Пьянич обиделся на Кумана («очень странный тренер»), Эмерсон – на саму «Барсу». В клубе разучились расставаться

Не лучший способ ведения дел.

Кажется, у главного тренера «Барселоны» Роналда Кумана не очень получается расставаться с игроками, которые не нужны ему и клубу. Как и у самой «Барсы». Новый пострадавший – Миралем Пьянич. Боснийца купили у «Ювентуса» в результате обмена на Артура год назад, но он не впечатлил и спустя сезон уехал в аренду в «Бешикташ» (причем пошел на 60-процентное понижение зарплаты).

Пьянича возмутило отношение «Барсы», которая активно пыталась его слить – и особенно отношение Кумана. Вот его монолог в интервью Marca (интересно, не уволился ли журналист после этого?):

«Мне всегда нравилось, как играла «Барселона», когда я смотрел их игры. Их философия была ясна и подходила для моего футбола. Когда я был там, я увидел всех игроков, с которыми мечтал играть. Моей целью всегда было играть за такой клуб, как»Барселона», но я не ожидал такой сложной ситуации.

Но там я столкнулся с тренером, который... Даже сейчас я не понимаю, чего он хотел от меня. Он не пытался объяснить мне что-то или найти решение. Я хотел спросить его, чего он хочет от меня, какую позицию, что я делаю так или не так. Я хотел адаптироваться как можно скорее и быть полезным команде. Чтобы выигрывать трофеи, нужно 17-18 человек.

У него не было претензий к моей игре, он не давал мне ответов. Время шло, ситуация из плохой становилась еще хуже без каких-либо видимых причин. Я вел себя как профессионал, поэтому было сложно это понять. Люди извне просто не понимают это достаточно хорошо. У меня была возможность уйти, я хотел выслушать его, потому что мне нужно было играть. Я знал, что я могу дать команде, но нужно, чтобы была уверенность, чтобы был диалог с тренером, чтобы тебе высказывали все в лицо.

Я предпочитаю, чтобы мне говорили все прямо, но этого не было. Я впервые испытал подобное, опыт общения был очень странным. У меня были хорошие отношения со всеми тренерами, но что произошло в «Барселоне» – я не знаю. Он не хотел брать на себя ответственность. Или не хотел конфликта, потому что, полагаю, не мог с этим справиться.

Он никогда не говорил мне и не спрашивал, где я хотел бы сыграть. До «Барселоны» я играл на всех позициях, но он не видел меня ни на одной из них. Я получал 5-10 минут игрового времени или мог разминаться целый тайм, но так и не выйти на поле. У меня никогда не было такой ситуации, и это непросто. Иногда я мог резко отреагировать, но я всегда уважительно относился к нему и к партнерам по команде. Он поставил на мне крест с самого начала – было тяжело это принять. Я ждал до последнего, пока ситуация изменится.

Я сыграл во всех матчах Лиги чемпионов, мы выиграли 2:0 в Турине. Затем – матч Ла Лиги, и я в запасе. Я спросил у него: я сделал что-то не так? Может, он хотел чего-то другого? Может, его требования отличались от требования Аллегри, Сарри, Энрике или Спаллетти? У всех были разные подходы, но они общались. Это хорошо для команды. «Нет-нет, это просто ротация, никаких проблем, мне нравится твоя игра». Окей, но потом я пропустил больше. Я не понимал. Он очень, очень странный тренер. У меня такое было впервые.

Мы никогда не разговаривали. За исключением одного раза на старте сезона, когда я только пришел. Он хотел обсудить мое положение. Я сказал, что хочу играть на топ-уровне. У меня есть опыт, я знаю, на что я способен. Я пришел из Серии А с четырьмя титулами, с сотней матчей в Лиге чемпионов и финалом. Не знаю, что и сказать. Было непросто.

Я много раз спрашивал себя, в чем причина, что я делаю не так. Возможно, ему не понравилось, что я публично говорил, что хочу больше играть. Но любой тренер скажет: «Окей, есть конкуренция, мне нравится это слышать». Может быть, причина в этом. Но я хотел бы, чтобы он сказал мне это в лицо! Но этого не было. И я его не понимаю. Со мной такое впервые, я ни разу не видел такого поведения.

Я обсуждал это с людьми в клубе. Немного в самом начале, а потом – ближе к концу. Мне сказали, что понимают мое разочарование, что видели, как я выкладываюсь на тренировках, но не могут ничего сделать. Никто ничего не понимал. Меня благодарили за отношение, но какое это имеет значение?

Относились ли ко мне с неуважением? Тренер – да. Да».

Пьянич не единственный игрок «Барсы», который этим летом ушел с обидой. Второй – Эмерсон. «Барселона» выкупила его у «Бетиса», устроила качественную презентацию и всем видом демонстрировала, что это игрок основы, на которого рассчитывают. Тем удивительнее был его внезапный переход в «Тоттенхэм». Вот монолог бразильца:

«Я думал, что клуб хочет меня оставить. В воскресенье я вышел в стартовом составе, на следующий день проснулся и поехал на тренировку. Там я понял, что что-то происходит, появлялись новости, что «Тоттенхэм» общается с «Барселоной», что все почти оформлено. Я ничего не понимал, потому что не знал этого.

В обед мне позвонили из клуба и позвали в офис, потому что хотели поговорить со мной. И там мне сказали, что хотят меня продать. Руководители объясняли, что [экономическая ситуация не очень хорошая], тяжелые времена, поэтому им нужно продавать. Я повторил, что хотел бы остаться в «Барселоне», потому что я мечтал об этом.

Но я не глуп, и я понял, что они твердо намекают, что мне лучше уйти. Они выпроводили меня с хорошими словами. Больно уходить вот так. Я знал, что в лучшей форме могу порадовать болельщиков.

Меня использовали? Не совсем правильное слово. Но они могли сделать все по-другому. Существуют другие способы все оформить, а не делать больно. Только тогда я понял, что они подписывали меня с мыслями о продаже».

А ведь в прошлом сезоне была история с Суаресом, от которого голландец избавился коротким телефонным разговором. Да и во время работы в «Валенсии» Куман явно не нажил себе друзей.

Куман избавился от Суареса за минуту по телефону. Он уйдет свободным агентом, «Барса» сэкономит до 24 млн

«За 5 месяцев он уничтожил команду». Хоакин работал с Куманом в «Валенсии» и остался дико недоволен

Фото: Gettyimages.ru/David Ramos, Alex Caparros