петербургом (Сент-Питерсбергом).
В дальнейшем агломерация Тампа – Сент-Питерсберг развивалась семимильными шагами, превратившись в огромную агломерацию (поглотив еще и город Клируотер – Clearwater) и составив к концу 20-го века серьезную конкуренцию в части культурного влияния более известным и старым городам Соединенных Штатов. В частности, именно здесь (в дальнейшем по ходу текста мы будем использовать термин «Тампа Бэй», подразумевая агломерацию Тампа – Сент-Питерсберг – Клируотер) в середине-конце 1980-х получил рождение и наполнил весь мир своими грохочущими метастазами такой экстремальный музыкальный стиль музыки, как дэт-метал (death metal). Именно в Тампа-Бэй были основаны, базировались и базируются по сей день такие легендарные в своей области коллективы, как Obituary, Deicide, Morbid Angel, Nocturnus, Malevolent Creation и ряд других, ставших пионерами жанра. В Тампе находится и легендарная студия звукозаписи Morrissound, где записывали свои нетленные шедевры не только перечисленные отцы-основатели, но и почти все группы первой волны дэт-метала/
Разумеется, Тампа Бэй стала в том числе и крайне интересным рынком для профессиональных спортивных лиг.
Уже в 1914 году агломерация залива Тампы стала первой во Флориде, где увидели главную забаву всех американцев – лапту, более известную как бейсбол. Отставной военный, майор Альберт Лэнг, пригласил провести сборы профессиональную команду Сент-Луис Браунс – St. Louis Browns (ныне франшиза называется Балтимор Ориолс – Baltimore Oriols).
Первая профессиональная спортивная команда, однако, появилась в Тампе только в семидесятых, и ей внезапно стала команда по «европейскому» футболу (привычному под этим названием жителям всего мира, кроме США, где он именуется соккером). Североамериканская Футбольная Лига просуществовала с 1967 по 1985 годы, и команда Тампа Бэй Раудиз (Tampa Bay Rowdies) была ее участником в период с 1974 до конца существования лиги. В 2010 году команда была воссоздана и с тех пор участвует в Объединенной Футбольной Лиге.
Двумя годами позже на сцену взошли Бакканирз (Tampa Bay Buccaneers) – команда по футболу уже американскому, участник Национальной Футбольной Лиги.
Город развивался. В том числе и в спортивном плане.
Весной 1988 году комиссар НХЛ Джон Зиглер объявил, что по результатам встречи владельцев, игравших в тот момент в Лиге команд, принято решение о поэтапном расширении с 21 до 28 команд в течение ближайших десяти лет. Филу Эспозито оставалось работать генеральным менеджером Нью-Йорк Рэйнджерс еще год, и когда он, наконец, потерял эту работу… Звезды сошлись.
«Еще с 1970-х, когда я представлял сторону игроков, шли разговоры о расширении лиги во Флориду и Техас, чтобы НХЛ могла выйти на общенациональное телевидение. И я решил основать новую команду НХЛ во Флориде. Где? Я не знал. Как? Этого я тоже не знал. Я знал только то, что я это сделаю».
Так Фил начинает историю создания клуба в Тампе в своей книге «Гром и Молния». По сути, эта книга – единственный источник информации о том, как все начиналось именно в самые первые дни и месяцы. Поэтому, несмотря на то, что Фил Эспозито – источник, не всегда заслуживающий доверия, и его автобиография (которая в любом случае крайне рекомендуется к прочтению) наполнена байками, легендами и мифами, относительно далекими от реальности (достаточно почитать про московскую часть Суперсерии 1972 и описываемый Филом быт советских граждан), именно она станет основой для описания этих ранних событий.
После того, как идея создания новой команды в штате Флорида посетила голову Эспозито и пустила там корни, он начал обзванивать различных знакомых в поиске людей, которые готовы помогать ему в новой затее. В том числе он позвонил агенту Матса Сундина Марку Перроне. Последний рекомендовал Филу связаться с сыном известного бейсбольного функционера Гейба Пола – Генри.
Эспозито последовал совету. Генри Пол заинтересовался идеей, и двое начали выбор места для новой команды. Были предложены четыре варианта: Джексонвилль, Майами, Орландо и Тампа. После короткого совещания Эспозито и Пол… забраковали Тампу по причине отсутствия там арены, соответствующей требованиям лиги. Компанию Тампе составил Джексонвиль – по аналогичным причинам – арена там была, но требованиям НХЛ она не соответствовала. Приоритетным вариантом был выбран Орландо.
«Спас положение» генеральный менеджер баскетбольного «Орландо Мэджик» (Orlando Magic), арену которого предполагалось поделить между баскетбольным и хоккейным клубами. Пэт Уильямсон оборвал речь Эспозито и Пола об идее создания хоккейного суперклуба НХЛ в Орландо на полуслове категорическим отказом.
«Хоккея здесь не будет. Когда я был генеральным менеджером «76-х» (Philadelphia 76-rs – баскетбольная команда НБА. –Прим. автора), у меня с «Флайерс» (Philadelphia Flyers – команда НХЛ) были одни лишь проблемы. С хоккеем тяжело иметь дело. У нас баскетбольный клуб, арена в нашей собственности, и мы хотим получать всю выгоду. Мы не собираемся ни с кем делиться», – сказал Уильямсон.
Аналогичный ответ Эспозито получил и от генерального менеджера «Майами Хит» (Miami Heat) Билли Каннингема, не желавшего видеть в Майами хоккея ни при каких обстоятельствах.
На этом идея с созданием хоккейной команды во Флориде подвисла в воздухе. Орландо и Майами отпали. Тампа и Джексонвилль были не готовы к созданию клуба.
Все решилось примерно через год в ресторане «У Малио». Как и подобает гангстерскому детективу, в 19:30 в ресторане встретилась группа лиц для обсуждения коварного плана. Фил Эспозито, Генри Пол, журналист газеты Tampa Tribune Том МакЮэн, владелец местной радиостанции Майкл Остерхаус и адвокат последнего Питер Хобсон. Беседа продлилась до десяти вечера. По ее окончании Эспозито отправился в Орландо. Но на этот раз – просто играть в гольф. С местом для нового клуба НХЛ он определился.
Официальное объявление Фила Эспозито о начале подготовки заявки на вступление в НХЛ новой команды, базирующейся в агломерации Тампа Бэй, прозвучало 1 мая 1990 года. Можете считать этот день датой «зачатия» клуба.
Оставалось, однако, два самых непростых вопроса. Арена, которой по-прежнему не было, и стартовый взнос за вступление в НХЛ в размере 50 миллионов долларов, которых у участников судьбоносного совещания в ресторане «У Малио» также не было.
Расписывать перечень всех людей, с кем побеседовал Эспозито в поисках инвестиций в свою идею, наверное, не совсем правильно, поскольку цепочки событий, изложенные в его автобиографии, больше всего напоминают начало Нового завета, перечисляющего все колена рода Иисуса Христа. В целом, если резюмировать, цепочка привела к компании Spectator, принадлежавшей одной из самых богатых семей США – Прицкерам. Предполагалась схема из семи партнеров, где Spectator – центральный партнер и шестеро миноритариев.
По итогам встречи Джон Прицкер пообещал, что, если к сентябрю 1990 года будет решен вопрос с ареной, на которой команда сможет выступать, он будет участвовать в предприятии.
Фил решил попробовать договориться об аренде арены Suncast Dome, которую недавно построили для бейсбольной команды в Сент-Питерсберге. Однако получил отказ. Владельцы арены требовали раскрыть, кто будет инвестором команды. Эспозито не мог раскрыть этой информации, поскольку окончательной договоренности не было, и он боялся, что, раскрыв их имена, он может их потерять.
Реальной причиной отказа, по словам Эспозито, была конкуренция со стороны компании Питера Карманоса «Compuware» (в книге Фила компания называется по фамилии ее владельца), которые также хотели получить свою команду во Флориде и в качестве базы для клуба выбрали Сент-Питерсберг. Эспозито в своей книге во всех красках и нецензурных выражениях рассказал о том, как Джим Рутерфорд, который управлял процессом подготовки заявки Compuware, предложил Филу объединить усилия по созданию клуба в регионе залива Тампы, но получил отказ. В очередной раз забегая вперед и в сторону, отметим, что Карманос и Compuware в итоге получили свою команду НХЛ, приобретя терпящий бедствие Хартфорд и сменив его локацию на Каролину, где даже выиграли Кубок Стэнли.
Выход из сложной ситуации предложил Генри Пол. Он сказал Эспозито, что неподалеку есть здание… внимание, только не смейтесь… Сельскохозяйственной выставки, которое, возможно, можно будет переоборудовать в хоккейную арену.
Слово Филу:
«Я думал только о том, как это место преобразится, если в центр поставить хоккейную коробку. Господи, пожалуйста, можно мы здесь будем играть в хоккей?» – думал я.
Я подошел к стенке и стал отмерять шаги. С шириной проблем не было – 85 футов легко набиралось. Я дошел до конца арены и стал высчитывать длину. Оказалось, что места для коробки длиной в 200 футов достаточно, но за воротами не помещались трибуны. Тем не менее, я решил, что коробка у нас поместится, а потому играть мы начнем именно здесь. Я знал, что если нам дадут аренду и мы докажем НХЛ, что здесь могут поместиться 10 тысяч болельщиков, то нас включат в лигу».
По умолчанию на собранных трибунах Экспо Холл Фэйрграундс (Expo Hall Fairgrounds) было только 9200 мест, и владельцам выставочного центра, загоревшимся идеей постоянного и почти круглогодичного заработка от сдачи помещения в аренду хоккейному клубу вместо случайных заработков от проведения выставок и хранения автомобильной техники, пришлось проявить креативность, чтобы выполнить требования Лиги.
Чтобы убедить НХЛ в том, что хоккей Тампе будет интересен, Фил Эспозито и Генри Пол вложили полмиллиона личных средств в организацию выставочного матча между командами двух самых главных звезд Лиги – Лос-Анджелес Кингс Уэйна Гретцки и Питтсбург Пингвинз Марио Лемье. При этом удалось договориться, что игра пройдет не в Экспо Холле (который еще не был готов), а на гигантском Suncast Dome на 30 тысяч зрителей – его хозяев удалось убедить на проведение одной игры.
После того как данная игра была включена в список выставочных матчей подготовки к сезону 1990-91, Эспозито и его команда созвали пресс-конференцию, чтобы объявить название создаваемого ими клуба.
Для выбора названия команды среди жителей агломерации был объявлен конкурс на лучшее имя для новообразованного франчайза. И одним из лидеров был вариант Tampa Bay Oceanics.
«Я сказал тогда – что за чёрт? – вспоминает Эспозито. – Кто мы, Жаки-Ивы Кусто? Кто мог бы быть маскотом для команды под названием Oceanics – картограф? Команда выходила бы на лёд в зелёных свитерах с морской пеной и секстантом (морской навигационный прибор) на груди»?
Другим популярным вариантом, по воспоминаниям Эспозито, был Pelicans, однако плохое знание зоологии не позволило увидеть Филу разницу между пеликаном и фламинго.
«Я сказал – вау! Мы будем играть в розовых джерси!»
Ещё один вариант – Tampa Bay Gators. «Мы не можем быть Gators, – отрезал Эспозито. – Gators – это про футбол».
Правда, «по Филу Эспозито», в том, что название для команды было придумано им задолго до того, как был объявлен этот конкурс. В июле Эспозито был в гостях на барбекю у партнёра по бизнесу и местного адвоката Бенни Лаззары. В какой-то момент на горизонте начала формироваться чёрная устрашающая грозовая туча (как-никак это лето во Флориде). Вспышки молний осветили небо.
«Я имею в виду, туча была действительно огромной, чёрной и устрашающей», – вспоминает Фил.
Лаззара рассказал Эспозито, что Тампу называют грозовой столицей Северной Америки. «В этот момент мама Лаззары, а ей было 84 или 85, услышала, как мы обсуждаем название команды, подошла к нам и сказала: «Вам следует назвать команду Lightning». И я повернулся и воскликнул: «То, что нужно! Вот название для команды».
«Два или три человека предложили этот вариант, так что мы их отметили и как-то поощрили. Но название к тому моменту уже было придумано. Как только она произнесла это, клянусь, я развернулся и сказал – это наше имя. Чего ещё? Мы нашли то, что искали».
Эспозито говорит, что главная фишка названия, помимо того, что оно идеально описывает локацию и угрожающе звучит, – то, что оно не оканчивается буквой S.
«Я хотел выделяться из толпы. Все остальные – Bruins, Rangers, Hawks, Red Wings… А мы – Lightning, безо всяких S».
Формальное подведение итогов конкурса и объявление названия команды было проведено 12 сентября 1990 – если заявка Фила Эспозито будет одобрена НХЛ, то создаваемая команда получит название Tampa Bay Lightning.
Возвращаясь к выставочному матчу между Питтсбургом и Лос-Анджелесом, снова дадим слово Эспозито:
«Билеты в первый ряд мы продавали по 99 долларов. Матч состоялся 28 сентября 1990 года. Мы даже напечатали наклейки с надписью: «Хоккей. Теперь и в Тампа Бэй».
Мы ни копейки на этом не заработали. За все платили из своего кармана, но зато у нас была мечта. Мы продвигали хоккей. Всем все было в удовольствие. Мы многих удивили, собрав почти 26 тысяч зрителей (официально – 25 581. Прим. автора). Не уверен, что в Тампа Бэй удалось бы создать команду НХЛ, если б не этот матч».
Матч выиграли Пингвины 5-3, но спортивный результат игры принципиального значения не имел. Главное было количество зрителей на трибунах в «нехоккейной» Флориде – собрать столько зрителей на выставочной игре не удавалось даже в городах хоккейной Канады.
Казалось, что все шло просто по маслу. На 1 ноября было запланировано посещение Тампы высшим руководством НХЛ. И заявка Фила, подкрепленная фантастическим интересом жителей Тампы к выставочному матчу, казалась одной из лидеров гонки.
И вдруг как гром среди ясного неба.
«В октябре 1990 года Генри Пол отправился в свадебное путешествие, и прямо посреди его медового месяца нам позвонили Прицкеры – сообщить, что они официально выходят из сделки, – вспоминает Эспозито. – Без Прицкеров у нас не было ничего. Теперь я не знал, как поступить. Я раздобыл 7 миллионов долларов, думая, что Прицкеры будут с нами, но это были копейки».
Все переговоры с другими потенциальными инвесторами, которым предстояло вложить в команду 43 миллиона долларов, заканчивались провалом. Никому проект не был интересен. Эспозито и Пол были на грани краха мечты.
Как обычно, ситуацию спас счастливый случай и… связи Генри Пола. Вообще, даже если читать нарциссистскую автобиографию Фила Эспозито, роль именно Генри Пола в создании команды представляется, как минимум, крайне значительной. В то время как Эспозито был лицом всего проекта, встречался с людьми, договаривался, рассказывал про хоккей, объяснял и, грубо говоря, выполнял все основные маркетинговые функции, Генри Пол просто… находил нужных людей и нужные связи, чтобы Фил мог встретиться, рассказать, договориться.
Одним из друзей Генри был некий Так Коджима – владелец бейсбольной команды «Nippon Ham Fighters». Именно его Эспозито предложил «обработать» на предмет инвестиций во вновь создаваемую команду. Коджима вывел на Эспозито и Пола своих знакомых. В результате всех этих переговоров в ноябре 1990 года, после посещения Тампа Бэй комиссии от НХЛ (ей, разумеется, никто не сказал о имеющихся проблемах с инвесторами), которая дала положительную оценку всему происходящему, Фил Эспозито, Генри Пол и еще один опытный переговорщик, которого взяли с собой для убедительности – владелец Нью-Джерси Девилс Джон МакМаллен отправились в Токио, чтобы привлечь-таки финансирование в создаваемый клуб.
Про невероятные приключения канадцев и американцев в Японии лучше прочитать в первоисточнике – автобиографии Эспозито (рассказы про сырую рыбу, японскую водку и гейш присутствуют), для нас мы из этой истории вынесем только тот факт, что после двух недель переговоров с различными воротилами японского бизнеса у Лайтнинг появилась новая группа инвесторов, возглавляемая японской корпорацией «Кокусай Грин» (Kokusai Green). Как рассказывал Эспозито в одном из интервью, одним из факторов стало созвучие некоторых принципиально разных слов в английском и японском языках.
«Я им говорил: «хоккей». Они улыбались и кивали: «Сакэ, сакэ», – и снова наливали. В итоге, когда уже никто не мог подняться со стула – они согласились».
Тем временем за кулисами бушевали страсти. Все подробности опять же расписаны в книге Эспозито, которую в очередной раз необходимо рекомендовать к прочтению. В целом все было достаточно предсказуемо. Когда много людей вкладывают свои деньги в некий проект, рано или поздно они приходят к вопросу – кто будет главным. У новорожденного клуба эта проблема стояла особо остро. С одной стороны, было понятно, что больше всего клубом занимались и будут заниматься братья Эспозито и Генри Пол. С другой стороны – их финансовый вклад в клуб был минимален. И хотя Эспозито уже потратил 850 тысяч долларов собственных средств, эта сумма была незначительной по сравнению с миллионами, которые вкладывали различные японские инвесторы во главе с Кокусай Грин и американо-канадскими инвесторами с суммами поменьше, но все равно превышающими вклады основателей.
В итоге японцы получили полный контроль над финансами клуба, а братья Эспозито получили позиции топ-менеджмента в команде. Фил был назначен на должность управляющего хоккейными операциями и стал генеральным менеджером клуба, а Тони – главой службы скаутинга и хоккейного персонала. «Хозяевами» клуба стала зарегистрированная организация Lightning Partners Inc., полный контроль над которой принадлежал Кокусай Грин. Самый больной вопрос организации команды был решен и, увы, не в пользу Эспозито.
«Получив контроль над финансами, японцы с удовольствием дали нам с Тони управлять командой.
Это было моим единственным утешением после того, как меня поимели. Я создавал клуб с прицелом на то, что буду управлять им до конца жизни. Вместо этого я стал обычным работником клуба. Пока владельцами оставались японцы, я мог делать с командой что угодно. Но у меня не было ни малейшего понятия, сколько это продлится. И никаких гарантий у меня не было.
Японские управленцы, работавшие в клубе, были неплохими людьми. Мне очень нравился парень по имени Накамура. Еще мне нравился парень, которого звали Сугиока. Еще там был один пожилой японец с большой головой и в очках, он весь день сидел в офисе и смотрел на цифры. Я над ним постоянно прикалывался. Спрошу его, мол, да на что ты там все смотришь по десять часов кряду? Он молча мне улыбался. На собраниях он делал вид, что спит, но он был в курсе всего».
Тем временем оставалось еще много важных дел. В первую очередь нужно было разработать логотип команды и дизайн формы. Главным требованием Фила было, чтобы центральным элементом логотипа была молния (что логично), но также он потребовал, чтобы молния была и на боку хоккейных трусов.
Еще одной идеей Эспозито стали полоски, символизирующие порыв ветра при грозе на внутреннем рукаве хоккейного свитера. Идея состояла в том, что при обычных игровых условиях эти полоски не видны – они становятся заметны лишь тогда, когда игрок команды поднимает руки вверх при праздновании гола. Тем самым символизируя локальный шторм с молниями.
Логотип и клубные цвета (черный, белый, голубой и серебряный) были официально представлена публике на специально созванной пресс-конференции 25 марта 1991 года. Комплекты домашней и выездной формы – на таком же мероприятии 4 июня 1991 года.
И вот, наконец, 6 декабря 1990 года. На очередной пресс-конференции президент НХЛ Джон Зиглер должен был объявить двух победителей гонки заявок на вступление в НХЛ.
Эспозито вспоминает:
«Перед встречей с комиссией по приему новых клубов в НХЛ к нам в номер зашел сотрудник пресс-службы лиги Джерри Хелпер, чтобы объяснить, куда и когда нам надо идти.
– У нас ведь все получится, правда, Джерри? – спросил его я.
– Фил, я ничего не могу тебе сказать. Я ничего не знаю.
Но он знал. Он просто не хотел заранее раскрывать их карты.
Я ужасно нервничал, но вел себя уверенно. На встречу мы пошли с Мэлом и Генри. Я не хотел, чтобы с нами шли ни Дэвид Лефевр, ни Марк Гэннис, ни Джимми Касэк, которые занимались строительством новой арены в Тампа Бэй. Ну а мэра города Сэнди Фридмэна мы привели чуть позже.
Наша группа и кандидаты от «Оттавы» пришли на встречу одновременно. Мы шли по коридору, повернули за угол и потом в зал – на протяжении этого пути я жутко переживал.
Владельцы клубов стояли вокруг большого стола. Когда мы зашли, раздались аплодисменты и скандирование: «Эспо! Эспо! Эспо!». Это был невероятный момент. У Джона Зиглера на глаза навернулись слезы. Он подошел и обнял меня. «Фил, надеюсь, у тебя все получится. Я искренне надеюсь, что тебя ждет успех», – сказал он.
[…]
На следующее утро всех нас снова вызвали на заседание. Вы даже не представляете, как я тогда нервничал. Там были все соискатели. По моим бокам сидели Мэл и Дэвид Лефевр. Генри расположился рядом с Мэлом, а за ним стоял японец, которого привел Лефевр. Не знаю, что он там делал. Вообще не представляю, какая у него там была роль. Мы сидели и нервно грызли ногти, как вдруг Джон Зиглер встал и объявил:
– Клуб «Тампа Бэй» решено отдать Филу Эспозито и его команде.
– Отлично! – я заорал так, будто забил гол. Хенри улыбался от уха до уха. Мэл положил голову на стол. Он даже заплакал от счастья».
Если верить Эспозито, первое распоряжение, которое он отдал после того, как Джон Зиглер объявил о победе его заявки, было «начинайте продавать билеты».
Для этого тоже было необходимо нанять человека. Главным требованием к нему было, чтобы он жил в Тампа Бэй, и чтобы он хоть немного разбирался в хоккее. Позицию получил молодой темнокожий студент Университета Тампы родом с Ямайки, но все детство и юношество которого прошло в морозном канадском Виннипеге. Он удовлетворял обоим требованиям – в тот момент он жил в Тампе, и в связи с этим ему не требовалось переезжать, и, как и любой канадец, он в детстве и юношестве играл в хоккей и разбирался в нем не «хоть немного», как того требовалось, а достаточно глубоко.
Казалось бы – совсем незаметная и незначимая на тот момент роль. Да и еще студент, который вот-вот закончит Университет и уедет куда-то. Временный персонаж в истории клуба. Но… Как гласит народная мудрость – «нет ничего более постоянного, чем временное». На момент написания этих строк, спустя уже двадцать восемь лет с того дня, Найджел Кирвэйн – именно так звали студента – является одним из четырех человек в нашей истории, которые до сих пор находится в клубе (трое других – врач-офтальмолог Чак Слоним, врач-стоматолог Сэм Карананте и менеджер гостевой раздевалки Род Хэррис), будучи в принципе одним из первых официально принятых людей. Более того, спустя какое-то время Терри Крисп ввел его в тренерский состав, и с того момента он является важной частью всех сменившихся за эти годы различных тренерских штабов.
Но на тот момент это все было в будущем. В 1991 году Кирвэйн учился в Университете Тампы и подрабатывал где получится. В то время получалось работать помощником менеджера по экипировке в Тампа Бэй Бакканирз – команде по американскому футболу. По сути эта должность сводилась к роли носильщика баулов с экипировкой игроков.
Мэтт ДиБернардо, однокурсник Кирвэйна в Университете Тампы, работавший в Бакканирах и помогший устроиться там Кирвэйну, рассказывает, что один из членов той организации, зная о любви Кирвэйна к хоккею, порекомендовал ему откликнуться на вакансию менеджера по билетам в штат только создающейся Молнии. Что Найджел и сделал. Его отец, врач-уролог Новель Кирвэйн, рассказывал: «Найджел провел феноменальное количество времени в любительском хоккее, тренируя и уча детей хоккею. И думаю, игра отвечает ему взаимностью. Это как магнит – он любит игру, игра любит его».
В основном работа в этот календарный год шла не слишком заметная. На важные позиции в клубе нанимали людей, которых Эспозито считал необходимыми. Разрабатывались стратегии продвижения хоккея в Тампе. Особая нагрузка в этом плане выпала на дочь Эспозито, Кэрри. Она лично приходила в популярные питейные заведения города, когда там собиралось побольше народу, и проводила бесплатные лекции о хоккее для собравшихся посетителей. Раздавала печатные листовки «Kick Ice!» (по аналогии с «Kick Ass»), рассказывала про хоккейные правила. В общем, как это принято говорить, вела просветительскую работу среди местного населения.
9 января 1992 года руководство НХЛ официально объявляет, что Тампа Бэй Лайтнинг начнет свой первый сезон в дивизионе Норриса, конференция Кларенса Кэмпбелла. Столь долгожданный старт был все ближе. Формальное соглашение об аренде Expo Hall Fairgrounds на сезон 1992-93 было подписано 22 апреля. Да, по сути договоренность с владельцами здания была достигнута раньше, но в форму договора это было облачено только в апреле 1992 года. На следующий день было объявлено имя первого главного тренера команды.
Вообще стоит отметить, что первоначальное комплектование команды шло преимущественно по принципу «кумовства». Роли и должности в команде получали люди, которых хорошо знал и к которым хорошо относился сам Эспозито, либо которых ему рекомендовали те люди, мнение которых он считал авторитетным. Так, в физиотерапевты клуба были выбраны Фрости Форристолл и Джоко Каер. Первый был алкоголиком с соответствующим медицинским диагнозом, второй – инвалидом с ограниченными физическими возможностями. И оба были уже немолоды – Эспозито работал с ними еще в игровые годы. С Форристоллом – в Бостоне, с Каером – в Рэйнджерс.
В качестве главного тренера команды Эспозито видел своего старого друга – Уэйна Кэшмена. Хотя это не относится к Тампе, но на этом месте нельзя не процитировать историю про Кэшмена в его игровые годы из книги Фила, чтобы понять, какие качества Эспозито видел главными при приеме на работу в команду:
«Помню, как-то полицейские тормознули моего друга и партнера по тройке Уэйна Кэшмэна, который перебрал с алкоголем и сел за руль. Дело было в городе Линнфилд, штат Массачусетс. У Уэйна было право на один телефонный звонок – и он позвонил в китайский ресторан!
Я тогда жил неподалеку. Один из полицейских позвонил мне и сказал: «Фил, мы тут Уэйна задержали».
– Сейчас я приеду за ним, – ответил я.
Полицейский сказал: «Он очень пьян, поэтому нам придется отправить его в вытрезвитель на пару часов».
Я поехал удостовериться, что с Уэйном все в порядке. Приезжаю, а он сидит в камере с двумя полицейскими и лопает еду из китайского ресторана.
«Что тут у вас вообще происходит?» – спросил я. Один из полицейских ответил: «Мы сказали, что у него есть право на один телефонный звонок. Он и позвонил в Kowloon».
Был там такой отличный китайский ресторан на Трассе-1. Мы все в нем часто обедали. Так Уэйн заказал там еды на 40 долларов и теперь трескал ее вместе с копами.
– Эспо, заходи, отведай и ты с нами китайской кухни, – сказал Уэйн.
Я немного посидел с ними, а потом отвез его домой. С копами нам тогда повезло, они нас не сдали. Но Уэйн, конечно, конченый псих! С ним было не соскучиться».
Тем не менее, Эспозито понимал, что дружественные связи это одно, но клубу нужен был в первую очередь опытный тренер, а не хороший друг, поэтому в качестве тренерской стратегии он рассматривал прием на работу жесткого тренера, который будет руководить командой первые несколько сезонов, пока Кэшмен набирается опыта в качестве его ассистента.
Энджело Бамбаччио, тот самый скаут Чикаго, который когда-то заприметил канадского подростка и увидел в нем будущее суперзвезды НХЛ, рекомендовал Эспозито рассмотреть на позицию тренера Терри Криспа. За Криспа были несколько факторов. Во-первых, он просил не очень больших денег. Во-вторых, он начинал успешную тренерскую карьеру в юниорской команде из родного города Эспозито, Су-Сен-Мари. В-третьих, он выигрывал Кубок Стэнли с Калгари. Ну и самое главное – Эспозито его хорошо знал лично. Ассистентом был назначен Кэшмэн.
Исполнительным директором команды стала дочь Фила – Кэри.
Оставалось только набрать игровой состав. Для этих целей в июне 1992 ожидалось три основных события, о каждом из которых мы расскажем подробно.
Сначала 18 июня должен был состояться драфт расширения. По сути «основной состав» Молнии и Сенаторов должен был быть сформирован именно в этот день. На следующий день проходил так называемый «дополнительный драфт». Это мероприятие проводилось в период с 1986 по 1994 год и на нем желающие команды могли выбирать хоккеистов из студенческих лиг США, которые в связи с различными возрастными и иными ограничениями не могли участвовать в основном драфте новичков. И, наконец, 20 июня в Монреале должна была состояться церемония ежегодного драфта новичков, на котором все команды, включая Тампу и Оттаву, могли закрепить за собой НХЛ-овские права на 18-летних юниоров. Ну и затем уже наравне со всеми клубы могли попытаться подписать контракты с игроками, имеющими статус свободных агентов.
© Все права на текст защищены автором. При перепечатке или цитировании текста, обязательна ссылка на книгу «#ВеримВТампу. История Tampa Bay Lightning. 1992-2021» (ISBN 978-5-604-41359-3) и российский фан-клуб Молнии.
PS. Форматирование в блоге на sports.ru не позволяет выполнять форматирование с размещением фотографий сбоку от текста, поэтому некоторые фотографии "поплыли". Оригинал публикации - на сайте российского фан-клуба Молнии. А полноценное форматирование (с гораздо большим количеством и гораздо более эксклюзивными фотографиями) - только в отпечатанной книге. Здесь только перепост. Поэтому претензии по оформлению не принимаются.
Содержание книги на sports.ru - https://www.sports.ru/tribuna/blogs/lightninghockey/3057421.html