«Вы игру сознательно отдали!». Как обвинение в сговоре погубило одного из самых выдающихся футболистов СССР Аничкина

Этот пост написан пользователем Sports.ru, начать писать может каждый болельщик (сделать это можно здесь).

Если вам трудно представить, как должен играть футболист, чтобы попасть в список лучших игроков СССР целых 33 раза, то познакомьтесь с игрой капитана «Динамо» Виктора Аничкина в 1960-х. С Анютой — так его звали в клубе — мало кто может посоревноваться в достижениях. На его счету серебро Евро-1964, несколько Кубков СССР и национальное чемпионство. Его любили и уважали, им восхищались, но его карьеру и жизнь сломал всего один матч, после которого его обвинили в мошенничестве.

Всё случилось во время встречи ЦСКА — «Динамо» в 1970-м, по итогам которой должен был стать известен победитель чемпионата СССР. Армейская команды была сама не своя и в первом временном отрезке пропустила сразу три гола, ответив только одним. Однако второй тайм всё изменил: защита динамовцев вдруг посыпалась и счёт, зафиксированный на табло после финального свистка, теперь радовал фанатов красно-синих.

Главный тренер бело-голубых Бесков решил с ходу объявить виновными лидеров клуба и приписать им участие в сговоре против родного клуба. Один из «подсудимых» Маслов рассказывал, что наставник был убеждён в подлинности своей истории:

«Константин Иванович почему-то усмотрел в этом поражении «тройственный заговор», обвинив меня, Аничкина и нападающего Геннадия Еврюжихина в том, что мы продали эту игру неким мошенникам, поставившим на тотализатор за ЦСКА более миллиона рублей. Ерунда полная»

Сам Бесков рассказывал об этом несколько иначе:

«Прихожу в перерыве в динамовскую раздевалку, и вдруг ко мне обращаются сразу трое — Маслов, Еврюжихин и Аничкин: «Константин Иванович, давайте не будем производить замены. И позвольте мне лично сыграть против Володи Федотова», — просит Маслов. А до этого против Владимира Федотова играл двадцатилетний инициативный и старательный Евгений Жуков, и претензий к нему у меня не было. Но, подумал я, Маслов тоже словно двужильный, к тому же гораздо опытнее Жукова; разрешаю поменяться. Затем обращаюсь к Еврюжихину: «Геннадий, если атака срывается, непременно возвращайся на свой фланг и там постарайся помешать атакующим действиям Истомина. Его надо нейтрализовать, а сделать это сподручнее тебе.

Начинается второй тайм. Вижу, как говорится, невооруженным глазом: Володе Федотову просто-таки открыли «зеленую улицу», а по правому краю атаки армейцев систематически проходит далеко вперед Юрий Истомин, с которым также никто не противоборствует… Что происходит, черт побери? И заменить-то некем!..

Войдя в нашу раздевалку, я громко сказал: «Вы игру сознательно отдали!» И больше ничего говорить не мог. Вышел», — писал он в своей автобиографической книге.

Немногим позже по воле тренера все трое покинули «Динамо», хотя их поддержали в руководстве. Первым клуб покинул Маслов, а в 1972-ч, через год, за ним последовал и Аничкин, который после того матча против армейцев практически не вставал со скамейки запасных. После расставания с московским клубом он начал выступать за одноимённую брянскую команду, но и там не продержался и года — принял решение уйти из большого спорта всего в 31 год. И партнёры, и болельщики считали это полной несправедливостью:

«За 12 лет выступлений в основе «Динамо» он сделал для него столько, что в полной мере может претендовать на место в символическом составе команды минувшего столетия, и потому, наверное, не заслужил того расставания с родным клубом, которое уготовила ему судьба. Впрочем, у нее в данном случае было вполне конкретное имя — Константин Иванович Бесков», — анализировал впоследствии Маслов.

Аничкин, однако, продолжал рассчитывать, что в любимом клубе не захотят расстаться с ним окончательно и ждал приглашения на тренерский пост, но этого не произошло. Футболисту пришлось искать другую работу: как капитан милиции он стал работать в воинской части. Работы, увы, не пришлась ему по душе и он быстро оттуда сбежал.

Супруга Виктора такого развития событий не оценила и подала на развод — она забрала у Аничкина дочку и закрыла дверь. Одинокий игрок переехал в другую квартиру, где предпочёл записать своё бедственное положение спиртным.

Его друг и коллега Маслов вспоминал: «Он был очень впечатлительный, близко к сердцу все принимал. А тут из «Динамо» попросили, жена подала на развод. И пошло… Женат он был на грузинке, которую звали Света. Знакомые устроили ее на работу в магазин антикварной мебели. С директором этого магазина она и сошлась, сын родился. Аничкин страшно переживал. Особенно по дочке скучал».

В 1974-м Виктор вроде как вернулся к нормальной жизни: бросил пить, начал больше улыбаться и даже начал работать детским тренером. Но всё снова рухнуло 5 января 1975-го. Уже навсегда —футболиста убил сердечный приступ.

«Еще третьего мы встречались с Витькой. От выпивки он отказался: «Нет-нет, не сегодня. Иду насчет работы договариваться». Я и представить не мог, что жить ему оставалось два дня. Все случилось прозаично. У отца Аничкина был день рождения. Витька перепил — и сердечко не выдержало. В 33 года», — рассказывал Валерий Маслов.

Однако диагноз сердечный приступ признавали не все:

«Вокруг Витиной смерти ходило много разговоров, но, я уверен, он скончался от сердечного приступа. Мы с Игорем Численко ездили в морг после того, как это случилось: лицо у Виктора было синюшным — верный признак того, что причиной смерти стал обширный инфаркт. В тот момент, кстати, сразу вспомнилось, что еще во времена игр за «Динамо» он частенько говорил, что у него побаливает сердце…» — говорил впоследствии ещё один динамовец Эдуард Мудрик.

Аничкина похоронили где-то рядом с его матерью, но его могилу так и не могут найти.