«Федерер принадлежит миру эстетики так же, как миру спорта». Танцевальный критик – о грации великого
Маэстро как воплощение красоты.
За последние недели у нас начал складываться сериал, в котором мы выделяем определяющее качество современных топ-игроков. Джокович – эластичный, Медведев – небрежный, а еще чуть раньше мы обсуждали то, что первым бросается в глаза в Надале – его мышцы (если интересно, ссылки на эти материалы будут в самом низу).
Теперь очередь дошла до Роджера Федерера, игру которого зачастую обсуждают не как спортивный, а как эстетический феномен. Даже его соперники восхищаются тем, что самые сложные вещи он заставляет казаться простыми и непринужденными. А в мае прошлого года феномен Федерера осмысляла танцевальный критик The Washington Post Сара Кауфман в статье «Почему Роджер Федерер – самый грациозный спортсмен наших времен».
Конечно, в ней много классического фанатского восхищения Маэстро, но в целом это интересный взгляд из другой сферы. И Кауфман рассуждает не только о спортивной, но и человеческой грации Федерера.
***
«Роджер Федерер приезжает на «Ролан Гаррос» не только королем кортов и образцом высокого стиля. Он – чистое поэтическое вдохновение с ракеткой.
Не только древние видели в атлетах классические идеалы и воплощения красоты. Для многих хардкорных поклонников спорта и любителей тенниса, как и для страстно уникальных Федфанов, швейцарец принадлежит миру эстетики так же, как миру спорта.
Конечно, могут быть те, кто относится к этой позиции скептически. Как может существовать поэтический теннисист?! Но в то же время, почему нет? Давайте согласимся, что статус Федерера уникален, и многие считают его величайшим игроком в истории. Но его статистика и рейтинг в этом вопросe не очень актуальны. Меня интересует живое и постоянное удовольствие от просмотра его матчей, их художественная ценность.
Легкая, текучая работа ног, прекрасная пружина торса в начале ударов, перенос веса, как будто нет веса, только воздух и ритм, его дробные шаги и протяжные прыжки и разница в скорости между ракеткой и запястьем. Федерер с легкостью совмещает надежную организацию и будоражащую спонтанность и таким образом создает эффект, который выходит за пределы тенниса, спорта и даже тела.
(Тут идут неинтересные примеры восхищения Федерером, которые мы опустим – Sports.ru).
Изысканность, интеллект и красота игры Федерера могут ввести нас в прямое и мгновенное взаимодействие с грацией. Мы видим человека, который в своей природе настолько идеален и свободен, что почти приближен к божеству. Так на нас влияют великие художники.
Когда русская звезда балета Михаил Барышников взлетал в воздух, он забирал с собой тысячи сердец зрителей, потому что непринужденная растяжка и выразительность его тела передавали им какое-то безымянное, приятное ощущение, порожденное в глубинах нервной системы. Влияние было сложным и непонятным. Были времена, когда наблюдая танец Барышникова, я осознавала только завороженность, как вспышку света, от которой кружилась голова.
Именно такое невообразимое восхищение я испытываю, когда Федерер пролетает по грунту и, не знаю, кружится на полпути, совершает мах ракеткой между ног или через плечо не глядя и посылает мяч на заднюю линию соперника, как молнию с пальцев Зевса. Мы видим удар и в то же время его не видим. Сознание не может понять, как он произошел. Но взаимодействие его движения и наших эмоций влияет на нас на уровне чистого чувства. Наука и монотонная работа создают такой беспечный удар, комбинацию уникального мозга Федерера и многих лет тренировок. Но он кажется чудом, не только потрясающим, но и не требующим усилий. Это грация Федерера. Он почти не потеет, а мы сидим, задыхаясь.
Потрясающая точность Федерера сейчас, возможно, встречается реже, чем несколько лет назад, но легкость движения и гармоничность течения игры никуда не делись. Он может быть в полете или скакать по покрытию, но движение постоянное – одно вытекает из другого. Меняются темп и динамика – взрыв тихонько смягчается и замедляется, рывок вперед останавливается, прежде чем Федерер снова отпрыгивает. Но всегда есть ощущение мягкой чуткости и понимания линии и формы.
И он знает, как хорошо выглядит. «Я всегда считал, что удары получаются очень красивыми, когда ты в движении, – рассказывал он о своем форхенде и подрезке. – Так они намного зрелищнее и элегантнее, чем удары с места. Поэтому я люблю бить в движении».
Обычно мы не обсуждаем профессиональных спортсменов с позиций грациозности, хотя, если задуматься, это странно. Если грация – самая хорошая, самая приятная сторона тела, то у элитных спортсменов ее должно быть в избытке. В конце концов, их тела работают на выдающемся уровне, а доведение движений до идеала – это их работа. Но мы все равно обсуждаем спорт в основном со сверхмужественных позиций жесткости, доминирования и мощи. Но будем откровенны: в спорте грации все равно мало. Преобладает стероидная эстетика, взрывная сила и агрессивность ценятся больше таких тонких моментов, как ловкость, равновесие и координация.
В плане грации поведения и социального взаимодействия герои спорта тоже не всегда блистают, а внимание чаще привлекают скандалы. Когда мы думаем о спортсменах, социальное изящество приходит на ум далеко не в первую очередь.
Но Федерер воплощает обе категории грации – и физическую, и социальную. Он порхает, спокойный и естественный, несет груз идеала так же легко, как его блестящие локоны болтаются над налобной повязкой во время матчей. Он не стонет и не воет. (Это, кстати, распространенный, но миф. Посмотрите, например, прошлогодние решающие матчи на «Уимблдоне». Федерер стонет мужественным басом – Sports.ru).
Федерер находится под давлением славы и неизбежного влияния возраста, но он не мучается экзистенциальными вопросами. Вместо этого у него вроде бы стабильный брак, четверо милых детей, теплая дружба с соперником и почти полной противоположностью Рафаэлем Надалем. Он даже фанатеет от Хью Джекмана.
Для него важны уход за собой и стиль, и, судя по избытку доказательств, он относится к людям с уважением. Все это довольно отрадно в эпоху, когда… Скажем так, нельзя воспринимать такую благопристойность как данность.
Наверное, главное проявление грациозности Федерера – это, как легко он ее несет. Она непрерывна на корте и за его пределами.
Я считаю это признаком поистине грациозного спортсмена. Федерер такой не один – причем далеко не один. Грациозность субъективна, и разные люди могут придавать ей разные значения, но я свожу ее к легкости и щедрости, объединенным в теле и духе.
Мохаммед Али был примером этого. В ринге у него была парящая, почти музыкальная плавучесть. Тело как будто создал Микеланджело: прекрасно сложенное, но не слишком массивное. И его жизнерадостная зрелищность и привлекательность для зрителя были воодушевляющими, а не отталкивающими. Еще Али был ярым гуманистом, использовал славу в борьбе с расизмом. И даже ослабев от болезни Паркинсона, он продолжал бороться за то, что ему важно, и, например, помогал освободить американских заложников в Ираке.
(Дальше Кауфман пишет о бейсболистах, что для нас не особо интересно. Поэтому их описания пропустим – Sports.ru).
В теннисе была Крис Эверт с ее прекрасными манерами и аурой загадочности. Она была собрана под давлением и не ошибалась в самых напряженных ситуациях, обладала тихим профессионализмом. Фигуристка Мишель Кван была художницей на льду и примером для подражания за его пределами. Многократная рекордсменка мира и олимпийская чемпионка Кэти Ледеки излучает счастье и считается щедрым партнером по команде. Она обладает непоколебимым трудолюбием и полезной тягой к выступлениям против наркотиков.
Крис Эверт – символ эпохи: первой в спорте заработала миллион и на грунте добилась больше Надаля
Это неполный список, но вы понимаете суть. Грациозные спортсмены – это живые предметы искусства, поэзия в движении. Их тела выточены по принципам искусства, с приятными пропорциями и балансом. И они функционируют гармонично, с ощущением организованного движения и живого, интересного ритма. Их как будто несет невидимая сила, они не обладают ни массой, ни трением. Для них время замедляется, а гравитация отворачивается. Равновесие – их родственная душа.
Конечно, Федереру не чужды проблемы смертных, что доказало его снятие с турнира в Риме. Но все равно там он играл с характерной плавностью, и очень трудно заметить неудачное скольжение в матче с Чоричем, которое он обвинил в травме. Возможно, все случилось в начале второго сета, когда он поскользнулся на линии и жестко тормозил, бросил вес назад и почти, всего на миллисекунду, потерял равновесие. Положение он выправил в основном коленями – и когда они согнуты под прямым углом видно, как мгновенно напрягаются сухожилия под кожей, часть сети мышц и соединительной ткани, борющейся с притяжением и тягой назад. Он оправился мгновенно, федерерично (в оригинале было Federerly – Sports.ru).
Тот матч он выиграл, вышел в четвертьфинал, но получил повреждение. Новость о его отказе поселила тревогу в тысячи сердец. Каждая травма 37-летнего спортсмена – или танцора, раз на то пошло, – кажется значимой. И мы же говорим о Федерере. Но если он тоже переживал, то ничего не показал. Объявление было щедрым и теплым, немного сдержанным: «Для меня Рим всегда был одним из любимых городов, и я надеюсь вернуться в следующем году».
Есть что-то скромное и человечное во фразе «я надеюсь вернуться в следующем году», что-то воплощающее грациозность Федерера. Это одновременно выражение желания и признание, что не все зависит от него, что он может потерпеть неудачу. Как бы он ни любил игру, судьба тоже определяет, приедет ли он на все запланированные турниры и как далеко на них пройдет.
Однажды блестящие волосы поредеют и поседеют. Придет время, когда он больше не сможет танцевать на корте и наших экранах. Но то, как Федерер сейчас живет и играет, как он надеется и не останавливается, – это кажется обещанием, что он не потеряет то, что вдохновляло его по ходу многих лет величия и откровения. И это продолжит вдохновлять нас. Федерер демонстрирует идеал очень часто, и теперь мы знаем, что он достижим».
Сила Медведева – в небрежности. Но он всегда на грани расхлябанности, и это его слабость
Джокович – резиновый. Тянется с детства (потому что был слабым), спокойно садится в шпагат
Надаль – самый мышцатый теннисист мира. Но он редко ходит в качалку
Теннис свернулся из-за коронавируса, но наш инстраграм про него – нет. Подписывайтесь
Фото: Gettyimages.ru/Justin Setterfield, Clive Brunskill, Yong Teck Lim / Stringer, Ian Walton, Christopher Lee / Stringer; РИА Новости/Валентин Барановский