Ян Тимман. Титул или жизнь?
Этот пост написан пользователем Sports.ru, начать писать может каждый болельщик (сделать это можно здесь).
Кто лучший шахматист Запада после ухода со сцены Фишера и до появления Ананда? Взвесив все «за» и «против»… чуть ли не методом исключения, приходишь к одному имени. Ян Тимман. В отличие от своих коллег-соперников Портиша, Андерссона, Хюбнера или Любоевича у голландца было то, чем те вряд ли могли хвастать – стабильность результатов на самом высоком уровне.
Если «по гамбургскому счету», то Яну в спортивном плане очень не повезло – угораздило ж его родиться в 1951-м, в один год с Карповым, который широкой тенью накрыл целое поколение, всем своим сверстникам оставив сомнительное удовольствие «дышать себе в спину». Но… до поры до времени взбалмошный, свободолюбивый и не брезговавший удовольствиями, которые щедро предоставлял ему родной Амстердам, Тимман вообще об этом не думал. Шахматы для него были не более чем развлечением, приложением к роли математического гения, которым он считался. Его отец, математик Райнир, видел в нем будущего профессора и продолжателя рода в знаменитом Делфтском университете, где он преподавал.
К слову, развлекался в шахматах юный Тимман неплохо: в 12 лет он выиграл чемпионат страны среди юношей, в 15 стал третьем на «мире», побеждал в бесчисленных «легких» турнирах у себя дома. А в 16 неожиданно для себя увлекся составлением задач и этюдов. Впрочем, почему неожиданно? У него в шахматах всегда шла внутренняя борьба между тягой к игре и к анализу. Биографы Яна потом отмечали, что игрок в нем, пожалуй, даже уступал исследователю. Математик, что ты с этим поделаешь!
Его шахматным кумиром детства был Ботвинник, все партии которого он знал наизусть. А вот любил Тимман больше манеру игры другого чемпиона мира, Смыслова. Восхищался его гармонией, оригинальными стратегическими идеями, предельной ясностью в игре и, да – его тягой к эндшпилю. От себя он добавлял в нем динамику, способность мгновенно реагировать на малейшие изменения в позиции… Не случайно Карпов называл своего сверстника большим мастером контратаки, игры на перехват, которую Ян по молодости чувствовал очень тонко, а с годами превратил в свой настоящий конек.
Он и в жизни «сыграл на перехват», когда решил, что математика – скучные формулы и теоремы, скрупулезные поиски истины в цифре – это не его… Тимман легко поступил в университет, сходил на пару лекций, и больше его там не видели. Этим своим решением он привел отца в полное отчаянье. Но, ничего не поделаешь, шахматы были ему куда интересней. Не столько сама игра, сколько все, что ее окружало. Это – свободный график и жизнь без руля и ветрил, в которой ты сам определяешь, что будешь делать завтра.
Молодой голландец стал вести весьма странный образ жизни: оставил дом, и скооперировался с друзьями, с такими же как он хиппи от шахмат, и принялся мотаться по всей стране на старом разбитом микроавтобусе с турнира на турнир – жил в нем, спал и готовился к партиям. Утром едешь, днем играешь, вечером пьешь с друзьями пиво, общаешься с девушками... Разве можно выдумать жизнь круче? При всем при этом Ян довольно быстро продвигался по шахматной лестнице: в 19 лет он был международным мастером, в 23 стал гроссмейстером, а в 24 – чемпионом Голландии. Причем, на закрытии того турнира о Тиммане было сказано, что он – второй по значимости шахматист Голландии после 5-го чемпиона мира Макса Эйве. Ничего, что его сверстник Карпов в тот момент успел обыграть Спасского и Корчного, и готовился к матчу за корону с Фишером? Но у того была своя реальность. А у Тиммана – своя. Никаких пересечений.
В тот момент эти двое представлялись шахматистами разного уровня… Но при всех своих «потерянных годах» и «неспортивном образе жизни», талант сказался. С середины 1970-х Ян начал стремительно брать свое. Тем более, что начал поистине самоотверженно работать над шахматами, был одержим совершенствованием и готов на всё!
«Эта решимость сопутствовала ему на протяжении всей шахматной карьеры, – карьеры, в которой блестящие взлеты перемежались с довольно тяжелыми падениями», – писал о Тиммане 1970-х его друг и коллега Генна Сосонко. Сам Ян, за несколько лет сумевший пройти в мировой топ и стать претендентом на шахматный престол, добавлял: «В 1985 году я достиг высот, которые раньше казались недостижимыми. Внезапный конец, – написал он уступив Юсупову в полуфинале претендентского цикла, – еще не означает, что это предел моих возможностей… И даже если я должен буду в деревянной бочке преодолевать ревущий водопад, и внизу меня будут поджидать вооруженные до зубов туземцы, я буду продолжать борьбу!»
Этот свой предел совершенствования он потом искал многие годы, и в какой-то момент вышел на высшую точку. Кто-то зреет быстро, – и как Карпов или тот же Каспаров, требуют своего здесь и сейчас. Кто-то шаг за шагом идет к своей цели. С каждой своей партией, турниром, победой Тимман становился сильнее, все больше начинал верить в свою звезду. Если «циклом» Карпова стал 1973-й, то Тимман по-настоящему вступил в борьбу за титул чемпиона не в следующем в 1976-м и даже не через один, в 1979 году… Голландец сперва упорно проваливался в зональных, а потом никак не мог просочиться уже в претенденты. Так, в Рио-де-Жанейро (1979), он на финише уступил пол-очка будущей тройке Петросян – Портиш – Хюбнер. Но не впадал в отчаянье.
К тому моменту Тимман являлся уже постоянным участником крупнейших турниров и даже однажды взял верх над Карповым – в Бугойно-1978. Всего за карьеру таких побед у него окажется 10 и в том числе три, когда его грозный соперник носил титул чемпиона мира. Конечно же, конкурировать с ним «на дистанции» Ян по-настоящему не мог. Помимо таланта и одержимости у того была еще армия помощников, Тимман же мог расчитывать только на самого себя. Так, в 1979 году был создан даже «Комитет Тиммана», как в свое время «Комитет Эйве» по сбору средств на поддержку голландца в борьбе за титул чемпиона. Но прожил он недолго, пока не ушли из жизни его председатели – Валинг Дейкстра и Макс Эйве.
В общем, Карпов, как заведенный брал первые места во всех супертурнирах, но чем дальше, тем ближе и ближе к нему становился Тимман… В 1982 году, несмотря на то, что свой вертикальный взлет уже начал Каспаров, именно Ян оставался вторым по рейтингу вслед за Карповым. Именно он должен был возглавить сборную мира на «Матче-реванше века» в 1984 году в Лондоне, но как и Фишер в 1970-м уступил свою первую доску. Но если Бобби просто не хотел спорить с упертым Ларсеном, то Ян сам предложил «рокировочку» с Андерссоном, чтобы огнеупорный швед сдержал Карпова, а он поборолся бы на 2-й с Каспаровым.
Свои четыре партии против Гарри Ян, кстати, отыграл вполне достойно – уступил 1,5:2,5, продемонстрировав, что его внутренний камертон хорошо улавливает «новые мотивы». И если Карпов давил катком безупречной точности, то с Гарри он мог позволить себе сыграть на красоту, – и она из партий с Гарри, в Хильверсуме в 1985 году, стала одной из лучших в карьере голландца… Понятно, что в большом матче у Тиммана не было бы шансов, но то что все увидели бы красивые шахматы – это почти очевидно.
Кстати, именно в 1985-м ему, наконец-то, удалось прорваться – длинный путь от межзонального и кандидатского турниров, в претенденты. Правда, лишь на один матч с Юсуповым… Карпов с Каспаровым своими бесконечными встречами перемешали циклы, – и четверка претендентов должна была определить соперника для Анатолия по «суперфиналу». И им стал даже не Артур Юсупов, который разгромил Тиммана – 4:1, а Андрей Соколов.
Другой на месте голландца впал бы в шок: это ж надо, подняться так высоко, но при этом видеть перед собой целую бесконечность из игроков, мощнее, ярче и сильнее тебя! Но Ян ответил тем, что делал в таких случаях всегда. Стал работать еще больше.
И это была не только игра. Например, он начал редактировать голландский «New in Chess», сегодня, спустя годы – самое авторитетное шахматное издание мира. У него родилась и была осуществлена масштабная работа по теории эндшпиля. Кроме того, Ян с головой окунулся в мир композиции, мастерство в которой он оттачивал многие годы. Все это вместе позволило Тимману в его 35 стать сильнее!
В следующем цикле Тимман стал уже третьим игроком мира. Он победил в матчах Салова, Портиша и Спилмена, добравшись до финала – с Карповым. В преддверии того поединка в в Куала-Лумпуре (1990) голландец бодрился и вспоминал победы над А.Е. Реальность, увы, была для него беспросветной – четыре поражения и ноль побед.
Три года спустя история повторилась: Тимман прошел Хюбнера, Корчного, Юсупова, но снова уступил в финале. Огромной удачей для него стало, что его соперником оказался не Карпов, а Найджел Шорт, который вышиб 12-го из розыгрыша. Оставалось победить англичанина, которого Ян когда-то бил под ноль. Но матч, который игрался под Мадридом, оказался совсем не таким, каким его видел голландец. Шорт после неудачи на старте бодро перехватил инициативу, и доминировал большую часть игры. У Тиммана же не работало вообще ничего, а его интуиция и логика раз за разом давали сбои.
Соглашаясь на ничью в последней партии матча, закончившегося победой Шорта 7,5:5,5 в глазах Тиммана стояли слезы. Он понимал, что если в 41 еще имел хоть какие-то шансы побороться с Каспаровым, то через год-другой их не будет вовсе. Фактически в этом матче Тимман прощался со своей спортивной карьерой. Ян старался, но…
Кто бы мог подумать, что через год он внезапно будет играть матч за корону!
Конечно, финт ушами от Кампоманеса, который он провернул после того как Каспаров с Шортом решили сыграть свой чемпионский матч вне рамок ФИДЕ, стоит особняком. Но формально Тимман был первым в списке после этих двоих, и когда президент ФИДЕ предложил сыграть за «официальный титул чемпиона мира», Ян при всей своей принципиальности, не мог ему ответить отказом. Кто – соперник? Ну, конечно, Карпов! Он проиграл Шорту, который затем обыграл Тиммана. А как же Юсупов? Нет, Юсупов нам здесь не нужен. Матч играют двое.
Непременным условием Кампо было начать матч не позже, чем начнут свой Каспаров с Шортом, – и организация того «матча на первенство мира» шла в дикой спешке и под «честное слово» президента ФИДЕ по части финансов. И если его голландская половина прошла более-менее спокойно, то когда Карпов с Тимманом перебрались в Индонезию, матч встал. Ян пригрозил отъездом, все было на грани срыва. Что в тот момент Флоренсио наобещал Анатолию, а тот в свою очередь – своему оппоненту, Яну, навсегда останется лишь между ними.
Что до чисто шахматного содержания в том поединке, то Карпов доминировал. Тимман смог выиграть у него лишь две партии - 2-ю и 20-ю партии, а между ними было шесть поражений. Итоговый счет – 12,5:8,5 полностью отражал их тогдашнее соотношение сил. Если же вспомнить общий счет личных встреч, то у Анатолия здесь огромный перевес: +33-10=64. С другой стороны, непросто вспомнить, кто из шахматистов Запада побеждал Карпова так часто?
Через два года вице-чемпион мира Тимман сыграл еще в одном цикле ФИДЕ. Он обыграл в тяжелом матче Лотье – 4,5:3,5, но затем уступил с таким же счетом Салову. А выбыв из розыгрыша, уже больше никогда в него не возвращался. При этом шахматная карьера голландца все продолжалась, продолжалась и продолжалась… Как он смог продержаться так долго, Ян предпочитал не распространяться, но, говорят, все дело в финансах, которые пришли в полное расстройство.
Последний более-мене существенный успех Тиммана был в 2006 году, когда Ян выиграл сильный опен в Мальмё. Но и после этого он зачем-то еще лет 5-7 как когда-то в молодости, хорошо, что не в старом пикапе, колесил по свету в ожидании второй, третьей и тридцать третьей шахматной молодости…
К счастью, он не ограничивался игрой, но продолжал писать замечательные книги, статьи и комментировать! Так, его «Искусство шахматного анализа» – общепризнанная одна из лучших книг о шахматах, выходивших на Западе. А в 2017 году Ян получил приз за «книгу года», написав яркое исследование в своём стиле «Timman’s Titans». И это –лишь малая толика богатого наследия от одного из лучших аналитиков мира.
Мог ли Тимман стать чемпионом мира по шахматам? Пожалуй, нет... Второго Эйве из него не получилось да, наверное, не могло получиться. Ведь в отличие от трудяги-Макса, сама мысль о том, что ради этого надо пожертвовать всем, могла показаться Яну кощунственной. «Да, в пекло этот. титул! Надо шире смотреть на жизнь!» – сказал бы Ян.