Олег Романишин. Человек, который изменил всё!
Этот пост написан пользователем Sports.ru, начать писать может каждый болельщик (сделать это можно здесь).
Для современного шахматиста имя Олега Романишина – лишь строчка в энциклопедии с не самым богатым набором побед. А для игрока конца 70-х, особенно профессионала – это целая вселенная идей и человек, который заставил во многом переосмыслить само понятие «инициатива в шахматах». Нет, пешку c4 за атаку жертвовали и до Олега, но он, во-первых, не пытался эту пешку отыграть, а во-вторых, не пытался поставить мат, с мало кому подвластным изяществом продолжая играть позиционно. И – побеждал!
Романишин, который родился 10 января 1952 года, был учеником школы Виктора Карта, друга и соратника Леонида Штейна, впоследствии ставшего главным тренером во всех украинских сборных. И вместе с Александром Белявским и Адрианом Михальчишиным – одним из трех знаменитых «львовских львов», которые приподняли местную школу да и самого Карта на огромную для СССР высоту. Им даровали самостоятельность и деньги, которыми Виктор Эммануилович заманивал к себе все лучшие шахматные кадры.
Главной отличительной стороной тренерской методики Карта было то, что он никогда не пытался привить своим ученикам один стиль или заставить их играть свои дебюты. Он в сущности был для учеников не столько тренером, сколько старшим другом, который изо всех сил помогал максимально развить собственную индивидуальность. Так, «классик» Белявский у него поехал на стажировку к Ботвиннику, а затем и к Болеславскому, всегда ищущий бури, непосредственный, фонтанирующий идеями Романишин – к Талю.
Во многом именно у него Олег научился сохранять хладнокровие в моменты, когда игра выходила за рамки привычных представлений. Восьмой чемпион мира, которому всегда нравилось доказывать, что дважды два бывает – пять, любил анализировать с заводным, патлатым юношей, который как и он мог «пошалить» за шахматной доской. Ни для кого не было секретом, что у Романишина был ярко выраженный тактический талант, но что при этом ему совершенно не противна была и игра позиционная. Вот только видел он ее чуточку иначе, чем другие. Находил редкие неординарные позиции, в которых могло бы в полной мере проявиться его творческое своеобразие, искал нестандартные идеи, а как известно, кто ищет – тот всегда найдет.
Еще тогда, в начале 70-х, появились его первые разработки в «Каталоне», где белые за здорово живешь отдавали пешку, взаимен получая хоть долговременную, но достаточно абстрактную инициативу. Эта немудреная идея, как в свое время и волжский гамбит за черных, буквально сводила гроссмейстеров с ума – вот она, лишняя пешка, но что с ней делать, ума не приложить. При этом игра черных почти одна и та же, зато у белых путей развития инициативы – масса, и на каждую из них надо реагировать по-разному!
С ней и множеством других, столь же оригинальных, Романишин, как с дубиной, шел на шахматный мир. И, несмотря на то, что на год старше его был Карпов, а на год младше – Белявский, Олег регулярно побеждал и на всесоюзной арене, а в 20 лет стал чемпионом Европы среди юношей. Этот титул, увы, так и остался единственным для украинца.
Всего в через год, в 1974-м, Романишин пробился в высшую лигу чемпионата СССР, где занял не рядовое, а 5-7 места, всего на очко отстав от праздновавшего свой первый (из четырех) титулов Белявского. А через год от вершины, на которую взошел Петросян, его отделяли уже лишь пол-очка в дележе 2-5-го мест в компании Таля, Гулько и Ваганяна. Казалось, что еще чуть-чуть, – и Олег, который тогда напоминал больше кинозвезду, чем профессионального игрока в шахматы, прорвется на самый верх. Неудача в зональном турнире ФИДЕ-1975 – ужасное 15-е место – отбросили впечатлительного гроссмейстера в гущу конкурентов. Подняться помог Карт: он лично повел Олега на новый штурм.
Сперва пошла череда западных побед: Дортмунд, Гастингс в 1976-м, Таллин, Сифуэнтос и Ленинград в 1977-м. Затем историческая «бронза» в чемпионате СССР-1978. А вслед за ним в 1979-м – Гаусдал, Тилбург и грандиозный дележ 5-6-го места на межзональном турнире в Риге, лебединой песне Таля. Олег был на волосок от матчей претендентов, но не справился на финише, и не попал в последний «цикл» Корчного, с которым когда тот уже был опальным, но все еще советским, по инициативе Карта, занимался в 75-м.
То был, наверное, самый счастливый год в биографии Романишина. И он завершил его с золотой медалью победителя Спартакиады народов СССР в составе сборной Украины. В составе той команды пятеро из шести участников были львовянами, – и большей награды для Олега, оставшегося близким человеком Карта, трудно было себе представить.
Увы, дальше «шипов» в карьере Романишина было гораздо больше, чем «роз». Как ни крути, ему было уже под 30, энергия потихоньку уходила, а его шахматы требовали как раз больших энергозатрат, – и результаты медленно, но верно, начали снижаться.
В последующие годы Олег еще вспыхивал в отдельных турнирах, но… уже не столь ярко, хотя заслужил для себя место в «Матче-реванше века» в Лондоне-1984! А 10 лет спустя – в Нью-Йорке – «пудрил мозги» Ананду в своем так и оставшимся единственном матче претендентов. Индийский гений так же не мог понять, что ему делать с пешкой?
Но постепенный сход со сцены дался гроссмейстеру без проблем. Он был адаптирован к обычной жизни, много знал и умел – и сумел не потеряться в «мире бушующем».
Против обычного стереотипа 70-х, видевшего в Романишине замкнутого, зацикленного только на шахматах человека, Олег всегда был довольно развитым и разнообразным. Он дипломированный филолог, владеет на высоком уровне несколькими языками, умеет и активно пользуется компьютером, тренирует, пишет, ездит, даже в нынешнюю ковидную эпоху. Словом, живет богатой, разнообразной жизнью, нисколько не переживая по поводу, что кого-то там не обыграл, куда-то не попал, где-то не сыграл, не совершил, не схватил, не добежал.
Романишин и так сделал слишком много для одного человека – изменил шахматы!