Бекхэм и Шварц
Кое-что о современных извращенцах.
Я вот уже два матча подряд наблюдаю за футболистом Бекхэмом и пытаюсь понять, откуда взялось это представление о нем. Откуда это пошло, думать о Бекхэме как об оранжерейном цветке? Кто, когда и на какой стене впервые намалевал эту карикатуру, где английский футболист изображен жеманной барышней.
Я понимаю, откуда взялось это раздражение по поводу Бекхэма. Ну да, все эти пищащие японские школьницы в гольфиках, весь этот бесконечный вал глянцевой макулатуры с его лицом ах, какая душка, его новыми татуировками и новыми нарядами; наконец, его жена на мой вкус, не самая приятная особа. Но я хочу спросить, у кого из нас хватило бы сил отказаться от всего от этого? Кто бы из нас, ввязавшись в этот балаган, не рехнулся бы умом, не бросил бы гламурную жену, потому что уж, конечно же, нашлась бы еще погламурней, да попросту, кто бы из нас, не стал бы на его месте полным и законченным говном?
Вспомните, каким мандарином явился в «Милан» Роналдинью. А Бекхэм?
А вот Бекхэм не стал. Точно не стал. Я, по-прежнему, не знаю ответа на глупый, но довольно естественный вопрос можно ли считать его великим игроком. Хотя, знаете, вот так, слету понять, почувствовать прихотливейшую миланскую игру это чего-то стоит. Я вот не помню такого человека, если не говорить о Кака, который не то, чтобы понял игру «Милана», но во многом ее придумал. Все, что делает сейчас Бекхэм в Италии говорит больше не о его величии, неординарности, но, напротив, какой-то изумительной из ряда вон выходящей нормальности боец, трудяга, мужчина, джентльмен. Его гиперосторожность в стадии атаки, особенно в первых матчах за «Милан», отдать ближнему, не есть ли это проявление скромности, достойнейшей скромности. Вспомните, каким мандарином явился в «Милан» Роналдинью. А Бекхэм? В каждом его движении какое-то даже поклонение перед теми, с кем он сегодня играет: «мне бы мячики подавать вам, великим, а я вот тут с вами одно поле топчу. И за что мне такое счастье и награда?».
Нет, правда он о себе не так чтобы очень высокого мнения.
Все, по-моему, думали, что появление Бекхэма в «Милане», это такой циничный фарс, придуманный Гальяни с целью продать несколько миллионов сертифицированных маек с надписью «Бекхэм». И я думаю, что многим в «Милане» сейчас неловко, что они так думали о Бекхэме и радостно, что его появление в «Милане» не стало фарсом. Посмотрите, как поздравляет его команда с забитыми голами.
Он бегает больше, чем молодой Пато и ног совершенно не щадит, а тут еще вдруг вспомнилось, что и по мячу очень неплохо умеет бить.
И здесь я позволю себе, подобно японским школьницам, запечатлеть себя рядом с Бекхэмом. Я ставлю себе жирную пятерку за текст, написанный лет 6 назад для одного журнала. Не буду говорить какого, потому что я вам сейчас открою страшную правду про то как мошеннически делаются глянцевые журналы.
Тот журнал тогда решился на большую трату. Вот прямо честно, чин чином перевели знаменитому фотографу кучу денег за съемку, где в черно-бело-болотном тумане Дэвид и Вика в белье от знаменитых производителей изображали механическую страсть в хлеву. Однако, с другой стороны, редакция не хотела платить за интервью.
Великая Греция ставила памятники полководцам, философам, атлетам и никому не приходило в голову ваять паяцев
Тем более, что оно не было очень зажигательным. В общем, мне предложили написать нечто по мотивам текста, прилагавшегося пакетом к съемке. Я мелко пошинковал оригинал, придумал некого развязного английского журналюгу, который отправляется на встречу с Бекхэмом с подступающей тошнотой, но вдруг совершенно влюбляется в Бекхэмов и в конце концов таким грозным архангелом встает на защиту святого семейства. Вся эта декорация нужна была мне лишь для того, чтобы в финале срывающимся голосом высказать то, о чем я тогда впервые подумал и с чем живу с тех пор: граждане ХХ века считают свое столетие небывало кровавым, хотя это всего лишь в природе человечества думать о своем веке, как о самом скверном.
На самом деле исключительность и неопровержимая уникальность ХХ века выразилась совершенно в другом никогда прежде на нашей планете так не поклонялись лицедеям. И если Бекхэма считать пророком культа нового века культа спортсменов, то это говорит о том, что человечеству все-таки свойственно иногда проясняться умом. Потому что нет более нелепого, недостойного культа, чем поклоняться какому-то надувному болвану, который корчит перед кинокамерой спасателя человечества. И Бекхэм заслуживает в сто раз больше уважения, хотя бы потому что его синяки настоящие, а не нарисованы гримером. Великая Греция ставила памятники полководцам, философам, атлетам и никому не приходило в голову ваять паяцев, патетически заканчивал я статью.
Признаться, я тогда думал, что среди футболистов Бекхэм в десятую очередь заслуживает памятника. Я слишком переоценивал тот шум, который его окружает. Он отвлекал меня от самого Бекхэма. Но вот я наблюдаю его сейчас в одной из самых любимых своих футбольных команд и понимаю, что этот человек враз, вмиг стал в ней своим. Более того, он в двух последних матчах был, пожалуй, в ней лучшим. И уж, конечно, если составить перечень современных маний, то бекхэманию никак нельзя назвать самой позорной страстью. Он боец, он умный игрок, он отличный семьянин. Я хочу знать правила жизни этого джентльмена.
В общем, ребята, пора заканчивать с этим извращением. Не стыдно поклоняться Бекхэму
Но вместо этого совесть Новой Русской Интеллигенции, журнал Esquire из номера в номер печатает на обложке пожилых голливудских клоунов, которые, кажется, в жизни своей мизинца не ломали, и считает достойными внимания правила жизни Сталлоне и Шварца. И эта перверсия, этот дикарский культ поклонения надувным мужикам (ну, конечно, «Армагедон» это искусство, а футбол плебейская забава) пронизывает всю современную цивилизацию. «Нормальные пацаны», работающие где-нибудь в авторемонтной мастерской, вешают на стену фотки Шварца и Сталлоне, потому что они настоящие, а Бекхэмом могут восхищаться только девочки и геи.
В общем, ребята, пора заканчивать с этим извращением. Не стыдно поклоняться Бекхэму. Стыдно поклоняться Шварцу, Сталлоне и прочим дизелям. Стыдно! Извращенцы.