У разбитого корыта. 4 года Национальному плану борьбы с допингом

Этот пост написан пользователем Sports.ru, начать писать может каждый болельщик (сделать это можно здесь).

Четыре с лишним года назад – в феврале 2017 года – Независимая общественная антидопинговая комиссия приняла так называемый «Национальный план борьбы с допингом в российском спорте», который стал формальным ответом России на полыхнувший допинговый скандал.

НОАК, работавшая два с половиной года и состоявшая из 28 членов, никакой независимой, конечно, не была. Присутствие государства в той или иной степени обеспечивали Роднина, Карелин, Лукин, Матыцин, Фетисов, Эрнст и другие. Да и Усманов с Лисиным – те ещё общественники. Собственно, государственный характер НОАК особо и не скрывался – не случайно её руководитель Смирнов по окончании работы благодарил за помощь Минспорта и администрацию Президента.

Сейчас, спустя 4 года, любопытно вспомнить этот эпохальный документ и оценить, что на самом деле удалось сделать.

А сделать удалось немного, поскольку трудно рассчитывать на эффективность программного документа, который содержит массу лжи. Вроде той, что российских паралимпийцев не пустили в Рио без фактических оснований или отсутствия в России государственной системы манипулирования результатами допинг-проб спортсменов.

Начинался План с жизнерадостного утверждения, что Российская Федерация соблюдает Всемирный антидопинговый кодекс ВАДА, а в России «создана законодательная база по предотвращению допинга в спорте и борьбе с ним».

Очевидно, неуклонное соблюдение Кодекса ВАДА и привело российский спорт к трём подряд Олимпиадам без флага и гимна.

О законодательной базе – чуть ниже.

В Плане справедливо отмечалось, что в стране до сих пор не работает принцип неотвратимости наказания за допинг, у мошенников отсутствуют репутационные издержки, система оплаты труда провоцирует допинговые риски, а научно-методическое сопровождение остаётся на низком уровне.

Но перейдём от проблем к целям, это самое актуальное. Среди запланированных результатов выделяются такие:

-формирование в российском обществе нетерпимости к употреблению и распространению допинга;

-существенное сокращение последствий от применения допинга для страны в целом и для спортсменов в частности;

-возвращение РусАДА статуса соответствующей Всемирному антидопинговому кодексу ВАДА;

-восстановление доверия к российскому спорту со стороны российской и международной общественности;

-выработка предложений для международного спортивного сообщества по совершенствованию системы борьбы с допингом в спорте.

Не знаю, как вам, но мне смешно.

Ну а что с законодательством? Не знаю, удалось ли «обеспечить детальную регламентацию деятельности врачей, тренеров и других специалистов по вопросам предотвращения допинга», но кое-что действительно сделано, например – механизм возврата читерами призовых.

А вот с уголовной ответственностью, о развитии которой говорилось в Плане, мягко говоря, не фонтан. Спортсмены вообще субъектами уголовки не являются, а, к примеру, за массовое групповое принуждение к допингу максимум – год лишения свободы. Для сравнения: в США по акту Родченкова можно схлопотать десятку, в Германии и Австрии – тоже, во Франции – до пяти лет, в Италии просто за инъекцию – до трёх лет. Даже в Кении за допинг до трёх лет лишения свободы.

Знаете, за что эти же три года (максимум) можно получить в России? За склонение к допингу, повлекшее смерть спортсмена.

А что с задачей лишения допингистов права дальнейшей работы или участия в каких-либо государственных программах, имеющих отношение к физической культуре и спорту? Ничего, провал.

Берем организационную часть плана. Независимость РусАДА обеспечена?

Разумеется. Ганус не даст соврать.

А независимость антидопинговой лаборатории? Что, МГУ действительно обладает «высокой степенью автономии»? Это ведь под руководством ректора МГУ Садовничего близкие родственники Путина, имея базовое востоковедческое образование, становятся кандидатами физико-математических наук?

Что с «эффективным сотрудничеством с ВАДА»? Так себе сотрудничество, прямо скажем.

Задача «должного уровня представительства российских специалистов в руководящих, технических, дисциплинарных и иных органах международных спортивных организаций»? Провалена.

По поводу информаторов вообще забавно. Сама цель сформулирована так, что какая-то объективная оценка практически невозможна: «проработать вопрос о принятии мер по развитию».

Чувствуете? Даже не «принять меры», а «проработать вопрос».

Не знаю, что там с образовательными программами, но вспоминаю про антидопинговый семинар на ЧР по биатлону, где лекторов РусАДА слушала… одна Глазырина.

Ну и с российскими предложениями по совершенствованию Кодекса ВАДА тоже конфуз. В План вбили пункт об ужесточении системы выдачи разрешений на терапевтическое использование запрещенных препаратов. Во-первых, не очень понятно, какое отношение эта задача имеет к сугубо внутрироссийскому документу. Во-вторых, где соответствующие предложения? Когда и кому направлены? Где с ними можно ознакомиться?

Вполне допускаю, что какие-то пункты Плана выполнены целиком – например, о создании общероссийской информационной антидопинговой системы или об усилении контроля за БАДами.

Но каждый раз, когда я читаю очередные гневные отповеди в адрес ВАДА со стороны российского официоза, крепнет общее ощущение: весь этот План – полный пшик. Он был нужен исключительно для галочки, чтобы пустить мировому сообществу пыль в глаза.

Пыль потихоньку оседает. По сути ничего не поменялось.