Персонажи. Жена Кежмана
Я из Белграда в гости приехала. Журналист один спросил, как вам город. Говорю, как муж учил, чистый и красивый. А он плюнул, развернулся и ушел. Но мне повезло еще. Матея потом рассказал, что ему в глаз засветили после такого ответа. Начал карьеру с травмы, так сказать.
Вообще, белорусы хмурые какие-то. Оно и не удивительно. Вот остановила я как-то в Минске человека, спрашиваю: – А у вас, вообще, какой клуб самый крутой? – БАТЭ, – отвечает. Я вбила в навигатор, приехала, а там завод. Совсем не умеют белорусы отдыхать.
Я Матее уже и молоток под подушку подкладывала – не помогает.
Он у меня очень добрый просто. Видит, как непросто приходится вашему народу, вот и не хочет огорчать болельщиков других команд.
Когда мужа в магазин за покупками посылаю, он себе татуировку набивает, чтобы ничего не забыть.
С бабушкой Скавыша мы сильно подружились. Это она, кстати, поделилась рецептом молотка. Еще что-то про скипидар рассказывала. Но это как-то не по-христиански уже. А так бодрая старушка. Скайпимся.
Матея очень набожный. Я даже вышиваю только крестиком.
Как-то раз они с Капским полночи пили. Кто кого. Поспорили на зарплату выше, чем у Родионова. Мой выиграл. Питерский опыт.
Матея детей очень любит и балует, а они ему бутсы раскрашивают.
Люблю партизан.
Молодость моя, Черногория.
На Балканах неспокойно. Поговаривают, Герцеговина от Боснии хочет отколоться. У нас вообще в каждой деревне, где есть одиннадцать мужиков и мяч, сильны сепаратистские настроения.
А знаете этот анекдот, почему у хорватских шахматистов телевизоры черно-белые? И я не знаю.
У мужа молоток под подушкой, а у меня что? Красная карточка.
Как-то раз звонок в дверь. Открываю – пацан какой-то. Я ему сразу по привычке открытку с автографом протягиваю. А он на меня странно так исподлобья посмотрел, плюнул, развернулся и ушел. Матея потом рассказал, что это Гончаренко был, конспекты Моуринью хотел взять отксерить.