Суворов о ключевых явлениях десятых годов: взлом футбола, игроки-мемы и другое
Большие тектонические сдвиги.
Зимой 2009 года Лео Месси и Криштиану Роналду были лучшими игроками планеты, Фрэнк Лэмпард проводил феноменальный сезон на «Стэмфорд Бридж», Неймар мечтал о трансфере в «Барселону», а я неспешно набрасывал текст о главных событиях десятилетия, полагая, что именно он, наконец-то, и сделает меня суперзвездой. Иначе говоря: за последние десять лет немногое изменилось… и все же о паре-тройке вещей нам точно стоит поговорить.
В период с 2010 по 2020 год футбол пережил, возможно, мощнейшую встряску с того момента, как человечество придумало телевидение, а лучшие игроки мира перестали впахивать в угольных шахтах между матчами и завершать карьеры из-за войны. Тактическая революция, которая бабахнула в европейском футболе на финише нулевых, изменила игру почти так же, как меняли ее тотальный футбол, итальянское катеначчо и трюк Гуса Хиддинка с переводом Юрия Жиркова в защиту перед Евро-2008. Цифровая революция повлияла на то, как мы эту игру смотрим и обсуждаем.
Клубам больше не нужно выигрывать, чтобы оставаться успешными брендами, а игрокам – необязательно слушать тренера, чтобы оставаться в команде. Прибавьте к этому громадные телеконтракты и новые стандарты величия, а также войну поколений вперемешку с этическими конфликтами и бесконечными попытками найти победную формулу... короче говоря, пора бы мне уже завязывать со спойлерами и переходить к делу.
(Необходимое уточнение: чуть ниже мы поболтаем только о тех явлениях, которые а) кажутся мне самыми интересными; б) обсуждались не так часто по ходу десятилетия / не обсуждались вообще; в) позволят мне поиздеваться над «Арсеналом» в связи со всей этой заварушкой с Китаем и без проблем вкрутить это в текст. Так что на этот раз обойдемся без VAR, Football Leaks и прочих важных вещей, о которых уже и так все сказали).
Нескончаемые попытки взломать футбол: манибол в АПЛ, волшебные напитки, специалисты по сну
В конце 90-х Арсен Венгер попросил игроков «Арсенала» чуть чаще есть брокколи, выставил в клубном автобусе температуру, которая помогала мышцам восстанавливаться быстрее, а затем пригласил всех в столовую и зачитал пронзительную лекцию о том, как именно стоит размешивать сахар в чае – так, чтобы точно растворить все без исключения гранулы. Само собой, в тот момент все это казалось революцией похлеще розовых бутс от Nike в 2009-м (особенно на фоне других английских команд, которые по-прежнему слизывали кляр из пупка стриптизерши после каждого удачного навеса) – но со временем выяснилось, что милые трюки Арсена и близко не стояли к тому, что произойдет в европейском футболе в следующие двадцать лет.
На финише нулевых Пеп Гвардиола собрал в «Барселоне» величайшую команду в истории и моментально заставил всех в футболе сделать тройное сальто назад. Что же делать? Почему же до этого не додумались мы? Ну то есть... разве можно вообще обыграть ВОТ ТАКОЕ? Примерно в тот же момент до Европы, наконец, долетел запоздалый эффект бейсбольного манибола (спорное мнение: ни один человек не повлиял на футбол 21 века сильнее, чем Брэд Питт; поговорим об этом в тексте по итогам 2099-го) и клубы массово закрылись в лабораториях в поисках секретной победной формулы – а еще через несколько лет произошел сперва технологический, а затем и статистический бум, что окончательно привело нас к феномену под названием «Дайте-ка мне парочку астрофизиков из Гарварда и я вообще всех порву!»
Конечно, топ-клубам понадобилось некоторое время, чтобы привыкнуть к новой реальности. Скажем, в «Челси» аналитический отдел появился еще в 2008-м (первый в Премьер-лиге), но было бы странно предполагать, что тренеры старой формации тут же доверятся цифрам. Больше того, иногда этим цифрам и правда стоило верить чуть меньше (ну или просто лучше их интерпретировать) – считается, что в 2012-м «Арсенал», купивший статистическую компанию StatDNA за 2 млн фунтов, отказался от 21-летнего Антуана Гризманна в том числе потому, что его показатели совершенно не впечатлили аналитиков.
В похожую ловушку попали и ребята из «Ливерпуля». В первые годы правления FSG американцы активно пытались построить на «Энфилде» свою версию «Окленд Атлетикс», но вместо этого потратили уйму денег на Энди Кэррола, Чарли Адама и Стюарта Даунинга и чуть не заставили меня броситься под автобус. К счастью, уже через несколько лет ошибки остались в прошлом: в 2016-м шеф-аналитик «Ливерпуля» и выпускник Кембриджа Йэн Грэм объяснил Джону Генри, что провал «Дортмунда» в последнем сезоне Юргена Клоппа был аномалией – а еще через пару лет проделал такой же трюк с Мо Салахом и его «неудачным» отрезком в «Челси».
Разумеется, попытки взломать футбол не заканчивались на аналитических упражнениях. Вдохновившись ранними методами Венгера, клубы в панике бросились улучшать абсолютно все аспекты жизни игроков в надежде получить хотя бы минимальное преимущество над соперником. В 2012-м в Дортмунде построили футбонаут – монструозную клетку, будто из рекламы Nike c Эдгаром Давидсом, которая пуляла мячи с бешеной скоростью и помогала футболистам работать над реакцей, координацией и приемом. Согласно популярному мнению, именно футбонаут помог Марио Гетце не растеряться у ворот Аргентины и выиграть для Германии чемпионат мира. В том же году своя клетка появилась у «Хоффенхайма».
В других лигах пошли еще дальше и в буквальном смысле залезли к игрокам в спальни. За год до переезда Криштиану Роналду в «Ювентус» репортеры The Independent выяснили, что португалец стабильно падает на кровать по два раза в сутки и спит циклами продолжительностью в полтора часа – причем исключительно в позе эмбриона. За правильный сон Криштиану отвечает Ник Литтлхэйлс, британец, который также консультирует «Манчестер Юнайтед», «Челси» и «Ливерпуль», а заодно уже много лет учит высыпаться Райана Гиггза, Джона Терри и прочих футбольных звезд.
К концу десятилетия глобальная гонка вооружений в европейском футболе достигла совсем уж абсурдных масштабов – и привела к тому, что у клубов появились отдельные тренеры даже по аутам («Ливерпуль»), а среди партнеров команд можно найти «экспертов по поту» («Вулверхэмптон») и бывших агентов израильских спецслужб, помогающих футболистам избежать травм («Хетафе»). При этом похожая гонка развернулась и среди компаний-мошенников, которые играют на страхе клубов остаться в прошлом. По данным The Athletic, одна из команд АПЛ несколько лет выписывала шестизначные суммы неизвестной статистической компании и получала цифры с кучей ошибок; еще одна фирма предложила протестировать кровь футболистов, «найти в ней слабые места» и создать волшебный витаминный напиток за 1,25 млн фунтов.
Пространство для роста в футболе, конечно, по-прежнему есть – вопрос только в том, насколько оно большое. Прошлый сезон АПЛ с безумными показателями «Манчестер Сити» и «Ливерпуля» неизбежно заставил нас задаваться вопросами в стиле «неужели можно играть в футбол ЕЩЕ лучше?» и «как же жить, если пара команд НАСТОЛЬКО круче других?» С одной стороны, возможно, мы и правда находимся на пути к бесконечному фотофинишу – с футболистами-киборгами, магическими эликсирами и армией математиков с кофейком из Старбакса. При этом в 2009-м нам тоже казалось, что обыграть «Барселону» с Испанией уже нереально – и, может быть, победная формула будущего заключается как раз в долголетии; командах-династиях, которые доминируют десятилетиями, а не допрыгивают до великой планки однажды – чтобы через пару сезонов снова полететь вниз.
Впрочем, скорее всего, футбол просто станет еще чуть быстрее, умнее и зрелищнее, а глобально ничего не изменится – потому что когда к маниболу «Атлетикс» добавляются деньги «Ред Сокс», побеждают все равно последние.
Клубы стали развлекательными корпорациями: борьба за новую аудиторию, абсолютный контроль, проигрывать уже не страшно
За несколько дней до финала Кубка Англии 2004 года BBC показал документальный фильм о сэре Алексе Фергюсоне и его сыне Джейсоне. По информации репортеров, «МЮ» регулярно подписывал клиентов агенства Elite Sports, которым по невероятному совпадению руководил как раз Джейсон, – а сам Ферги настоятельно рекомендовал молодым футболистам сотрудничать именно с его сыном. Реакция Джейсона на расследование BBC давно растворилась в архивах новостных лент. Зато реакцию Сэра Алекса точно запомнили все: Фергюсон пообещал никогда больше не разговаривать с сотрудниками канала и объявил BBC вечный бан – а заодно в очередной раз опередил время.
В 2010-х лучшие клубы планеты окончательно перестали заниматься только футболом и превратились в полноценные транснациональные корпорации – никакие посредники им теперь в принципе не нужны. YouTube-канал того же «МЮ» собрал почти в 10 раз больше подписчиков за полтора года, чем BBC Sport за четыре – с точки зрения клуба, разговаривать с журналистами сегодня не только неприятно, но и невыгодно. Клубное телевидение «Юнайтед» первым сообщает новости о трансферах, первым снимает послематчевые интервью и не делится с прессой вообще никаким эксклюзивом – а в отделе медиа, который занимается сайтом, социальными сетями, MUTV и программками, работает около 120 человек. И да, этим ребятам точно не стоит волноваться о сокращениях: пока репортеры BuzzFeed, CNN и прочих медиагигантов еженедельно оказываются на грани увольнения, репортеры «МЮ» радостно сообщают о новых контрактах клуба c азиатскими конгломератами (с другой стороны, писать им приходится еще и о Джессе Лингарде... но это уже другая история).
С того момента, как Эд Вудворд стал исполнительным директором «МЮ» в 2013-м, «Юнайтед» ни разу не забирался дальше четвертьфинала Лиги чемпионов. За те же шесть лет Эд подписал контракты с Adidas (£750 млн), Chevrolet ($559 млн) и еще кучей спонсоров, запустил самое скачиваемое спортивное приложение в 70 странах, вышел на китайский диджитал-рынок после партнерства с Alibaba Group, заработал громадные деньги на летних турах в Азию и Америку, анонсировал строительство развлекательных центров в Пекине, Шанхае и Шэньяне, заключил сделки с компаниями из Нигерии (Chi, «официальный партнер по напиткам») и Японии (Manda Fermation, «официальный партнер по поставке питания») и объявил о рекордной прибыли за последний финансовый год – 627,1 млн фунтов; почти в два раза больше, чем в его первый сезон в роли исполнительного директора.
«Выступления команды никак не влияют на коммерческую часть нашего бизнеса», – сказал Вудворд в прошлом году. И раз уж вы можете спокойно (по крайней мере, с финансовой точки зрения) проиграть еще парочку матчей, почему бы не потратить время на что-нибудь более важное?
Почти смехотворная независимость от результатов заставила клубы переосмыслить вообще все внутренние процессы – и активно вложиться в вещи, которые в первую очередь откроют для них зарубежные рынки и позволят заполучить как можно больше новой аудитории, чтобы позже ее монетизировать (главного тренера не устраивает слишком долгий тур в Индонезию? Значит, нас не устраивает этот главный тренер). В прошлом году «ПСЖ», который пытается не только отчистить бренд от сомнительных ближневосточных денег, но и выбраться за пределы французского мира, запустил коллаборацию с Майклом Джорданом – и одной сделкой нарисовал себе настолько стильно-волшебное лицо в США, что ни о каком Катаре там теперь даже не вспоминают.
«Бавария» двигается не так агрессивно, зато уже несколько лет постепенно превращается из футбольного клуба в IT-компанию: устраивает хакатоны прямо на стадионе, запускают вирусный трюк с виртуальной реальностью внутри клубного приложения и подписывает контракты с Apple Music и Giphy. Примерно той же дорогой идут и парни из «Ромы»: по ходу суперуспешного сезона-2017/18 римляне неожиданно стали королями социальных сетей – а затем так удачно пошутили про любовь к сборной Нигерии, что в сентябре этого года заключили трехлетнюю сделку с нигерийской федерацией футбола. Согласно контракту, в ближайшие годы «Рома» проведет в стране выставочный матч и получит прямой доступ к миллионам местных фанатов.
Побочным эффектом настолько крупной экспансии стало логичное желание клубов контролировать вообще все; смотреть документальные фильмы от BBC о похождениях сыночка главного тренера теперь уже точно никто хочет. К тому же, документалку легко можно снять самим: если «Сити», «Юве» и «Ливерпулю» еще пришлось открывать закулисные комнаты для рейнджеров Netflix и Amazon (хотя на экране мы все равно увидели только то, что хотели показать клубы), то «Барселона» не запаривалась даже над этим – и отдала контроль над Matchday чуть ли не Жерару Пике, который, по сути, выступил исполнительным продюсером шоу. Где его можно увидеть? На новеньком стриминговом сайте Rakuten – официального спонсора «Барселоны».
Конечно, клубы по-прежнему многое делегируют, но только когда понимают, что поступать иначе просто невыгодно: скажем, собственное производство футболок – все еще нереальная задача даже для «Реала» и «Барселоны», так что Nike и Adidas точно можно не беспокоиться. Тем не менее в ближайшие годы тренд на тотальный контроль и постоянное расширение, очевидно, никуда не уйдет – так что не удивляйтесь, если лет через пять «Юве» запустит социальную сеть и убьет инстаграм, «Реал» выкупит Marca и построит редакцию прямо на «Бернабеу», а «Барселона» подпишет контракт с Джейми Оливером и откроет в Китае сеть тапас-баров – а потом еще и снимет об этом пару-тройку сериалов.
Громадное влияние соцсетей на футбол: игроки-мемы с искаженным наследием, аналитический бум, нефильтрованные высказывания
Летом 2010 года Джоуи Бартон справедливо решил, что заламывать руки соперникам в каждом матче – это, конечно, неплохо, но хорошо бы найти еще какой-нибудь способ попадать в новостные программы. Решение было простым: Бартон достал из штанов телефон, зарегистрировался в твиттере и почти сразу стал самым заметным игроком АПЛ в интернете – человеком, который публично фехтовал с Бенаюном из-за израильско-палестинского конфликта и набрасывался на Маргарет Тетчер через пару дней после ее смерти («То, что она сделала с рабочим классом, никогда не забудется. Многих она толкнула вниз и похоронила в дыре!»). Наследие Джоуи по-прежнему остается сомнительным – но по крайней мере благодаря твиттеру оно в принципе есть.
В начале 2010-х соцсети впервые позволили нам увидеть спортсменов с другой стороны – и неожиданно выяснилось, что Питеру Краучу хоть сегодня можно записываться в стендап, у Эктора Беллерина есть мнение о политике, моде и экологии, Гари Линекер отыгрывает сюжеты острее, чем большинство журналистов, а Роман Широков зачем-то до сих пор читает газеты – причем не только «Спорт день за днем», но и «Ведомости». Прямой доступ к фанатам и возможность в любой момент высказать мнение по любому вопросу заставили нас изменить отношение к куче игроков – но что еще интереснее, иногда наше восприятие футболистов менялось вообще без их прямого участия.
Андреа Пирло раздавал гениальные передачи и в «Милане», и в «Юве», и в сборной Италии, но первые маркетинговые успехи (четкий образ, бешеная волна популярности) пришли к нему, только когда в игру вступил интернет. Из великого, но не слишком медийного футболиста Пирло внезапно превратился еще и в имиджевую икону – супергероя из мемов, стилягу с бокалом вина, брутального, эталонного итальянца. А теперь отмотайте время назад и прикиньте, сколько рекламных роликов понадобилось для похожего трюка Дэвиду Бекхэму. Андреа просто отправлял мяч в штрафную; мем-культура – и парочка стильных фотографий в фейсбуке – сделали все за него.
Еще более забавная история произошла со Златаном Ибрагимовичем. Дерзкие фразочки и не-шути-со-мной имидж были при нем еще в «Мальме», но тот Златан, которого мы знаем сегодня, родился только после трансфера в «ПСЖ», совпавшего с пиком развития интернет-культуры. Типичные шуточки Ибры поначалу проникли в мемы, затем слились в целый образ, превратив его в футбольную версию Чака Норриса, а ближе к концу карьеры стали настолько гигантской частью его наследия, что мы просто перестали видеть границу между реальным игроком и затянувшимся дурачеством в интернете. При этом, в отличие от Пирло, Златан не остался от игры в стороне: в какой-то момент он настолько проникся придуманным фанатами образом, что сделал его своим – и до сих пор эксплуатирует и в рекламе, и в интервью, и при строительстве личного бренда.
Летом 2014-го безумный разгром Бразилии на ЧМ стал самым обсуждаемым событием в истории твиттера – 36,5 млн твитов прямо по ходу игры – и, пожалуй, лучше всего зафиксировал еще один эффект соцсетей на футбол: вместо того, чтобы добавить игре глубины, второй экран (соцсети, лайвскор, мессенджеры и статистика) чуть ли не целиком вытеснил первый. Конечно, люди отвлекались от матчей и раньше – ну, скажем, когда заказывали что-нибудь в баре или отвечали на телефонный звонок – но никогда еще они не делали это НАСТОЛЬКО часто, чтобы вообще с трудом улавливать ход игры. При этом на помощь хайлайт-поколению тоже пришел веб 2.0: StatsBomb, Майкл Кокс, Майк Эл Гудман и прочие аналитики-энтузиасты раскрутились именно в твиттере – и там же рассказали нам об xG, контрпрессинге и ложных фулбеках, что сразу подбросило разговор о футболе на новый уровень.
Аналитический бум помог не только фанатам и журналистам. В период с 2001 по 2012 год Филипп Лам, один из лучших защитников мира и удивительно стабильный игрок, ни разу не попадал в команду года FIFPro World11 – пожалуй, самую необъективную символическую сборную в футболе, которая ориентируются исключительно на популярность игроков (лучший пример: в этом году в команду попали Марсело, Рамос и Модрич – и не попали ни Энди Робертсон, ни Трент Александр-Арнольд, ни Рахим Стерлинг). Проблема Лама заключалась не в том, что он играл хуже других; немец просто был недостаточно ярким персонажем – и поэтому регулярно пролетал мимо любых рейтингов, так и оставаясь почетным членом клуба под названием Отличные Футболисты, О Которых Все Вечно Забывают.
Признание догнало Филиппа, когда ему было уже за тридцать. После переезда в Мюнхен Гвардиола обнаружил, что у Лама есть все качества для игры в центре полузащиты, и провернул один из самых потрясных тактических трюков десятилетия. О новой позиции немца (и его блестящей игре) тут же заговорили интернет-аналитики, которые расхваливали его после каждого матча и всеми способами подсвечивали запредельный футбольный IQ, – и популярность Филиппа моментально поползла вверх. В 2017-м Лам ушел из футбола в статусе одного из умнейших игроков поколения, хотя еще недавно мы вспоминали о нем в лучшем случае трижды в год.
Конечно, интернет не всегда приходил футболистам на помощь. В 2006-м Дмитрию Аленичеву пришлось лично топать в редакцию «Спорт-Экспресса», чтобы уничтожить Александра Старкова и прикончить карьеру одним интервью; сегодня пройти путь от идиотской идеи до ее воплощения можно всего за несколько кликов. Интервью крупной газете? Что ж, по крайней мере, у Аленичева была как минимум пара дней – ну, чтобы как следует пораскинуть мозгами и решить, что именно он хочет сказать. У Бернарду Силвы этого времени не было – и пара необязательных кликов (в ноябре Бернарду твитнул картинку шоколадного человечка и сравнил его с Бенджамином Менди) не только столкнули его в расисткий скандал, но и привели к реальной дисквалификации.
Впрочем, по сравнению с другими игроками Силва еще легко отделался – к счастью, критических постов о его тренере так немного, что случайно лайкнуть их в инстаграме пока в принципе невозможно.
Война поколений: тренеры не понимают игроков, суперзвезды раздражают болельщиков, все очень сложно
За год до увольнения из «МЮ» Жозе Моуринью приехал к репортерам France Football и зафиксировал, пожалуй, важнейший конфликт в современном футболе: тотальное недопонимание, которое возникло между игроками, тренерами и болельщиками в последние годы. «Когда Фрэнку Лэмпарду исполнилось двадцать три, он уже был мужчиной, – с грустью сказал Моуринью, отчаянно пытавшийся подобрать ключ к звездам «МЮ». – Сегодня же 23-летние игроки – это дети, обычные дети. И все, что их окружает, не помогает им ни в футболе, ни в жизни».
И в «Порту», и в «Челси», и в «Интере» Жозе без проблем управлял коллективом и со временем находил подход даже к тем, кто не разделял его ценности целиком. Загвоздка была лишь в том, что вместо Милито и Лэмпарда в «МЮ» ему достались Марсьяль и Погба; люди, которые выросли во времена культа свободы личности, индивидуализма и бесконечных возможностей – и не имели ничего общего с футболистами, которые работали с Жозе в начале карьеры. «Уважение к опыту» осталось в 2000-х. Никаких больше «заткнулись и слушаем тренера». Разница поколений оказалась настолько гигантской, что решений не нашлось даже у такого короля психологии, как Жозе.
«Мне пришлось изменить свой подход, – признался недавно Дешам. – Новое поколение игроков хочет всего и сразу. У них другие интересы, и они всегда на связи со всем миром. Я совсем другой. Молодых футболистов сегодня нужно постоянно хвалить. Если ты не проявляешь достаточно эмоций, все может разрушиться. Думаю, в прошлом игроки не нуждались в таком количестве комплиментов, как сейчас».
Разумеется, проблема нового поколения возникла не только у Жозе и Дешама. Уникальность спорта в сравнении с любой другой развлекательной индустрией заключается еще и в том, что карьера игроков длится всего 13-14 лет – а значит, поколение футболистов обновляется гораздо быстрее тренеров и фанатов. Согласно американским исследованиям, средний возраст спортивной телеаудитории составляет около 50 лет и растет с каждым годом. Английские стадионы давно оккупировали ребята за сорок (в 1968-м среднему болельщику на «Олд Траффорд» было 17; в 2008-м – 41) – неудивительно, что самовыражение Лингарда в сторис привлекает их несколько меньше, чем безумный рык Шмейхеля или молчаливый взгляд Скоулза.
В истории АПЛ было не так много игроков, которых критиковали бы сильнее Погба – и это при том, что Поль выиграл четыре скудетто к 22 годам, забил в финале чемпионата мира и, в отличие от винтажных кумиров, ни разу не пропускал тренировки из-за веселенькой ночки в пабе. Леопардовый принт и прически не сделали его плохим футболистом – но разница поколений и общее раздражение от Типичных Замашек Миллениала привели к тому, что Полю необходимо быть лучшим игроком в каждом матче, чтобы хоть как-то перетащить часть болельщиков на свою сторону. И да, даже тогда мы легко включим режим Грэма Сунесса и найдем у него еще парочку недостатков – хотя в том, что касается профессионализма в классическом понимании, Погба уделывает футболистов из прошлого настолько, насколько это вообще возможно.
Радикально другие взгляды на жизнь новых игроков лишили футбол еще одной штуки – почти смехотворной мужиковатости, которую до сих пор успешно эксплуатируют ребята вроде Кина и Златана. В 2016-м Рой набросился на Азара за то, что бельгиец поменялся футболками с Ди Марией прямо в перерыве игры «Челси» и «ПСЖ» – очевидно, что человек, раздувший величайшую заварушку в истории Премьер-лиги, просто не способен понять, как можно корешиться с соперником на глазах у всего стадиона. Само собой, болельщики тут же заняли позицию Кина. Вот только ни Ди Мария, ни Эден скорее всего даже не поняли, что здесь в принципе могло кого-то расстроить.
Вместе с последними игроками из поколения 90-х из футбола ушли все привычные тому времени черты и традиции. На старте карьеры Джон Терри чистил бутсы Деннису Уайзу и грел седушки для лидеров «Челси». Футболисты «МЮ» до сих пор вспоминают, как шугались от Шмейхеля. Представить нечто подобное в современном футболе практически нереально – и чем дальше, тем очевиднее, что игроки новой волны не имеют вообще ничего общего с героями прошлого. В результате, раздражаются и герои (считая, что все их наследие куда-то похерили), и тренеры (не понимающие, как общаться с игроками) – а болельщики-консерваторы просто разносят всех подряд и продолжают мечтать о старых-добрых деньках.
Деньки, впрочем, все равно уже не вернутся. Внутренняя свобода современных игроков с каждым годом становится только крепче, медиабренды (прости, старина Рой) скоро появятся даже у пьяных футболистов «Санкт-Паули», а Погба скорее набьет лицо Скоулза на шее, чем удалит инстаграм и заговорит с суровым манкунианским акцентом. Жозе, как и другие великие тренеры, наверняка адаптируется и, возможно, снова добьется успеха (за вдохновением всегда можно обратиться к тому же Дешаму: чтобы лучше понимать игроков сборной Франции, Дидье попросил помощи у 23-летнего сына и теперь целыми днями слушает французский рэп), а место брюзжащих англичан на трибунах всегда готовы занять подростки из Пакистана и Мьянмы – чтобы лет через двадцать брюзжать уже по новому поводу.
Тотальная смена власти: игроки – самые влиятельные люди в футболе, тренеры – главные жертвы больших перемен
«Нам необходимо привлечь больше внимания к этой проблеме», – заявил Ричард Биван, исполнительный директор ассоциации английских тренеров, в январе 2016 года. Ричарду не нужно было ничего объяснять: о «проблеме» и так все уже знали. В период с 1 июня по 31 декабря 2015-го клубы АПЛ, Чемпионшипа и двух дивизионов пониже уволили 29 тренеров и установили новый английский рекорд: никогда прежде с Главным Человеком в Команде не расставались настолько быстро. Конечно, у нас по-прежнему есть Гвардиола, Симеоне и Клопп, но глобально изменения очевидны: за последние десять лет тренеры обесценились настолько, что руководителей клубов не останавливают даже гигантские неустойки – бедняг все равно увольняют после первой же неудачи.
С одной стороны, все это – логичное следствие массового появления в футболе владельцев-миллиардеров типа Романа Абрамовича, который съедал тренеров на ужин еще в нулевые. С другой, все как обычно немного сложнее – и пожалуй, именно тренеры стали главной жертвой тотальных тектонических сдвигов последних лет.
Во-первых, менеджерская работа просто стала сложнее. Чтобы добиться успеха в топ-клубе, вам нужно обладать почти невозможным набором качеств – и одновременно быть тактическим гением, инноватором, аналитиком, дипломатом и великолепным психологом, который одинаково удачно продвигает бренд клуба, ставит выдающуюся игру, подстраивается под закидоны армии шейхов и общается с игроками-миллениалами таким образом, что они не поливают вас говном в перископе. Тренеры-мотиваторы давно укатили в Саудовскую Аравию, а любая диктаторская замашка в современном футболе непременно закончится увольнением – неслучайно ребята вроде Капелло или Магата остаются востребованными только в Китае (к слову, это работает и в обратную сторону: тот же Кин, оказавшись в команде лэптоп-тренера Нагельсманна, скорее всего выглядел бы так же нелепо, как и Неймар у Магата). Места для ошибки в принципе не осталось. Так что да, выживают здесь именно что Гвардиола, Симеоне и Клопп.
Во-вторых, безумие на трансферном рынке и громадная маркетинговая ценность игроков привели к тому, что от прежнего Тренерского Авторитета не осталось даже полунамека. После скандала с контрактом Уэйна Руни в 2011-м Сэр Алекс Фергюсон произнес, возможно, главную фразу в карьере: «Когда игрок станет важнее тренера, с «Юнайтед» будет покончено». К счастью для Ферги, через два года он покончил с «Юнайтед» сам – потому что сегодняшним тренерам о такой философии остается только мечтать. Игроки «Лестера» вытолкнули Клаудио Раньери одним командным собранием. Виллаш-Боаш настолько выбесил суперзвезд «Челси», что потерял работу меньше чем через год. Анчелотти уволили из «Реала» из-за ссоры с Гаретом Бэйлом, Моуринью – в том числе из-за разлада с Погба. «Лидером «ПСЖ» был Неймар, а не я», – как-то сказал Унаи Эмери; человек, который стоил бы дешевле бразильца даже с 221 миллионом евро в кармане.
Лучше всего проблему неограниченной власти игроков сформулировал Арсен Венгер. «20 лет назад футболисты работали на клуб, – сказал он в прошлом году. – Сегодня, клубы работают на футболистов. Роналду ушел из «Реала» в «Ювентус», и его фанаты последовали за ним. Международные болельщики больше заинтересованы в звездных футболистах, чем в клубах. Это сделало игроков очень влиятельными. У Неймара 170 миллионов поклонников по всему миру. В этом плане он влиятельнее, чем вся французская лига. Не удивлюсь, если в ближайшие пять лет замены будет делать не тренер, а болельщики в социальных сетях. Что-то подобное точно случится».
Само собой, во всей этой неразберихе виноваты в том числе клубы, которые разогрели трансферный рынок до нонсенс-масштабов и превратили игроков в самых дорогих людей на планете. С другой стороны, учитывая развитие индустрии, подобный расклад, пожалуй, был неизбежен – и хотя увольнять тренеров по-прежнему неприятно, это все-таки проще, чем терять ходячий рекламный магнит, а затем снова встречаться с Райолой и закидывать его миллионами. Футболисты приводят в клуб спонсоров, продают атрибутику и загоняют фанатов на стадион и в соцсети. Скандал с тренером стоит побед. Скандал с игроком – денег и аудитории.
Проблема еще и в том, что клубы не делают ничего, чтобы найти хоть какой-то баланс. Работая на «Олд Траффорд», Жозе регулярно жаловался прессе на Вудворда, который не давал ему такой же свободы, какая была у Пепа и Юргена. И да, в мире нет человека, который бы перекладывал вину на других изящнее Моуринью, но здесь? Понять Жозе точно легко. Нет никакого смысла нанимать тренера, если вы не планируете поддерживать его до конца; ничем хорошим это точно не закончится. При этом понять можно и клубы: учитывая, какие деньги крутятся в индустрии, позволить тренеру контролировать все процессы в духе Венгера и Фергюсона было бы чистым безумием – неудивительно, что тренеров-менеджеров в современном футболе в общем-то не осталось.
В конечном счете, парни просто оказались в заложниках новой реальности. И хотя нам по-прежнему проще встать на сторону тренера (по крайней мере, в образе испорченных звезд они предстают сильне реже игроков), для игры это, возможно, даже неплохо: столкнувшись с нелепыми обстоятельствами и круглосуточной конкуренцией, ребята неизбежно будут расти – а значит, в долгосрочной перспективе футбол от этого только выиграет.
Этические конфликты, которые больше нельзя игнорировать: повышенная социальная ответственность игроков, бо-о-о-ольшие проблемы клубов и лиг
Зимой 2010 года члены исполкома ФИФА отдали Катару 14 очков в голосовании за организатора чемпионата мира 2022-го и официально отправили футбол в новую эру – великих коррупционных скандалов, бесконечных расследований и настолько пугающих сделок, что даже ребятам из Human Rights Watch иногда становилось не по себе. Конечно, как и в любой большой индустрии, в футболе всегда было полно сомнительных штук... но в последние 10-15 лет мы определенно вышли на новый уровень: в погоне за максимальным количеством денег на зарубежных рынках футбольные лиги/клубы/организации ушли так далеко, что внезапно оказались в ловушке – и завершили большой колониальный период тем, что местами сами превратились в колонию.
В июле этого года китайская газета Xinhua обвинила игроков «Сити» в «неуважении» после предсезонного матча в Шанхае – по версии журналистов, англичане отнеслись к туру как к «обязательству» и насладились Китаем не так сильно, как следовало бы. Манчестер ответил почти моментально: через пару часов официальный сайт клуба украсил Де Брюйне в окружении китайских фанатов, а Бернанду Силва заявил, что «теплое гостепримство китайцев заставило его чувствовать гордость за проделанную работу». Тем временем «Арсеналу», похоже, уже вообще ничто не поможет: пока китайцы стирали Озила из интернета, лондонцы просто бросили своего игрока под автобус, спрятались под кроватью и закрыли глаза – но все равно отхватили по полной программе.
Самое забавное здесь даже не в том, как быстро футбол променял моральные ценности на китайские деньги. Дело в том, что никаких денег Китай до сих пор не принес: по данным The Athletic, единственной удачной сделкой АПЛ с Империей Зла стала продажа прав на телетрансляции сервису PPTV за 564 млн фунтов. Все остальное клубы делают более-менее с прицелом на будущее: как выяснилось, ни коллективное празднование китайского нового года, ни летние туры с иегролифами на футболках не приносят ничего, кроме пары миллионов подписчиков в Weibo – а учитывая, что никаких данных о пользователях платформа, естественно, не раскрывает, конвертировать это в деньги пока все равно нереально. Зато потерять этих подписчиков можно всего за пару секунд – достаточно просто не слишком широко улыбнуться в камеру.
Разумеется, этические конфликты подрывают футбол не только в Китае. На протяжении десяти с лишним лет клубы так отчаянно осваивали африканские, арабские и азиатские рынки в поисках эльдорадо, что пошли на громадное количество компромиссов – и в какой-то момент дежурное уточнение про «аполитичность» перестало иметь всякий смысл. После скандала с Озилом «Арсенал» заявил, что не имеет никакого отношения к мнению футболиста – причем сделал это исключительно в Weibo, как будто надеясь, что в других странах никто этого даже не заметит. Вот только «локальных рынков» больше не существует, мир живет в интернете. И если в Европе вы поддерживаете права сексуальных меньшинств, а затем выступаете против рабства, насилия и притеснения женщин – что ж, возможно, вам не стоит устраивать тур по стране, где на все это плевать хотели.
Все это наводит нас на логичный вопрос: где же проходят этические границы, переступать за которые не стоит? В этом-то и заключается вся проблема. Нормально ли продавать клубы шейхам с сомнительным прошлым? Нормально ли играть Суперкубок на стадионе, который по-прежнему помнит скелеты рабов? Нормально ли проводить Кубок мира в стране, где права человека уважают только в брошюрке FIFA? Что если клуб АПЛ захочет купить Эрдоган? Нормально ли требовать свободы для Каталонии, получая деньги из Абу-Даби? Поедет ли «Челси» с туром в Северную Корею? И что если Месуту Озилу захочется высказаться еще и о геноциде армян?
Этические конфликты разгорались в футболе и раньше, но никогда прежде вокруг не было столько мин – неудивительно, что клубы теперь постоянно оказываются в нелепейших ситуациях и понятия не имеют, что вообще с этим делать. Занятно, что голосом совести при этом все чаще становятся именно футболисты – те самые полуиспорченные примадонны с раскрашенным ирокезом вместо черных волос на груди. Озил призывает разобраться с Китаем. Беллерин громит полоумные законы против абортов и обращает внимание на проблемы ЛГБТ. Стерлинг ведет такой бой с расизмом, что уже в двадцать пять стал лицом поколения, а Меган Рапино – какого бы мнения вы ни придерживались – успешно отстаивает права женщин как минимум в США, и, кажется, не планирует останавливаться.
Иначе говоря: не удивлюсь, если однажды игроки «Манчестер Юнайтед» посмотрят по сторонам и решат, что в Катаре их больше не будет. И бог ты мой, не хотел бы я проснуться тем утром и обнаружить себя в теле Вудворда.
Первое десятилетие новой эпохи: запредельные стандарты величия, размытые амплуа и телевизионный переворот
Расставлять границы между эпохами всегда проще из будущего – но все же за последние десять лет футбол (и все что его окружает) изменился настолько, что у меня нет единого шанса устоять перед далеко идущими выводами. Помимо всего, о чем мы уже поболтали, 2010-е подкинули нам...
...новые стандарты величия, заданные Роналду и Месси, которые полностью изменили наше представление о границах возможного. Очевидно, что в ближайшие годы любому игроку, претендующему на место в истории, придется соревноваться не столько с футболистами новой волны, сколько с призраками Криштиану и Лео – просто потому что ключ от Клуба Легенд теперь находится именно у этих ребят. Возможно, настолько беспощадная конкуренция подарит нам еще больше талантов; возможно, добраться до запредельного уровня, наоборот, никто так и не сможет – и мы плавно откатимся к формату «три сезона на пике, за которым обязательно следует спад». Так или иначе, оценивать футболистов как раньше мы точно не будем. А если прибавить к этому ностальгию, которая неизбежно поднимет Роналду и Месси еще на пару ступенек выше... в общем, давайте-ка просто пожелаем новому поколению немного удачи.
...почти полное переосмысление позиций футболистов на поле. В 2004 году Моуринью прилетел в Лондон и устроил первую большую революцию в АПЛ, выстроив «Челси» по схеме 4-3-3 с Клодом Макелеле в роли опорника. В 2010-х подобные фокусы выкидывали чуть ли не каждый год: Лео-ложная-девятка-Месси, Нойер в роли сумасшедшего либеро, Лукаку, сваливающийся на фланг, защитники-плеймейкеры Клоппа, Де Брюйне и Сильва в роли восьмерок, ложные фуллбэки «Ман Сити», вратари, играющие ногами не хуже полузащитников, а так же длинный, извилистый путь, который привел нас от Ширера и Дрогба к Роберто Фирмино. «Следующий тренд – это ложные позиции, – говорил Нагельсманн в 2017-м. – Центральные защитники в опорной зоне, опорники в атаке, нападающие в центре поля – игроки станут более гибкими. Чем больше позиционных вариаций у команды, тем она опаснее». К другим новостям: этим летом Юрген Клопп на полном серьезе наигрывал Адама Лаллану в опорной зоне, а Тьяго Мотта, кажется до сих пор мечтает выйти на матч с вратарем в центре поля. Так что да: это еще не конец!
...большой телевизионный переворот, который уже изменил расклад сил в европейском футболе и явно на этом не остановится. За последние 7-8 лет телевидение превратилось в абсолютного короля индустрии – и не только вывело АПЛ на новый уровень одним контрактом (КАРЛО АНЧЕЛОТТИ РАБОТАЕТ В «ЭВЕРТОНЕ», А «ФУЛХЭМ» ПОТРАТИЛ БОЛЬШЕ СТА МИЛЛИОНОВ НА ТРАНСФЕРЫ ЗА ОДНО ЛЕТО!), но и почти отменило Главный Футбольный Закон, также известный как «Болельщики на трибунах – это святое». В 2010 году «Арсенал» заработал на билетах на «Эмирейтс» в районе 100 млн, еще 85 пришли от ТВ. В 2018-м? Те же 100 на билетах и 200 – от телевидения. И да, эта разница так и будет расти.
Именно по этой причине матчи между топ-клубами уже сегодня можно устраивать за тысячи километров от домашнего стадиона, главное – подобрать подходящий временный слот (причем подходящий для более важных рынков). В 2017-м «Реал» встретился с «Барселоной» в час дня по Мадриду – по словам президента Ла Лиги Хавьера Тебаса, ему не хотелось расстраивать фанатов из Азии и «заставлять их смотреть класико посреди ночи». По информации Daily Mail, УЕФА всерьез планирует провести финал Лиги чемпионов-2024 в Нью-Йорке, а Суперкубок Италии больше десяти лет разыгрывают то в Пекине, то в Дохе – и никто этому даже не удивляется. Конечно, клубы по-прежнему зарабатывают на билетах отличные деньги (а слово «традиции» нигде не имеет такого большого значения как в футболе). Тем не менее тенденции очевидны – и ломать их точно никто не планирует.
Все это наталкивает на мысли о том, что 2010-е вполне можно считать первым десятилетием новой эпохи. Сюжетные линии, стартовавшие в последние годы, будут тянуться и дальше, этические проблемы станут еще более проблемными, игроки – еще более влиятельными, а телеконтракты вместе с международной экспансией лиг окончательно исказят привычную нам реальность и приведут к...
Хотя...
Стоп-стоп-стоп.
Да, эту мысль оставим уже на 2020-е.
Фото: Gettyimages.ru/Shaun Botterill, Michael Regan, Ryan Pierse, Dennis Grombkowski/Bongarts, Lintao Zhang, Alexander Hassenstein/Bongarts, Stu Forster, Marc Atkins, Laurence Griffiths, Philipp Schmidli; globallookpress.com/Panoramic/ZUMAPRESS.com; instagram.com/andreapirlo21; REUTERS/Alberto Lingria