Мы поговорили с Семаком только о футболе: чего не умел Паредес и почему теперь у «Зенита» больше баланса

Александр Дорский пообщался с главным тренером лидера РПЛ. 

На зимнюю паузу «Зенит» ушел на первом месте в чемпионате России и в группе Лиги Европы, но стиль игры и смазанный декабрь смутили и не позволили Питеру праздновать.

Чтобы понять, что происходит, Александр Дорский поговорил с Сергеем Семаком. И узнал:

• что к Паредесу было очень много вопросов по защите,
• почему «Зенит» так часто вешал на Дзюбу,
• почему Маркизио прежде было неудобно в «Зените»,
• что мешает «Зениту» качественно играть в гостях,
• почему трансфер Ракицкого важен для строительства атак, Барриос не считается заменой Паредесу и для чего именно понадобился Азмун,
• когда бесполезно использовать зонную защиту на стандартах,
• для чего Паредеса отпустили на финал Кубка Либертадорес после удаления.

Чем отличаются 4-2-3-1 и 4-4-2. Почему Ерохин играл слева в полузащите

– После прихода в «Зенит» вы говорили, что в идеале команда должна овладеть двумя схемами. Получилось?

– Сложный вопрос. У нас есть два-три варианта. Если у нас кто-то выбывает, мы можем перестроиться – по крайней мере, это уже знакомые расстановки. Я вижу понимание этих схем, это хорошо.

– Почти все матчи, которые «Зенит» провел с четырьмя защитниками, без мяча команда выстраивалась по 4-4-2. Это тренд с ЧМ? Там эта схема при обороне была самой эффективной.

– Думаю, все в совокупности: и ЧМ, и набор имеющихся у нас игроков.

Например, различия между 4-4-2 и 4-2-3-1 обуславливаются индивидуальными характеристиками: все зависит от того, смещаются ли у тебя фланговые полузащитники между линиями в центральную зону или играют широко.

В целом оборонительная схема с восемью игроками позволяет достаточно хорошо обороняться, даже если нападающие играют с не очень большим объемом.  

– Как пришла идея поставить Ерохина на фланг?

– Не от хорошей жизни. Думаю, Саше удобно играть на краю – он часто смещается в середину и практически не играет широко. Также ему комфортно в роли верхнего полузащитника в 5-3-2.

Он хорошо чувствует момент, создает достаточно остроты своими врываниями, умением играть вверху, подстраиванием под сбросы. Объема для того, чтобы участвовать в обороне крайним полузащитником, ему тоже хватает.

После ЧМ у Саши была серьезная травма, он практически не работал в общей группе два месяца. В конце первой части чемпионата это ему сильно помешало – не хватило сил.

– После матча с ЦСКА я спрашивал, не считаете ли вы, что с передвижением Ерохина в опорную зону атакующий потенциал команды снизился. Тогда вы, по сути, ушли от ответа. Что скажете сейчас?

– Конечно, я согласен. Но у нас один Ерохин.

Шатов тоже много пропустил из-за травм – почти два месяца с июня. Ему здоровье не давало выйти на его уровень и провести стабильно несколько матчей подряд.

Центральная зона тоже была проблемной: не было игрока, который бы агрессивно и дисциплинированно там действовал. Атакующих полузащитников у нас было достаточно, а вот из оборонительных – только Краневиттер. Поэтому мы передвинули Ерохина в опорную зону – он очень дисциплинирован.

– Врывания Ерохина можно сравнить с тем, как при вас в «Уфе» в штрафную подключался Пауревич. 

– С натяжкой, но можно.

Пауревич здорово врывался, на каком-то этапе вообще забивал каждый матч именно после подключений вторым темпом. Он больше искал момент за счет подбора и удара. Ерохин очень здорово играет вверху.

У Паредеса были проблемы с техникой отбора. В чем проблема Маркизио

– Когда в середине поля у «Зенита» играли Паредес и Нобоа, казалось, что нет никаких проблем с продвижением мяча. После травмы Нобоа вы хотели купить игрока с такими же функциями или просто был нужен новый центральный полузащитник?

– Было необязательно, чтобы новый полузащитник совпадал по функциям с Нобоа, потому что у нас были свои игроки, которых мы должны были использовать.

Согласен, что Паредес и Нобоа хорошо смотрелись вместе. Нобоа – очень умный игрок, он читал тактические недочеты Паредеса при обороне и подчищал их. Пускай с точки зрения обороны в целом все было не супер, но с точки зрения контроля, продвижения мяча, выбора позиции все было достаточно неплохо.

После травмы Нобоа в идеале нужно было найти игрока, который соответствовал бы всем требованиям, но у нас было слишком мало времени. У нас были разные варианты – к сожалению, наверное, не получилось взять игрока, которого мы бы хотели по функционалу.

Мы пригласили Маркизио, но ему удобнее играть в 4-3-3. Для этой схемы нужны быстрые вингеры, нужен опорник, который проделывает огромный объем работы и развязывает атакующих игроков. Таких футболистов у нас не было, поэтому на каждый короткий отрезок времени нам нужно было кого-то передвигать для того, чтобы как-то соблюдать баланс.

– Вы говорите, что у «Зенита» не получилось взять игрока с подходящим функционалом. Маркизио не подходит для продвижения мяча?

– Думаю, он игрок немного другого плана. На мой взгляд, его идеальная позиция – ближе к атаке, как раз при 4-3-3. У него хороший объем, он умеет забирать подборы, качественный удар, обостряющая передача.

Нобоа играл ниже для продвижения мяча от защитников в атакующую линию. Маркизио больше подходит позиция выше к чужим воротам. За счет Маркизио у нас появилась возможность создать конкуренцию в середине поля, тем более он был свободным агентом – грех было не воспользоваться такой ситуацией.

– Неудачные матчи Маркизио против «Динамо» и ЦСКА, когда не играл Паредес, связаны как раз с тем, что ему удобнее играть выше?

– Мне кажется, да. Плюс нельзя забывать, что всю карьеру Маркизио провел в одной стране, в одном чемпионате, поэтому мы не можем от него требовать многого.

Период адаптации к стране, к команде, к футболу нельзя сбрасывать со счетов. Сейчас он проходит с нами полноценную предсезонку – у него есть возможность понять все наши требования. А мы должны использовать его сильные качества.

– После удаления Паредеса в ответном матче с минским «Динамо» вы сказали, что он должен понять, что сделал. Через два с половиной месяца Паредес получил удаление в игре с «Ахматом». Не понял?

– Его удаления – это не грубая игра или злой умысел. Это технические элементы, которые он не умеет правильно исполнять. С минским «Динамо» действительно было неспортивное поведение. С «Ахматом» Паредес отбирал мяч с большим желанием, но он просто не умеет это правильно делать. Например, при подкатах у Паредеса всегда поднята вторая нога. Даже если он не попадает по сопернику, это сигнал для судьи. После удаления с «Динамо» он правильно все понял, у нас абсолютно не было никаких недопониманий.

– Самый непонятный игрок для болельщиков «Зенита» – Эрнани. Какие у него сильные стороны?

– Ему нужна адаптация в Европе, нужно почувствовать уверенность в себе. Это хороший игрок: он здорово играет вверху, у него очень хороший удар, большой объем, он может сам продвигать мяч. Мне кажется, это только вопрос уверенности.

Мне бы очень хотелось, чтобы он раскрыл свой потенциал, потому что я вижу его сильные качества. В конце первой части сезона он действовал неплохо.

– Оптимальная позиция для Кузяева? И при Манчини, и при вас он играл практически везде.

– Думаю, что для него идеальная позиция – верхний полузащитник в 4-3-3, то есть почти то же самое, что и у Маркизио. Существуют игроки, которые все время хотят оказываться в зоне, где находится мяч. Далер – именно такой игрок, поэтому ему комфортнее играть в центре, а не на фланге.

– Неопределенность с позицией как-то влияет на качество его игры? Вам проще рассуждать на эту тему: вы сами сменили несколько позиций за карьеру.  

– Конечно, в целом смена позиции влияет на качество, потому что игрок привыкает к игре в определенной зоне. Но это в целом. Есть футболисты, которые правильно понимают игру, обладают качествами для игры на нескольких позициях. Для них в частой смене амплуа нет ничего катастрофического.

Главное тут – понимание игры. У Кузяева оно на очень хорошем уровне, поэтому он так универсален.

– Вы считаете, что оптимальные позиции Маркизио и Кузяева – верхние полузащитники в 4-3-3. Получается, осенью для перехода на эту схему не хватало качественного опорника?

– Нам много чего не хватало. Не хочу об этом говорить никому, кроме руководства. У нас есть игроки, а по поводу усиления все нужно решать с руководством, без вовлечения медиа в эти моменты.

Я не могу сказать публично, что мне нужно усиление на какую-то позицию, если у меня на ней уже есть игрок. Если у нас получится купить игрока сильнее, чем есть у нас – это касается любой позиции – мы это сделаем.

– Нобоа может сыграть нижнего полузащитника в 4-3-3?

– Одному ему будет тяжело – это касается и отбора, и скорости. Если говорить про контроль мяча, Нобоа может играть один, вообще без проблем. Если иметь в виду оборону, он может быть вторым центральным полузащитником.

– Почему после матча с «Ростовом» вы оставили схему с тремя центральными защитниками?

– У нас был травмирован Смольников, справа в обороне мог сыграть только Анюков. Естественно, в каких-то моментах он уже не идет активно в атаку. Поэтому мы понимали, что схема с тремя центральными защитниками будет удобна – у нас есть вингеры, которые могут играть широко. Плюс у нас был серьезный выбор в центре поля.

– При переходе на схему с тремя центральными защитниками у вас был Набиуллин и Чернов, но слева играли Кузяев или Мак – не только полузащитники, но еще и правши. Почему?

– Фланговые защитники соперников достаточно активно действуют в отборе, закрывают удобную ногу – в случае с Набиуллиным и Черновым это была бы левая. В каких-то моментах правше в этой схеме удобнее – например, при смещениях в центр, который сопернику закрыть сложнее.

– Почему Анюков занял позицию правого центрального защитника?

– Во-первых, в этой позиции нам нужен был российский игрок. Во-вторых, сейчас Саше удобнее показать свое понимание игры, когда ему не нужно подключаться к каждой атаке. У Анюкова огромный опыт, он хорошо выбирает позицию, работает с мячом.

Насколько эта наработка нам пригодится в будущем – большой вопрос, но на том этапе использование Анюкова в тройке центральных защитников было оправданно.

Как тренер выбирает персональную или зонную защиту при угловых

– В начале сезона вы часто были недовольны качеством стандартов: и в атаке, и в обороне. Потом «Зенит» забил 3 гола после угловых. Работа над стандартами активно идет не только на сборах, но и в недельном цикле?

– Мы готовимся к каждой игре. Мы в тренерском штабе сами все смотрим, предлагаем варианты. Есть разграничение полномочий, но потом мы проводим собрание по стандартам.

Сначала смотрим все стандарты, потом показываем варианты, которые мы хотим наиграть к матчу. Дальше над этим работаем на тренировках.

– Тренер «Рубина» по стандартам Виталий Кафанов сказал, что больше трех вариантов розыгрышей стандартов к матчу подготовить нельзя.

– Согласен. У каждой команды есть базовые розыгрыши, что-то готовится к сопернику – 1-2 розыгрыша. Но в целом очень много розыгрышей и не бывает – потому что самих угловых довольно мало.  

– Вы что-то забрали себе от работы с Кафановым над стандартами?

– Это сложно, потому что у всех разные игроки с разными качествами. Даже выбор, как именно играть на стандартах – персонально или зонно, – зависит от персональных качеств игроков.

– То есть в целом нельзя сказать, какой метод обороны эффективнее: зонный или персональный?

– Нет, все зависит от конкретной команды. Если у тебя команда, которая сильно уступает в антропометрии, сложно защищаться зонно. Высоким атакующим игрокам будет проще вбегать и перепрыгивать твоих игроков, которые гораздо ниже. Для зоны нужно хотя бы несколько человек, которые хорошо играют вверху.

Нет команд, которые вообще не пропускают со стандартов. Можно не пропускать с них целый сезон, а на следующий год пропустить очень много. Идеально обороняться нельзя. Иногда пропускаешь из-за ошибок, а иногда – просто из-за стечения обстоятельств: соперник вовремя побежал с нужной скоростью в нужную точку, куда пошла качественная подача.

Бывают угловые, при которых ты правильно обороняешься, но все равно пропускаешь.

– Против углового «Рубина» можно было что-то сделать?

– На 70% все зависит от качества подачи. Если передача сделана качественно и в оговоренную точку, то защищаться очень тяжело, почти наверняка будет опасный момент. Забьют или нет – это уже другое.

Все происходит в моменте: кто выбрал более правильную позицию, кто агрессивнее пошел на мяч. Розыгрыш «Рубина» уже используют несколько команд РПЛ, но у «Рубина» подача почти всегда идет в одну точку, у них есть четыре высоких футболиста, хорошо играющих головой.

Будет ли «Зенит» реже играть длинными передачами на Дзюбу

– Недавно вы завели инстаграм. Зачем?

– Для того, чтобы участвовать в жизни знакомых, друзей, детей. Очень мало времени для звонков со всеми. С помощью инстаграма вовлеченность в их жизни становится больше: вижу, что происходит, с кем-то общаюсь.

– А для чего вы отвечаете на комментарии?

– Когда есть время, почему нет? Например, сейчас времени вообще нет, потому что много организационных вопросов, связанных с подготовкой ко второй части сезона.

Отзывы есть правильные и неправильные. Конечно, я не могу сказать обо всем, что вижу, но главное: люди интересуются, понимают ситуацию. Это же люди, которым небезразлична команда – поэтому это интересно. Для меня не составляет проблемы ответить на комментарий, даже если он негативный. Но, к сожалению, я не могу быть абсолютно искренним в вопросах, касающихся внутренней жизни команды.

–  Один из болельщиков спросил, когда «Зенит» перестанет играть забросами на Дзюбу. Вы ответили, что ему нужно провести анализ состава, чтобы понять, в какой футбол может играть команда. Как вообще подвести игроков от четырех тренеров (Спаллетти, Виллаш-Боаш, Луческу, Манчини) под стиль, которого хотите вы?

– В идеале руководство должно понимать, какой оно хочет видеть команду, в каком направлении нужно развиваться. Это касается не только «Зенита», а вообще всех команд. В зависимости от этого должен идти подбор тренера, игроков, выстраивание игровой концепции.

– Кажется, что в российском футболе все обстоит немного иначе.

– Моя задача – выполнять те требования, которые передо мной ставит руководство. Если говорить про «Зенит», то сейчас от нас требуется попасть в Лигу чемпионов.

На мой взгляд, у нас много футболистов, и, конечно, всех трудоустроить – это большая проблема, а просто отказаться от какого-то игрока я не могу. Это сложный процесс, поэтому нужно время, чтобы исправить ситуацию: кого-то продать, кому-то дать шанс.

Все это нужно привести в баланс, чтобы была возможность приглашать более качественных игроков. Дальше, возможно, подбирать под них своих игроков на вырост. Тогда может идти разговор хотя бы о среднесрочном планировании команды.  

Мы будем максимально использовать те ресурсы, которые у нас есть. Если получится сделать выход из обороны организованнее и тоньше, будет здорово. Если у нас это не будет получаться, будем упрощать игру. Понятно, что все хотят играть быстро, красиво и агрессивно. Но не все это могут.

– Под более организованным выходом из обороны вы понимаете меньшее количество длинных передач?

– Все упирается в работу с мячом. Даже если вспомнить наши матчи в Катаре – было огромное количество невынужденных ошибок в простых ситуациях. Поэтому не нужно просить от игроков то, чего они делать не умеют. Сильные качества Дзюбы, его умение бороться вверху и точно скидывать мяч мы тоже должны учитывать.

Барриоса вели полгода, но он – не прямая замена Паредесу. Нужна ли Азмуну адаптация к игре рядом с Дзюбой

– Долго думали над дозаявкой в Лигу Европы? Были ли у Жиркова шансы в нее попасть?

– Да, думали долго, потому что могли дозаявить только троих игроков – вне зависимости от того, сколько мы отзаявили.

У нас не было сомнений по Ракицкому и Барриосу. Сомнения были по третьей кандидатуре: Азмун практически не отдыхал из-за Кубка Азии, Жирков только возвращается в общую группу после долгой паузы, вернулся из аренды Ригони. В итоге решили включить Азмуна.

– Состояние Жиркова сейчас лучше, чем было осенью?

– Юра не играл полгода и практически столько же не тренировался с командой. Непонятно, как он будет чувствовать себя после травмы, поэтому делали выбор и исходя из того, в каком случае риск потерять игрока ниже.

– Насколько для вас принципиально, чтобы левый центральный защитник был левшой?

– Очень желательно. Если у правши есть серьезная разница в работе с мячом правой и левой ногой, это сразу становится проблемой. Левше намного легче начинать атаки.

Летом мы рассматривали нескольких левоногих центральных защитников, но взять кого-то у нас не получилось. Для нас это была очень важная позиция.

– Теперь у вас такой защитник есть – Ракицкий. На его презентации вы отметили его первый пас. Это говорит о том, что вы выбрали Ракицкого в первую очередь из-за него?

– Выбирали по совокупности факторов. Естественно, нам нужен был левый центральный защитник – это сильно упрощает начало атаки. Найти такого игрока достаточно сложно.

Работа Ракицкого с мячом, качество первой передачи – на хорошем уровне. Думаю, все прекрасно об этом знают.

– Как возникла кандидатура Барриоса?

– Мы к нему присматривались еще летом, потому что понимали, что нужен игрок в центр поля. В то же время у нас было много своих игроков, поэтому Барриоса было просто некуда брать.

С уходом Паредеса количественно наш центр поля уменьшился, и мы решили найти игрока, который будет соблюдать баланс между обороной и атакой. Это футболист, которого нам не хватало в первой части сезона – шестой номер с хорошим пониманием игры.

– То есть Барриос – это не прямая замена Паредесу?

– Нет, абсолютно. Барриос – игрок совсем другого плана.

– В какой схеме ему удобнее играть?

– Барриосу удобно играть и в 4-3-3, и в 4-2-3-1, как это было в «Бока Хуниорс» – многое зависит от игроков, которые располагаются рядом. Вильмар заполняет пространство в центре поля, хорошо действует в отборе. Ему комфортно в любой схеме.

–  В том числе с тремя центральными защитниками? В «Уфе» вы переходили с 3-5-2 на 3-4-3, потому что у вас не было полузащитника, дающего необходимый баланс. Барриос – именно такой?

– Да. Барриос может исполнять и единственного опорника, и играть с кем-то в паре. Если он будет играть с кем-то в паре, у второго игрока будут немного развязаны руки в плане атаки.

–  А как вы оцениваете Барриоса с точки зрения атаки? У него очень мало обостряющих передач и в целом низкий процент точных передач.

– У каждого своя роль – игроку амплуа Барриоса необязательно обострять, у него будут другие задачи.

Мы смотрели видео, увидели его на тренировках – я не вижу проблем. У него хороший контроль мяча.

– Показалось, что Барриос очень агрессивно идет в отбор, в том числе в подкаты. Ему нужно будет как-то приспосабливаться к европейскому стилю? Может, у вас будет какая-то специальная работа с ним?

– Мне кажется, наоборот: то, что он агрессивно идет в отбор, только в плюс. Барриос играет жестко, но не агрессивно. Это как раз то, что нужно.

– Вы видите Азмуна на поле вместе с Дзюбой и Дриусси?

– Да, это возможный вариант. Дриусси может играть на нескольких позициях, качества Азмуна и Дзюбы тоже позволяют увидеть их на поле вместе.

В «Зените» Азмуну не придется менять роль. У него прекрасные открывания, он чувствует момент, когда нужно оторваться от защитника. Даже если Сердар будет играть в паре с Дзюбой, у него не должно возникнуть никаких проблем.

– Этой зимой всем очень нравится Леон Мусаев. Всю жизнь он играл на позиции опорника, но во вторых таймах матчей с «Ростовом» и «Эльче» вы поднимали его ближе к атаке. Где вы его видите больше? Чем Мусаев вообще так хорош?

– Сейчас у него видно огромное желание играть, агрессивно вступать в единоборства, выполнять большой объем работы.

Я поднимал его, потому что он хорошо продвигает мяч, у него хороший удар, что он и показал в матче с «Эльче». Поэтому думаю, что Мусаев может играть и чуть выше – не только чистого опорного.

Мы очень довольны его игрой, его отношением к работе. Хочется, чтобы он и дальше так показывал себя, а мы будем стараться ему помогать.

– Вы рассчитываете на него как на игрока основы уже этой весной?

– Пока об этом говорить преждевременно. На данном этапе – да, рассматриваем его в таком качестве. Дальше будем смотреть.

Причины неудачных матчей на выезде

– «Зенит» раньше всех возобновляет сезон, но одним из последних вышел из отпуска. Почему? Насколько эти сроки вообще важны?

– Думаю, это не важно, потому что у каждой команды свой распорядок. Нужно определить, что важнее: раньше выйти из отпуска или дать игрокам побольше отдохнуть. Из-за чемпионата мира ребятам не удалось провести отпуск летом, если бы мы сократили еще и зимние каникулы, было бы очень тяжело психологически.

Изначально хотели раньше улететь на сборы, но пришлось скорректировать даты из-за товарищеского турнира. Нужно было учитывать и фактор второго сбора: он тоже не должен быть слишком длинным. Времени для того, чтобы подойти к первому матчу с «Фенербахче» в нормальном состоянии, у нас достаточно.

– Выходит, чемпионат мира так сильно повлиял на планы «Зенита» зимой?

– Абсолютно. Плюс у нас перенесли первый матч с «Фенербахче» с 14 на 12 февраля.

– Летом «Зенит» играл товарищеский матч с московским «Динамо». Сейчас команда вообще участвовала в турнире с тремя другими нашими клубами. Это как-то повлияет на подготовку?

– Нет. Если есть возможность сыграть с иностранными клубами, лучше играть с ними, но если нет – можно и с нашими, если против этой команды ты не сыграешь в ближайшее время официальный матч.

В остальном никаких проблем не вижу. Это тренировка, у которой есть спортивный интерес.

– Получается, лучше, чтобы «Спартака» не было на турнире в Катаре? «Зенит» едет в Москву уже в середине марта.

– Нет, под ближайшим временем я понимаю две-три недели. А у нас до «Спартака» еще полтора месяца. Тем более стартовый состав еще далек от формирования, пока сложно что-то наиграть.

Информация, которую и мы, и «Спартак» получили в Катаре, не будет иметь никакого значения перед игрой в чемпионате.

– Когда «Зенит» соглашался на участие в турнире, ваше мнение учитывалось?

– Конечно. С одной стороны, такая частота игр нежелательна, потому что сейчас мы фокусируемся на других задачах. С другой, решили, что пусть лучше будет такой турнир, будем играть по чуть-чуть. Такие игры нужны, чтобы не на пустом багаже ехать на второй сбор. В Испании у нас было три игры, из которых только одну ребята смогли сыграть по 90 минут.

– После нескольких жеребьевок в Лиге Европы вы говорили: «Хорошо, что не придется далеко лететь». Перелеты в два и четыре часа действительно так отличаются?

– Конечно, длинные перелеты усложняют жизнь. Например, у нас был гостевой матч с ЦСКА после игры в Бордо. Игра в четверг поздно вечером, она заканчивается в 1 ночи по Москве, потом ночной перелет – это имеет большое значение, потому что сильно влияет на восстановление.

Длинные перелеты больше влияют не на сами матчи в Лиге Европы, а на игры РПЛ, которые следуют за ними.

– Почему у вашего «Зенита» пока не получаются гостевые матчи?

– Не хватает запаса прочности в плане работы под давлением. Нет его, нет запаса мастерства, которое бы позволяло достаточно уверенно выглядеть в выездных матчах. В них к игровому давлению добавляется поддержка болельщиков и чужое поле. Это проблема не только «Зенита» – большинство команд на выезде играет хуже. Это понятно и объяснимо.

– Вы сказали про работу под давлением. Сам «Зенит» на выезде достаточно пассивен – всего лишь десятая интенсивность прессинга в РПЛ. Ваша установка или стечение обстоятельств?

– Это стечение обстоятельств, которым мы недовольны. Нужно учитывать и линию атаки – кто в ней может прессинговать. При подготовке к каждому сопернику мы прикидываем, сколько сил нам требуется для того, чтобы прессинговать, а сколько – для того, чтобы обороняться позиционно.

Иногда у нас выходит достаточно возрастной состав – в таких случаях сложно иметь преимущество в движении. Качественно прессинговать может далеко не каждый игрок.

– Как раз в плане прессинга сильно поможет Азмун? Он очень активен, когда его команда без мяча.

– Да. В плане прессинга Сердар нам поможет. Поможет и Барриос – он очень хорошо страхует и зону, и пространство между линиями. В части прессинга наша команда должна стать сильнее с их приходом.

Что будет делать новый помощник Семака

– Зимой вашим новым помощником стал Вильям Оливейра, который играл за «Амкар» и «Уфу», а в последние годы был ассистентом главного тренера в «Уфе». Чем он будет заниматься в «Зените»?

– Работы хватает абсолютно на всех. Нам нужен был тренер, который может выступать и в качестве переводчика – Вильям под эту роль полностью подходит. Он отлично влился в коллектив, помогает выстроить правильную атмосферу.

На Вильяме в большей степени будет лежать аналитическая работа: просмотр тренировок, возможно, просмотр матчей с трибуны, коммуникация со мной в режиме онлайн. На данный момент он заполнит эту нишу, дальше – посмотрим.

– Правда, что вы хотели пригласить его еще летом?

– Да. Мы разговаривали на этот счет с Шамилем Газизовым (генеральный директор «Уфы» – Sports.ru), он попросил оставить Вильяма в Уфе до зимы, а дальше вернуться к этому вопросу.

– Насколько плотно вы общаетесь с аналитическим отделом? Вы первый тренер «Зенита», который публично отметил его на пресс-конференции.

– И я лично, и мои помощники очень плотно общаемся с аналитиками. На базе мы очень много времени проводим в аналитическом отделе. Анализ наших матчей, анализ соперников, видеоматериалы по новичкам – это огромный пласт работы.

– Сколько матчей соперника просматриваете лично вы?

– Стараюсь два-три последних матча. Многое зависит от плотности графика: если мы играем через два дня на третий, физически невозможно посмотреть большое количество игр.

Аналитический отдел подбивает статистику по всем матчам, предоставляет ее мне. Дальше в зависимости от соперника я решаю, сколько именно игр нужно просмотреть. Нужно четко понимать, что тебе нужно: домашний или выездной матч, игра с командой, которая играет по похожей с тобой схеме. Так мы подбираем более подходящий пример.

Cейчас можно смотреть много матчей «Ливерпуля» и «Манчестер Сити», которые показывают прекрасный футбол. Чаще всего приятно смотреть на игру «Барселоны» – да, бывают неудачные матчи, но их немного.

– В «Уфе» смотрели столько же?

– В целом да, но режим был поспокойнее, играли не так часто. Поэтому у меня была возможность смотреть больше матчей.

– Вы говорили, что передвинули Дриусси на левый фланг после анализа зон, из которых он делает голевые передачи. Эта мысль родилась у тренеров или аналитиков?

– Это решение принял тренерский штаб. После этого был проведен анализ, как Дриусси действует слева, как часто его можно использовать в этой позиции.

Такая мысль появилась, потому что у нас не было больших ресурсов для усиления игры на фланге. Из-за этого пришлось думать о смене позиций некоторых игроков – нужно было разнообразить атакующие действия.

Дриусси проявил себя очень неплохо, его смещения с фланга в середину привели к большому количеству моментов и голов.

Зачем Паредеса отпустили на финал Кубка Либертадорес. Когда Семак понял, что хочет быть главным тренером

– Ваше общение с игроками в «Уфе» и «Зените» чем-то отличается?

– Нет, вообще никаких различий.

В некоторых моментах приходится повышать голос – это не из ряда вон выходящий случай. Главное – чтобы игроки поняли мысль, а как она доносится – уже не столь важно.

– После удалений Паредеса и Дриусси вы проводили с ними индивидуальные беседы?

– Конечно. Они были оштрафованы. И Паредес, и Дриусси действовали на эмоциях – это не проступок, который совсем не укладывается в голове.

Дриусси показалось, что мяч вводится не с того места. Он потянулся к мячу и получил вторую желтую карточку.

Мы не можем быть слишком требовательны в этом случае, потому что это был эмоциональный поступок, который не имел за собой злого умысла, желания удалиться, как-то навредить команде.

– Вы рассказывали, что Паредес хотел поехать с командой в Москву на матч с ЦСКА. Почему вы его отпустили в Аргентину?

– Появилось свободное время для того, чтобы он мог отдохнуть, побыть с семьей, слетать в Аргентину решить какие-то бытовые вопросы. Если есть свободное время у игрока, он вправе быть с семьей и делать то, что ему нужно. Естественно, с согласия главного тренера.

– Но вы же понимали, что все это воспримут иначе: Паредес специально удалился в матче с «Ахматом», чтобы съездить на первый матч финала Кубка Либертадорес.

– Общественность воспринимает то, что ей хочется слышать. Паредес спрашивал, хочу ли я, чтобы он полетел с нами на игру с ЦСКА или остался в Петербурге работать индивидуально. Я ему разрешил улететь в Аргентину.

Что в этом такого? Никто же не писал, когда я отпускал других игроков, пропускавших матчи из-за дисквалификаций. Это никого не интересовало, а про Паредеса написали все. Допустим, если у нас защитник пропускает матч после сборной из-за перебора желтых карточек, я разрешаю задержаться дома.

– Прошлым летом Дзюба стал героем России. Благодаря чему он так выстрелил на ЧМ?

– Я очень давно знаю Артема: для него очень важно быть предельно мотивированным и заведенным. Если он находится в таком эмоциональном состоянии, то его очень сложно остановить. Габариты Дзюбы позволяют оказывать давление, к которому добавляется качественная игра ногами.

Дзюба заслуженно стал героем страны. Конечно, эмоциональный подъем, который он испытал после ЧМ, очень помог и ему лично, и всему «Зениту» осенью.

– Вы помните, как вы решили стать тренером? Говорят, на это сильно повлиял Спаллетти.

– Мне повезло, потому что и во время игровой карьеры, и уже после перехода в помощники главного тренера со мной работали очень сильные специалисты.

Если бы не Спаллетти, возможно, я бы никогда не стал главным тренером. Он пригласил меня к себе в штаб, дал почувствовать уверенность в себе как в тренере. Но в целом с желанием стать главным тренером я определился уже после его ухода – впервые об этом задумался, когда два матча был исполняющим обязанности в сезоне-2013/14 (0:1 с ЦСКА и 2:1 с «Боруссией» в Дортмунде – Sports.ru).

Окончательно понимание пришло уже после ухода в «Уфу». Для этого мне понадобилось несколько недель в роли главного тренера.

Когда я еще сам был игроком, четкого понимания, что я хочу стать главным тренером, не было.

Фото: РИА Новости/Алексей Филиппов (1,14); fc-zenit.ru/Вячеслав Евдокимов (2,5,9-12,16-18); Gettyimages.ru/Epsilon; globallookpress.com/Michal Kamaryt/CTK Photo; fc-zenit.ru (6,15); РИА Новости/Алексей Даничев; instagram.com/sergey_bogdanovich_semak; spartak.com