Игорь Рабинер: «Трахтенберг никогда даже под угрозой смертной казни не опубликовал бы слово «высеры»
Этот пост написан пользователем Sports.ru, начать писать может каждый болельщик (сделать это можно здесь).
Почитал об очередном скандале вокруг "Спартака". И объясню, почему категорически не верю в какую-либо причастность Леонида Трахтенберга ко всей этой истории с появлением на официальном сайте "Спартака" текста о "горлопанах" и "нищебродах".
Знаком с Леонидом Федоровичем 30 лет - и могу вам точно сказать, что для него (между прочим, автора названия газеты "Спорт-Экспресс", но это к слову) наиважнейшим в любом журналистском материале было его литературное качество. Для него огромное значение имеет каждое слово - и даже великий Владимир Михайлович Кучмий не знал от Трахтенберга спасу, когда дело касалось вычитки его готовившихся к печати текстов. Не говорю уже о несчастных корректорах и сотрудниках отдела проверки. Он их просто терроризировал - и, кстати, как профессионал абсолютно правильно делал!
Так вот, тот бесцеремонный по лексике и начинённый грамматическими ошибками текст, который сейчас все обсуждают, не имел бы ни малейшего шанса быть опубликованным или перепечатанным (по крайней мере, в таком виде) там, где хоть что-то зависит от Трахтенберга. Он НИКОГДА не санкционировал бы такую публикацию. Подчеркиваю - что бы в ней ни было написано с содержательной точки зрения. Ведь форма написанного или сказанного легко может уничтожить суть.
Трахтенберг никогда даже под угрозой смертной казни не опубликовал бы слово "высеры", как бы ни было это удивительно слышать тем, кто без таких слов жизни своей не мыслит. Он наверняка схватился за голову, увидев на официальном сайте "Спартака" во фразе "Землю в Тушино, барин уже получил и освоил" запятую после слова "Тушино" (кстати, правильно по современным языковым нормам - "в Тушине", но это уже придирки, ладно). И ещё десятки таких запятых.
Недаром блогер на "Бобсоккере" подписался псевдонимом Шариков.
Кучмий об авторах таких текстов презрительно говорил: "Этот пишет слово "х...й" с твёрдым знаком". Трахтенберг, журналист старой школы, застрелился бы, если бы такое сказали о нем.